Зеленоглазый волшебник из другого мира

— Простите!.. Ой, простите пожалуйста… Дайте пройти… Минуточку… проходите, мэм… Ай! Парень удрученно потер локоть, пульсировавший тупой болью после встречи с дверным косяком. Это надо было умудриться стукнуться рукой о закрывающуюся дверь, которую только-только придерживал для одной симпатичной девушки. Которая сейчас, к слову, пытаясь скрыть улыбку, безнадежно давилась смехом и, скомкано поблагодарив, затерялась в толпе. «М-да, Поттер, ты в своем репертуаре», — качая головой, с еле заметной усмешкой в губах подумал парень. А затем его взгляд случайно зацепился за наручные часы. — А-а! Я опаздываю! — этот крик привлек к зеленоглазому парню недоуменные взгляды прохожих, но ему по большему счету было все равно на них. А ведь было на что посмотреть: какой-то невысокий, нескладный молодой человек в деловых квадратных очках, которые, вне всякого сомнения, при спокойствии их обладателя добавляют ему привлекательности, но сейчас только привносили в его внешний вид какой-то юношеской взбалмошности, взвился на месте словно ужаленный, чуть не уронив стопку бумаг формата А4, и торпедой понесся по улице, задевая прохожих и тут же на лету перед ними извиняясь. Через четверть часа, когда наручные часы издевательски указывали на опоздание в двадцать три минуты, брюнет с растрепанными волосами, точь-в-точь повторяющими картину локального армагедона, тяжело дыша, аккуратно взгромоздил листы бумаги на стол к недовольной пожилой женщине. Сухощавая старушка, брезгливо поджав губы, оглядела с ног до головы стоявшего перед ней юнца, а затем опустила свой взгляд на паспорт у нее в руках. «Джаспер Оливер Мур… Пол: мужской… Дата рождения: 30 декабря 1988 года… Не женат…» — Я так полагаю, это вы тот самый молодой человек ищущий работу, что звонил мне три дня назад?.. Мистер Мур, в нашей библиотеке сотрудникам запрещается опаздывать, так и знайте. Но на первый раз я вам это прощаю. Рабочий день у нас с десяти утра до одиннадцати вечера. Ваша задача на сегодня — изучить каталог, научиться ориентироваться в библиотеке и разобрать вон ту стопку газет по датам. Можете приступать. — Спасибо за объяснения, мэм. И, пожалуй, приступлю уже к работе, — парень качнул головой и поплелся к длинному шкафу, около которого стоял постамент с увесистым томом, в котором, по всей видимости, были записаны все книги, находившиеся в городской библиотеке Нью-Йорка за все года существования этой записной книжечки, спиной чувствуя цепкий взгляд старухи, весь вид которой просто кричал: «Я за тобой слежу. Только попробуй что-нибудь выкинуть!» Подхватив дряхленький томик, который весил, кстати, не мало, Гарри, точнее, Джаспер Мур отправился в читальный зал. Поминутно перелистывая страницы, маг изучающе пробегал по чернильным строчкам глазами и запоминал. Точнее, запоминало его сознание, а вот мысли были совсем о другом. «Вот я уже в этом мире два года…» — Гарри бросил на часы взгляд. — «Через минуты три буду ровно как два года». Склонившись над каталогом, библиотекарь на полставки мягко улыбнулся, вспоминая, как долго он приспосабливался к новому ритму жизни, как долго адаптировался в новом мире, пытаясь многое забыть, ведь ему выпал шанс начать буквально с чистого листа. И что он сделал сначала, поняв, что этот мир мало чем, за исключением маг.общества (хотя тут были свои весьма специфичные аналоги), отличается от его, так это трансфигурировал себе документы и наколдовал палочкой в отдаленном городке официальные записи о его рождении и учебе — проблемы со здешними маггловскими законами ему не нужны. Затем — выкупил недорогую землю в горах — какой-то там потомок людей, заболевших знаменитой золотой лихорадкой, с радостью расстался с ненужным участком за относительно низкую цену. Откуда же Гарри взял деньги? Очень просто — всего лишь пошастал по различным древним руинам, призывая акцио каждые пять минут золото и украшения, а затем сдал все это добро — под чарами гламура, конечно же — в различные ювелирные магазины и лавочки, сомнительной легальности, подправив некоторые вещички репаро. Простая и незамысловатая работа для волшебника, принесшая немало денег. Нет, конечно, можно было просто трансфигурировать камешки в доллары, но чары рано или поздно сойдут на нет, ну, а деньги к тому моменту могут оказаться уже у совсем других людей и… в общем, в Гарри сыграло его гриффиндорское благородство. Не хотелось обманывать без всяких причин. Ну, а так… в одиноком хождении среди осколков чужого прошлого можно хорошо так подумать над своей жизнью. Там Гарри прошёл все пять стадий принятия. И если уж отрицание он пережил ещё в своем мире, то от безудержной стихийной магии (неконтролируемых из-за ярости мага магических выбросов) старые руины пострадали знатно. Впрочем, руины как были ими, так ими и остались - в этом и было их удобство. Торг и депрессия слились в одно — Поттер часами бродил по полям, склонам гор, лесным дубравам, сидел около моря, бесцельно смотря в даль и говорил… он выговаривал все, что накопилось за семнадцать совершенно испорченных враньем, предательством и его собственной наивностью лет жизни. Порой он даже так заговаривался, что ловил себя на том, что просто любуется своим голосом, тем, как он звучит, совершенно не вникая в смысл сказанных слов. Такие моральные метания растянулись на целых полтора года. Зато потом, возвращаясь в лачужку дровосеков — домик на выкупленной земле — Поттер был спокоен. Не сказать, что он полностью отпустил все, что было и до сих пор томилось в душе раскаленными углями, но он был спокоен. Так он еще месяца четыре прожил отшельником, изучая новый мир (благо, тут никто ему не запрещал трансгрессировать в разные части мира и заимствовать газеты, незаметно смотреть новости и анализировать) и занимаясь анимагией. На пятый месяц социопатичное существо всем своим естеством поняло, что хочет жить где-нибудь среди людей. И не просто в каком-то богом забытом поселении, и даже не в маленьком городке: Литтл-Уингтон все еще врезался своей противоетественной идеальной красотой в воспаленную память. Он хотел в самый настоящий Большой город. Именно с большой буквы, потому что, будучи совсем мальчишкой, Гарри мечтал, что кто-нибудь добрый и хороший приедет и заберет его от злых Дурслей в Большой город — это была самая большая и самая значимая детская мечта-надежда. По крайней мере до тех пор, пока не пришло письмо из Хогвартса. Поэтому Мальчик-Который-Ненавидел-Свое-Прозвище начал подборку городов. Из-за того, что юный маг совсем забросил маггловскую школу, следовательно, знал только три языка: английский, немного латынь и устный парселтанг — мог ли Мур на нем читать он не знал, потому что ещё не встречал его в письменном виде. Стран, в которых разговаривали на последних двух языках или никогда не было, или они уже ушли в историю. Отсеяв другие варианты (острова Океании и маленькие страны ему не подходили), волшебник уставился на оставшиеся несколько стран: Англия, Индия и США. Что-то внутри него болезненно скреблось от малейшего упоминания о Родине, поэтому Поттер с тяжёлым сердцем вычеркнул Англию. Индия не прельщала своим климатом: было слишком жарко, да и выделялся он на фоне местных очень сильно. Однако мирную страну он оставил "на всякий случай": неизвестно, что готовит жизнь, так что отходные пути подготовить не помешает. Довольно улыбнувшись, он сосредоточился на крупных городах и мегаполисах США. А их было немало: Вашингтон, Остин, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Хьюстон и Чикаго. От такого большого выбора глаза разбегались, да и последний город напомнил о Трелони — учительнице прорицаний, которая только и могла что предсказывать мучительную смерть, хлебать отвратительное варево собственного приготовления и часами разглагольствовать о прекрасной Столице Ветров. Одно воспоминание повлекло за собой другое — как-то раз Трелони, явно ушедши в себя, поведала им о настоящем, хоть и запрещенном гадании на переезд. Запрещенное оно было потому, что включало в себя магию крови; очень примитивную, однако все равно запрещенную, в качестве Темных искусств. Видимо, тогда у гриффиндорца великое прошлое в одном месте заиграло и тот без всякого страха начертил коряво-косую шестиугольную звезду на полу — ну какую уж умел! — на каждом конце звезды написал по названию города и уже на него капнул по четыре капли своей крови, а потом положил в центр своеобразной пентаграммы бузиновую палочку и прошептал, тихо и отчетливо: «Указуй». Первый Дар Смерти долго крутился против часовой стрелки, плюясь горячими искрами (Гарри даже отскочил, держась на расстоянии ), затем метался от Остина к Хьюстону, а потом неожиданно остановился на Нью-Йорке. Так, Поттер отправился в свою новую жизнь, делая себе заметку о том, что он больше никогда ни во что героическо-злодейское со спасением мира от страшной опасности не ввяжется, что больше никогда не даст заставить себя преследовать с целью остановить нового маньяка, возомнившего себя Вершителем Судеб — хватило уже этого, можно же ведь Героям в отставке и пожить спокойно. Он даже, пока ехал на скором поезде с полным рюкзаком ювелирных украшений, раздумывал над тем, на какую непроблемную и совсем не нервоемкую работу ему устроиться. И только после прибытия поезда в Нью-Йорк в голову ударила прямо гениальная мысль — библиотека. Во-первых, там немноголюдно. Во-вторых, ну что, скажите мне на милость, может произойти в тихой, спокойной библиотеке, куда ходят только зазнайки да книголюбы, явно не знающие куда правильней бить и не участвующие в драках? Да и никто в своем уме, выбирая между нападением на библиотеку и нападением на банк, выберет царство пыли и книг. В-третьих, Гарри понял для себя, что ему пора бы уже начать хоть чему-то учиться. Однако он не совсем сдержал свое слово. Высадившись вечером в пригороде Нью-Йорка, в Куинсе, Гарри ненароком наткнулся на ограбление какого-то пожилого человека и просто не мог пройти мимо. Чувствуя мрачное удовлетвоение из-за убегающего грабителя, держащегося за вывернутую руку, которой тот направлял на беззащитного старика пистолет. — С вами все в порядке, сэр? — осматривая пожилого мужчину, спросил маг. — Не советую вам более гулять в такое время по улицам этого города, раз уж такое происходит, потому что случайных дружелюбных соседей по городу может и не оказаться поблизости — неодобрительно стрельнув в сторону, куда убежал грабитель, взглядом, Гарри перевел снова сосредоточился на явно пребывавшем в шоке человеке и, чтобы как-то привести того в чувства, попытался все перевести в шутку. — Не лучше ли сидеть дома с чашечкой чая и смотреть телевизор? Зрачки человека медленно стали возвращаться в свое обычное состояние, а дыхание стало немного быстрее и заметнее. Все это говорило о том, что состояние пожилого мужчины становиться лучше. Это заставило улыбнуться Джаспера, боковым зрением заметившего, что к ним спешит какой-то парень. «Так, Поттер, ты уже спас этого человека. Только попробуй предложить ему проводить его до дома! Ты не мордредов герой, ты теперь обычный человек, который может жить обычной жизнью. Все, хватит с тебя», — думал Мур, но сам за все это время так и не отошел от мужчины. — Ну ладно. Бывайте, — Гарри никогда не умел прощаться, а потому вышло скомкано, но еще одна шутка вполне может выправить положение. — И лучше бы вам больше по ночам не бегать по улицам и не находить себе приключений на одно место. Улыбнувшийся маг развернулся в сторону автобусной остановки и зашагал к ней. Судя по звукам к тому мужчине наконец подлетел парень и испуганно защебетал извинения в сторону «дяди» и заверения в том, что «это больше никогда-никогда не повторится». — Как вас зовут, молодой человек? — неожиданно заговорил спасенный, явно обращаясь к волшебнику. Джаспер остановился и, грустно улыбнувшись, развернулся к чудо-семейке. — О, уверяю вас. Моё имя вовсе не обязательно знать. Не ради похвалы же я ввязался в эту историю. Я был в силах вмешаться, я и оказал помощь, — парень потерянно смотрел на дядю и племянника, испытывая тоску и даже легкую зависть. Коротко помотав головой, Мур специально поднял руку и поспешно проговорил. — Ох, сколько времени! Я опаздываю. Всего хорошего! Хорошо что тогда что племянник, что дядя были немного заторможены, а то бы Джаспер так легко от них не отделался. После, уже размышляя о всем произошедшем Гарри на чем мантикоры множатся обругивал себя за то, что опять поддался на рефлексы, вбитые в подкорку сознания, но все равно на душе было хорошо. «Ок, ладно. Но это был последний раз, когда я геройствую. Все!» — устав от самого себя и этой темы, решил Мур и благополучно уснул в автобусе на пути к его новому дому. Вот поэтому он сейчас сидит тут и отрабатывает свой первый день в городской библиотеке Нью-Йорка. Все документы, включая и их копии, распечатки старых газет из его «родного» города, старые марки и все остальное, что затребовали с новичка, сейчас преспокойненько лежали и ждали своей очереди на переборку со стороны пожилой дамы. Поттер-Мур аккуратно скосил взгляд на свою начальницу. Та, нацепив очки, вцепилась в какую-то газету с жирным заголовком: «Человек-Паук: Герой или очередной приживала?!» Маг на это слишком, как оказалось, громко фыркнув, поэтому ему в срочном порядке пришлось тут же делать вид, что он ну очень чем-то заинтересовался в томике, так как взгляд серых поросячих глазок библиотекарши словно гарпун пронзил его спину. «Но до мадам Пинс ей далеко, не то, что до МакГонагалл…» — подумалось Гарри-Джасперу и, если недавно такая мысль могла вызвать измученную улыбку, то сейчас лишь доброе осуждение и затаенную отчужденность. Под конец дня волшебник успел научиться достаточно сносно лавировать в лабиринте книг, скрепить все газеты за прошлую неделю и позапрошлый месяц и даже разнести по отделам сданные за сегодня книги. И, если ещё утром взгляд начальницы казался ему цепким, то сейчас, к ночи, она вроде как смягчилась. И вот, настенные часы с курантами в главном читальном зале пробили одиннадцать ударов. Библиотека закрылась. Джаспер нервно поправил очки и перевел дух. Все-таки месяцы отшельничества сильно сказались на и без того развитой стараниями директора и Дурслей сверх меры социопатии. Мур совсем уж по-детски повел плечами, отгоняя от себя непрошенные воспоминания, чем очень умилил подошедшую сзади начальницу. Когда-то у нее тоже был внук, он родился немного раньше этого нового работничка, но сколько за весь день пожилая леди ни всматривалась в молодого человека, она все видела своего двадцатилетнего внука, так глупо погибшего при очередном нападении Стервятника, а ведь ему могло в этом году исполниться двадцать шесть… Впрочем, женщина быстро взяла свои эмоции под контроль, все-таки не первый год живёт. Кашлем прочистив горло, старушка сложила руки на груди. Ее скрипучий как не смазанная старая дверь голос настиг задумавшегося Джаспера на самом выходе: — Напоминаю что рабочий день начинается с девяти утра — это для «утренних», первосменников, а для «вечерних», второсменников — с трех часов дня. График работы три на два… Три дня работаешь, два — отдыхаешь, если уж не понял. А теперь катись отсюда, а то на улице уже слишком темно. Непонимающе моргнув пару раз, Мур остановился около приоткрытой двери. Губы сами собой разъехались в теплую улыбку, а сознание подкинуло образ одного саркастично-желчного зельевара, каждый раз вытаскивавшего нерадивого ученика из очередной истории, в которую тот влип, при этом обливая всем накопившемся, но это уже мелочи. Каждый заботится как может… Забота. — Спасибо за заботу, мэм. До завтра! — проглотив вставший в горле комок, Гарри-Джаспер накинул на голову капюшон. Кто же знал, что вновь жить среди людей будет так утомительно, но вместе с тем и интересно… Поттер вдруг остановился. «Бред… я же тоже человек. Ау, Гарри, ты был слишком долго в горах. Да и пора бы уже отвыкать от того, что ты выделяешься из толпы одним своим видом, » — неосознанно потерев шрам в виде неизменной и настолько осточертевшей молнии, Мур продолжил свой путь, качая головой. Вот как, оказывается, бывает в жизни. Ночь была звездная. Луна светила высоко-высоко. Прогулка до гостевого дома не отняла бы много времени, если бы Гарри не свернул в подворотню и не залез на крышу дома и, удобно устроившись там, не начал глазеть на коварный ночной небосвод, неумолимо захватывающий юного волшебника. — Как же красиво, — выдохнув еле заметное облачко пара, проговорил Поттер-Мур. — И все это можно видеть ночами напролет, а приходится спать. Вот ведь несправедливо! Даже немножко жаль, что я не могу не спать, без особых последствий, конечно же. Интересно… а где среди всего этого светового богатства Андромеда… Драконис… Орион? — волшебник сам не заметил, как забытая в оставленном в номере рюкзаке бузиновая палочка оказалась в руке. Гарри бездумно направлял острие артефакта от одной звезды к другой. На пальце загадочно блестело кольцо Мраксов с Воскрешающим Камнем, а на плечи невесомо опустилась мантия-невидимка, укрывая своего хозяина от недобро наблюдающих за всеми цепких взоров камер, пронизывающего холодного ветра и любопытных нечаянных глаз. Особенно, от всевидящих.