Чара, Фриск и Азриэль

«А-А-АПП-ЧХИ-У!» Фриск, убаюканная дробью капель в стекло, вздрогнула и проснулась. — Чую, не доживу я до утра, — прохрипел Чара. Рукой он потянулся к лежащей в ногах коробке бумажных платков. Коробка оказалась пустой. Чара, нахмурившись, негромко выругался. — Ну почему стоит раз попасть под дождь — и сразу простуда?! Виноват я, что ли, что у меня зонта не было?! — Все мы иногда болеем. Покажи-ка градусник. Чара застонал и начал копаться в одеяле. Вскоре он извлек оттуда небольшой электронный термометр. В сравнении с толстыми пальцами Чары, последний был просто крошечным. Фриск озабоченно посмотрела на набежавшую температуру. — У тебя жар. Сколько же ты мок под дождем? — Я засекал по-твоему, что ли?! — больной Чара большим терпением явно не отличался. Положив широкую ладонь на лицо, он сипло замычал. — И где только Азриэля носит?! Час назад ушел, и до сих пор не вернулся, verdammt ihn! Когда Чара злился, он всегда как бы невзначай добавлял в свою речь брань на немецком. Надо сказать, звучала она достаточно грозно. — Он скоро придет, я уверена. — Ох, Боже… — Чара заправил прядь волос за ухо и поплотнее укутался в одеяло. — Мне так холодно… — Ты болеешь — в этом нет ничего удивительного, — Фриск погладила Чару по спутанным длинным волосам. — Можно чего-нибудь горячего? Не сказав ни слова, Фриск вышла из комнаты. Вернулась она с большой чашкой, над которой поднимался пар. — Что там? — Чай из золотых цветов. Чара попробовал приподняться. У него не получилось. — Помоги, пожалуйста, пока я еще жив. Фриск протянула Чаре свои худые руки. Тот вцепился в них, как утопающий, и, сделав, наверное, неимоверное для больного человека усилие, уселся. Он выдохнул, как после хорошей пробежки, и взял чашку в руки: — Спасибо. Чара пил большими глотками и очень быстро, при этом закрыв глаза. Почти сразу же на его широком лбе выступил пот, а щеки порозовели. Отведя чашку от рта, он блаженно вздохнул и даже позволил себе улыбнуться. — Спасибо, Фриск. Ты настоящий друг. Тем временем хлопнула дверь. — Это вернулся Азриэль. — Ну и ливень, — только и сказал он, входя в комнату, нагруженный пакетами с лекарствами. — Как ты, братик? — Тебя, конечно, только за смертью и посылай, — ответил названный «братик». Однако в его хриплом голосе укора не слышалось. — Что купил? — Хороший вопрос… — пробормотал Азриэль, вынимая из пакетов разноцветные коробочки. — Это — от горла, это — капли в нос, а это — от температуры… там еще много всего, но обойдемся пока этим. — Ненавижу глотать таблетки, — проворчал Чара. — На рвоту прошибает. — Что поделать? — невозмутимо ответил Азриэль, читая извлеченный из коробочки рецепт. — Какая у него температура? — Тридцать восемь и три. — Тогда пусть выпьет одну таблетку. Я принесу воды, чтобы он запил. — Да не надо, я и так проглочу, — замахал руками Чара. — Дайте сюда вашу таблетку. Прямоугольная розоватая пилюля оказалась у Чары на ладони. Тот с ненавистью посмотрел на нее, после чего, сглотнув предварительно слюну, отправил в рот.