Пленник Мохенджо-Даро

Разбудил Динеша напевный, но от того не менее раздражающий голос: — Даэвы, Динеш, ты позволяешь рабам спать в твоей кровати? Шенапати поморщился. Инстинктивно крепче сжал тело, лежащее в его объятьях. Вспомнил, кто там лежит, понял, что именно стало поводом для насмешки, и тихонько зарычал. — Он согревает мне постель. В этой части дворца пронзительный ветер день и ночь! — капризно ответил он и сильнее прижал Санджива к кровати, чтобы тот, не дайте даэвы, не успел опозорить его чем-нибудь ещё. Убедившись, что раб не шевелится, Динеш сел, с силой протёр глаза и, наконец, разомкнул веки. Давешние возлияния давали о себе знать. — Вишну, — констатировал он, наблюдая, как юный царевич прохаживается по комнате туда-сюда — видимо, ищет, куда бы сесть. — Я тоже думаю, что пора тебе попросить новые покои, — заметил тот, наконец отыскав под ворохом одежды скамью. — И завести ещё парочку рабов. Одного я обязательно подарю тебе сам. «Только этого не хватало», — мрачно отметил Динеш, разглядывая свежее, как едва поспевший плод, лицо. Вишну не пользовался ни белилами, ни сурьмой. Его молодость и чистая кровь с лихвой компенсировали отсутствие косметики. В отличие от старших братьев, он пошёл в мать — двоюродную сестру самого махараджи, такую же красавицу. Динеш подозревал, что природа, так богато одарившая царевича красотой, подшутила над ним, сделав его столь болезненным и слабым. Вишну был непригоден к тому, чтобы стать воином, и потому никогда не пользовался особенной любовью отца. Царевич, тем временем, перевёл взгляд на Санджива. Садясь, Динеш стянул с него покрывало, и теперь пленник вытянулся на постели абсолютно обнажённый. Хотя, после пережитого на лобном месте, Санджив думал, что уже не сможет стыдиться ничего вообще, под пристальным взглядом молодого царевича ему внезапно стало неуютно. — Я бы тоже не отказался от такой игрушки, — мечтательно произнёс Вишну и щёлкнул пальцами, подзывая ближе собственного раба. Крепкий и сильный, широкоплечий, в отличие от царевича, светловолосый дикарь опустился на колени у его ног. Длинные волосы его лежали на плечах аккуратной волной, шею украшал ошейник, инкрустированный самоцветами. — Я думал, мужчины дома махараджи слишком близко стоят к даэвам, чтобы унизиться до развлечений с другими мужчинами, — насмешливо заметил Динеш. — С каких это пор ты предпочитаешь рабов, а не рабынь? — Девушкам скучно причинять боль, — пожал плечами Вишну. — Они визжат. Динеш потёр ноющий с вечера висок. — Я бы мог предложить тебе хорошую цену за этого раба, — тем временем небрежно продолжал Вишну. — Да и покои новые для тебя попрошу. Генерал криво улыбнулся. — Боюсь, я не могу разбрасываться дарами махараджи. Если ты хотел получить его, следовало подумать об этом позавчера. Пальцы Вишну лениво подцепили ошейник и потеребили, заставляя впиться в шею раба. — Этот просто для развлечений, — вздохнул он. — Купил его, потому что думал, он мне подойдёт, но… Он уже родился рабом. Динеш поднял бровь. Рассказывая о собственном спутнике, Вишну немного его заинтриговал. Но Динеш чувствовал, что историей раба царевич лишь пытается отвлечь его от более важных вещей. «Зачем ему Санджив?» — шенапати проследил глазами за взглядом Вишну и не без удивления отметил, что тот разглядывает клеймо. — Вишну, мы с тобой не виделись полгода. Вчера ты не удостоил нас своим вниманием и теперь единственное, что тебя интересует, это мой раб? — вкрадчиво поинтересовался Динеш. Младший царевич натянуто улыбнулся. Динеш подумал — не стоит ли рассказать Вишну о том, что и Савитару не давал покоя этот пленник? Просто чтобы посмотреть, какова будет реакция младшего принца. Однако поразмыслив, решил промолчать. — Конечно, нет, — Вишну встал и потянулся, позволяя шёлку одеяния обтекать хрупкое, но изящное тело. — Я очень скучал. И спешу загладить вину, пригласив тебя испить чаю вместе со мной. — С самого утра? — Динеш снова насмешливо приподнял бровь. — Боялся, что если не успею, тебя кто-нибудь уведёт. Динеш не удержался и зевнул. — Обязательно, — сказал он вслух. — Но точно не сейчас. И может быть, не сегодня. С дороги я хотел отдохнуть, но до сих пор мне не представилось и минуты свободной. Я бы предпочёл ещё поспать… Затем окунуться в холодную воду… — И навестить меня в чайной, — твёрдо сказал Вишну. — И навестить тебя в чайной, — Динеш вздохнул. — Когда солнце пересечёт середину небосвода. Хорошо? — Хорошо, — легко согласился Вишну. Щёлкнул пальцами и знаком показал рабу подняться и следовать за ним. А сам направился к двери. Секунду Динеш сидел неподвижно, глядя в окно и соображая, что только что произошло. Потом сухие пальцы коснулись его запястья, и голос Санджива у самого уха произнёс: — Господин… Динеш кивнул, не поворачивая головы. — Не отдавайте меня ему. Генерал прищурился и внимательно посмотрел на него. — С чего ты решил, что я могу так поступить? Санджив отвёл взгляд. — Вчера вы взяли с собой Лаида… А вернулись без него. Динеш решил не отвечать на эти слова. Его занимал куда более важный вопрос. — Царевич Вишну тебе тоже знаком? Санджив медленно покачал головой. Потом нехотя добавил: — Только знак, который украшает его браслет. Динеш пристально смотрел на Санджива, но тот умолк и отвёл взгляд. — У тебя слишком много тайн, — мрачно бросил Динеш и отвернулся к окну. — Простите… господин, — Санджив соскользнул с постели и в миг оказался на коленях у его ног. Динеш покосился вниз, на него. Движения Санджива выражали покорность, но шенапати не видел смирения в его глазах. — Ты не боишься меня, — констатировал генерал. Снова Санджив опустил взгляд. — Ты поклялся мне служить. Ты поклялся не лгать мне. — Да. — Ты поклялся ничего не таить. — Есть вещи, которые я не могу рассказать! — Почему? — Динеш резко повернулся к нему. Но Санджив остался неподвижен. Генерал лишь видел, как дрожат его плечи. Печать пылала огнём. — Прошу, разрешите мне не отвечать. Динеш молчал. — Разрешите мне не отвечать… сейчас. — Хорошо, — сдался Динеш. — Разрешаю молчать. Санджив испустил облегчённый вздох и обмяк. Динеш прошёлся по комнате и добавил, вспомнив давешние слова: — Лаид остался с другими рабами. Отдыхать до утра. Я пока не принял решения относительно него. Но не думаю, что стану передаривать кому-то подарок царевича Савитара. К тому же, во многом от него больше пользы, чем от тебя. Санджив вздрогнул, но промолчал. Динеш выглядел раздражённым, но от того его слова не меньше укололи невольника. — Я готов научиться, — не поднимая глаз, тихо сказал он. — Отлично. Тогда поручу Лаиду тебя обучить. Санджив вскинулся и бросил на господина недоверчивый, полный обиды взгляд. Глаза Динеша искрились смехом. — Ты так забавно ревнуешь… Трудно поверить, что ты родился и всю жизнь прожил рабом. — Простите, господин, — Санджив снова уставился в пол. — Полагаю, ревность известна даже рабам. Динеш фыркнул. — Рабы ревнуют не так. Рабы не смеют думать о том, чтобы владеть. Присвоить господина себе. — Вы мало знаете о рабах. — Может быть, — согласился Динеш, которому надоел этот разговор. — До обеда тебе придётся научиться умащивать моё тело благовониями… Но, поскольку это явно первый опыт в твоей жизни, для начала я покажу, что от тебя требуется, сам. Вставай. Динеш подал Сандживу знак направляться следом за ним. Один за другим они вошли в купальню, и Динеш указал невольнику на ларец с благовониями. — Окунись в воду. Затем неси сюда и становись на колени. Вот так, — поддержал он раба, когда тот выполнил приказ. Динеш опустился на колени у Санджива за спиной. Одну руку положил ему на живот, почти обнимая, а другую протянул к ларцу и отщёлкнул замок. Не удержался, коснулся губами шеи пленника, оказавшейся опасно близко от его лица. Затем раскрыл флакон и принялся за дело. — В первую очередь волосы, — сказал он, разбирая колючие чёрные пряди. — Мы во дворце и здесь не место войне. Ты должен выглядеть таким же изнеженным, как и другие рабы. — Зачем… — пробормотал Санджив, откидывая голову назад и прикрывая глаза. От прикосновений заботливых пальцев по телу разбегались волны тепла. — Чтобы никто не видел в тебе угрозы. Разве в монастыре тебя не учили действовать скрытно? Санджив промолчал. Последние слова потонули в сладостной неге, разливавшейся по телу. Разобрав спутанные волосы на отдельные пряди, Динеш прошёлся по ним гребнем и стянул на затылке узлом. Затем снова взял в руки флакон с маслом и принялся втирать его в обнажённые плечи. — Затем тело… от тебя должен исходить запах цветов и безопасности, сонной сладости царского сада. Санджив стремительно терялся в ощущениях. Нежные и внимательные пальцы скользили по спине, изучая бугорки мускулов. Санджив тяжело дышал и вовсе не был уверен, что эта наука уложится в его затуманившейся голове. Тем более неожиданно прозвучал приказ Динеша: — Позаботься обо мне. Санджив вздрогнул, выпадая из охватившего его блаженства, и повернулся к господину. Тот уже отошёл в сторону. Встал на бортик бассейна и, вытянув руки над головой, рыбкой нырнул в воду. Тучи сверкающих брызг разлетелись по купальне. Динеш несколько секунд загребал воду руками, а затем вынырнул и рывком подтянулся на бортик. Сел и кивком продемонстрировал, чего ждёт. Санджив неловко принялся за дело. Что делать с волосами, заплетёнными в косы, он не знал, но Динеш сразу же возвестил: — Можешь пропустить эту часть. Оставалось тело. Крепкое и гибкое, от прикосновений к которому стайки мурашек разбегались внизу живота. К своему удивлению, теперь, получив возможность изучить его во всех подробностях, Санджив обнаружил, что у Динеша тоже имеется несколько шрамов на спине. Большинство из них были старыми, так что их выдавали лишь узкие полоски плохо загоревшей кожи. Однако один, под самой лопаткой, выглядел свежим. Санджив не удержался и коснулся его кончиками пальцев. Динеш тут же вздрогнул и выпрямился. — Достаточно, — сказал он и встал. — Подай мне одеяние. Санджив поспешил выполнить приказ. Как накидывается сари, он знал, хотя никогда его и не надевал. — Вы говорили, что возможно вернёте мне одежду, — напомнил он. — Да… верно, — согласился Динеш. — Тем более, что я решил сегодня не брать тебя с собой. Санджив удивлённо вскинулся и разочарованно посмотрел на него. — Не хочу, чтобы Вишну снова думал только о твоём присутствии, — шенапати развернулся и внимательно посмотрел на него. Поймал в ладонь лицо раба и прошёлся большим пальцем по скуле. — Хотел бы я знать, отчего ты так не даёшь им покоя. Что-то мне подсказывает, что дело тут не в неземной красоте. — Догадаться немудрено, — Санджив отвёл взгляд. — Старший царевич знает, откуда я пришёл, и боится, что об этом узнает кто-то ещё. Младший не знает, но догадывается и хочет узнать. — Если ещё и Кишену твоё существование покоя не даст, я точно пожалею, что тебя взял, — Динеш нервно хохотнул, но поймав встревоженное выражение на лице раба, тут же умолк. Ему самому стало неспокойно. Он ужасно не хотел ссориться с царской семьёй, но похоже, успел перейти дорогу уже двоим из неё. «Любой из них мог сделать то же, что и я», — разозлился он. «Доказать махарадже своё право и заполучить его. Пасть на колени… и выпросить этого раба. Значит, не так уж они его хотели. Или слишком привыкли… Чужими руками жар загребать». — Я за Лаидом, — коротко сказал он. — Ты — следуй за мной в тени. Вряд ли что-то неприятное может случиться со мной во дворце, но всё же, будь готов меня защитить.