Пленник Мохенджо-Даро

Динеш совершал туалет не оглядываясь на раба — старался сосредоточиться на предстоящем разговоре, но никак не мог выгнать из головы мысли о своём внезапном приобретении. Присутствие Санджива разом и радовало, и настораживало его. Раб по-прежнему вызывал желание, порождал любопытство и надежду на то, что дар махараджи окажется ещё и полезным. Но Динеш не мог отделаться от опасений: чем этот пленник так заинтересовал махараджу? Кто подослал его во дворец? И почему Санджив сменил хозяина так легко?! Знал ли об этом махараджа и не собирался ли пристроить своего шпиона к Динешу в дом? «Шпион у нас и без того найдётся», — подумал Динеш, заметив Лаида, притаившегося под окном. Делать рабу замечание он не стал — было не до того. Накинув придворное одеяние, Динеш спрятал в складках клинок, привязал к поясу кошелёк, в котором помимо самоцветов и золота хранил ещё и несколько ключей. Разложил косы по плечам и, обернувшись к Сандживу, кивнул на дверь. Всё это он проделал, ни слова не говоря — не хотел, чтобы слышал Лаид. Выйдя в сад, вдохнул раскалённый воздух, наполненный ароматом цветов, и быстро двинулся по аллее, ведущей к озеру. Только удостоверившись, что Лаид за ними не пошёл, Динеш оглянулся на Санджива и заметил, что тот весьма напряжён — зубы пленника были крепко стиснуты, зрачки метались по цветущим деревьям. — Что-то не так? — поинтересовался Динеш, замедляя шаг. Санджив хотел промолчать, но печать подталкивала выполнить приказ и ответить на вопрос. — Мой господин… — тихо сказал он. — Меня терзают вопросы, которые я не должен задавать. Динеш окинул взглядом аллею — идти было ещё далеко и кругом не было заметно ни единого человека. — Задавай, — приказал он. — Лучше, если ты услышишь всё необходимое от меня, чем от кого-то ещё. Санджив всё ещё колебался, но долго бороться с печатью не смог и продолжил: — Простите, если моё любопытство вас оскорбит. Но… я вырос и жил далеко. Кто вы?.. Наверное, это знают все во дворце. Но я видел лишь то, как относится к вам царь и сын царя… Горькая усмешка скользнула у Динеша по губам. — Замечательно. Я столько времени провожу в джунглях, что меня забыли во дворце. — Меня не просвещали о политике Мохенджо-Даро, когда посылали сюда, — поспешил успокоить его Санджив. — Моим делом было просто… — он запнулся, — просто выполнить приказ. Динеш резко остановился и повернулся к Сандживу лицом. — Твой приказ имел отношение ко мне? — спросил он. Санджив быстро качнул головой. — Нет! Я действительно не знал, кто вы… Динеш прищурился, пытаясь вычислить ложь, но Санджив казался вполне искренним. Потому Динеш медленно отвернулся и продолжил двигаться вперёд. Санджив не ждал ответа. Он понимал, что господин вправе спрашивать, требовать, приказывать — и ничего не давать в награду. Он понимал, что утаить вопроса не мог, но сейчас очень живо вспомнил другой разговор — который случился, когда ему едва исполнилось двенадцать. Тогда Санджив говорил с одним из учителей и тоже посмел задать вопрос. Ответом ему стали двадцать плетей — первые настоящие удары в его жизни, потому что мальчиков всё-таки щадили, пока они были детьми. Пока кости были слишком тонки. — Я — пленник махараджи. Санджив вздрогнул, когда мягкий голос Динеша разрезал тишину, и в удивлении воззрился на него. Однако Динеш даже не повернул голову. Так, глядя на то, как далеко впереди слабо колышется вода, он продолжал: — Я сын дома Аджупур. Мои родители были с прежним махараджей в дальнем родстве. Чтобы они не подняли бунт, меня потребовали отдать на воспитание в дом махараджи Готамы. С тех пор… многое изменилось. Поместье Аджупуров сожгли. Я был здесь и остался здесь. Выполнял приказы махараджи — как выполняю их и теперь. Динеш помолчал, а после паузы продолжил: — Он ценит мою верность… Я ценю его заботу обо мне. Хотя, наверное, трудно назвать его отцом… отцом хоть кому-нибудь. Даже тем детям, в венах которых течёт его кровь. И всё же, некоторым из моих побратимов кажется, что я всегда знал махараджу лучше всех. Был к нему ближе всех. И эта их уверенность… порой становится источником проблем. — Савитар ревнует махараджу к вам? — с удивлением переспросил Санджив. Динеш бросил быстрый взгляд через плечо, и Санджив заметил на его лице улыбку. — Можно сказать, и так. И не только он. На некоторое время снова воцарилось молчание, а затем Динеш продолжал: — Махараджа Готама сделал меня воином, потому что не стал бы рисковать жизнями никого из родных детей. Он сохранил за мной право на отцовские земли, хотя мог отправить их в казну — но ведь они и так принадлежали мне, — Санджив заметил, как сжались кулаки собеседника. — Он сделал меня своим генералом — но ведь я за него воевал! Он был бы глупцом, если бы поставил командовать армией того, кто никогда не участвовал в бою! Он… — Опять… — раздался насмешливый, чуть хрипловатый голос из ветвей. Динеш вздрогнул и невольно коснулся пальцами рукояти кинжала. Однако тут же отпустил её, когда увидел перед собой фигуру Маэндры, его улыбающееся лицо и сведённые к переносице густые брови. — Когда ты повзрослеешь, Динеш? А если бы рядом оказался не я, а кто-то другой? Динеш поджал губы и нахмурился. Хотя Маэндра был ему другом и наставником, Динеш терпеть не мог, когда с ним говорили в подобном тоне — даже если говорил Маэндра. — Тогда он бы рта не посмел раскрыть, — процедил он. Маэндра заливисто рассмеялся своим густым бархатистым смехом. Выпад Динеша ничуть его не задел. Он смотрел на младшего друга с заботой и любовью — не той, что сводит вместе мужчину и женщину, а той, что мог бы испытывать к сыну отец. Потом перевёл взгляд на Санджива и, проследив за его взглядом, Динеш увидел, что раб опустился на колени и теперь стоит так, широко раздвинув ноги, скрестив руки за спиной и опустив глаза. — Вижу, подарок махараджи тебя развлёк. Санджив вздрогнул. Зрачки на мгновение блеснули из-под ресниц, и, поддаваясь внезапному порыву, Динеш опустил руку ему на затылок. Вплёл пальцы в жёсткие чёрные волосы и слегка помассировал его. Санджив под его рукой испустил негромкий вздох, от которого Динеш почувствовал под пальцами дрожь. — Подарок махараджи мне очень понравился, — искренне произнёс он, внимательно глядя на Маэндру. Ему о многом хотелось рассказать и ещё больше спросить. Например — почему Маэндра вчера назвал этого человека демоном. Посоветоваться относительно того, кто мог его послать и какие последствия это может иметь лично для него, Динеша. Но, окинув взглядом деревья по обе стороны аллеи, он невольно подумал, что там, действительно, может таиться ещё один наблюдатель — а то и два. — Маэндра, я получил гораздо больше, чем ожидал, — только и сказал Динеш. Маэндра перевёл взгляд с пленника на друга. Поднял бровь. Снова посмотрел на Санджива. — Тебе удалось добиться его верности? — негромко уточнил он. — Сложно сказать. Ведь он у меня всего одну ночь, — пальцы Динеша продолжали гулять в волосах Санджива, и тот, проклиная собственную внезапную слабость, прикрыл глаза. Подобное зуду щекотливое удовольствие разбегалось по телу от того места, где его касались пальцы господина. Затем они двинулись вниз, и тело Санджива напряглось. Медленно и будто играючи, пальцы скользнули по плечу и спустились к клейму. — Взгляни, какая красота, — произнёс Динеш, задумчиво очерчивая ногтями линии печати. Тело стремительно переставало слушаться. Дыхание Санджива становилось всё тяжелей. Динеш заметил перемену, но ничего не сказал. Сейчас он хотел, чтобы говорил Маэндра. Чтобы взглядом, вздохом, жестом показал, что узнаёт эту печать. Маэндра едва заметно качнул головой. — Необычное украшение. И уверен — в твоём вкусе, — только и произнёс он и тоже заметил, как участилось дыхание раба. Динеш закусил губу и кивнул. — Ладно, не буду дальше тебя задерживать, — произнёс Маэндра, отметив эту перемену в лице друга. — После долгого похода стоит отдохнуть. — Меня ждёт старший принц, — с лёгким недовольством произнёс Динеш, но мысли его и взгляд оставались сконцентрированы на рабе. На его смуглой груди, сейчас наполовину прикрытой тканью. Её мерных колыханиях и подрагивающих ресницах. Санджив продолжал смотреть на землю, даже когда Маэндра удалился. Только когда Динеш обошёл его, подцепил пальцем подбородок и заставил запрокинуть голову, Санджив поднял на него взгляд. Зрачки раба расширились, и в них поселилась сладкая истома. Динеш сглотнул. — Перед Маэндрой не обязательно вставать на колени, — сказал он. Динеш с трудом слышал собственный голос сквозь шум крови в ушах. — Простите, господин, — хриплым шёпотом отозвался Санджив. — Желаете меня наказать? Динеш сглотнул. То, что он хотел сейчас сделать с Сандживом, трудно было назвать наказанием. И вопрос раба только усилил это желание. Однако, что-то в этом совете смутило его, и Динеш сконцентрировался. Попытался понять, что. — Санджив, — сдерживая усмешку, протянул он. — А может, это ты хочешь, чтобы я тебя наказал? Санджив вздрогнул. Глаза его прояснились, и он с укором посмотрел на господина. Динеш окончательно убедился, что прав. — Как вчера, — поддел он раба и, убрав руку от его подбородка, прочертил линию через плечо к спине. Потом схватил его за волосы и рывком оттянул назад. — Отвечай! — потребовал он. — Да… — выдохнул Санджив. Продолжая улыбаться, Динеш смотрел на него, и только отголоски горечи поднимались в его душе. — Тебя часто наказывали? — спросил он. Санджив отвёл взгляд. — Так часто, что ты стал иначе воспринимать боль. Санджив какое-то время молчал. Однако господин больше ничего не говорил, и Санджив решился ответить: — Это плохо? Динеш пожал плечами. — Я ещё не решил. Но мне не нравится, что ты пытался меня обмануть. Я это учту. Динеш убрал руку и скомандовал: — Пошли. Нас уже слишком долго ждут.