I'll keep coming

      Гермиона совсем неизящно сползла со Снейпа, чувствуя, как по ногам стекает семя вперемешку с её соками. И, очевидно, кровью — жидкость была розоватой, когда она все же решилась себя осмотреть. Ноги её не держали, и она, откинувшись на спинку дивана, пыталась расправить скрутившуюся на талии юбку. Жаль, репаро не годится для починки одежды — трусики теперь только на выброс.       Северус тоже пришел в себя и начал натягивать брюки вместе с нижним бельем, отойдя на несколько шагов и отвернувшись. И опять как будто отключился, застыв. Он медленно повернулся обратно к дивану и вдруг, встав на колени и хватая её за руки, с чувством прошептал:       — Дура.       — Вы тоже местами так себе стратег, профессор Снейп, — она не разобрала его интонации, но сладкая истома все ещё обволакивала её, так что злиться не хотелось совершенно.       — Ты мне отдалась…       — Рада, что вы заметили, — она потянулась и обняла его за шею, он не сопротивлялся. — Мне вот понравилось.       — Так не должно быть.       — Я вам настолько противна?       Он смутился.       — Гермиона, очевидно, что ты меня… привлекаешь. Но я не помыслил бы о большем никогда.       — Разве я не сама напросилась? — она подтянулась ближе к нему, кладя голову на плечо и без стеснения стискивая коленками его ребра.       — Без сомнений, — Снейп наконец расслабился и зарылся пальцами в её волосы.       — Я не жду, что вы начнете клясться мне в вечной любви, но, пожалуйста, не разрушайте это, — не самый лучший момент, но все же ей хотелось какой-то определенности.       — Я не собираюсь отпускать тебя, Гермиона. И мне тоже нравится, когда ты зовешь меня по имени.       — Хорошо. После того, что случилось, проф… Северус, вы просто обязаны предоставить мне доступ ко всей своей библиотеке, — она постаралась сохранить серьезный тон, но все равно хихикнула.       — Тогда мне придется предоставить вам доступ и в мои личные комнаты.       Он легко поднялся, выпутываясь из её объятий, и потянул за собой куда-то в угол комнаты, за диван и книжные полки. Там постучал палочкой — и когда только подобрал, её палочка до сих пор валялась где-то среди одежды на полу — по абсолютно идентичной другим стеновой панели, которая незамедлительно трансформировалась в дверной проем. Гермиона вытянула шею, она никогда еще не видела преподавательские покои. Сильно ли они отличаются от ученических общежитий и комнат старост?       В гостиной — или это был еще один кабинет? — было темно, она заметила стол, камин и, да, ряд книжных шкафов, но он не остановился и потащил её куда-то влево по узкому коридору.       — Сначала душ.       Снейп втолкнул ее в помещение и зажег свет. Она слепо сощурилась и начала стаскивать с себя все ещё смятую юбку и то, что осталось от нижнего белья. Ванна, к её удивлению, оказалась совсем маггловской — никаких бассейнов, только раковина, зеркало и на вид вполне современная душевая кабинка. Он тоже разделся, избавившись наконец от сюртука и рубашки, которые она так и не позволила ему снять ранее. И, хоть это было ожидаемо, она все равно зарделась, разглядывая его. Северус пропустил её вперед, но было довольно тесно, поэтому, как только он настроил температуру, они снова прикоснулись друг к другу под струями воды.       Пока он мылил ей голову, Гермиона думала о том, что Снейп не любил её, по крайней мере так, как она его. И все же она его привлекала, как женщина, и, по всей видимости, это открылось ему не сегодня. Она потратила какое-то время, чтобы перестать видеть в нем только преподавателя. Ему, вероятно, пришлось тяжелее, когда он рассмотрел в ней не только ученицу.       — Когда вы пригласили меня на индивидуальные занятия?..       — Думал ли я о том, чтобы затащить тебя в постель? — она услышала усмешку.       — Или что-то вроде.       — Нет, Гермиона. Я видел, как взрослели и менялись сотни девушек, чтобы так очевидно попасться, — он продолжил серьезнее. — Вас… тебя просто всегда было довольно много в моей жизни, по сравнению с другими, а с недавних пор…       — Я очень навязчиво в неё лезла.       — Полагаю, это можно считать отягощающим обстоятельством. Но я и предположить не мог.       — Считали меня искушенной, потому что я вела себя так нескромно?       — Я не понимал и до сих пор не понимаю, почему вы обратили на меня свое внимание. Мне казалось, вы смеетесь надо мной. Или видите совсем не тем, кто я есть на самом деле.       Они немного помолчали. Разговор был нескладным, но они, она чувствовала, оба старались.       — Вы считаете себя обязанным из-за того, что я…       — Да.       — Не стоит, я бы не хотела.       — Поймите, я никогда не был обласкан вниманием дам, — он усмехнулся. — И уж тем более никто никогда не…       Она повернулась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Было странно думать, что Северус смущен и нежен с ней, потому что она отдала ему свою девственность. Хотя он наверняка уже десять раз подумал, что совершил ошибку. Но это не волновало её, по крайней мере, не сейчас, когда она могла касаться его столько, сколько захочет. И даже этого ей было мало.       Теперь близость была тягучее, интимнее. Поцелуи стали медленнее, а руки скорее исследовали, чем требовали. Она нашла у него несколько шрамов на спине и теперь поглаживала их подушечками пальцев, как будто хотела разгладить. Они не собирались заходить на второй круг, но так и стояли в обнимку, целуясь, еще долгое время, пока кожа не потеряла чувствительность, набухнув от воды.       Наконец он вытащил её из душа, расслабленную и чувствующую приятную тяжесть усталости, и, наскоро вытеревшись, потянул в следующую темную комнату. Это, без сомнения, была спальня. И уже растянувшись на кровати, прижимаясь к Северусу и не озаботившись никакими ночными нарядами, она пожалела, что они ограничились диваном. Действовать пришлось под влиянием момента, но тут это было бы гораздо комфортнее.

* * *

      Утро встретило её легкой болью внизу живота и в мышцах, как будто она занималась физическими тренировками… Хотя так и было. Гермиона хрипло, со сна, рассмеялась. Её одежда была аккуратно сложена на тумбе рядом с изголовьем, сверху лежала волшебная палочка. Какие же эльфы все же чудесные создания! Она не могла не почувствовать благодарность. Главное, чтобы не разболтали, шепнуло более расчетливое подсознание.       Комната оказалась гораздо больше её спаленки префекта, но вполне скромно, даже аскетично обставленной. По пробивающемуся сквозь занавески свету, Гермиона поняла, что ещё достаточно рано. Тем лучше, тот же голос разума подсказывал ей, безопаснее не афишировать свое ночное отсутствие. Наскоро одевшись и пригладив волосы, она выскользнула в коридор. С первой попытки нашлась уборная, где располагалась ванная она и так запомнила. Гермиона хотела уже было проследовать в гостиную-кабинет, которую они вчера так быстро пробежали, но решила заглянуть за четвертую дверь. Это была кухня, обеденная и что-то вроде хозяйственной подсобки одновременно. За небольшим столом, рядом со стойкой, где она заметила, как минимум, плиту, сидел Северус и задумчиво пил что-то из большой кружки. Она не стала разводить неловкости и быстро прошагала к нему, ловя его лицо руками и быстро целуя в губы. Кофе. Вряд ли он не заметил её передвижений по комнатам, но выглядел все равно удивленным.       — Пять утра, Гермиона.       — Вы тоже не спите, Северус.       Она опять потянулась к нему, но он перехватил её руки и посмотрел в глаза фирменным нечитаемым взглядом. Взлохмаченный и в одной рубашке, вместо ста слоев одежды, он выглядел и вполовину не так устрашающе.       — Сейчас самое время сказать, что вы хотите все это прекратить.       Гермиона опешила.       — Вы, ты решил, что утром я приду в себя и пожалею, что связалась с тобой? — её уколола обида, хотя она и не понимала, в ком он был больше не уверен — в ней или в себе. — Случайно переспала со старой летучей мышью из подземелий, с кем не бывает.       Она перешла почти на шипение, неосознанно подражая его раздраженной манере. Он недоуменно моргнул, но не отступил.       — Я проснулся, Гермиона, потому что в моей постели лежала обнаженная красивая девушка. И мой организм, не избалованный такими подарками судьбы, потребовал немедленного продолжения.       «Красивая».       — Так чего же вы ждете? — она и не знала, что способна на такой сарказм.       Северус дернулся и вскочил, хватая и целуя с таким остервенением, что она едва успевала дышать. Он развернул её и усадил на стол, раздвигая ноги, чтобы с усилием придвинуть её бедра к своим. Она почувствовала его возбуждение. Он вдруг оторвался от её губ, и Гермиона поняла.       — Вы опять пытаетесь отпугнуть меня?       — Я стараюсь, — он сжал её ноги сильнее, — показать вам, что вы и понятия не имеете, на что подписываетесь.       — Считаете себя более сексуально активным, чем те подростки, на которых я, так понимаю, должна вас променять? — она едва выговаривала слова, чувствуя, как ткань его брюк трется об её промежность. Новое белье домовики ей не предоставили.       — Я мужчина, Гермиона. Я старше тебя почти в два раза, — он дернул бедрами и стол жалобно скрипнул. — И я жажду обладать тобой. Совсем не в том романтическом смысле, в котором ты представляешь это.       — Откуда ты знаешь, что я представляю?       Он рыкнул на неё и снова начал целовать, придерживая за поясницу одной рукой и сминая грудь под наглаженной блузкой другой. Она закинула ноги ему на спину, прижимаясь ещё ближе, чувствуя, как начинает дрожать от возбуждения. Снейп рванул край её кофты, и она услышала, как пуговицы застучали по столешнице и полу. Не удосужившись снять бюстгальтер, он просто отогнул кружево лифа и выкрутил сосок. Гермиона вскрикнула и укусила его за нижнюю губу. Он усмехнулся и начал мучить её в двойном объеме, то и дело вызывая стоны.       — Северус… — она тяжело дышала и чувствовала, что едва держится.       Он не ответил, но опустил руки, задирая юбку и с удивлением обнаруживая, что она не совсем одета. От первого же прикосновения, уже порядком возбужденная, она выгнулась и полностью легла на стол. Он в нетерпении спустил штаны и придвинул её ближе, заставляя почти висеть на нем, все ещё обхватывая ногами. Край стола давил на поясницу, но это быстро стало неважно, когда он вошел в неё. Он пытался сдерживаться, но надолго его терпения не хватило.       — Профессор, а вы начислите мне баллы за прекрасные практические занятия? — быстро, шепотом, между толчками и стонами.       — Гермиона, — он прорычал её имя, вколачиваясь почти с яростью.       Стол едва выдерживал их напор. Она пыталась упереться, но вспотевшие ладони соскальзывали с гладкой поверхности. Он держал её за бедра, чуть приподнимая, сжимая пальцы с такой силой, что наверняка останутся синяки. Время как будто остановилось, и Гермиона чувствовала, что балансирует на грани, уже даже не пытаясь сдерживать крики. Она потянулась к себе, чтобы усилить ощущения, и почти сразу рухнула за край, выгибаясь и содрогаясь. Все внутри неё пульсировало, сжималось и обхватывало, пока он продолжал двигаться. Видимо, это усилило и его ощущения, потому что он вдруг застонал и подался вперед, наваливаясь на неё. Она пыталась восстановить дыхание, чувствуя, как внутри разливается тепло.       Он отпустил её почти сразу и подал руку, помогая встать и не потерять равновесие. Она с тоской посмотрела на свою растерзанную рубашку, но улыбнулась.       — В следующий раз потрудись меня раздеть, у меня нет целого гардероба запасной одежды.       — В следующий раз?       — Бросьте, Северус, очевидно, что вы одержимы мною не меньше, чем я вами. И давайте уже дойдем до постели, моя поясница чувствует себя старше вас.       Гермиона поспешила спрятаться в ванной, пока он не нашелся, что ответить.

* * *

      На счастье, она оставила мантию в спальне, поэтому та нисколько не пострадала от их напора. Глухо застегнув её по всей длине, она с благодарностью приняла от Северуса заботливо собранные им пуговицы от блузки и убежала на подрагивающих ногах в гриффиндорскую башню. Проскользнув, как надеялась, незамеченной к себе в комнату из общего коридора, она снова отправилась в ванную, чтобы как следует привести себя в порядок. Отправив одежду с пригоршней пуговиц в кармане, домовики вполне могли помочь и в этом, в корзину для грязного белья, Гермиона осмотрела себя. Как она и предполагала, на бедрах уже расплывались синяки, которые, впрочем, никак её не смущали. Она ещё раз приняла душ, помыв всклокоченные волосы, и даже сделала что-то вроде укладки. Насколько это было возможно с её непокорными кудрями. Переодевшись в чистое, она не рискнула надеть джинсы, все ещё ощущая себя слишком чувствительной, но юбка была теперь максимально скромной, ниже коленей. В общем, Гермиона была собрана, бодра и довольна ещё до того, как первые пташки потянулись в общий зал.       Её приподнятое настроение не стало тайной и для мальчишек, которых она буквально тащила за собой на завтрак. Как-то вдруг оказалось, что она зверски голодна.       — Гермиона, ты какая-то активная сегодня, — Гарри посмотрел на неё сонно и подавил зевок. Конечно, это для неё тут практически вся жизнь переменилась за ночь, а он все ещё не отошел от вчерашнего.       — Не знал, что Слизнорт тебе настолько не нравится, — не преминул ввернуть Рон, впрочем, тоже прервавшись зевком.       — Не в этом дело. И я надеюсь, что профессор в скором времени поправится, — она собралась с мыслями. — Просто сегодня я проснулась и поняла, что мы со всем сможем справиться.       Она оглянулась на мальчишек, пока они входили в зал, и не смогла сдержать улыбки. Позади них в коридоре стоял Северус Снейп.