Больше, чем врагами

Опять скрип двери. И опять кого-то ко мне принесло, сука. Оставьте меня в покое хоть на чуть-чуть. Когда-нибудь я сдохну, и никто этого не заметит. – Сал Фишер, – женский голос позвал меня. – Меня предупредил Джонсон, что ты проснулся, – это медсестра. Она присела на стул рядом с кроватью. – Ты нормально себя чувствуешь? – Голова болит, – и женщина что-то записала в блокноте. – Хорошо... Я оставлю стакан с водой и таблетку от головы, – она встала и вышла из медпункта. Впервые у неё на приёме, так сказать, но она мне нравится: не надоедает, не задаёт дохуя вопросов. Всё быстро и без лишних заморочек. Ладно, хватит разлёживаться, надо идти. Хотя я бы остался тут навсегда. Такое приятное помещение, лучшая кровать: не мягкая, не твёрдая. Она идеальная. Я встал, рассматривая комнату. Голова ноет. Всё-таки я выпью таблетку. Глоток. Боже, как противно. Мерзкий вкус таблеток. Я не удивлён. Ладно, задерживаться тут не буду: смысла нет. Слышишь, Фишер? Опять шаги. Опять, сука, кто-то идёт! А может это не ко мне? Да какая разница! Один факт того, что меня кто-то увидит тут же разочаровывает. Медсестра по-любому предупредила училок о том, что я пойду домой. Кстати, она даже не разу не спросила о том, как это случилось. Ларри... Я уверен, что он всё рассказал, и уже в классе все об этом знают. Класс, Фишер, просто охуенно. Но лучше побыстрее отсюда съёбаться.

***

Боже, наконец, я дома! Какое же охеренное чувство. Из ванны доносятся странные звуки, что-то типа... Мяуканья? Я подбежал к двери и приоткрыл дверь. Оттуда вышел Гизмо, который, как было видно, не в духе. Скорее всегда отец нечайно закрыл кота в ванной. Интересно он тебя вообще утром кормил... Я подошёл к шкафу с кошачьей едой. Пусто. – Боже, так ты голодный! – на столешнице я приметил немного денег. – Хоть отец на меня и хер кладёт, но умереть с голоду не даст, – я сел на корточки перед котом и почесал его за ушком. – Я схожу в магазин. Надеюсь, ты не умрёшь за это время с голоду. Я быстро смёл деньги со стола и направился в сторону входной двери. Лифт быстро доставил меня до первого этажа. И... О нет... Там копошился в почтовых ящиках Ларри. Сначала он не заметил меня, вовлечённый в свои мысли и дела, но когда я попытался пройти, он всё же окликнул меня. – Эй, Фишер! – Шатен повернулся ко мне, хотя я стоял к нему спиной. – Ничего не хочешь сказать? – Сука, этот урод издевается! – А-а-а, – язвительный смешок, – ты же хотел сдохнуть, а я тебе помешал. « – Пошёл к черту!» – Ох, как хотел я это сказать, но, сука, моя смелость опять где-то потерялась. И я снова двинулся к выходу. И, исчадие ты ада, Джонсон, он пошёл за мной. Каждый раз, когда я с ним пересекаюсь, сердце разрывается на части, а лицо, наверно, краснеет больше всего на свете. Ты придурок, Фишер.