***
Пока поезд метро вёз её на место встречи, Чара сидела, разглаживая ладонями свою юбку. Эта нервная привычка преследовала её с самого детства. Она как-то раз застукала маму за этим жестом, и с тех пор он прицепился и к ней самой. Встречаться взглядом с другими пассажирами ей не хотелось, а потому она уставилась на свою юбку, подмечая на ней каждую помятость, каждую складочку. И без задней мысли бралась разгладить их пальцами, пусть даже в глубине души и знала, что никуда они не денутся до следующей стирки. Она была напряжена, сидела прямо, расправив плечи, и хотя час пик был в самом разгаре (стандартные рабочие часы как раз только что подошли к концу), её до ужаса хмурого вида хватало, чтобы места по бокам от неё пустовали. А ещё ей каждые пять минут приходилось напоминать себе не стискивать зубы. Этот стресс явно не пошёл бы детям на пользу. Стоило этой мысли посетить её голову, как она тут же мягко опустила руку на свой живот. «Всё будет хорошо… — мысленно убеждала себя она. — Он вас обязательно полюбит. Вы же его племянники и племянницы…» Вопрос был только в том… как он отнесётся к самой Чаре. От этих размышлений её оторвал суховатый голос из динамика, который объявил её остановку. Чара встала, повесила сумочку на плечо и двинулась к дверям, пусть даже поезд ещё не до конца остановился. Пассажиры расступились, пропуская её к выходу первой, но она этого почти не заметила, лишь нахмурилась ещё сильнее. «Он ведь потерпит моё присутствие? Хотя бы ради вас, да?» — спросила она сама у себя, уставившись на своё отражение в окне вагона. Двери разошлись, и она вышла, звонко стуча каблучками по полу. Пассажиры, дожидавшиеся поезда на платформе, расступились перед ней, чтобы ей не пришлось между ними лавировать, и многие поглядывали ей вслед, гадая, кто же ей так насолил. Уже выходя со станции, Чара нашла взглядом Блу, который дожидался её, подпирая собой фонарный столб. На лице девушки тут же появилась мягкая улыбка: этот скелетик каждый раз умудрялся успокоить её одним своим присутствием. — Чара! — окликнул её он, отлепляясь от столба и взмахнув рукой в знак приветствия. Блу улыбнулся было, но эта улыбка почти сразу же несколько померкла. — Что-то не так? Поравнявшись с ним, Чара остановилась и наклонилась ровно настолько, сколько требовалось, чтобы чмокнуть его в лоб. Тут же поморщилась и вытерла рукавом блузки след от помады, который сама же на нём и оставила. — Просто волнуюсь, — пробормотала она, отстраняясь. — Говорю же, всё будет хорошо, — улыбнулся ей Блу, мягко взяв её за руку. — Как ты сегодня? Съела, что я тебе приготовил? — Блу… — она вздохнула, следуя за ним к машине, которую тот делил со своим братом. Блу вообще-то предлагал забрать её сразу после работы, но она отказалась, подумав, что поездка на метро поможет ей разложить мысли по полочкам. И, похоже, сделала тем самым лишь хуже. — Я же уже тебе говорила, что готовишь ты ужасно, и есть я это не могу. Блу засмеялся, подходя к машине с пассажирской стороны и открывая перед Чарой дверь. Она уселась на своё место и обнаружила, что в подстаканнике её дожидалась небольшая порция смузи. — Знаю… Но если я не буду вмешиваться, ты так и будешь питаться одними макаронами с сыром, — сказал он. Чара благодарно ему улыбнулась и взяла в руки стаканчик, неспешно потягивая напиток. Блу закрыл за ней дверь и ушёл усаживаться за руль. — Ничего не могу с собой поделать, — сказала Чара в своё оправдание, пока Блу пристёгивался и заводил машину. — От всего остального меня тошнит. — Тогда, быть может, это не в моей стряпне дело? — прыснул Блу. Они оба отлично знали, что его отвратные навыки приготовления пищи хотя бы отчасти были тому виной. — Но серьёзно… Ты как? — Как обычно. Вечно усталая. И меня постоянно тошнит. — И Инк до сих пор ничего не заметил? Чара красноречиво поморщилась, и он засмеялся. — Ну да. Это же Инк, — он покачал головой. — Может, врач скажет, что со всем этим можно сделать? — Очень на это надеюсь, — сказала Чара и вернулась к молчаливому попиванию смузи. Пусть она и предпочитала те варианты данного напитка, в которых сахара было полно, а полезных веществ — кот наплакал, Блу взял ей овощной смузи… И он всё-равно каким-то невообразимым образом отдавал ягодами. Блу был твёрдо настроен помогать ей со всем, чем сможет, и он даже ночевал у неё большую часть недели, лишь бы быть рядом. На всякий случай. И одно его присутствие помогало Чаре сохранять спокойствие. Она всё ещё не могла поверить, что у неё скоро будет семья. Она задумчиво посмотрела на Блу, разглядывая его, пока тот вёл машину, и его лицо освещали лучи заходящего солнца. Как же он был прекрасен, причём не только внешне! Девушка почувствовала, как в горле встал комок. Не было в мире никого, кто лучше бы подошёл на роль отца её детей. Она могла лишь надеяться, что мать из неё выйдет не хуже, чем из него — отец. Пока она старательно пыталась допить последние капли смузи, Блу свернул на парковочное место скромного пригородного домика. Небольшой, но всё же двухэтажный, с крохотной грядкой, на которой росли увядающие травы, и идеально подстриженной лужайкой. — Приехали! — объявил Блу, будто у неё самой глаз не было. Девушка сделала глубокий вдох и отстегнула ремень безопасности, но дверь открыть не успела: Блу схватил её за руку, переключая её внимание на себя. — Чара… — мягко сказал он, и на его лице застыло одновременно серьёзное и безнадёжно влюблённое выражение. Чара почувствовала, что ещё чуть-чуть — и она разрыдается, побежит куда глаза глядят, и спрячется, чтоб никто не нашёл. — Всё будет хорошо. Обещаю. Он уже тебя любит. — Он меня даже не знает, — выдохнула она. — Он знает, что ты делаешь меня счастливым. Этого достаточно, — Блу наклонился к ней, поцеловал в щёку и долго не отстранялся, придавая ей храбрости этим простым прикосновением. А затем он подался назад, и она с новыми силами взялась за дверную ручку. По-хорошему, при Папирусе ей в любом случае нужно было вести себя поприличней. Ради Блу. Ради их детей. Но ей и самой просто до ужаса хотелось понравиться ему, и чтобы он понравился ей. Что бы сегодня ни произошло, они теперь одна семья. Взявшись за руки, голубки проследовали к входной двери, и Блу открыл её свободной рукой. — Папирус! — крикнул он, заходя. — Мы приехали! — Супер! — донёсся голос откуда-то из недр дома. Чара прищурилась, пытаясь разглядеть того, кому он принадлежал, но не обнаружила среди обстановки ничего, кроме скучных украшений, по которым сразу было видно, что здесь живут двое взрослых мужчин. — Китайскую еду как раз только что доставили! — Китайскую? — переспросила Чара, переводя взгляд на Блу. — Немного чоу мейна* ты же осилишь? — улыбнулся Блу, вопросительно приподняв бровь. Девушка вздохнула и кивнула в ответ, мягко улыбнувшись. — Думаю, справлюсь, — пробормотала она, и он повёл её в дом. — Вещи можешь здесь положить, — он указал на стул в углу гостиной. Чара кивнула и оставила на стуле свои сумочку и плащ, и почему-то внезапно почувствовала себя без них голой. В плащ, по крайней мере, можно было бы зарыться, пряча за ним всё и вся… Включая крохотный бугорок, который уже проступил на её животике. Успокаивало то, что выглядела она скорее так, будто просто переела, скажем, тех же тако. Они прошли в комнату, которая служила братьям кухней и столовой. Чара сразу же обратила внимание на заставленный едой обеденный стол. До неё донёсся запах китайских блюд, и желудок отозвался урчанием, пусть она, вроде как, и совсем недавно выпила смузи. Но она тут же отвлеклась от созерцания пищи, когда услышала: — Ты, должно быть, Чара. Папирус. Она обернулась к нему, протягивая ладонь для рукопожатия, и… Замерла, запрокинув голову вверх и уставившись на брата Блу во все глаза. Папирус лениво ей улыбался, и по его мягкому, но озорному взгляду легко было понять, что он прекрасно знал, о чём она сейчас думала, и что ему такая реакция вполне привычна, но он всё равно каждый раз наслаждается производимым впечатлением. — Т-ты высокий, — выдавила из себя девушка. Её рука так и зависла в пространстве, ведь про рукопожатие она уже успела забыть, но Папирус всё равно пожал её ладошку. — А ты человек, — отозвался он. — Из-звини, — поспешно сказала Чара. Тот лишь лениво пожал плечами, мол, не парься. — Просто… я как-то не ожидала, что брат Блу… — Не ожидала, что мой брат что? — спросил Блу, в упор не понимая, чему она так удивилась. Девушка лишь с улыбкой покачала головой и посмеялась. — Что твой брат так хорошо умеет накрывать на стол, только и всего, — она мягко погладила его по макушке, чувствуя на себе взгляд Папируса. Он может и выглядел ленивым и податливым, но Чара прекрасно понимала, что за этой простецкой улыбкой скрывается острый ум, ведь Азриэль в своё время абсолютно так же разглядывал её бывших партнёров. Взглядом брата, который смотрит, не разобьёт ли тот, кому было вверено сердце его сестры, это самое сердце. Она искренне надеялась, что она ничего такого не сделает. — Давайте есть, что ли, а то остынет, — Папирус потянулся, хрустнув косточками, и пошёл к столу, уселся на дальнем его конце и оставив парочку занимать два оставшихся стула. Когда все расселись и Блу, схватив коробочку чоу мэйна, принялся наваливать лапшу Чаре на тарелку, Папирус склонил голову набок. — Приятно наконец-то с тобой познакомиться. Блу постоянно про тебя рассказывает, — он подпер голову ладонью, переводя взгляд с Чары на Блу и обратно. Оба тут же зарделись. — Уверена, у него для разговора есть темы и поинтересней, — пробормотала она, уставившись на свою одноразовую тарелку, на которую Блу всё ещё от души наваливал еду. Останавливать его она не стала, прекрасно понимая, что это тут же перерастёт в кучу пререканий. — Чара, для меня ничего интересней тебя не существует! — Блу поднял на неё взгляд и улыбнулся. Она уставилась на него в ответ, силясь сдержать рвавшуюся наружу улыбку, а затем перевела взгляд обратно на Папируса. — Блу говорил, что ты работаешь из дома, — отметила она. Тот кивнул. — Я софт разрабатываю. А ещё я не фанат общения с кучей людей. Мой работодатель позволяет мне работать из дома, — пояснил он. — А где ты работаешь? — спросила девушка. — Блу отказался мне говорить. — Это секрет, — подмигнул ей Папирус, а Блу тем временем наконец-то начал накладывать еду уже на свою тарелку. — Корпоративная тайна. — А. Ясно, — Чара кивнула. — У вас здесь неплохо. Папирус отмахнулся от комплимента, забирая у Блу коробочки с едой, когда тот закончил накладывать свою порцию. — Этот дом достался нам от родителей! — прощебетал Блу. Чара окинула комнату взглядом, подмечая пожелтевшие от времени обои и далеко не новую мебель. Она мягко улыбнулась. — Эти стены хранят много хороших воспоминаний, да? — отметила она, опуская взгляд на свою тарелку. Взявшись за вилку, она неторопливо принялась накручивать на неё лапшу. — Ну да. У нас за годы и правда куча хороших воспоминаний накопилась, да, Папс? — Блу глянул на своего брата, который кивнул ему в ответ. Чара уставилась на Папируса. Нелегко ему, наверное, было в одиночку растить младшего брата. Когда не стало их родителей, ему едва исполнилось восемнадцать… Чара сделала глубокий вдох и отправила вилку в рот. К её великому облегчению, вкус мягко разлился по её языку, и она легко проглотила еду, не почувствовав и намёка на тошноту. Это она посчитала хорошим знаком, но в её груди всё равно снова начинала нарастать тревога. Нужно было поскорее уже сообщить обо всём Папирусу, чтобы сразу стало понятно, можно ли спокойно есть дальше или нужно рыдать и ехать обратно домой. Она посмотрела на Блу, встретилась с ним взглядом и кивнула. Он изъявил желание самостоятельно обо всём сообщить своему брату — но только когда Чара даст отмашку. Ну вот она и посчитала, что ко всему готова… насколько это вообще было возможно. — Папс… — подал голос Блу, поворачиваясь к своему брату. Сказано это было таким тоном, что Папирус тут же поднял на него взгляд, вопросительно приподняв бровь. — У нас есть для тебя новости. Папирус отложил вилку и откинулся на спинку стула, обратив всё своё внимание на Блу с Чарой. — Ладно. Я вас слушаю, — сказал он, призывая брата продолжить. — Так это… Мы с Чарой… Ну, в основном Чара… В смысле… это ведь так устроено, да? Я при этом, конечно, тоже присутствовал, но основная заслуга здесь её, и… Чара вздохнула. — Я беременна, Папирус, — сказала она, поворачиваясь к старшему брату. Сил ждать у неё уже больше не было, а тут ещё и Блу в словах запутался… Тут уж у неё окончательно закончилось терпение. — А, ну да. Это я и хотел сказать, — пробормотал Блу, схватился за свой стакан с водой и сделал глоток. Он понял, насколько сам перенервничал, лишь когда попытался озвучить новость перед братом. Папирус переводил взгляд с одной на другого, и его улыбчивое выражение лица сменилось озадаченным. Он поморгал, переваривая услышанное. — И давно? — наконец тихо спросил он. — Где-то около месяца? — ответила Чара, поморщившись. — Мы на следующей неделе идём ко врачу. Там точнее скажут. Папирус провёл несколько секунд в раздумьях, затем выдохнул через нос, и, когда он поднял на них взгляд, на его лице вновь появилась улыбка, только теперь она была мягкой, нежной и, что главное, сияла верой в будущее. — Значит, я буду дядей? — спросил он. — Ты трижды будешь дядей! — выпалил Блу. — У нас будет тройня! Улыбка Папируса уступила место шоку. — Тройня?! — переспросил он. Чара поднялась из-за стола. — Хочешь с ними поздороваться? — тихо спросила она, всё ещё чувствуя неловкость. Папирус медленно кивнул, но не нашёл в себе сил встать, потому девушка сама подошла к нему, взяла его за руку и мягко опустила его ладонь на свой живот. Он сглотнул, почувствовав под своими пальцами биение сразу трёх душ. Неровно вдохнул. Так и хотелось подольше не отнимать ладонь, но он понимал, что чересчур тянуть не стоит. Потому он убрал руку, и та безвольно плюхнулась к нему на колени. — Что думаете делать дальше? — спросил он, посмотрев сначала на своего брата, а затем на Чару. — Оу… э… — начал было Блу, но на этом же и закончил. — Мы поговаривали о том, чтобы он переехал жить ко мне… Правда это пока ещё не точно. Мы ещё подумывали найти другую квартиру, но в городе двухкомнатные апартаменты стоят баснословных денег… — Чара покачала головой, расставляя свои мысли по полочкам. — Короче говоря, мы пока не знаем до конца, что будет дальше. Папирус снова притих, задумавшись. Он посмотрел на потолок, будто бы глядя сквозь него на комнаты второго этажа. Затем он вспомнил про подвал и двор, глянул в сторону гостиной, пробегаясь взглядом по мебели. Представил себе один из вариантов развития их будущего. Наконец он повернулся обратно к парочке, которая с волнением за ним наблюдала всё то время, пока он предавался размышлениям. — Переезжай к нам, Чара, — с ходу предложил он. — Выбор, конечно, за тобой, но тебе здесь все будут рады. Чара застыла и глянула на Блу. Тот качнул головой, давая ей понять, что решать ей. — Мне бы не хотелось тебя теснить, Папирус, — медленно прошептала она. — А потом ещё к этому прибавятся три маленьких ребёнка… — Вот тебе и ещё один повод переезжать сюда, — снова улыбнулся ей Папирус. — Даже за одним ребёнком глаз да глаз нужен, а уже если их будет трое… Помощь уж точно лишней не будет. Я слов на ветер не бросаю, Чара. Но здесь… здесь у них в распоряжении будут целый дом, двор для игр и трое взрослых, способных за ними приглядывать, вместо двух. Да и тут поспокойней, чем в городе, что меня лично несколько успокаивает. Но опять же, выбор за тобой. Чара уставилась себе под ноги и нахмурилась, задумавшись. Положила ладонь на свой животик и прикрыла глаза. «Ну, а вы что думаете, детвора?» — подумала она. Она попыталась представить себе своё будущее. Представила, как они с Блу живут в тесной квартирке в дурном районе города и постоянно натыкаются друг на друга, пытаясь одновременно приготовить сразу три бутылочки с молочной смесью в крохотной кухне. А затем она представила, какой их жизнь будет здесь. Да, менее беспорядочным их быт от этого не станет, но она не будет постоянно спотыкаться о Блу и в доме не будет постоянно вонять обедом их соседей. А ещё в её воображении перед ней предстали Папирус, который подбрасывал одного ребёнка в воздух и ловил его, и Блу, который примостился в кресле, кормя с бутылочки второго ребёнка… а она сама стояла в кухне, держа на руках третьего младенца, который только что оторвал её от приготовления ужина и теперь ел сам, радостно причмокивая. — Чара? Голос Блу вернул её из фантазий в реальность, и она подняла руку, вытирая слезинку, которая покатилась по её щеке. Перевела взгляд на Папируса, который, кажется, гадал, чего же такого он наговорил, что она расплакалась. Чара открыла было рот, но вместо слов из неё вырвался лишь всхлип. Но ей было уже всё равно. Разрыдавшись, она бросилась на шею к Папирусу, заключая его в свои объятия и утыкаясь лицом ему в плечо. Тот медленно поднял руку и похлопал её по спине, обменявшись озадаченным взглядом с Блу. — Да, — наконец сказала Чара, оторвав свою голову от его плеча лишь затем, чтобы её было слышно. — Огромное тебе спасибо за это предложение, Папирус. Вот теперь Папирус улыбнулся и сам её обнял. Блу просиял. — Теперь самые дорогие мне человек и монстр будут жить под одной крышей! Вот откуда я такой везунчик? — засмеялся Блу. Чара отстранилась от Папируса, улыбнувшись ему напоследок, и повернулась к Блу. — Ты хотел сказать, «пятеро самых дорогих тебе людей и монстров», так? — поправила его она, вновь коснувшись своего живота. — Так, — согласился Блу, рассмеявшись. — Давайте всё-таки уже доедать, пока всё окончательно не остыло, — Папирус кивнул на еду. Он уже успел подустать от этой горы сентиментальностей. А вот Чара — нет. Прежде чем отправиться на своё место, она наклонилась и поцеловала Папируса в висок. — Спасибо, Папирус, — прошептала она, отстранилась и двинулась на другой конец стола. — А ещё мы поговаривали о свадьбе, — заметил Блу, пока Чара усаживалась рядом с ним. Папирус пожал плечами. На его черепе остался след от Чариной помады, и выглядело это несколько забавно. — Вам не обязательно жениться, если вы к этому не готовы, — сказал он. — Поступать следует так, как вам самим хочется, а не так, как считают окружающие. — Твоя правда, — признала Чара. — У нас ещё вся жизнь впереди, Блу. Да и представь, как мило будет, если мы подождём, пока наши дети не научатся ходить, и тогда они тоже примут участие в церемонии**? Блу представил себе эту сцену. — Да, получится и правда очень мило, — согласился он. — Теперь мне осталось лишь придумать, как сделать тебе предложение… — Ты уж постарайся, — подмигнула ему она. — А то я могу взять и «нет» сказать. — Ну, Инка и Дрима я уж точно переплюну, — пробормотал Блу. Чара на него облокотилась и вздохнула, чувствуя себя абсолютно счастливой. — Я люблю тебя, Блу, — прошептала она, уже позабыв даже, что его брат сидел напротив них. — Я тоже тебя люблю, Чара, — отозвался Блу. — И я вас тоже очень люблю, но можно мы, пожалуйста, наконец-то поужинаем? — попросил Папирус. — Извини, — пробормотал Блу, зардевшись. Чара просто поудобнее устроилась на стуле, вновь принимаясь за еду. «Всё у нас будет хорошо, малыши. Обещаю. Я сделаю всё возможное, чтобы у вас всё было хорошо.»***
* Чоу мейн — жареная лапша по-китайски. ** Для свадебных церемоний в США характерно, что в церемонии участвуют дети: мальчики вносят обручальные кольца, а девочки проходят к алтарю перед невестой, разбрасывая цветы.