Исчадие ада

Антона разбудила вода, которая потоком рухнула на него откуда-то сверху. Не дав откашляться или хотя бы открыть глаза от шока, да и вообще вздрогнуть от довольно холодной воды и неожиданности, его окатывает еще раз. Шастун подскакивает на месте, садясь и хватаясь за рану на животе. — Поднимайся, — донеслось до него, и князь поднял глаза, замечая перед собой Попова. В его руках было ведро, которое объясняло все. Только этот демон мог поступить так со сном человека, — ты не расслышал? — грозно произнес тот, а Антон на это лишь отвернулся, думая об оставленной псами царапиной, засохшая кровь из-за воды размазалась на ладони, что не предвещало ничего хорошего. Из мыслей нагло вырывает Арсений, ведро из его рук падает с гулким звуком. Длинные пальцы в один миг появляются на утиной шее, сдавливая, а в мокрое лицо утыкается нагайка, снятая с пояса, — Если ты сейчас же не встанешь, узнаешь каково быть рысаком подо мной. Слова и тон подействовали на юношу. Он сглотнул, не сводя взгляда зеленых глаз с плетки, слушая кричащие мысли о том, что сомневаться не в чем — мужчина любит лихую езду. На самом деле и князь ее просто обожает, ведь чувствовать всем телом ветер вперемешку с чувством бескрайней свободы — самое прекрасное чувство. Чем сильнее рука, тем жестче удары, чем они мощнее, тем быстрее ты скачешь и наслаждаешься одухотворенностью и свежестью собственных мыслей. Из-за воспоминаний пелена спокойствия и легкости затмила мысли и вскружила голову. Молодой князь забылся, поддавшись чувствам, пока не рухнул обратно на спину, хватаясь ладонями за шею. Всхлип и стон смешались воедино. Теперь на ней виднелось большого размера в длину красное пятно, которое, ничего не дожидаясь, стало покрываться синим оттенком. — Живее, — говорит брюнет, и Антона прошибает током изнутри, в голове только одно: «Нужно встать!» Он буквально заставляет себя сделать это. Держась за жгучий кровоподтек, выпрямляется, открывая зажмуренные рефлекторно глаза и уставляясь на графа. Хотелось обратно пасть наземь и лежать неподвижно, чтобы перетерпеть эту ноющую боль, но Арсений всем своим видом и на удивление отсутствием раздражающей улыбки говорил, чтобы он даже не смел думать об этом, иначе нагайка пройдется по всему до чего дотянется, — это тебе еще повезло, — добавил тот и Шастуна взбесило, был слышен скрежет его зубов, а нахмуренные брови, казалось, нашли истинное, предназначенное для них место. Они так прижились вместе со складками на лбу, что даже, когда князь сжал руку на ране, вызывая боль, они не вернулись обратно, — что я сегодня добрый. Шастуна охватывает все та же самая злоба еще больше, но резаный воздух хлыстом приглушает ее моментально, заставляя подчиняться, слушать все и это все исполнять. По приказу князь раздевается, не понимая зачем, но зная, что явно не от заботы были сказаны им эти слова. Здоровье парня волнует только его самого. Медленно, но уверенно снимая одежду и всем своим видом показывая, что стесняться ему не чем, начал посылать гневные взгляды и получать в ответ такие же. Оставшись нагишом, Антон рассматривает царапину на животе, все также не отрывая руки от ссадины. Ему вдруг становится безразлично на мужчину и он думает лишь о том, как не занести туда какую-либо заразу. — Дернешься — на твоей коже живого места не останется, — юноша невольно переводит взгляд на Попова и замечает пропажу нагайки, но появление веревки, — руки за спину, — князь выполняет беспрекословно и без единой эмоции на лице, следя за движениями мужчины. Веревка как змея, обвила сначала запястья и Шастун сразу же почувствовал что-то неладное. А убедился в этом тогда, когда она легла на шею и затянулась на затылке. Эта странная веревка вызывала жжение под собой. Кожа начинала пылать при каждом вдохе с новой силой. Юноша шипел от невидимых колючек и игл, которые вонзались в тело. — Что это за чертовщина… — Антон уставился на руки Арсения, когда тот, обойдя его, вернулся на место, в шоке от того, что таких же чувств с прикосновением к коже эта веревка не вызывает на ладонях Попова. Он поднял глаза на графа с возмущенным видом, ожидая объяснений. — Андрей дал мне когда-то очень мудрый совет, хочешь приструнить кролика — дай ему крапивницы, — произнес он и приблизился к лицу Шастуна, — как видишь это работает, — он усмехнулся, а князь вспыхнул и все его лицо начало покрываться багровыми пятнами от гнева. — Я тебе не животное, да и как ты смеешь..! — договорить не дала обтянутая крапивой веревка, которая врезалась в уголки рта. Огонь моментально обдал нежную кожу, заставив глаза слезиться. — Действительно очень дельный совет, он как знал, что мне придется усмирять тебя, — Попов рассмеялся и попытался завязать своеобразный кляп, но Антон, желая помешать, резко врезался своим лбом в лоб мужчины. Самому было больно вдвойне, но это помогло избавиться от жжения на губах. — Ублюдок, — рыкнул Шастун и мотнул головой, поправляя сбившуюся челку. На это Арсений схватил его за челюсть, приказывая не издавать ни звука и не забывать переставлять ноги. После юноша был резко потянут вперед за веревку, которая мало того, что жгла кожу на шее, так и душила его.

***

Антон шел впереди Попова, слушая где и когда нужно свернуть. За все время пути он четыре раза получил нагайкой за то, что шагал слишком быстро, потом — медленно, и еще два раза за громкое дыхание. Удары были не той силы, что досталось шее ранее, но все следы еще длительное время задержаться на нем. Дойдя до нужного места, князь остановился напротив двери. Он прикрыл глаза и тяжко вздохнул, кожа пылала, хотелось пить, в думе Шастун даже не заметил приближение сзади Арсения и его протянутые руки к ручке двери. Все настолько было затуманено болью, жаждой и жаром, что когда граф толкнул его в проход, ноги подкосились и Антон упал мешком на пол, на подбородке рана стала больше, а из носа пошла кровь. В этот момент князь подумал о своем языке, ведь если бы он его высунул, а он собирался это сделать из-за внутреннего пожара и нехватки жидкости, то точно бы его откусил. Представив всю эту картину, с болью и ненавистью, вместе со стонами и бурчанием, он повернул макушку на мужчину и послал его ко всем чертям. Усмешка в ответ и тяжелая нога на спине, заставили тошно выдохнуть. Все это надоедало. Он цокнул языком и, закатив глаза, поставил голову прямо, желая себе терпения. Следующее, что он чувствует является весь вес графа. Он делает шаг, опираясь на Шастуна, а позже, схватив веревку у позвонков, стал тянуть его в глубь комнаты. Юноша ужом пытался сам следовать каким-то движениям, чтобы преуспевать за Поповым. Потому что, если бы он просто лежал и дожидался того, когда это все закончится, стер бы к чертям всю кожу на животе, груди и бедрах колкой крапивой. Остановившись у дальней стены, Антон как только почувствовал, что чужая рука исчезла, хотел перевернуться на спину, но рычание его остановило. Все это время псы были в комнате и лежали за огромным комодом около стены, в которой был проход и откуда, собственно, они с Арсением пришли. Он повернулся на них и встретился с двумя парами кровожадных бешеных глаз, в которых читалась готовность к нападению, и одним, потерявшим всю эту агрессивность. Обладатель пустоты лежал мордой на полу с перемотанным телом и смотрел будто сквозь парня. Это показалось таким жутким и страшным ему, что его сердце в тревоге забилось намного сильнее. Ведь это он сотворил с животным такое, именно он опустошил жизнью глаза. Шастун чувствовал вину за свой поступок. Для него самым неприятным было то, что он причинил вред ни в чем невиновному существу, которое всего лишь защищало хозяина. — Советую вести себя адекватно, — Попов неожиданно появился прямо перед лицом, опустившись на корточки, — сегодня я даю тебе возможность отдохнуть и морально приготовиться к завтрашнему дню, ведь роль прислуги для тебя впервой, — ладонь скользнула в волосы, — и да, — продолжил Арсений, сжимая их в руке, — со следующего утра ты должен полностью мне подчиняться. — С какой это милости? — сердито отозвался князь и плюнул в мужчину, попадая на скулу. — А с такой, — граф вытер слюну и, оскалившись, вцепился в шею, вдавливая веревку в кожу, — ты мне должен. За то, что сделал много лет назад, за вчерашнее, — Попов переворачивает Антона, седлая его, — а если она умрет, то и за это, — лицо князя начинало синеть, он брыкался и вертел головой, чтобы поймать хоть каплю воздуха, — тогда заменишь ее, уверен ошейник тебе подойдет. — Я… тебе… ничего не… должен! — услышав это, Арсений ослабил хватку, его руки переместились на рот Шастуна и не давали нормально прокашляться. Голова из-за удушения начала болеть, легкие ныли от непрерывного кашля, но даже через эти мучения он не мог не ответить дьяволу, — По твоей же отвратительной прихоти я расплатился жизнью моего отца за все, — после этого наступает тишина и только громкий кашель и хватание ртом воздух нарушали ее. Брюнет выпрямился и убрал руки от князя. Через какое-то время он встал с него и отошел к своим псам. — Я его не убивал, — послышалось от него и это вызвало у Антона смех. — Это ничего не доказывает, и я, несмотря ни на что, найду способ отомстить. Я убью тебя, тварь, — он точно уверен в том, что именно граф отобрал его семью, поэтому его слова бесят и смешат до жути. — Убьет он меня, — мужчина мгновенно вернулся к связанному телу, доставая веревку и присаживаясь рядом, — у тебя нет доказательств, что это сделал я, — Шастун поднял голову, следя за руками Попова, который, просунув под спиной крапивницу, принялся затягивать ее на животе, после переходя к локтям, бедрам, коленям и пятками. Последнее связать было самым трудным, князь, несмотря на жжение по всему теперь телу, дергал ногами и не давал тому кончить задуманное. — Есть, которое точно все подтверждает. Ты убийца, ты единственный кто выжил из тех, кто стал человеческой кашей! — юноша толкнул вперед ногу, попадая в подбородок. — Ты не был там! — в пойманную стопу вонзились короткие ногти, Антон взвыл от неожиданности и попытался отдернуть ее, но мужчина только сильнее ухватил и после завязал концы веревки, — хочешь узнать правду? — Попов поднял за крапиву на торсе князя в сидячее положение. Ответа со стороны жертвы не послышалось и, чтобы все-таки получить его, в руках снова появилась нагайка. — Хочу, хочу, — Шастун прорычал и повалился назад не в силах держаться сидя, голова наполнялась свинцом, от жара начинало мутнеть в глазах. Заметив это, мужчина пересел, чтобы видеть все мучения, что происходили в глазах князя. — Я расскажу тебе обо всем, — тон смягчился и Шастун уже думал о галлюцинациях, — что там произошло, кто и зачем напал на нас, — холодные пальцы появились на шее, проскальзывая под веревку и остужая разгоряченную кожу, — расскажу, что на самом деле произошло и кто убил Андрея, — голос стал тише, а рука, казалось все нежнее бродила под крапивой, успокаивая жар, — хочешь знать? — Да, — одними губами произнес парень, прикрыв глаза и наслаждаясь прохладой, но все разрушает все та же рука, впившаяся в горло. — Но я расскажу тебе все только при условии, — пятерня прошла сквозь волосы, — если ты пройдешь через ад. Подчиняясь, ломаясь, разрушаясь прямо на моих глазах. Вытерпишь его — узнаешь все. — Попов склонился к уху князь, сильнее давя на кадык, — Мало того, что я открою такую большую тайну, я отпущу тебя. — Я согласен, согласен! — Антон кричал прямо в висок мужчине, злясь и желая вгрызться в ухо напротив и оторвать его. — Однако, — отстраняясь, Арсений начинает смеяться, — как только ты захочешь сдаться, устанешь, то необходимо лишь одно слово и ты станешь моим рабом, я спасу тебя от мучений в замен на покорность. Тогда ты должен будешь выполнять любую мою прихоть, вымаливать у меня приказ и наказание за провинность! В этот момент, смотря друг другу глаза в глаза, Антон не видел в графе человека. В этих ярких голубых глазах читалось ужасающее, пугающее, что не может казаться в глазах обычного человека. Вместе с жаром и болью, с туманом в мыслях он смотрит на Попова, мечтая видеть его в пылающем огне, он не верит ни единому слову о «на самом деле», он знает точно, что его отец не мог ни каким-либо действием, ни каким-то словом натравить на себя людей. Только этот демон, это дьявольское отродье могло убить князя Андрея Шастуна. И вместе с тем, осознавая этот факт, он идет на предложенную сделку с самим исчадьем ада.