Послушай, не нужно больше ждать его. Он не вернется. К/ф "Хатико: самый верный друг"
***
POV Катерина
Мне это нравилось. Это может показаться даже очень веселым. Я смотрела на то, как команда Эрика по баскетболу готовится к матчу. Думаю, это странно, но у нас такие матчи часто. Приезжают разные команды из Нью-Йорка, Лос Анджелеса, Нового Орлеана и других городов. Наша команда, правда, редко когда выезжала на соревнования на материк в другие города. Во-первых, это опасно для жителей, ну, а во-вторых, наши игроки просто бездарности. По крайней мере так было, когда я последний раз смотрела матч, что было очень и очень давно. Обычно мы с Джа находили себе еще миллион и один способ, как провести свободное время. Сейчас же я находилась здесь не то, чтобы от безысходности, скорее от тонкого намека директора (приказа, чтоб его!), что я должна присутствовать на этих чертовых соревнованиях. Это не приносило мне особого неудобства, так как телефон с плейлистом в более, чем триста песен, я прихватила с собой. Да и кофе выпить с утра успела (и пол литровую чашку того же самого кофе притащила с собой, иногда попивая, но это уже не так важно). Парни даже не столько готовились к игре, сколько дурачились. Разминку они провели быстро и, как только тренер скрылся с их глаз, схватили мяч, поделились на две команды и стали играть. Играть - слишком громкое слово, как по мне, для того, чем они занимались, но чем бы дитя не тешилось, лишь бы... Хотя, пусть Эрик вешается, мне только легче. Особенно после нашего небольшого диалога перед тренировкой. Он в наглую пил кофе из моей чашки, которую я с трудом вырвала из его рук. - Ты не боишься раздражать меня? - зло кинула я и отвернулась. - Ну как же, я могу тебя позлить и охладить, позлить и охладить. Круто, правда? - Да он издевается! - О да, просто прекрасно. - Я знал, что тебе понравится. - Иди тренируйся уже, раздражитель-охладитель. - И ты не пожелаешь мне удачи? - Это же просто тренировка! - Выдала я и отвернулась. Он хмыкнул и встал. Когда он отошел на приличное расстояние, я крикнула ему: "Не споткнись!", как говорят обычно в театре. И перед тем, как со злостью впихнуть наушники в уши услышала его звонкий смех. Они смеялись, пинались, били друг друга по спине футболками, иногда садились на скамейку и что-то громко обсуждали. Я любила такое. Эту атмосферу не то, чтобы дружбы, но, как минимум, сплоченности и всеобщей радости. Люди в такие моменты приятны мне, им хочется улыбаться, хочется радоваться вместе с ними. Я в такой атмосфере была от силы раза три, поэтому сейчас по-настоящему ловила кайф. В спортивном зале не было никого, кроме команды и меня, потому как было восемь, мать вашу, утра, и все нормальные дети в свой выходной отсыпались в кроватках. Но я, как человек пессимистичный, но яро прикрывающийся оптимизмом (ну, может и не так яро, как вы можете представить, но бывает и такое), искала во всем плюсы. Например, кофе я не пила давно, да и на игру посмотрю, а не зрение за компьютером сажать буду. О Боже, кажется, я чуть не предала в своих мыслях сериалы! Надеюсь, они не услышали. - Так, дурачье, выстроились в очередь и бросаем мяч в корзину. Только желательно так, чтобы он хотя бы долетел до щитка, - вздохнув, тренер сел на скамейку рядом со мной и обреченно посмотрел на команду. Что странно, расстройство тренера было беспочвенным, потому что все попали в корзину не только на первом кругу, но и на втором. Причем игроки вообще не напрягались, переговаривались, смеялись. Такое чувство, что они вообще не волнуются о предстоящем матче и либо уже смирились с поражением, либо уверены в победе, как никогда. Я лишь хмыкнула. Смотреть на это действие под музыку куда веселее, прямо как в кино. Что удивительно, они радовались попаданию или смеялись на самых подходящих моментах песни. Попивая кофе и еле давя зевки, я смотрела на мальчиков, давая им оценку. Какая никакая, но я все-таки девушка. Все парни были далеко не уродливыми, но один из них был настолько смазлив, что его можно было принять за куклу. Блондин да еще и с голубыми глазами, насколько я могла понять с далека цвет его глаз, явно пользовался популярностью у девчонок из-за внешности. Скорее всего, как человек он очень плох, если следовать стереотипам. - Теперь можете немного отдохнуть, до игры три часа, так что жду вас в раздевалке через два. С громким гулом парни побежали в душевую, а я, все еще не разлепившая свои глаза, схватив чашку и попрощавшись с тренером, вышла из зала и остановилась у его входа. Ждать Эрика или попробовать сбежать? Школа у нас большая, очень легко спрятаться в каком-то укромном местечке и провести там весь день. Какая-то моя часть просто дико хотела этого, но другая протестовала и кричала за то, чтобы я дождалась Эрика и провела бы с ним время до матча, а там бы уже куда-то сбежала. Через пару секунд я сама себе удивилась, ужаснулась, и уже было повернула в сторону выхода, чтобы пройти в другой сектор и спрятаться в одном из них, да и к медсестре мне нужно зайти, у меня к ней есть несколько вопросов, но тут я услышала такой знакомый и родной смех, что ком застрял в горле и мешал даже выдохнуть. Я нервно оглянулась в поисках укрытия, но, не заметив такового, просто наклонила голову как можно ниже и вынула привычным движением телефон из заднего кармана, крутанула его между указательным и большим пальцем и сделала вид, что нашла в нем какую-то жутко интересную информацию. В небольшие просветы между локонами отросшей до шеи челки я видела, как Джаред с небольшой, но довольно-таки шумной, компанией направлялся в сторону выхода. Они в любом случае пройдут мимо меня, поэтому я пыталась стать как можно незаметнее. Обычно у меня это отлично получается, но не знаю, как это получится сейчас: с белыми волосами и короткими шортами, которые я надела явно не по сезону, ведь зима мне теперь не страшна. Мой бывший лучший друг заливисто смеялся вместе с остальными, слушая историю одного из пяти парней. Я знала каждого в этой компании, потому как они были нашими одноклассниками. Я никогда не замечала того, что Джаред тянулся к большим компаниям, хотя это, наверное, естественно для парня его возраста. Мы всегда были только вдвоем, стояли друг за друга горой. Нам было весело, нам не было скучно, нам было о чем поговорить, у нас все интересы были общие, одни на двоих. А теперь есть я, и есть он. И я даже боюсь подумать о том, что так теперь будет всегда. По нему видно, что он счастлив, и я рада за него, но мне так больно от того, что я не смогла сделать его таким счастливым. Они прошли мимо, и никто из них даже головы не повернул в мою сторону. Раньше меня это бы только обрадовало, но сейчас меня это сильно задело. Были времена, когда мы с Джаредом чувствовали друг друга на расстоянии, когда мы чуть ли не мысли друг друга читали. Это было всего неделю назад, а такое чувство, что прошел год. Именно сейчас, когда никого рядом нет, когда не нужно думать о том, чтобы ничего не поджарить, чтобы не проболтаться о том, что меня рвет кровью, именно в этот момент я почувствовала всю остроту ухода Джареда. Всю боль от его поступка. Как будто ребра сдавили в тисках, и я больше не могу дышать; горло болит, и я не могу даже пискнуть. Сейчас я почувствовала то, что раньше никогда бы не признала: без Джареда я - никто, пустое место, ничтожество, существо, без которого все могут обойтись. - Нам нужно расслабиться, ребят, - услышала я громкий, веселый, но весьма приятный голос, а вскоре и увидела его обладателя. Джеймс был одним из членов компашки Эрика. Парень весьма видный, потому как от него много шума и смеха, он явный заводила, и без приключений ему не живется. Русые, не коротко стриженные волосы, которые были в красивом беспорядке, что придает ему еще пятнадцать баллов к красоте в моей голове, зеленые задорные глаза, хорошо сложенное тело благодаря занятием спортом - все в нем притягивало и отталкивало одновременно. Таких, как он, я особенно старалась избегать, так как шутники редко видят грань между тем, над чем можно шутить, а над чем - нет. Я, наверное, выглядела очень странно, так как они остановились и с интересом поглядели на меня. Ох, как я это ненавижу. - Эрик, я пойду, мне срочно нужно... - надеюсь, моя заминка не была очень долгой и подозрительной, - срочно нужно в медпункт, - ох, как вовремя я вспомнила об этом! - Да? И зачем же? С утра с тобой все было в порядке, - парень явно издевался, а остальные лишь озадаченно на нас смотрели. Видимо, теперь вся школа будет знать, что мы живем в одной комнате. Пожалуйста, не будьте такими догадливыми, будьте тупыми дураками, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - Это что, твоя новая девчонка? А как же Сьюзен? - это сказал самый быстро отходящий от шока Ленс, тот самый красивый блондин с голубыми глазами, смазливо-кукольный чувак с глупыми предположениями. Он смотрел то на меня, то на Эрика, сомнение в собственной гипотезе можно было увидеть на его лице даже слепому. - О Боже, нет. Почему сразу девчонка-то! Мы, эм... - он с напускной серьезностью посмотрел на меня, но я клянусь, что видела в его глазах бесенят, - ну, она сходит по мне с ума, а я решил не расстраивать ее, уделяю немного внимания. - Ты! Ты! - я чуть не задохнулась от возмущения! - Что? - Ты просто не выносим! Я ухожу! - Не забудь вернуться к матчу, ты же сама прекрасно знаешь, что нам влетит, если тебя там не будет. И не натвори чего-нибудь! - Не маленькая, сама о себе позабочусь! - Иди уже, а то мне кажется, что ты просто хотела устроить скандал, а не по-настоящему свалить отсюда подальше. Я так разозлилась, что на мгновенье мне показалось, что я прямо сейчас вспыхну в прямом смысле слова, но сильно зажмурившись, я попыталась успокоится. - Иди к черту! - Встретимся через два с половиной часа, милая! По дороге к медицинскому корпусу я вспоминала все известные мне маты на русском языке, и посылала парня куда только знала. Моя фантазия подкидывала интересные картинки того, как я жарю Эрика на костре, как это делали когда-то древние люди. Поняв, что злюсь на него буквально из-за ничего, я только тихо вздохнула. Вспыльчивости мне не занимать. Вот как он может быть таким спокойным?***
Медицинский корпус находился дальше всех от учебного, поэтому мне пришлось пройти довольно-таки большое расстояние. Этот корпус был в виде буквы "п". Величавый, такого белого-белого цвета, что глаза болели, если смотреть на него слишком долго. Корпус высотой в десять этажей, возвышается над остальными, но ходят слухи, что есть так же подвальные этажи, и говоря этажи я имею ввиду не один или два, а около тех же десяти, что выстроены на поверхности. Не знаю, кто пустил этот слух, но я вполне себе верю в него. В духе каких-то психов-ученых, а по-другому работающих здесь докторов не назвать. Мне нужно было подняться на седьмой этаж, но так как я панически боюсь застрять в лифте, пошла по лестнице. Примерно на четвертом пролете я стала задумываться о том, что лучше не ходить к медсестре и не рассказывать ей то, что меня так беспокоит, но, с другой стороны, я продолжу мучиться в неведении и, рано или поздно, все равно приду к ней. Семьсот восьмой кабинет встретил меня запахом спирта перемешанный с ароматом свежеприготовленного кофе, белыми стенами и сухим: "Войдите". Раньше здесь работала пожилая, ворчливая, но очень хорошая в своем деле, медсестра, которую все называли за глаза "Цербер". Без понятия почему, но так повелось среди учеников. Поэтому я очень удивилась увидев такую картину: молодая медсестра, лет двадцати пяти, сидела в черном кресле и что-то писала в медицинской карте. Блондинистые волосы были затянуты в нетугой хвост, поэтому несколько прядей свисали, мешая ей писать, из-за чего ей часто приходилось заправлять их за уши. Когда она все же соизволила поднять голову и посмотреть на меня, я поняла, что просто не могу на нее злиться за такой прием. Ее лицо было так красиво, что замирало дыхание. Ее темно-синие глаза были обрамлены негустыми ресницами, на которых был небольшой слой туши; чуть пухлые губы разошлись в приятной дружелюбной улыбке, отчего на щеках появился намек на ямочки, а веснушки на носу и щеках, едва заметные, но все равно видные, придавали ей некого шарма и чего-то теплого. Бывает красота холодная, надменная, подобная льду в тридцати градусный мороз. Ее же красота была теплой и уютной, как бывает тепло и уютно укутанной в любимую вещь и с кружкой чего-то горячего в руках. - Привет, ты что-то хотела? - я не из тех, кто любит формальности, поэтому была счастлива, что девушка сразу перешла на "ты". Я кивнула головой, все еще стоя в нерешительности в дверном проеме, держась за ручку. Почему-то я стала искать подвох во всей этой ее доброте. - Ой, прости, пожалуйста, не стой в дверях, проходи, садись. У тебя что-то болит? - Не совсем, - я выдохнула и, закрыв дверь, прошла в глубь кабинета. Солнце за окном еле-еле светило, иногда выглядывая из-за туч, поэтому в кабинете горела настольная лампа. От разных предметов на столе появлялись причудливые тени, что меня немного отвлекло от собственных мыслей, и в какой-то момент я даже забыла, зачем пришла в этот кабинет, но мне пришлось вынырнуть из своего подсознания. - Так на что жалуемся? - блондинка, чьего имени я все еще не знала, снова устремила свой взгляд в медицинскую карту и продолжила там что-то писать. Про почерк, видимо, не врут. - В общем, у меня недавно проявились способности. - Если они тебя пугают, то могу посоветовать... - ...нет-нет! Что ты, просто мне стало нездоровиться, - девушка быстро подняла свой взгляд, и на ее лбу появились складки, но даже они не смогли уменьшить красоты ее лица. - Что ты имеешь ввиду? - Меня рвало несколько раз. Кровью. Я не знаю, что со мной, такое у меня впервые. И я вроде ничем не болею, чтобы были подобные симптомы. - Бедная девочка, - я, наконец, перевела взгляд на блондинку и несказанно удивилась. В ее глазах застыли слезы. - Я не знаю, с чем это может быть связано, я могу посоветоваться с... - ...нет! Пожалуйста, никому не говорите, это важно. Я... простите, что помешала, я пойду. Это очень странно, что к ней никто не приходил с такими жалобами. С каждым днем мне все страшнее и страшнее, я боюсь себя самой, своей несдержанности, что выливается в постоянные проблемы. Ведь как только я научусь себя контролировать, снова смогу погрузиться в свой небольшой мирок, который теперь ограничивается не двумя, а одним человеком. Вернутся в прежнее русло, снова стать тем, кем я была. А действительно ли я хочу этого? Я вскочила со скрипучего стула и быстро направилась к двери, но услышала себе вслед: - Зайди ко мне через неделю, я попробую что-то найти, хорошо? Если станет хуже, немедленно сообщи мне или кому-либо из медперсонала! - Да, конечно, спасибо тебе. - Мне действительно хотелось верить, что она может помочь мне, но сильно надеяться не приходится. Мы - что-то совершенно новое и непонятное миру биологии и медицины, поэтому мы что-то вроде подопытных кроликов, и сказать что-то наверняка она не может. От таких мыслей голова кругом идет, поэтому я, еще раз поблагодарив милую девушку, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. И все же, где наша "Цербер", обычно проводящая все медосмотры и ставящая нам манту, уколы и прочие неприятные вещи? Странно это, она здесь с самого основания школы. Выйдя из этого здания, от которого за милю веяло еще не понятной мне тревогой, я не знала куда податься. Взглянув на дисплей телефона, чтобы узнать время, которое я забыла не сразу, как это часто бывает, поняла, что до игры еще чуть больше полутора часа, и я без понятия, чем бы мне таким заняться, чтобы убить это время. Делать мне определенно было нечего, поэтому я медленно стала направляться в сторону спорткомплекса. Погода была просто замечательной, на мой взгляд. Иногда солнечные лучи выглядывали из-за объемной тучи, заставляя снег мерцать, как бриллиант. Сугробы были высокими, снег под ногами приятно хрустел, вызывая улыбку. Я была в теплых зимних ботинках, похожих на армейские, в очень-мега-коротких шортах и свободной футболке, которая прикрывала больше, чем сами шорты. Волосы прикрывали небольшой вырез на спине, но мне и так не было холодно. Большое спасибо моим силам за это, они дают мне насладиться любимым временем года так, как я не могла этого сделать с самого рождения. В душе зарождалось что-то непонятное, невесомое и окрыляющее, способное свернуть горы, дать мне сил и храбрости; в то же время это чувство было таки легким и ненавязчивым, будто я могла отказаться от него, но не хотела. Я бы назвала это свободой. Тем, чего у меня никогда не было.***
По правде говоря, я ни черта не понимаю в баскетболе, поэтому для меня это было настоящим наказанием - сидеть в первом ряду и изображать из себя фанатку. Не особо-то я и старалась, просто улыбалась всякий раз, когда наши попадали в корзину соперника. Игра была быстрой и живой, а так как я еще и смотрела на это все с музыкой в наушниках, то было даже немного интересно. Даже интересней, чем хотелось бы. Я заметила нашего директора, который сидел на самом последнем ряду с одной из наших медсестер и мило ей улыбался, что-то говоря. Молодец мужик, сколько лет живет на свете, а все еще девушек охмуряет. Я понимаю, что выглядит он примерно на тридцать, но все равно! Хотя женщина была явно не против такого общения, смеясь и мило улыбаясь в ответ. Когда я снова посмотрела на поле, а потом и на табло, удивилась. Наша школа выигрывала весь первый и начало второго тайма, а сейчас уже другая школа, школа Нового Орлеана, опережала нас на 5 очков. Посмотрев на лица каждого из наших игроков, я заметила небывалую серьезность, которой до этого и подавно не было. Они играли в свое удовольствие, не особо беспокоясь из-за очков, но сейчас все их взгляды были прикованы к одному человеку, потому как произвели замену. Его лицо смутно показалось мне знакомым, а через пару секунд я вообще удивилась, как смогла забыть такое лицо. Парень был безбожно красив, совершенно не в моем вкусе, но такую очевидную красоту отрицать глупо. Такие, как он, живут на страницах книг или модных журналов. От взгляда на него хочется пищать и хлопать в ладоши, чтобы выразить свой восторг и обратить на себя внимание, и, если я справилась с этим диким первобытным желанием, то остальные девушки из Орлеана в зале не особо старались выглядеть вменяемыми. Они выкрикивали его имя с обожанием и гордостью. Он был капитаном команды и мне не совсем понятно, почему его выпустили на поле лишь сейчас, да это и не важно. Коул, а именно так звали капитана команды-противника "Злые вороны", с самоуверенной улыбкой глядел на нашего капитана, Эрика. Они были знакомы, я уверена, это читалось в их взглядах и позах, но друзьями я бы их точно не назвала, скорее, врагами. Коул был рослым, широкоплечим, с сильными руками и ногами. Его русые волосы не были коротко стрижены, но и не были длинными, как у того же Падалеки; в ярких зеленых глазах появился недобрый огонек и азарт, что вызвало в Эрике только злость. Щуплым на фоне Коула Эрик не выглядел точно, он был примерно того же роста, может, чуть выше. Эрик казался более худым, но не менее мощным; напряженную спину было видно даже под свободной майкой, а на руках стали явно видны вены, что меня немного напугало. Если парень потеряет контроль, все закончится очень плохо, хотя я бы не против превращения спорт зала в морозильник, тогда физкультуру могут отменить на пару дней. Дунув на прядь темной челки, которая мешала, Эрик злобно глянул на противника и гадко-язвительно-сексуально улыбнулся. Все это происходило в считанные секунды, раздался звук свистка, и игра продолжилась. Она стала еще более живой и агрессивной. Коул пытался больше играть сам, а вот Эрик не забывал об остальной команде, наши играли слаженно и обдуманно, но им все равно чего-то не хватало, чтобы догнать соперника. То, что изначально меня это все вообще не интересовало, я забыла и активно хлопала или свистела, если наши забивали или промахивались.***
Я сидела в столовой за длинным столом, за которым уместились все участники баскетбольной команды, болельщицы и их друзья. Было шумно и весело, сама я сидела рядом с Эриком, который не обращал на меня внимания и бурно обсуждал что-то с остальными. Я была ему абсолютно благодарна за это, потому как спокойно могла наблюдать за Коулом, который сидел за другим таким же столом, в окружении своей команды и их друзей. В повседневной одежде, а именно: в белой футболке, темно-синих джинсах и кедах, - он казался мне идеальным, неким американским Аполлоном. Как и положено обычно капитанам, он был в центре внимания, но на его лице не было горделивой улыбки или эгоистичного выражения лица; уголки его губ были слегка приподняты, а глаза прямо-таки светились. Мне до безумия захотелось его нарисовать. Едва удержавшись от восторженного вздоха, я перевела взгляд на людей, сидящих за моим столиком и столкнулась с задорным взглядом Эрика, его улыбкой и злобным оскалом Сьюзен, хотя у нее даже это получалось мило. Думаю, мисс-короткой-юбке не очень понравилось то, что Эрик усадил меня рядом с собой, аргументировав это тем, что я новенькая в их компании и должна вливаться. Или он что-то задумал, или что-то выкурил, потому как слишком добр и мил. Иногда. Для нас всех было большой неожиданностью то, что матч закончился ничьей, из-за чего директор решил оставить всех, приехавших из Нового Орлеана, на несколько дней, чтобы ровно через пять дней переиграть. Он разместил их в самой дальней части общежития, куда было еще некого заселять. Они не выглядели дикарями, но вели себя более развязно и открыто, чем мы, как настоящие подростки. Сама я пропустила второй и третий таймы, во время которых наша команда еле-еле догнала противника, но не смогла обыграть. Сама же я не видела этого великого позора. Дело в том, что сразу после перерыва после второго тайма, когда игра уже началась, ко мне подошел Джаред и попросил пойти с ним. Если честно, в тот момент все во мне затрепетало и закричало от радости, тогда я еще не знала, что он позвал меня вовсе не для извинений. Мы вышли из спортзала и сразу стало тихо, как будто мир взяли и выключили. Джаред не остановился сразу за дверью, а пошел дальше, что заставило меня идти за ним. Я глупо улыбалась и все ждала, когда он начнет говорить, а он все молчал и молчал. Чем дольше мы шли, тем ниже падало мое настроение и, когда оно дошло до отметки: "Нервозность", - я остановилась. - Может, мы уже начнем говорить, или ты позвал меня для того, чтобы пройтись по коридорам? - Я очень хотела, чтобы это прозвучало твердо и грубо, но получилось жалко и отчаянно. Мой