Пленник Мохенджо-Даро

Впереди Динеша ждал долгий вечер, полный ядовитых разговоров и полезных, но опасных встреч. Он бродил по площадям дворца, где становилось всё больше огней и людей: выносили кушанья на драгоценных подносах и кувшины с вином… Но мысли его невольно улетали прочь. К раскосым серым глазам подарка, вырванного из рук махараджи такой дорогой ценой. Пусть Маэндра и корил друга за легкомыслие, Динеш, на самом деле, хорошо понимал цену своим делам. Понимал, что мог попросить куда больше… «И позволить ему умереть. Здесь. Во дворе». Динеш не страдал жалостливостью. Много раз он видел битвы и кровь. В этом году закончился шестой его поход в роли полководца, а до того он не раз выступал в бою под руководством Маэндры. Убивал сам и видел, как умирали те, с кем ночью раньше он пировал. «Что же с тобой случилось сегодня?» — думал он про себя, но ответа найти не мог. Санджив был воином. К чему бы ни приговорил его махараджа, Санджив знал, на что шёл. Глупо было его жалеть. Динеш и не жалел. Чувство, которое он испытал, когда узнал, что Санджива лишат пальцев, было иным. Он просто не мог этого допустить — и не допустил. К полуночи, когда время осмысленных разговоров прошло и даже самые заядлые политики стали искать местечки потемней, чтоб затащить туда дворцовых девушек и хорошеньких невольников, Динеш понял, что ему пора уходить. Напиваться он не любил, тем более с теми, кого знал не очень хорошо. Улучив момент, когда Маэндра погрузился в соблазнение симпатичного раба, Динеш просочился сквозь боковые ворота и стремительно зашагал лабиринтом дворов к своим покоям. Сердце билось быстрее, при мысли о том, что за добыча ожидала его там. Наконец, дорога осталась позади, и Динеш ступил в комнату, предназначенную для приёма гостей. На окне, в ожидании его прихода, тлела тусклая лампада, и зала тонула в уютном полумраке. Стоило Динешу пересечь порог, как Лаид оказался у его ног — Динеш понял, что тот весь вечер сидел на коленях у двери, ожидая, когда вернётся господин. — Солнцеокий, позвольте я омою вам ноги… — Где Санджив? — перебил мальчишку Динеш. В одно мгновение раб помрачнел, но не осмелился пропустить вопрос мимо ушей. — Санджива оставили в купальне, — мрачно ответил раб и добавил, — мой господин. Слуги раджи Маэдры посчитали нужным омыть его и связать. Если бы кто-то позволил Лаиду выбирать, он бы бросил внезапного конкурента спать голым у двери… Но Лаид понимал, что сейчас не время об этом говорить. Не говоря ни слова, Динеш направился к арке, ведущей в купальню. — Солнцеокий, дозвольте я вам помогу!.. — донеслось со спины. Динеш замедлил ход. Обрадованный Лаид засеменил ногами, ползком подбираясь к нему. — Принеси мне лёгких закусок и воды, — распорядился шенапати. — И можешь идти спать. Сегодня мне твоя помощь не нужна. Лаид на мгновение опешил. Господин пришёл с праздника, где хватало еды. И никак не мог быть голодным сам. Это могло означать только одно — он собирается кормить другого раба. — Я бы тоже хотел перекусить!.. — осмелился выдохнуть Лаид и тут же захлопнул рот. — Перекуси, — не оборачиваясь, позволил Динеш. — Поймав кого-нибудь из слуг, часть подноса можешь взять себе. Динеш скрылся под аркой, а Лаид ещё несколько секунд разочарованно смотрел ему вслед. Он знал, конечно, что обижаться и ревновать недопустимо для раба. Но Лаид знал и то, что был очень дорогим рабом, привезённым издалека. Вначале махараджа хотел оставить его себе, но узнав о победе Динеша, в порыве радости решил отдать своему любимому полководцу. «Только для того… чтобы он забыл про меня…» — разочарованно додумал Лаид. Поднялся на ноги и отправился выполнять приказ. Ступив в купальню, Динеш замер ненадолго. Люди Маэдры постарались на славу. Раб, ещё недавно больше похожий на бродягу, чем на порядочного наложника, сейчас лежал на полу лицом вниз. Всё такой же обнажённый, с длинными влажными волосами, рассыпавшимися по обгоревшей спине. Стреноженный, с руками, вывернутыми за спину и крепко стянутыми верёвками — подходи и пользуй. Полностью раскрыт. Динеш облизнул губы. Желание было скорее внутренним, чем телесным. Он шагнул вперёд и опустился на колени за спиной у раба. Смочил два пальца слюной и медленно провёл от поясницы вниз, вдоль ложбинки, к розоватой щели. Раб дёрнулся в попытке избежать поругания, но вместо этого лишь сам насадился на пальцы. Тихонько зашипел. Соблазн был велик. Просто поиграть — потому что на настоящую забаву у Динеша не осталось сил. Однако, он со вздохом убрал пальцы, и потянув Санджива за бока, заставил сесть на пятки. Теперь получилось, что тот сидел меж его собственных раздвинутых коленей, почти опираясь обнажённой спиной на грудь хозяина. Динеш чувствовал, как напряжено всё тело раба, и всё же, не отказал себе в удовольствии — одной рукой перехватив его поперёк живота, другой прошёлся по груди. Санджив задышал тяжело, и, чуть спустившись вниз, Динеш почувствовал, как медленно, подобно бутону цветка весной, набухает и раскрывается его член. — Тебе что-то дали? — спросил Динеш тихо. Заботливость Маэндры он представлял весьма хорошо. — Какой-то настой? Санджив нехотя покачал головой. — Ты такой чувствительный… — с удивлённым восхищением пробормотал Динеш. — Сам по себе… Он запечатлел лёгкий поцелуй на обгоревшем плече. Санджив мелко задрожал. — Будешь просить, чтобы я перестал? — с любопытством спросил Динеш. Для себя он уже решил, что не станет брать силой. Но Динеш помнил и о том, как тело пленника отреагировало на него там, на площади, когда на них смотрели десятки людей. Если уж Санджив отдался жажде тогда, то у Динеша не было сомнений, что он сможет получить удовольствие и сейчас. — Нет… — сказал раб тихо и обречённо. И эта обречённость больно уколола самолюбие Динеша. Он напоследок прошёлся пальцами по крепкому бедру и с тихим вздохом отодвинулся чуть назад. — Слуги позаботились о твоей спине? — спросил он. Санджив с подозрением покосился через плечо. Он заподозрил, что его снова будут пороть. Однако выдумывать не стал и просто сказал: — Нет. Ловким движением Динеш толкнул его обратно лицом в пол. Сам же поднялся и подошёл к одному из стоящих вдоль стен ларцов. Достал серебряный флакон. Вернулся к пленнику и, снова опустившись на колени, вылил немного на пальцы, а потом стал неторопливо втирать. Ему нравилось прикасаться к распалённой коже этого мужчины, и про себя Динеш похвалил предусмотрительность Маэндры ещё раз. — Сегодня будешь спать на животе, — предупредил Динеш, снова усаживая добычу между своих разведённых ног. Санджив замер, закрыв глаза. После долгих дней пути, недель плена и пережитого ужаса, руки нового хозяина в самом деле странно действовали на него. Всё время, пока он находился здесь, в одиночестве и темноте, Санджив видел перед собой это красивое лицо и проклинал судьбу за то, что она сыграла с ним столь злую шутку. Быть раздавленным, безвольным рабом в этих сильных и нежных руках — ничего более унизительного Санджив и представить себе не мог. — Зачем ты меня спас?.. — выдохнул он. Динеш пожал плечами. Он и сам не знал. — Секундная блажь, — соврал он. Подумал и добавил: — Ты не злишься?.. За то, что мне пришлось… Санджив молча качнул головой. Опустил её, пытаясь привычно занавесить волосами лицо. Динеш собирался ему помешать, но в это время в дверях появился другой раб с подносом в руках. — Фрукты и вино, мой господин, — подчёркнуто вежливо известил он. — Поставь справа от меня, — велел Динеш и больше ни слова не сказал, пока Лаид не вышел за дверь. Затем, всё-таки убрал мешавшую ему прядь длинных чёрных волос. Перекинул её через другое плечо и несколько секунд просто сидел, любуясь неожиданно изящным изгибом шеи. Санджив бёдрами почувствовал, как пробуждается желание его спасителя и господина. «Спасителя — или господина?» — с горечью повторил он про себя. А затем мысли его прервало мимолётное движение Динеша — тот прошёлся кончиками пальцев, всё ещё влажными от масла, по его руке от локтя до плеча. — Что это? — спросил он. Санджив понял смысл вопроса, но молчал. Плечо его украшал выжженный на коже витой браслет, частично перевитый змеёй. Динеш помедлил, ожидая ответа, но, так и не получив его, решил, что не обязательно выяснять это прямо сейчас. Он взял с подноса кусочек дыни и поднёс к губам раба. Санджив осторожно откусил, но, прожевав, тут же произнёс: — Если бы мой господин развязал мне руки… я мог бы есть сам. Ответом ему стал звонкий смех. — «Мой господин», — передразнил Динеш. — Твой господин — не идиот. И слишком устал, чтобы после долгой дороги и праздника в свою честь заниматься дрессировкой рабов. Так что придётся тебе посидеть так, пока он не наберётся сил, чтобы всерьёз заняться тобой. А пока, я бы советовал тебе поесть — иначе победа дастся мне слишком легко. Санджив нахмурился и покосился на господина, пытаясь понять, серьёзен тот или нет. Но в чёрных глазах Динеша не различить было ничего. Так, не торопясь, он скормил своему приобретению несколько кусочков дыни и персик. Пролившийся сок слизнул с его груди, а затем устроил на подушках, разбросанных у стены и, всё так же связанного, оставил сидеть до утра.