Никто в отделе «ИгрБот» больше не удивлялся при виде входящего Блейна. Один из работающих там Сабов, даже не дожидаясь вопроса, подтвердил, что Курт до сих пор у себя в студии. Блейн легонько постучал по матовой стеклянной двери и не смог сдержать улыбки, услышав мягкий, но мужественный голос, дающий разрешение войти.
Курт оторвал взгляд от компьютера, и Блейна поразил явно переутомлённый вид дизайнера. Прежде чем Андерсон начал волноваться, лицо Курта преобразилось от понимания того, кто пожаловал в его обитель.
— Блейн! Что ты тут делаешь?
— У меня спецзадание от Ника — попросить тебя об экспертизе… — Блейн поставил коробку на стол. — …этого.
Курт с любопытством заглянул внутрь и увидел груду мягкой ткани, украшенной разноцветными камушками и перьями.
— Карнавальные маски? — спросил он и наклонился ближе, чтобы рассмотреть получше. — О, у них нет отверстий для глаз…
— Повязки для глаз. Но создатели и правда вдохновлялись темой венецианского карнавала, эти изделия станут одним из главных товаров нашей коллекции «Любовь слепа».
— Логично, — ухмыльнулся Курт, вынимая асимметричную черную повязку, покрытую серебристой парчой. Она была декорирована черной розой с перьями, подрезанными с одной стороны. — Миленько. Таинственно, — он поднял глаза на Блейна. — И ты мне их показываешь, потому что…?
— Да… Ник упоминал, что дело в твоей очень чувствительной коже, из-за которой сладкой парочке нравится подкидывать тебе новинки.
— Ах, это, — Курт сморщил носик, выглядя при этом абсолютно восхитительно, по мнению Блейна. — Я до сих пор понятия не имею
почему, при вашем-то гарнизоне ученых с их тестированиями.
— Похоже, ты их финальный тест контроля качества, — Блейн вдруг ощутил неловкость. Он оглядел пустую студию. Должно быть, Тина ушла домой пораньше, раз кресло со столом пустовали, а компьютер выключен. Однако по какой-то причине комната казалась маленькой, а атмосфера интимной.
Курт хмыкнул, потирая мягкую внутреннюю часть ткани маски.
— Может, мне пора сделать штамп «одобрено Хаммелом», — пробормотал он. — Раз уж ты всё это сюда припёр, наверное, мне стоит примерить хотя бы одну? — спросил дизайнер теперь уже громче и, не дожидаясь ответа, надел черную повязку.
— И как оно? — спросил Блейн, переминаясь с ноги на ногу. Он осознал что, за исключением нескольких случаев в лифте, они впервые оказались вместе действительно наедине. «
От этого такие странные ощущения?» — задался вопросом Андерсон.
— Ткань, как и ожидалось, мягкая, и в повязке, хм, абсолютно темно, — сделал вывод Курт, как Капитан Очевидность. — На самом деле, я бы не прочь использовать такую у себя в постели, — размышлял он.
У Блейна перехватило дыхание. «
У него в постели?» Подсознание начало заполняться образами Курта, растянувшегося на шелковой простыне с повязкой на глазах. В одной лишь повязке на глазах. Мужчина облизнул губы:
— Использовать её? Ты имеешь в виду…
— Когда забываю закрыть жалюзи, солнце склонно будить меня задолго до того, как надо просыпаться, — невинно пояснил Курт, снимая повязку и убирая назад в коробку. — На лице сидит приятно, конечно, что есть, то есть… о, а эта розовенькая?
Он вынул ещё одну повязку из коробки, богатого тёмно-розового оттенка и отороченную золотистым обрамлением. По бокам были подшиты искусственные цветы, а справа свисало несколько нитей с бусинами.
— Ух ты, — выдохнул Курт, надев аксессуар. — Изнутри слегка просвечивает, и я как будто попал в
жизнь в розовом цвете.
Блейн никак не прокомментировал фразу, потому что оказался озабочен тёплым ощущением бабочек в животе. Раз нельзя было увидеть яркие глаза Курта, фокус внимания Блейна опустился на губы молодого человека. Они будто вобрали в себя цвет повязки, потому что казались более розовыми, чем обычно. И мягкими. И зовущими к*…
— Блейн? — Курт испугался молчания друга и сделал шаг вперед с завязанными глазами.
Руки кудрявого мужчины метнулись к Хаммелу, ловя бледные руки и останавливая движение Курта.
— Блейн?! — в тревоге ахнул Курт, напрягшись всем телом. Блейн отпустил его, но не раньше, чем развязал и снял повязку. Голубые глаза смотрели на него смущённо и часто моргая.
— Извини… — пробормотал мужчина. — Ты чуть не врезался в стол, — Андерсон бросил розовую маску в коробку. — Я… я только что вспомнил, что мне нужно… кое-что сделать.
Блейн схватил коробку и практически убежал из студии, не глядя на Курта.
***
Блейн думал пойти вернуть повязки Нику, но готов был дать гарантию, что дверь пока ещё заперта. Туалет представился самым безопасным вариантом. Зайдя внутрь, он опустил коробку и посмотрел в зеркало.
Его глаза до сих пор полны желания. Не было нужды опускать взгляд, чтобы убедиться, что у Андерсона наполовину встал от
необходимости прикоснуться к Курту.
Блейн сбрызнул лицо холодной водой.
— Ты идиот, — сказал он вслух.
Он всегда считал Курта красивым, но Дом, испытывающий влечение к другому Дому, — это
неправильно и очень сильно
порицается. На самом деле, судя по тому, чему научили Блейна, подобное почти невозможно, так как статусная метка определяла человека так же, как ориентация и пол.
И всё равно минуту назад тело Андерсона решило вести себя как у подростка в гормональную бурю.
«Может, прошло слишком много времени без контракта с Сабом, и я просто сбился?» Но в глубине души Блейн знал, что ему нужен не
абы какой Саб. После нескольких разорванных контрактов — каждый раз оставляющих с разбитым сердцем — Блейну Андерсону нужен был кто-то особенный. И теперь мужчина знал, что лучше не торопиться с поисками идеального Саба…
***
Курт бросил сумку на пол гостиной. Он устал, а на душе кошки скребли. Он не знал, что такого сделал, что вынудил Блейна так сбежать, но уверен, что каким-то образом виноват в этом.
— У тебя два сообщения, — пропел Паваротти, когда его датчики обнаружили присутствие Курта в квартире.
— Если опять Финн…
— От мистера Андерсона, — прощебетал Пав, взмахнув крыльями.
Курт плюхнулся на диванные мягкие подушки.
«Андерсон. Блейн Андерсон?»
— Валяй, — разрешил ЖивоБоту прочитать сообщение Хаммел.
—
«Привет, Курт. Это я, Блейн.
Взял твой электронный адрес у Джеффа. Я просто хотел извиниться, что убежал. Правда надо было позаботиться кое о чём срочном. Надеюсь, я тебя не обидел и завтрашний обед в силе?
С наилучшими пожеланиями, Блейн».
Курт вздохнул с улыбкой. Значит, у них всё в порядке. Или, по крайней мере, Блейн хотел сделать такой вид.
— Прочитать следующее сообщение? — спросил Пав.
— Да-да, — молодой человек махнул рукой, укладываясь на диван. В последнее время он постоянно уставал.
—
«Уважаемый мистер Хаммел,
Я знаю, что вы удалили предыдущие мои сообщения, но жизненно важно, чтобы вы согласились на несколько сеансов со мной. Я получила разрешение вашего сводного брата на доступ к вашим школьным файлам и…»
Курт резко выпрямился.
«Что сделал Финн?»
— Пав, удаляй! — рявкнул парень команду. Однако игрушечная птичка продолжила.
—
«…вы отказывались от их помощи во время каждого Саб-урока. У меня есть список замечаний о вашем поведении, которые отправляли вашему отцу. Всё очень странно, особенно нападение, физический удар…»
— Прекрати, глупая птица! — крикнул Курт, вскакивая с места.
—
«…неудивительно, что вы до сих пор не зарегистрировали ни одного договора с Домом…»
Курт выключил Паваротти вручную и запрограммировал на сброс. Владелец заподозрил, что программное обеспечение не работает, как надо с прототипом ЖивоБота, и возможна ошибка в системе.
Пока Курт молча стоял перед перезагружающимся Павом, он почувствовал, как на руку капнуло что-то влажное. Парень понял, что плачет. Сообщения напомнили ему о худшем периоде жизни, и внезапно все воспоминания начали возвращаться…
~~~
Он сидел там совсем один, в одном лишь нижнем белье, как требовали правила. Было холодно. Он ещё раз потянул за ограничитель на руке, но с тем же успехом. Все мышцы рук болели, но, по крайней мере, его гордость не пострадала. С ним были и другие Сабы, но все ушли после того, как встали на колени и поцеловали ботинок учителя в качестве благодарности за урок. Такое занятие должно было подготовить их к Домам, которые потребуют подобных действий от Сабов, и только тогда им разрешили бы уйти. Не всем понравилась такая форма подчинения, но они всё равно постарались оправдать ожидания. Сам Курт решил, что в жизни никогда и ни перед кем не встанет на колени. Его же не смогут держать тут вечно, правильно?
