admiring the shadows

В библиотеке было непривычно тихо, будто вся огромная свора полумертвых писателей внезапно опять вымерла. Сидя на нижней ступеньке парадной лестницы, Эдогава вертел в руках синюю розу и разглядывал беспорядочно танцующую в полосе солнечного света, падающей из окна над входной дверью, пыль. — Совершенно дурацкая привычка у тебя, Юмено-сан, подкрадываться сзади, — внезапно произнёс он с усмешкой и поднялся на ноги, а обернувшись, действительно увидел Юмено в одной длинной рубашке — кажется, вытащил из шкафа самого Ранпо. В его руке блестело тонкое лезвие, но взгляд был скучающим. — Слишком хороший слух, — обиженно хмыкнул Кюсаку и спустился с верха лестницы на ступеньку к Эдогаве. — Как прошло твоё восстановление? Выглядишь очень даже неплохо, Мори-сенсей постарался на славу. — Я вполне хорошо себя чувствую. — Этот нож… — Скальпель. — Да, скальпель. Это из лазарета? Юмено тонко, загадочно улыбнулся и по-кошачьи ласково закинул руки на шею Ранпо. Лезвие мелькнуло опасно близко от глаз, но тот не пошевелился и только положил руки на чужой пояс в ответ. — Хочу дынных булочек. И объятий. — Ещё что-нибудь, радость моя? — промурлыкал Эдогава, подняв Юмено вверх и заставив его хохотнуть. — Мировое господство и голову врага на серебряном блюде! Желательно запеченную с дайконом. И чтобы глазные яблоки в отдельной чарке рядышком лежали, политые соевым соусом, но целые! — К сожалению, на данный момент могу предоставить лишь булочки и объятия, с отрубленной головой придётся немного повременить. Какие-нибудь пожелания? Проломленный череп, искаженное в крике ужаса лицо? Он поставил Юмено на ступеньку выше своей и аккуратно заправил пряди его спутанных волос за ухо. — Это все невыносимо скучно и банально, — Кюсаку с сожалением покрутил скальпель в пальцах, и лишь чудо и сноровка уберегли его от беды — такая небрежность могла выйти боком. — Пускай… у него будет дыра от пули в черепе! — Ты предлагаешь мне ещё и в «русскую рулетку» играть с потенциальной жертвой? Очень жестоко с твоей стороны, Юмено-сан, подвергать мою жизнь опасности! Не удержусь ведь и застрелю его первым, поскольку мне не очень хочется вновь блуждать во тьме в ожидании нового призыва, — словно желая отчитать, Ранпо скрестил руки на груди, но при этом улыбнулся. Засмеявшись в ответ немного дьявольски, с угрожающими нотками, Кюсаку запрыгал вверх по лестнице, словно играя и позволяя Эдогаве заглянуть под подол широкой и большой для него рубашки. — Как жаль, как жаль! В таком случае угостите меня хотя бы булочкой. Восстановление — такой энергозатратный процесс, знаете? И тогда, восстановив силы, я смогу потратить их на более приятные занятия… Эта кокетливая ухмылка, сулящая или адские муки, или райские наслаждения, была тузом в рукаве. Как и то, что в одной руке этого ужасного человека блестел нож, а в другой уже пылала синяя роза, шипами впиваясь в кожу ладони и окрашивая стебель.