Больше, чем врагами

Что? Что за бред этот идиот сейчас несёт?.. Ну, не бред, конечно, я ведь правда люблю его, но… Так неприятно, я так неосторожно выражаю свои чувства, даже пряча их за маской, они как на ладони. И Ларри это понял. Он не такой идиот, которого можно легко водить за нос и вешать лапшу на уши. Что мне ответить на это? Что же?! — ну, ты живой там? — пронесся раздражительный голос Ларри за дверью. — как бы ты там себя не чувствовал, мне не похуй, слышишь? — Ларри сделал небольшую паузу, надеясь на ответ. Но я молчал, молчал как рыба в ожидании того, что он скажет что-то ещё. Что-то, что заставит моё чертово сердце биться ещё сильнее. Это больно, но в то же время так приятно. За тебя переживает тот, кого ты ненавидишь, но в то же время безумно любишь. Я впервые признал это… У любви есть и хорошие стороны. — ты сбежал от училки, и меня отправили за тобой, у тебя реально проблемы с головой?! — эй, Ларри, не кричи, мне становится не по себе. Пусть даже я и немного расслабился, ни за что не открою дверь, ни за что не посмотрю на него. Боюсь, моё сердце разорвётся. — ты вроде в адеквате, но в последнее время ведёшь себя как-то странно, это из-за того, что головой ударился, когда падал с окна? — а Ларри всё продолжал давить на меня. Почему нельзя просто спокойно уйти, не трогая меня?.. После того, что ты сказал, у меня вряд ли силы просто с пола подняться будут. — и говоря про твою привязанность ко мне, — Ларри. Что? Зачем ты замолчал, чертов Джонсон?! Эй! Пока не ответишь, я не успокоюсь! Мне пиздец как интересно узнать, что ты думаешь о таком, как я. Да, ты помог мне, да, ты волнуешься за меня. Но это ведь не значит, что я нравлюсь тебе, так? Это… что же это?.. — Ну, что, говори! — от нетерпения уже нет сил держать язык за зубами… Мне безумно интересно, что ты скажешь своим прекрасным голосом… Я сам себя не узнаю сейчас, хочется спрятаться от всего мира со своими глупыми чувствами, но в то же время хочу открыться Джонсону, уже нет сил держать всё в себе. Хочется сказать, как меня заебал весь мир, как меня заебал Джонсон и в то же время, как сильно я люблю тебя, идиот. — хах, знал, что тебе станет интересно, если я это скажу, — что?! Сказав это, ты просто ждал, когда я заговорю?! — как мерзко, — сказал я, словно отрезал. Ну давай ещё, плюнь в меня, жаль, что нас разделяет запертая входная дверь. — играть с людскими чувствами жестоко, ты знал это, Ларри? — впервые в жизни обращаюсь к нему по имени. — абсолютно, я никогда не издевался бы над чувствами других людей, — «бы»? Ты уже за человека меня не считаешь, значит. Этот разговор идет куда-то не туда… Вряд ли после этого я вообще рискну выйти из квартиры, а тем более в школу. Надо решать всё здесь и сейчас, Фишер! Я устал прятаться в тени собственной никчемности, когда есть такой шанс рассказать всё и сразу, когда, наконец, представилась такая возможность. Нас разделяет всего лишь дверь, которую открыть могу только я. Да, меня определённо взбодрили собственные слова, уже легче, я впервые не упрекаю себя, впервые хочу поверить в то, что могу это сделать. Я тихо поднялся с пола и быстро, стараясь сильно не шуметь, взял протез. К чему я не готов — так это показаться Ларри без протеза. Надев его, я подошёл обратно к двери. — ты всё ещё тут? — спокойно, ненавязчиво спросил я. Хоть где-то в глубине души надеялся, что он ушел, и мне не придется полностью раскрываться перед ним, но неприятно, ведь именно сейчас я набрался столько храбрости, как никогда. — да, — так же ненавязчиво. Мы впервые так спокойно общались. Так приятно, невероятное чувство полного расслабления, будто мы знаем друг друга уже очень давно, будто никакие мы не враги. Хорошие друзья. Я бы очень хотел, чтобы Ларри когда-нибудь сказал мне это. — я открываю. Именно сейчас я пускаю в свою жизнь кучу новых эмоций. Я испытываю сейчас всё, что можно, радость, но, в то же время, разочарование, гордость, но, в то же время, меня трясет от нетерпения и, самое главное, храбрость, я впервые не чувствую страха, даже в такой ответственный момент. Поворот. Скрип открывающейся двери. Очень долгий скрип, будто бесконечный. Я смотрю сквозь протез прямо в карие напуганные глаза Ларри. Кто бы мог подумать, что у него бывает такое беспокойное выражение лица и, в то же время, такое забавное. Хочется кинуться к нему в объятия и сказать «у меня всё хорошо», но нельзя, ещё слишком рано… — я люблю тебя, Ларри. Жаль, что он не видит, как я сейчас улыбаюсь.