***
Как только дверь за Даней закрылась, Олег закрыл лицо ладонями и еле слышно крикнул. На новом рабочем месте он находился всего пару часов, а нервы уже сдавали. Хотелось сбежать отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться. Вот только так он поступить не мог, ведь его отец слишком многое вложил в эту компанию. И деньги, и собственные силы. Отец Олега, вместе со своими партнерами, «горел» этим делом и выкладывался по полной, чтобы идти только вперёд, не сдавая позиций. Теперь эта задача стояла и перед Олегом, который не был уверен в том, что справится. Он боялся провалиться и загубить всё то, над чем так долго работал его отец, порой забывая о том, что у него есть семья, которая тоже нуждалась в его внимании. О тех временах Олег вспоминает с горечью и радостью одновременно. Тогда их жизнь хоть и не была лёгкой, но была уверенность в том, что если ты подойдешь к отцу, то тот обязательно поможет во всём, будь то совет или финансовая поддержка. Теперь всё это исчезло, и идти Олегу не к кому. Дяде Серёже, хоть тот и был другом семьи, Терновой пока не доверял настолько, чтобы делиться тем, что терзало его изнутри. А поговорить хоть с кем-то ему было просто необходимо. Но мама погибла вместе с отцом, а сестрёнка ещё слишком мала, чтобы понять. Друзей же близких у Олега нет. Так, просто приятели, с которыми иногда было хорошо проводить время. Сделав глубокий вдох, Олег убрал ладони с лица и бросил взгляд на Сергея, который смотрел на него с беспокойством. Трущёв мог лишь догадываться о том, что творилось на душе у этого парня, который ещё пару месяцев назад и не знал настоящей боли. Той, что разрывает тебя на куски, не давая дышать, и губит весь мир внутри и вокруг тебя. Серёжа знал каково это, потому что Коля был его лучшим другом долгие годы. Потерять его Трущёв был не готов, и неделю ходил сам не свой, не в силах справиться с утратой, ведь Терновой-старший был ему как брат. Именно поэтому Сергей попытался взять себя в руки как можно быстрее, потому что их компании нужен был руководитель, а Олег в те дни ещё не был готов занять место отца. Как, в принципе, и сейчас. Но сделать это всё же было необходимо, и Трущёв был готов всегда быть рядом и помогать, когда возникнут проблемы или какие-нибудь вопросы. Он не собирался бросать Олега, так как это было бы некрасиво с его стороны, и уж точно не в его характере. Этот паренёк был ему как сын, хоть и виделись они не так уж и часто. Сергей чувствовал себя ответственным за Олега и его будущее, ведь у него почти не осталось близких людей. Трущёв надеялся, что Терновой не станет отказываться от его помощи. Потому что ему это было необходимо. — Олег, если ты хочешь о чём-то поговорить, то... — начал было Сергей, но его остановил взгляд Олега, который будто говорил о том, что лучше эту тему не поднимать. — Ладно, я понял. Так, у тебя есть какие-нибудь вопросы? — Мой секретарь сказал, что сегодня должен зайти Драгни. Я так понимаю, это один из артистов нашего лейбла. Расскажи мне о нём поподробнее. И об остальных артистах тоже, — Олег поудобнее устроился в кресле и выжидающе уставился на Трущёва, который удивлялся таким резким переменам его настроения. — Я же высылал тебе файлы с информацией, чтобы ты изучил, — сказал Сергей и удивлённо посмотрел на Олега, которого этот взгляд ни капельки не смутил. Трущёв задумался о том, что он совсем не знает парня, который сидит перед ним. Это немного пугало его, но особо зацикливаться на этом он пока не собирался, как и пускать на самотёк сложившуюся ситуацию. Просто отложил её решение на время, чтобы обязательно вернуться потом. — Там же всё подробно расписано. Кстати, а где твой портфель? — Чёрт, я забыл его в машине. Я сейчас, быстро сбегаю за ним и вернусь, — Олег попытался встать с кресла и чуть не грохнулся на пол, как Даня некоторое время назад. Сергей не удержался от смешка, за что был награждён злым взглядом Тернового, который с трудом сохранил равновесие. — Не вижу ничего смешного! — крикнул Олег и снова сел в кресло. — Это место меня ненавидит, — буркнул Терновой, и Сережа подумал о том, что между ним и Даней есть что-то общее. Например то, что они две неловкие швабры, но вслух он этого, конечно же, не сказал. — Так, сиди на месте, а то до конца дня не доживёшь. Сейчас вернётся Даня, дашь ему ключи, и он принесёт тебе всё, что нужно. Окей? — спросил Сергей, но кивка от Олега не дождался. — Что не так? — То есть должен доверить свою машину вот этому недоразумению? — возмутился Олег и сложил руки на груди. — А вдруг он не справится или сломает что-нибудь? — Даня, конечно, немного неловкий, но не совсем уж рукожопый. Ничего страшного с твоей машиной не случится, — попытался успокоить Олега Сергей, но тот всё равно был чем-то недоволен, и это начинало бесить прежде спокойного Трущёва. — Угонять он её тоже не станет, не переживай. Он у нас мотоциклы любит. — Почему ты так его защищаешь? Я что-то пропустил и, кроме дочери, у тебя есть ещё и сын? — задал вопрос Олег, которого всё происходящее немного вводило в ступор. Он всё ещё не понимал, как тут всё устроено, и опасался, что запутается окончательно и испортит то, над чем так упорно работал его отец. Олег не сбежал отсюда только потому, что в него верила его сестра, а он не хотел подводить её. Только не её. — Я же тебе говорил: мы все здесь, как семья. И Дане, как и остальным, можно доверять. Они не причинят тебе вреда. Когда-нибудь ты это поймёшь и изменишь своё отношение к ним, — спокойно ответил Сергей и перевёл взгляд на часы, которые висели на стене над письменным столом. Бурцев ушёл варить кофе пятнадцать минут назад и всё ещё не вернулся, тем самым давая повод Трущёву для волнения. Ведь обычно тот справлялся с этим намного быстрее. — Я пойду посмотрю куда делся Даня. Но не успел Сережа встать с кресла, как дверь открылась, и в кабинет вошёл Бурцев с подносом в руке. На нём стояли две кружки и небольшая корзиночка с печеньем. Внешний вид Дани претерпел некоторые изменения: галстук исчез с его шеи, а на губах проглядывалась странная улыбочка, которая явно не предвещала ничего хорошего. Сергею оставалось лишь надеяться на то, что тот не собирается довести Олега до приступа бешенства, иначе ничем хорошим это не закончится. Причём для них обоих. Даня, улыбаясь во все тридцать два зуба, поставил перед Трущёвым его любимую кружку, на которой был изображён развевающийся чёрный флаг. А на той, что досталась Олегу, красовался олень, на рогах которого можно было заметить мелкие цветочки. Сережа, увидев этот шедевр, с трудом удержался от смеха. На лицо Олега он старался не смотреть, чтобы не увидеть пятьдесят оттенков гнева и того, что последует за ним. Даня же, с невозмутимым лицом, поставил корзиночку с печеньем между ними и, развернувшись, пошёл к выходу из кабинета. — Даня, а ты почему мармеладки не принёс? — крикнул ему вслед Серёжа, который не очень хотел грызть печенье, а потому придвинул его ближе к Олегу. — Их Свобода ещё вчера сожрал, — ответил Даня, стоя возле двери. — Так сходи и купи новых. Ты же знаешь, что это самый ценный продукт на кухне. После кофе, конечно же, — добавил Трущёв, который, почему-то, не сомневался в том, что Даня его послушается. Он ошибался. — Извините, Сергей Викторович, но с сегодняшнего дня моим начальником является Олег Николаевич, и если он скажет мне пойти и купить мармеладки, то я сделаю это. А если нет, то вам придётся сделать это самому, — Даня был сама любезность, и этот факт заставлял Серёжу немного нервничать, ведь в таком состоянии от этого парня можно было ожидать чего угодно. Бурцев был способен на всё, даже на самые безумные поступки. Трущёв же понимал, что такое его поведение точно ни к чему хорошему не приведёт. — Даниил, — начал было Олег, старательно делая вид, что кружка с оленем его никак не задевает. На самом же деле внутри него бушевал огонь, который хотел вырваться на свободу и наорать на всех, но Терновому удавалось его сдерживать. Пока что. — Вот вам ключи от моей машины. Чёрная инфинити. Откройте заднюю дверь и принесите мне кожаный портфель, который лежит на сиденье. Потом можете вернуться к своим повседневным делам. Вам всё ясно, Даниил? — Почти, — ответил Даня, улыбка которого слегка померкла. — Я Даня, а не Даниил. — Я буду обращаться к вам так, как посчитаю нужным. Вам всё понятно, Даниил? — Олегу доставляло удовольствие наблюдать за тем, как кривится лицо Бурцева, когда он называет его полным именем. О возможной мести Терновой даже не задумывался. Даня пробурчал что-то неразборчивое и, схватив ключи, которые Олег положил на стол, вышел из кабинета, с трудом удержавшись от того, чтобы не хлопнуть дверью. Терновой довольно улыбнулся и сделал глоток кофе, который и впрямь оказался весьма неплохим. Говорить об этом кому-либо он, конечно же, не собирался. — Ещё раз назовешь его «Даниил», и он плюнет тебе в кофе, и это в лучшем случае. О худшем варианте развития событий я и думать не хочу, — произнёс Серёжа и взял из корзиночки печенье, от которого тут же откусил огромный кусок. Посмотрев на Олега, который выглядел так, будто его сейчас стошнит, Трущёв довольно усмехнулся. — Нет, сейчас кофе хороший, а вот к следующей чашке я бы относился с осторожностью. — Я не могу перейти на «ты» в первый же день знакомства. Это неправильно, — объяснил свою позицию Олег, разглядывая оленя, который был изображён на его чашке. — К тому же, это прямое нарушение субординации. — Олег, здесь существуют определённые правила, которые установил твой отец, не без моей помощи и Насти. Ты, конечно, можешь их поменять, но не факт, что станет лучше. Этим ты можешь загубить ту атмосферу, которая царит здесь. Подумай об этом на досуге, — Сергей очень хотел помочь Олегу влиться в их дружный коллектив, но он понимал, что сделать это будет трудно. Терновой выбрал для себя не ту роль. Сейчас он не был собой, и Трущёву оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь это изменится. — Ладно, к этому разговору мы вернёмся позже. Так что ты хотел узнать? — Всё, что будет мне необходимо, чтобы работать с этими людьми, — ответил Олег, которому стало немного легче из-за того, что неприятную ему тему закрыли. Хоть и временно. — Начиная от банальных фактов, и заканчивая мелочами. — Начнём с простого, пожалуй. На данный момент в нашем лейбле четыре артиста: Серёжа Драгни, Максим Свобода, Евгения Майер и Кристина Кошелева. Редко, но метко, выпускаю треки и я. Настя тоже порой экспериментирует, вот только дальше демок дело не заходит. Я бы тебе, кстати, настоятельно рекомендовал поговорить с каждым артистом. Сделаешь свои выводы и, может, увидишь в них что-то, что не приметили мы, — рассказ Серёжи прервал звук открывшейся двери. Хмурый Даня зашёл в кабинет и, не сказав ни слова, положил портфель на стол перед Олегом. А после, развернувшись, так же молча покинул кабинет. Трущёву это показалось странным, но он решил поговорить с Даней об этом позже, как только появится свободная минутка. — Мы планировали подписать ещё пару артистов, но ни одна из демок, которые нам присылали, нас не впечатлила, поэтому поиск продолжается. — Артисты придерживаются какого-то определённого жанра или постоянно пробуют себя в чём-то новом? — задал вопрос Олег, которого интересовали все тонкости в работе артистов и лейбла в том числе. — Ну, они-то пробуют, но не всегда это выходит хорошо. Именно поэтому большинство этих работ так и не становятся достоянием общественности. Мы не хотим выпускать посредственные песни, потому что никто не станет их слушать. У наших артистов есть определённый уровень, ниже которого опускаться недопустимо. Обычно все наработки рассматривали только мы с твоим отцом, но, с недавних пор, к нам присоединилась и Настя. Она беспощадна. С ней даже Драгни опасается спорить. Но тебе нечего бояться: тебя она обожает. Недавно как раз вспоминали те времена, когда ты... — Серёжа уже хотел предаться воспоминаниям, но его остановил взгляд Олега, который будто говорил, что лучше не стоит. Трущёву такой Терновой казался безумно скучным, и он начинал задумываться о том, что работать им будет сложно. Поэтому нужно было что-то менять, вот только Сергей понятия не имел, что делать в этой ситуации. А это означало, что ему явно нужна помощь. И Серёжа знал к кому обратиться. — Вот не даёшь ты старику вспомнить молодость и её некоторые приятные моменты. — Может потому, что они безумно неловкие для меня? Я не хочу становиться клоуном в глазах моих подчинённых, — Олег устало вздохнул и провёл рукой по волосам, немного растрепав их. Он и не заметил того момента, когда они снова перешли на разговоры о личном, позабыв о работе. Но давать этому развития Олег не собирался. Ему предстояло многое узнать и тратить время впустую Терновой не собирался. — Быть роботом без эмоций тоже не особо хорошо, — парировал Серёжа, старательно делая вид, что его не заботят взгляды, что кидал на него Олег. В конце концов, Трущёв был взрослым человеком и мог говорить то, о чем думает. — Я предлагаю перестать обсуждать меня и вернуться к рабочим вопросам. Расскажи мне хоть немного о каждом артисте, чтобы я знал как мне себя с ними вести, — в Олеге всё ещё жила надежда на то, что они не станут обсуждать его детство и юношество, где было много забавных и, в тоже время, постыдных моментов. — Зануда. Начнём тогда, пожалуй, с самого необычного... — начал было Трущёв, но его прервал стук в дверь. — Войдите! — крикнул Серёжа одновременно с Олегом, которого это слегка смутило, но вслух он ничего не сказал. Сейчас не было времени на споры, тем более из-за пустяка. Дверь тут же открылась, и в кабинет вошёл парень, который явно был знаком Серёже, ведь тот ярко заулыбался, как только увидел его. Олег окинул взглядом незнакомца и отметил, что у него явно был хороший вкус в одежде. — Сергей Викторович, у вас важная встреча через пять минут. По личным вопросам. Мне передать, что вы не придёте? — поинтересовался незнакомец, который смотрел только на Сергея, будто бы игнорируя тот факт, что Олег тоже находился в кабинете. Тернового это отношение слегка задело, но он промолчал, решив не начинать свою работу в компании с конфликта. — Олег, знакомься — это Миша, моя «правая рука» и самый лучший помощник, — Тернового такое представление нового, для него, работника совсем не смутило, в отличие от Миши, чьи щёки покрылись лёгким румянцем. Но Олег не стал заострять на этом внимания, ведь вряд ли это было чем-то важным и требующим немедленного выяснения. — Приятно познакомиться, Олег Николаевич, — вежливо произнёс Миша и слегка склонил голову в знак приветствия. — Сергей Викторович, мне перенести встречу на другой день? — Нет, Миша, я уже иду, — Сергей встал с кресла и пошёл к выходу, совсем позабыв об Олеге. — Ты же обещал рассказать мне о наших артистах! — крикнул ему вслед Терновой, которого всё происходящее уже начинало напрягать. — Я присылал тебе профайлы, изучи пока их. По всем вопросам обращайся к Даньке. Он всех ребят знает и, если правильно задашь вопрос, всё тебе расскажет. И я тебя прошу, прекрати называть его «Даниилом». Побереги нервы и себе, и мне, — попросил Серёжа и, подмигнув Олегу, вышел из кабинета вместе с Мишей. Олег же, в этот момент, почувствовал себя маленьким мальчиком, которого родители бросили одного посреди огромного мегаполиса, полного незнакомых ему людей. Однако, он уже давно не мальчик, и совсем не маленький, а это значит, что ему придётся разбираться во всём самому. Методом проб и ошибок. Одну из них Олег хотел бы исправить уже сейчас, но ему не давала сделать это упёртость и чувство собственной правоты. Именно поэтому Терновой, бросив быстрый взгляд на дверь, открыл свой портфель и вытащил оттуда ноутбук. Пора уже было и поработать.***
Даня психовал. Нет, не так: он был взбешён. Хотелось орать и швырнуть что-нибудь тяжёлое прям в голову этого придурка, имя которому Олег Николаевич. Не так. Совсем не так Даня представлял себе этот день. В его воображении их встреча происходила намного спокойнее, чем в реальности. И уж точно Бурцев даже не задумывался о том, что возненавидит своего начальника в первый же день. Он наивно полагал, что, если это и произойдёт, то намного позже. Но судьба-злодейка, как всегда, посмеялась над ним. Так мало того, что новый начальник вёл себя как полный мудак, так ещё и называл его полным именем, словно издеваясь. Видел же, что Дане это неприятно, и продолжал гнуть свою линию. Баран упёртый. Бурцев не любил своё полное имя, можно даже сказать, что ненавидел. Всё это шло из детства и юности, о которых Дане вспоминать было не особо приятно. Проблемы в семье, постоянные крики матери, ссоры с отцом — воспоминания об этом Бурцев запрятал в глубину своей души и никому не рассказывал. А коллегам всегда говорил, что ему просто не нравится, как звучит его имя полностью, потому что ещё не был готов подпускать хоть кого-то так близко. Вот только Даня так просто это всё не оставит. Он обязательно отомстит, но немного позже. Ведь месть — это блюдо, которое стоит подавать холодным. А сейчас нужно было успокоиться, и Даня знал, как это сделать. Плюхнувшись в кресло, он открыл один из ящиков стола и, немного подумав, вытащил оттуда плитку шоколада с черничной нугой. Самое то, после пережитого стресса. С каждым откушенным кусочком, настроение Дани поднималось. Невольно он задумался о том, что было бы, если бы они с Олегом встретились в каком-нибудь клубе. Громкая музыка, приглушённый свет, который придаёт интимности и таинственности, и бурбон, тепло от которого приятно растекается по телу. Бурцев даже прикрыл глаза, полностью погружаясь в свои фантазии. Даня думал, что на Олеге обязательно должны быть узкие чёрные джинсы и такого же цвета футболка, с какой-нибудь дурацкой надписью. Бурцев был уверен, что такого парня он бы точно заметил и попытался добиться. Особенно хотелось бы потрогать его... Из грёз Даню вырвали чьи-то громкие шаги. Он открыл глаза, чудом не выронив шоколадку. Источником шума был Миша Марвин — помощник Трущёва. Бурцев сел в кресле ровнее и, не выпуская лакомство из рук, вежливо улыбнулся Мише, который светился, как начищенный самовар. Впрочем, этого парня Даня вообще редко видел в плохом настроении. Марвин ему напоминал того зайца, из рекламы батареек «Дюраселл», который всегда полон энергии и лишен негатива. Именно поэтому Миша казался Бурцеву немного подозрительным. — Привет, Дань. Что, уже с самого утра заедаешь стресс сладким? Неужели новый начальник настолько плох? — поинтересовался Миша и присел на стул, который стоял возле стола Дани. — Ты не поверишь, он просто великолепен. Я в восторге, — с сарказмом в голосе ответил Даня и крепко сжал кулаки, сминая шоколадку, о которой успел забыть. Чертыхнувшись, он выбросил её в мусорное ведро и потянулся за влажными салфетками из верхнего ящика. — Успокоил нервы, называется. — Неужели он настолько плох? — Марвин с тревогой смотрел на Даню, чье лицо выражало сотни негативных эмоций. Таким злым он Бурцева ещё никогда не видел, и это немного пугало Мишу, который никогда не считал себя трусом. — Это смотря с какой стороны посмотреть. Внешне он совсем неплох, а вот характер у него премерзкий. Он будто рождён, чтобы довести меня до нервного срыва, — пожаловался Бурцев, чьё настроение снова упало ниже нуля. Этому способствовали не только воспоминания, но и шоколадка, которую пришлось выбросить. — Но ничего, я ему ещё покажу, где раки зимуют. — Тебе нужно снять стресс. И не с помощью сладкого, — Миша подмигнул Дане, тем самым намекая на более интересное времяпрепровождение. — Обязательно последую твоему совету, но это будет только ночью. А крушить и ломать я хочу прямо сейчас, — прошипел Даня, представляя как сжимает в своих ладонях