Драко * * * Кто сказал, что мужчины не плачут? Не страдают, не любят? Кто придумал, что мы не мучаемся из-за любви? Мы лишь притворяемся сильными, ведь вам нужны защитники, опора и поддержка, и вашим крепким плечом должны стать мы. Мы не можем так открыто выставлять напоказ свои эмоции, плакаться в жилетку близкому человеку. Согласитесь, второй вариант в его буквальном воплощении был бы даже смешон! Для нас это проявление слабости, а мы – мужчины, и мы должны быть сильными, несмотря ни на что. Мы не имеем права демонстрировать нашу боль, показывать окружающим свои слёзы; мы всего лишь выходим покурить, прячемся ото всех и забываемся в алкоголе. Но нам тоже бывает трудно, одиноко, плохо. И хуже всего, когда мы остаёмся одни… Человеку нужен человек, иначе он просто невозможен. Мы также влюбляемся, впускаем вас в свою жизнь, но порой вы уходите, причиняя немалые страдания. А мы остаёмся наедине с разбитым сердцем и священной обязанностью держаться, даже если уже сломлены. Мы всегда должны быть стойкими; должны, вскинув голову и не смея опускать глаз, превозмогать душевную боль, идти вперёд, напролом, давая всем и вся понять, что ничто не способно нас сокрушить. Такими вы хотите видеть нас, такие мы вам нужны, и такими мы будем, как бы ни было тяжело. Даже если ради этого придётся переступить через себя!
* * *
Время для Гермионы тянулось слишком медленно. Порой ей всерьёз начинало казаться, словно стрелки часов замедляют свой ход. Две недели превратились для неё в два затянувшихся, долгих месяца. Они с Малфоем больше не общались и даже не пересекались, а если и сталкивались где-то в коридоре или в кабинете после лекций, то Гермионе начинало казаться, словно её не существует. Малфой попросту не замечал её, словно и не было того проведённого вместе времени, не было никаких «нас»… Уже на следующий день после того судьбоносного разговора Гермиона застала его с другой. Малфой заигрывал с какой-то когтевранкой, и наблюдение этой сцены отдалось болью в её сердце и огромной обидой. Она давно не ощущала подобного, слишком давно. Всю первую неделю, каждый день, как в былые времена, он менял своих пассий: одна за другой первые красавицы школы появлялись в его постели. Сплетни о том, что он расстался с Гермионой, быстро разнеслись по Хогвартсу. Меньше всего Гермионе хотелось слушать их, но и не слышать об этом было невозможно, ведь эти слухи доносились отовсюду. Многие с интересом наблюдали за тем, как они с Малфоем были вместе, как искренне любили, и потому распад такой пары стал ещё одной громкой сенсацией. В первый день Гермиона замечала на себе даже взгляды МакГонагалл и Флитвика. Все посматривали на неё и Малфоя, всем было до боли любопытно, а вот ей – больно… Хуже всего Гермионе приходилось в моменты, когда Малфой привычно заходил в их общую гостиную и садился в проходе, совсем рядом с ней, но уже так далеко… Он не замечал своей бывшей возлюбленной, её будто бы не существовало для него. Джинни и Гарри, стараясь обходить стороной болезненную для Гермионы тему, всё чаще проводили с ней время, порой даже отказываясь от тренировок. Они поддерживали её, и Гермиона в очередной раз убеждалась, как сильно ей повезло в жизни с друзьями, и насколько все они друг другу дороги. За них она была благодарна судьбе, но не за всё остальное. Худшим кошмаром для неё стало лицезрение того, как Малфой и Паркинсон целовались в коридоре. Когда Паркинсон открыла тогда глаза и увидела Гермиону, то одарила её на удивление обычным взглядом. В нём не было даже ожидаемого Гермионой самодовольства: та просто смотрела. Не выдержав этой сцены, Гермиона убежала. Она не могла спокойно видеть этих двоих, но, словно назло ей, они повсюду стали появляться вместе. Малфой вскоре вернулся к Паркинсон, и та теперь светилась от счастья, ведь её мечта сбылась. Он был с ней, в то время как Гермиона – со своей щемящей душу ревностью, которая не давала ей покоя и, подобно яду, разъедала изнутри. Однако всё, что она могла, так это только смиренно опускать глаза. Гермиона никак не хотела видеть Малфоя и Паркинсон вместе, ведь прекрасно знала, что они прежде любили друг друга… В такие минуты терялись даже её друзья, потому что не знали, что им делать и как поддержать Гермиону. Они видели, насколько ей было больно, но не могли ничего предпринять. Потому они лишь уводили её в другое место, пытаясь отвлечь. Гермиона не могла без своего Малфоя, она попросту задыхалась… Как не могла она и быть теперь с ним. Из-за своего секундного решения, выбора, сделанного в порыве эмоций, она стала чужой для Малфоя, и его абсолютное безразличие убивало её. Гермиона никак не думала, что он способен быть таким жестоким. Только не с ней! Он даже ни единого раза не посмотрел в её сторону. Порой Гермиона в отчаянии оглядывала свои руки, дабы убедиться, что она не превратилась в невидимку. И каждый раз она разочаровывалась увиденным, ведь с ней всё было в порядке, она продолжала существовать… Но не для Малфоя. По ночам она не могла уснуть без горьких слёз и угнетающих раздумий на протяжении всей первой недели. Гермионе было больно и тяжело, она с трудом справлялась. Огромной выдержки ей стоило проявлять стойкость и стараться не показывать своей слабости перед другими, в особенности перед ним. Разве Малфой оценил бы это?! Порой Гермиону с головой накрывало отчаяние из-за того, что для него она словно умерла. И хуже всего в этом всём было то, что она, никак не ожидая подобных последствий, разрушила всё сама. Каждое утро она запудривала мешки под глазами и с огромной тоской и беспомощностью смотрела в собственное отражение. Несколько раз Малфой даже снился ей, хотя иного и не следовало ожидать, ведь по вечерам он находился поблизости, а перед сном Гермиона постоянно думала о прошлом: о том времени, когда они были вместе… О той прекрасной, счастливой поре, которой пришёл конец. Как быстро всё рухнуло, словно карточный домик от порыва сильного ветра. Как же непрочно оказалось счастье!..* * *
- Как ты? – спросила Полумна, заглянувшая на Астрономическую башню, где в этот момент находилась Гермиона. Пройдясь вдоль площадки, Полумна встала рядом с ней. - Нормально, - соврала та и, бросив на Полумну быстрый взгляд, вскоре отвернулась. - Это хорошо, если ты серьёзно, - сказав это, Полумна посмотрела вдаль. - Больно, если честно. Когда я шла сюда, то боялась столкнуться здесь с Малфоем. Раньше он часто приходил на башню покурить, - негромким голосом призналась Гермиона и грустно опустила голову. - Боялась или надеялась? – беззаботно поинтересовалась догадливая подруга. - И надеялась где-то в глубине души тоже, - нехотя согласилась Гермиона. - Не стоит жить прошлым, его нужно уметь отпускать. Но удастся тебе это сделать нескоро, - со вздохом сказала Полумна. - Я уже отпускаю, - бросила Гермиона, хотя и понимала для себя, что только прошлым в последнее время она и жила. - Не нужно мне врать. Мне ещё не разбивали так сильно сердце, но я могу попытаться представить, насколько это мучительно и как долго затягиваются подобные раны. Вы же любили друг друга, - посмотрев своими бездонными глазами на Гермиону, сказала чуть наклонившая голову набок Полумна. - Давай не будем говорить об этом, пожалуйста! – нервно облизав пересохшие губы, попросила Гермиона. - Хорошо, - кивнула Полумна и загадочно улыбнулась, вскоре снова заговорив: - Я сегодня потеряла перо, которое подарил мне Невилл. Интересно, каким образом оно вернётся ко мне… - Почему ты думаешь, что оно вернётся? – спросила Гермиона, хотя обсуждать подобные темы, которые так нравились Полумне, ей не очень-то и хотелось. - Не знаю. Должно вернуться. Я верю в это! - пожав плечами, ответила та, а после перевела взгляд на Гермиону, которая в этот момент с ухмылкой смотрела в её лицо. – Сама знаю, что для вас я странная, - просто сказала на это Полумна. - Я этого не говорила, - с улыбкой уточнила Гермиона. - Говорить и не нужно. Я такая, какая есть, - тоже заулыбалась Полумна. - И ты необычная. Простодушная и умная, но необычная, - произнесла Гермиона. - А как тебе кажется, это хорошо или плохо? – вдруг воодушевлённо спросила Полумна. - Хорошо. Ты своеобразная, и одна такая. Раньше мы с трудом могли к тебе привыкнуть: ты была слишком странной для нас. А теперь даже не представляю, как бы мы без тебя жили. Ты уже давно стала для всех нас родной, - сходу ответила Гермиона. Она говорила искренне, и это было видно по её глазам, которые горели мягким, добрым светом. - Да, вы не сразу смогли меня принять… И он, - прикусив губу, задумчиво сказала Полумна. - Кто «он»? – слегка нахмурилась Гермиона. - Малфой... Я снова упомянула о нём! Извини, - тут же поняв свою оплошность, добавила Полумна и от неловкости отвела взгляд в сторону. - Ничего… - глубоко вздохнув, сказала Гермиона, хотя говорить о бывшем возлюбленном ей было слишком тяжело и неприятно. - Он ведь и тебе стал другом. Вы… Общаетесь сейчас? - Редко. С ним интересно о чём-либо порассуждать. В последнее время мы не сталкивались с ним и не общались как раньше, - рассказала Полумна и вдруг нахмурилась. - Малфой изменился. Снова… Странно это. - Просто включил пофигизм. Он умеет это делать, - пожав плечами, Гермиона потупила голову. - Умеет, но не так, - задумалась Полумна, а через десяток секунд повернулась к Гермионе и серьёзно посмотрела ей в глаза. - С ним что-то не то. - Просто он таким образом переживает расставание, не более того, - немного грустно ответила на это Гермиона. - Нет! – резко возразила Полумна. - С ним действительно что-то происходит. Но вот что?..* * *
- А где Нотт? – спросил у Малфоя Забини, спустившись из спальни для юношей в гостиную и усевшись на диван рядом с другими бывшими учениками факультета Слизерин. - Не знаю, - выдохнув сигаретный дым, ответил Малфой, взгляд которого был устремлён на огонь в камине. Гермиона мимолётно посмотрела на него и вновь вернулась к чтению учебника: она пыталась выучить заданный материал по Трансфигурации. - Ты и не знаешь? – с усмешкой заметил Забини, бросив на того слегка удивлённый взгляд. Этот вечер был тихим, мало чем отличавшимся от любого другого. Многие студенты седьмого курса привычно проводили время в гостиной. На своём неизменном месте находились и они: двое некогда любящих друг друга людей. Но если Гермиона время от времени всё ещё бросала на Малфоя взгляды, то вот он, напротив, не делал ничего подобного. Да даже и не думал обращать на неё внимание! Ввиду этого создавалось обманчивое впечатление, словно эти люди никогда не были дороги друг другу и всегда являлись чужими. Даже никогда не были бывшими школьными неприятелями: просто никем. С интересом за ними наблюдала лишь Кассандра, которая по-прежнему находилась в школе по причине того, что, равно как и её предшественница, взялась помогать мадам Помфри с больными, которых в период очередного сезона игр по квиддичу стало довольно немало. Она часто заглядывала в эту башню, особенно в последние дни. Как и прежде, она общалась в основном с братом и его приятелями, за которыми всё пристальнее стала наблюдать, ровно как и за самим Малфоем. На это обратили внимание что Гермиона, что Паркинсон, которая из-за Малфоя была вынуждена проводить много времени и с его сестрой. Несмотря ни на что, ввиду пристального внимания Кассандры к Малфою, обе они относились к ней с недоверием, хотя той не было до их подозрительности совершенно никакого дела. Сейчас Кассандру волновал лишь Малфой, поведение которого резко и очень заметно изменилось. Он стал другим: непробиваемым, практически не проявлял эмоций, словно и не он это вовсе был. - Я за ним не слежу, - также холодно отозвался Малфой, а после поднялся на ноги и отправился по направлению к камину. Однако дойти до него ему не дали… - Драко, как ты мог? – послышался крик Нотта, который, обычно неспешно вышагивая, вдруг вбежал в гостиную. Весь взмыленный, в верхней одежде, он, тяжело дыша, поражённо смотрел на Малфоя и игнорировал любопытствующие взгляды остальных. Не спеша ничего отвечать, тот только слегка прищурил глаза и обернулся к нему. - Это ты послал их на смерть! – сглотнув, сказал Нотт, и после этих слов другая часть студентов, которая прежде не придала особого значения его странному, нетипичному поведению, удивлённо уставилась на него и Малфоя в попытке вникнуть в суть их разговора. - Я? – вскинув брови, сдержано осведомился Малфой. - Ты, - на выдохе подтвердил Нотт. Сейчас он даже не моргал – в упор смотрел на Малфоя. - Драко, ты же погубил троих человек! Троих наших людей… Как ты вообще можешь быть настолько спокоен?! - Ори громче, идиот! - неожиданно для всех оскалившись и пугающе холодно засмеявшись, выкрикнул Малфой и всплеснул при этом руками. - А то ещё не все тебя услышали! - Тебя лишь это сейчас волнует? – с пренебрежением, поражённо глядя на него, проговорил покачавший головой Нотт. Было видно, что его немало шокировала такая реакция Малфоя. - Они сами отправились туда, их никто насильно не гнал, - тем же тоном ответил на его выпад Малфой, который по-прежнему не обращал совершенно никакого внимания на присутствующих в комнате. - Так в чём же моя вина? - Ты их на верную смерть послал. Ты знал это! – снова выкрикнул Нотт. До чего же сильно его потрясло такое бездушие того, кто являлся лидером их группировки. - Откуда мне знать, что с ними может стать? Я похож на медиума? – парировал Малфой. - Ничерта! Ты отлично понимал, что ждёт их в том замке. Ты прекрасно это знал, Малфой! – продолжил Нотт, терпение которого было на исходе. - И что? – язвительно ответил Малфой. Опять оскалившись, он беззвучно рассмеялся. - Ублюдок! В следующий раз ты и меня на верную смерть отправишь, да, Малфой? – После громогласного крика, который никого не оставил равнодушным, Нотт сжал пальцы в кулаки, уже всерьёз намереваясь наброситься на своего собеседника. - Если выступишь против меня, как они, то да, - сквозь зубы процедил Малфой. Неожиданно нервно расхохотавшись, Нотт почувствовал, как у него дёрнулась щека. - Какая же ты, оказывается, мразь! - Я игрок, - сказав это, Малфой наиграно поклонился, но не успел затем распрямиться, как всегда сдержанный Нотт кинулся на него. Ловко перехватив его руки и скрутив Нотта, Малфой повернул его спиной к себе и сжал левой рукой за горло. - Драко! – выкрикнула шокированная его выходкой Паркинсон. - Отпусти его! Однако вместо исполнения её просьбы Малфой лишь с силой оттолкнул его, и Нотт, не удержавшись, повалился на пол. - Учись проигрывать достойно, Нотт! – сделав шаг назад и окинув его презрительным взглядом, высокомерно произнёс Малфой. - Я всё равно сильнее тебя. - И в разы большая сволочь, - рывком поднявшись на ноги, сказал на это Нотт и покачал головой. - Ты полагаешь, другие теперь станут преданно тебе подчиняться? После такого-то? Да тебя заживо сгноят. Ты забылся!.. - Заживо сгноят, - перебив его, повторил Малфой, издевательски растягивая слова. - Скорее ножки целовать будут и сами же приползут назад. Неужели ты думаешь, что, собирая себе такую команду шакалов, я не подстраховался и не предпринял определённые меры? – оскалился он. Нотт же вопросительно посмотрел на него. – Взять хотя бы тебя, Тео! Сделай неверный шаг - и твой отец покойник. - Ты этого не сделаешь! – сузив потемневшие глаза, произнёс Нотт. После такой угрозы студенты в гостиной в большинстве своём окинули Малфоя ошеломлённым взглядом, в котором читались боязнь и доля неверия. Ещё, кажется, совсем недавно он был для всех трусливым однокурсником со змеиного факультета, который всю жизнь прятался за спиной отца, и вот теперь он самолично прилюдно угрожал своему же лучшему другу убийством родителя. Сказать, что всех страшил и повергал в шок этот разговор, было ничего не сказать. - Мне и не придётся: в Азкабане много других лиц, которые сделают это за меня. От меня же потребуется не более чем одно слово, чтобы дать ход делу, - негромким хрипловатым голосом произнёс Малфой, глядя тому прямо в глаза. - Тео, ты действительно думал, что я дам вам свободу действий? Буду полагаться на доверие и честное слово? Неужто ты настолько наивен и глуп?! - Ты этого не сделаешь! – быстро вытащив из рукава волшебную палочку и наставив её на Малфоя, уверенно сказал Нотт. - Я тебе при всех даю слово, что Нотт-старший умрёт! Малфои не разбрасываются обещаниями, запомни это! Отступись от клятв и посмей бросить мне вызов, и получишь прискорбное письмо из Азкабана, - вздёрнув подбородок, заявил Малфой, даже не взглянув на его палочку. - Малфой, прекрати это! – выкрикнула Гермиона, которая не сумела и дальше спокойно наблюдать за разыгравшейся пугающей до дрожи сценой. - Заткнись, Грейнджер, - сквозь зубы бросил ей Малфой, не отводя взгляда от Нотта. Брезгливо усмехнувшись и на секунду опустив палочку, Нотт затем резко взмахнул ею и громко проговорил: - Эверта статум! В долю секунды обратившись в чёрную дымку, Малфой отлетел в сторону, увернулся от устремившегося в него луча заклинания, а после подался вперёд и повалил Нотта на пол, появившись затем позади него с его же волшебной палочкой в руках. - Глупец! - прорычал Малфой и, немного покрутив его палочку в своих пальцах, направил её на Нотта и произнёс заклятие «Лацеро». За какое-то мгновение на теле того в разных местах появились глубокие порезы, как если бы его исполосовали острой бритвой. Не сдержавшись, Нотт закричал от боли, пытаясь стереть кровь с лица, которая вытекала из израненных щёк. - Драко, что ты делаешь! – кинувшись к нему и попытавшись выбить палочку, вскричала Кассандра, однако Малфой умело перехватил её за руку и оттолкнул от себя. - Не лезь, - сквозь зубы проговорил он, до крайности недовольным взглядом посмотрев Кассандре в глаза. - Прекрати это сейчас же! – с новой силой настойчиво бросившись к нему, повторила она. Но стоило Кассандре приблизиться, как Малфой врезал ей звонкую пощёчину, из-за чего она ахнула и схватилась за покрасневшую щёку. - Я не люблю повторять, Кассандра! – сухо бросил ей брат и постарался пройти мимо неё, однако Кассандра вдруг цепко схватила его за левую руку и перевернула её ладонью вверх, после чего, засмеявшись, отпихнула Малфоя от себя. - Слабак! – выкрикнула она, гордо вскинув голову. - Я знала, что с тобой что-то не так вот уже две недели как, и лишь сейчас окончательно убедилась, что это правда. – Малфой исподлобья теперь смотрел на неё, понимая, что Кассандра всерьёз догадалась, что он сотворил. Потому он лишь молчал, прищурив свои потемневшие глаза. - Так больно было потерять Грейнджер, что обратился к чёрной магии? Не сумел пережить всё сам, да, братец? - Что за вздор? Что ты говоришь?! – уставившись на неё, сказала Паркинсон, взгляд которой бегал по их лицам. - Что слышала. Он же чувств себя лишил! Решил обойтись без них, стать зверем, – вздёрнув аккуратный носик, продолжала Кассандра. - Он ничего больше не ощущает, живёт холодной логикой - чистый лист! - Он не мог, - неверяще прошептала Паркинсон и вопрошающе уставилась на своего парня. - Ещё как мог. И для этого порезал руку: тёмная магия часто требует использования крови. Она помогает запечатать заклинание, сделать его эффект сильнее. Вот только раны, из которых бралась кровь, нельзя залечить с помощью магии. Малфой ничего не говорил, он молчал и не сводил взгляда с сестры. Взгляды остальных же студентов были устремлены только на них двоих, но в особенности на Кассандру, раскрывшую всем то, о чём многие касательно Малфоя давно уже догадывались. Испуганно, в отличие от остальных, смотрела на него сейчас лишь Гермиона, только теперь понявшая, почему он стал так чёрств к ней и столь легко перенёс их разрыв. Малфой стоял совсем рядом с ней, всего в паре метров - холодный и безразличный ко всему. Одни только прищуренные глаза выдавали его недовольство: лишь глаза цвета стали говорили о том, что он ещё способен ощущать, пусть даже раздражение или любую иную слабую для подобной ситуации эмоцию. Но всё же внутри он пока ещё был жив. - Браво, сестрица! – наконец заговорил Малфой, чуть приподняв голову. - Уроки твоей бабушки не прошли даром. Ты так хорошо разбираешься в чёрной магии. Это похвально. - Как и её уроки предсказаний. Помнишь то видение? Ночь, костёр и ты с окровавленной ладонью? Всё сбылось, Драко, всё свершилось! - с каждым словом голос Кассандры становился всё тише. Она так и не решилась сказать главного, но Малфой сделал это за неё. - И сбудется оставшаяся часть видения. Осталось только подождать. - Он оскалился, не сводя взгляда с сестры. - Так думаю, Нотт теперь поможет этому осуществиться, ведь после такого я действительно убью его отца! – Договорив, он откинул палочку Нотта на стол и решительной походкой отправился на выход. Проходя мимо ошарашено смотревшей на него Кассандры, он намеренно задел её плечом и оттолкнул таким образом с дороги. - Постой! – вскочив с места, кинулась за ним Паркинсон, но нагнала его уже на лестнице. Остановившись, Малфой с недовольным выражением на лице повернулся к ней. Паркинсон стояла на несколько ступенек выше него. - Чего тебе, Панс? – бросил он и окинул её всё тем же раздражённым взглядом. - Ты действительно ничего не чувствуешь? Совсем ничего? – спросила она, сглотнув вставший в горле ком. Она боялась задать ему наиболее всего волнующий её вопрос, потому что знала, что ответ может причинить ей невыносимую боль. Однако не затронуть эту тему Паркинсон не могла, ведь в душе всё ещё надеялась на лучшее. - Ничего, - признался он, заглянув ей прямо в глаза. - И ко мне? – всё же решилась она озвучить главный вопрос. И стоило ей сделать это, как спину обдало холодом. - Я же уже сказал, что ничего не ощущаю, - Малфой произнёс это таким тоном, словно пытался отделаться от неё. В его взгляде читалось откровенное безразличие к тому, как она воспримет такой ответ. - Ты хороша в постели, с тобой порой бывает весело. Да и мы одной породы: выродки аристократов. Но не тешь себя сладостной иллюзией: ты мне не нужна! – с пугающей прямотой сознался он. Несколько секунд Паркинсон молча стояла и смотрела на него. Казалось, словно сердце пронзили тупым ножом – именно это она чувствовала в эту секунду. Её дыхание участилось, а по побледневшим щекам потекли горькие слёзы. В одно мгновение то, чем она жила, на что надеялась, оборвалось и кануло куда-то в пропасть. Всего парой предложений, одним коротким разговором тот, кого она горячо любила, уничтожил её, втоптал в грязь. Попятившись назад, Паркинсон чуть не споткнулась, позабыв, что стоит на лестнице, которая уходит вверх. Она быстро обернулась и убежала прочь, скрывшись в одном из залов. Малфой совершенно спокойно смотрел ей вслед, и, стоило Паркинсон пропасть из поля зрения, как он продолжил свой путь. Сейчас ему хотелось лишь курить. На глазах у всех Нотт раскрыл его причастность к убийству троих человек, хотя напрямую доказать этого помимо нерадивого друга не мог никто из этих чёртовых зевак. На глазах у однокурсников же Кассандра доказала всем, что он использует тёмную магию; и при них же он сам дал слово, что убьёт отца Нотта. Он знал, что всё это, так или иначе, повлечёт за собой далеко не самые приятные последствия и создаст новые проблемы, решать которые теперь придётся ему самому…* * *
Она действительно была шокирована, хотя, казалось бы, теперь Малфой уже ничем не мог её удивить. Меньше всего Гермиона могла даже мысленно допустить, что он решит обратиться к чёрной магии и избавиться от воспоминаний об их любви, дабы не ощущать гнетущей боли. В какой-то момент ей всерьёз начало казаться, что он просто-напросто наплевал на неё, вычеркнул из своей жизни, либо недостаточно любил, но всё оказалось гораздо сложнее. Лишённый эмоций он теперь стал в разы опасней и страшней себя же прежнего. В очередной раз Малфой изменил себя, да только на этот раз он пошёл против собственной природы, натуры, прибегнув к помощи опасной магии. И теперь неведомая сила разрушала его изнутри и, подчинив себе, делала орудием для убийства. Но хуже всего было то, что Малфой всерьёз наслаждался своей новой сущностью, позабыв о том, кто он есть на самом деле. Гермиона сидела в Большом Зале и, уставившись в одну точку, думала о нём одном; о том, что Малфой сотворил с собой. Она не замечала происходящего, не обращала внимания на окружающих, полностью погрузившись в свои печальные раздумья и уйдя в себя. - Гермиона! – позвала её в какой-то момент Джинни. - Да, - тут же откликнулась та, быстро вернувшись к реальности и краем глаза глянув на то место, где обычно сидел Малфой. - Его нет. Малфой так и не пришёл, - сказал Гарри, который в этот момент со вниманием наблюдал за ней. - Я вижу, - тихо ответила Гермиона и глубоко вздохнула. - Вот уж не думала, что Малфой тебя действительно любил, но его действия говорят сами за себя. Как бы мне не хотелось помогать ему, но сейчас ему это всерьёз требуется, ибо он спятил! - особо выделив последнее слово, вдруг произнесла Джинни, а после посмотрела на Паркинсон, которая, несмотря на показушную холодность, была как никогда бледна. - Никак послал её, - хмыкнув, высказала она вслух закравшуюся в голову мысль. - Мне жаль её. Она уже немало намучилась, - сказала на это Гермиона и с сочувствием тоже взглянула на Паркинсон. Та сидела, уставившись в одну точку на стене, и, как Гермионе показалось, нервно теребила локон своих длинных волос. - Сама виновата, что не сумела сказать "нет" тому, кто уже однажды её бросил, - пожала плечами Джинни, никак не согласившаяся с подругой. - Всем нам хочется любви, и порой мы даём второй шанс совсем не другим, а, скорее, самим себе, и этим только обманываемся, - задумчиво промолвила Гермиона, а затем опустила взгляд. - Себя лучше пожалей! Ты ведь только отходить начала, - возразила Джинни и заботливо подложила Гермионе в тарелку кусок яблочного пирога. - Я не буду, - тут же ответила та и слегка качнула головой. - Ешь давай! Во-первых, десерт сегодня вкусный, а во-вторых, ты и так мало кушаешь, из-за чего до безобразия исхудала! – проявила настойчивость Джинни. Гермиона переглянулась с Гарри и, улыбнувшись Джинни, всё же откусила кусочек. - И чем эти двое только думали, устроив до такой степени откровенный разговор обо всех своих грязных делах? И это при всех своих однокурсниках и их посетителях! – пожав плечами, задумчиво проговорила Джинни. - Навряд ли они в тот момент вообще думали: всё случилось явно на эмоциях. Нотт довольно сдержанный человек, но, ты же сама видела, что с ним творилось, когда он вбежал в гостиную! - ответил Гарри и встретился с ней взглядом. - Да, но всё же!.. Теперь новости быстро разлетятся по школе, а там за них возьмётся и аврорат. Особенно за Малфоя! Их необдуманные поступки ни к чему хорошему уж точно не приведут, - не унималась Джинни. – Тем более если с подачи Малфоя убьют отца Нотта. - Маловероятно, что он теперь решится на это убийство. Слишком много свидетелей, которые подтвердят, что Малфой приложил к этому руку. Нотт тогда с лёгкостью упечёт его в Азкабан, и ничьи заступки Малфою не помогут, - высказался на этот счёт Гарри, протирая платком очки. - Он не настолько глуп. - Ладно, голову себе ещё чужими проблемами забивать! – произнесла, вставая, Джинни. - У нас ещё тренировка намечалась. Вы идёте? - Мне нужно в библио… - начала Гермиона, но договорить ей не дали: Джинни тут же подняла руку и жестом остановила её. - С тобой как всегда всё понятно. Что до тебя? – повернувшись к своему парню, спросила она. - Я схожу посмотреть, - улыбнулся ей уголками губ Гарри. - Хоть кто-то. - Сказав это, Джинни вышла из-за стола. - Увидимся вечером, - обратилась она к Гермионе и, взяв Гарри под руку, отправилась с ним на выход. - Увидимся, - пробормотала в ответ Гермиона и тоже поднялась на ноги. Она решила не терять времени и поскорее отправиться в библиотеку. Что бы не происходило вокруг, учёба оставалась неотъемлемой частью их жизни, и в очередной раз Гермионе предстояло скоротать вечер за написанием нескольких эссе.* * *
Лишь к девяти часам вечера она закончила свою работу и поставила вымученную точку в длинном реферате по Зельеварению. Собрав вещи, Гермиона попрощалась с мадам Пинс и покинула библиотеку. Теперь ей хотелось растянуться на кровати и вскоре погрузиться в крепкий сон, но времени на такую роскошь у неё, увы, не было: Гермионе было необходимо ещё подготовиться к завтрашнему дню с теоретическим материалом по Нумерологии. Решив взбодриться и немного расслабиться одновременно с тем, она задумала отправиться в ванную префектов на четвёртом этаже. Гермиона медленно поднялась по лестнице, дошла до заколдованного входа, назвала портрету пароль и с глубоким вздохом вошла внутрь комнаты. Отставив сумку в угол и раздевшись догола, она подошла к воде, опустила в неё руку и проверила температуру. К счастью для неё, вода была слегка тёплой, как Гермиона и любила. Зайдя в неё по лестнице, Гермиона сначала присела на ступеньки и, откинув волосы на спину, омыла руки, а после осмотрелась вокруг. Уже привычно на неё смотрела со стены нарисованная русалка, как на колдографии, взмахивающая время от времени своими тёмными ресницами и помахивающая длинным чешуйчатым хвостом. Гермиона любила бывать тут: всегда можно было отдохнуть и насладиться красотой этого места. Поглубже погрузившись в воду, она оттолкнулась ногами от стенки и поплыла вдоль огромной ванны, больше напоминавшей бассейн. Гермиона добралась до середины, задержала дыхание и окунулась с головой. Проплыв пару метров под водой, она вынырнула уже на ступеньках и немного приподнялась, пока вода не оказалась на уровне живота. Глаза резало от попадания мыльной воды, и Гермиона стала потирать их. Но стоило ей открыть их, как она обнаружила прямо перед собой сидевшего всего в метре от неё Драко Малфоя, который прищуренными глазами наблюдал за её действиями. Моментально закрыв грудь руками, Гермиона сделала несколько шагов назад и снова ушла под воду, сгребая к себе пену. - Привет, Грейнджер, - с усмешкой сказал он и опустил взгляд прямиком на её грудь. - Лучше бы ты не убирала руку, раз уж решила поиграть в стеснительную девочку. - Что тебе здесь нужно? – бросила Гермиона, сверля его разозлённым взглядом. - Поговорить, - коротко ответил Малфой и поднялся на ноги. - О чём? – спросила она, оценивая для себя, как далеко от неё находится одежда. - Думаю, уже и так всем понятно, что выходка Нотта и мои угрозы в его адрес повлекут за собой малоприятные для меня последствия, которые придётся либо устранять полностью, либо оттягивать момент их наступления до тех пор, пока я не вывалюсь из окна гостиной. Но перейдём к главному! Я полвечера проломал голову над раздумьями, как мне избежать гонений авроров, а потом вспомнил о той, что всё время была под рукой и как раз могла бы мне в этом помочь, - поведал свои планы Малфой и самодовольно усмехнулся. - С чего вдруг мне тебе помогать? – удивлённо посмотрев на него, спросила Гермиона. - Первое - ты меня любишь. Но это ещё мелочи. Важно другое: у меня по сей день находится твоя мать, - сощурив глаза, с ноткой превосходства в голосе напомнил он. - Ты всех студентов Хогвартса решил оставить сиротами или к нам с Ноттом у тебя особое отношение? – прошипела Гермиона и окинула его злым взглядом. - Особое. Радуйся! – потешался Малфой. - Но, как ни крути, Грейнджер, а вы оба на самом деле зависимы от меня из-за своих родных. Особенно ты. Ты же привязана к матери и так сильно боишься её лишиться, что пойдёшь на что угодно, лишь бы спасти ей жизнь. Так вот, от тебя потребуется воздействие на авроров, если хочешь снова живой и здоровой увидеть её. И да, сейчас она находится уже в другом месте! – оголив белоснежные зубы, добавил он, с упоением наблюдая за её реакцией. - Ты не тронешь мою мать! И я вряд ли чем-то смогу тебе помочь, - покачав головой, решительно произнесла Гермиона, хотя её дыхание и сбилось от страшной угрозы. Малфой был теперь безразличен к ней, и шанс на то, что ему есть хоть какое-то дело до неё самой и её чувств, был крайне мал, а, следовательно, её матери сейчас действительно угрожала опасность. - Ты недооцениваешь себя, героиня войны, подруга Гарри Поттера, как и недооцениваешь меня! На сей раз я не стану оберегать Джин Грейнджер и создавать ей все условия для хорошей жизни. Она сгниёт в каком-нибудь подвале или пыточной камере от многочисленных Круциатусов, если ты не сделаешь так, как мне нужно, - хриплым голосом поставил условия Малфой и снова пробежался взглядом вниз, вдоль её тела. Последовав его примеру и осмотрев себя, Гермиона с ужасом обнаружила, что пена за это время успела расплыться по воде. Ахнув, она тут же стала вновь сгребать её. - Чего ты так стесняешься, грязнокровка? На твоём теле нет ни единого сантиметра, которого я бы не видел и не исследовал, - с прохладой в голосе бросил он, наблюдая за тщетными попытками Гермионы закрыться. Посмотрев на него исподлобья и тяжёло вздохнув, Гермиона двинулась по направлению к нему и вдруг вышла из воды. Обнажённая и вся мокрая, она встала напротив Малфоя, даже не пытаясь теперь закрываться. - А ты не боишься, хорёк, что я использую твои же угрозы и ультиматумы в мой адрес, чтобы раз и навсегда засадить такого ублюдка, как ты, в Азкабан? – гордо вскинув голову, жёстко сказала Гермиона. - Можешь не сомневаться, что для этого я постараюсь подключить все свои связи, вплоть до Бруствера. - А ты не боишься, грязнокровка, - уже тише в её же манере ответил Малфой, вплотную подойдя к ней и раздражённо посмотрев в глаза Гермионе, - что завтра тебе придёт посылка уже не с клоком волос твоей матери, а, к примеру, с её ухом или вовсе рукой. Как тебе такой вариант? Окинув его взглядом, полным поражения и ненависти, Гермиона быстрым шагом обошла его и остановилась. Наблюдавший за её действиями Малфой тут же обернулся к ней. - Знаешь, я сейчас даже задаюсь вопросом... - приблизившись к нему и сузив глаза, ответила на это Гермиона. - Как я вообще могла любить такую мразь, как ты? Договорив, она с силой толкнула Малфоя руками в грудь. В этот момент он как раз стоял на краю лестницы и потому, не удержавшись на ногах, свалился в ванну. Уже через секунду-другую он вынырнул из воды и беззвучно рассмеялся, исподлобья взглянув на Гермиону. - Не тронь мою мать! – с этими словами она взяла полотенце и, не обращая на Малфоя никакого внимания, быстро досуха вытерлась, натянула на себя свою одежду и поспешила на выход. Малфою же оставалось только смотреть ей вслед…* * *
- Грейнджер, постой! – нагнала уже поднимавшуюся по лестнице на пятый этаж Гермиону Кассандра. - Да? – раздражённо отозвалась та, обернувшись к родственнице Малфоя. - Нам надо поговорить, - сказала Кассандра, и это вызвало тяжёлый вздох у Гермионы. Она понимала, что разговор будет касаться Малфоя и будет весьма важен, вот только после жутко неприятной встречи с ним, которая состоялась всего пару минут назад, беседовать о спасении его души ей на данный момент хотелось меньше всего. - Давай поговорим завтра, я сегодня очень устала, - соврала Гермиона и продолжила подниматься по ступенькам. - Грейнджер, время не ждёт! Уже наступил март, и предсказания начали сбываться. В этом месяце мой брат должен умереть. - Эти слова заставили Гермиону остановиться и с силой зажмурить глаза. Она старалась не думать о видениях Кассандры, не накручивать себя, но, к сожалению, они оказались отнюдь не пустыми образами, и это пугало до дрожи. Как бы не была она зла сейчас на Малфоя, смерти она ему никак не желала. - Хорошо, только давай уйдём в какое-нибудь укромное место, - снова обернувшись к ней, сказала Гермиона, на что Кассандра согласно кивнула. – Здесь неподалёку есть заброшенный кабинет. Пойдём в него, - предложила Гермиона и направилась на этаж. Не сказав больше ни слова, Кассандра поспешила за ней. Отворив с помощью простого заклинания дверь, Гермиона первой вошла в кабинет и взмахом волшебной палочки зажгла в нём свет, а затем опустилась на ближайший стул. - Я слушаю тебя. - Ему нужна помощь, - коротко сказала основное Кассандра. Гермиона шумно выдохнула и отвела взгляд в сторону. - И что здесь можно сделать? Разве в наших силах отменить действие столь мощного заклятия? - Стоит попробовать. Но нужно, чтобы Драко сам прочёл заклинание и вновь колдовал при помощи огня, используя свою кровь, - рассказала свою задумку Кассандра. - Разве его заставишь совершить подобное?! Сильно сомневаюсь, что он вообще захочет возвращать теперь эмоции, - высказалась на этот счёт Гермиона и потёрла левый висок. Из-за всех этих потрясений у неё возникла мучительная головная боль. - Захочет, если вспомнит, как хорошо вам было вместе. Вы же, как ни прискорбно смотреть на пару чистокровный аристократ-грязнокровка, искренне любили друг друга, - говоря это, Кассандра закатила глаза. - Для него ты была слишком дорога, и потому он не сумел самостоятельно пережить ваш разрыв и предпринял такие крайние меры. Но если ты будешь рядом и напомнишь ему, как ваша любовь многое значила для вас обоих, есть шанс, что он захочет вернуть всё назад. Но только если будет, что возвращать! – прямо заявила Кассандра и пытливо посмотрела в глаза Гермионе. - Я не знаю. Мне тяжело осознавать, что он убийца, что он лишил жизни стольких людей… - Если по-настоящему любишь, то сможешь принять человека таким, какой он есть, будь он хоть вором, хоть убийцей, хоть самой последней мразью в этом мире! Но ты отвернулась от него, а значит, недостаточно любила, - скрестив руки на груди, с укором в голосе сказала Кассандра. - Ты не была на моём месте и потому не берись судить! Мы с ним разные. Год назад я воевала за то, чтобы люди жили спокойно, чтобы прекращались гонения и убийства, а Драко несёт смерть! Разве могу я быть с человеком, который живёт с прямо противоположными взглядами на жизнь и сеет зло и разрушения? - горько усмехнувшись, ответила ей Гермиона. - А так ли много ты знаешь о нём? Зло… - особо выделив последнее слово, заговорила спустя где-то полминуты молчания Кассандра. - Он Пожирателей Смерти как раз-таки убивает! Война идёт между двумя группами тёмных магов. Он не погубил ещё ни одной невинной души: лишь тех, кто причастен к грязным делам и встал у него на пути. Много ты сама-то ведаешь о его жизни и мотивах, взявшись судить? - Я видела достаточно… - Да, - вновь перебила её Кассандра. - Битву в Хогсмиде, где Драко и его отряд, рискуя своими жизнями, пытались предотвратить новые кровопролития невинных граждан. Драко действительно теперь наихудшее зло, неправда ли? – чуть наклонив голову набок и с отвращением заглянув той в глаза, осуждающе проговорила Кассандра. - Почему они сражались против Пожирателей и пытались спасти людей? – спросила намеренно опустившая глаза Гермиона. Ей так и не удалось выдержать тяжёлый взгляд чёрных глаз, которые одним своим видом чрезмерно сильно напоминали Гермионе о её былой мучительнице. - Потому что не все Пожиратели Смерти захотели в своё время возвращаться к войне и оттого прильнули к Министерству и взялись сотрудничать с ним. А в ответ получили гонения и убийства родных от былых единомышленников. Здесь не было выбора, разве что - жить или умереть. И мы выбрали первое и сами стали непревзойдёнными убийцами. Не всегда всё так просто, как кажется на первый взгляд, и не всегда присутствует право реального выбора. Порой его делают за нас, - сказав это, Кассандра глубоко вздохнула. - Думаешь, мне так хочется обслуживать больных в лазарете и не иметь возможности податься куда-либо ещё и жить спокойно? Прежде я всерьёз планировала стать профессором Трансфигурации в Сайлемском институте ведьм. Я училась на это, практиковалась, а в итоге была вынуждена бежать, пока меня не поймали и не заточили в холодную камеру в прогнившем подвале, где месяцами пытали до тех пор, пока я не сбежала. Или ты полагаешь, что иной выбор был у Драко? Спроси его хоть раз, что подтолкнуло его к тому, чтобы совершить первое убийство, из-за чего он дошёл до такой жизни! Поверь, ты много нового узнаешь о нём, и после этого уже по-иному начнёшь смотреть на некоторые вещи, золотая девочка Хогвартса! – пренебрежительным тоном закончила Кассандра, частично поведав Гермионе кое-какие повороты из собственной жизни, вспоминать о которых ей хотелось меньше всего. - Как я могу заставить его поговорить со мной о былом? Вспоминать со мной прошлое? – шёпотом спросила Гермиона и подняла глаза на Кассандру. Взгляд той в этот момент был устремлён в окно. - Тебе виднее. Ты же знаешь его лучше, чем я. Мы с Драко до этой встречи не виделись прежде несколько лет - ты же была с ним рядом все последние месяцы. Найди ту нить в разговоре, в поведении, что заставит его завести с тобой диалог о вашей любви и погрузит его в воспоминания. Можешь даже давить ему на больное, лишь бы он начал что-то прокручивать в голове, окунулся в прошлое, - подсказала Кассандра и после посмотрела уже на Гермиону. - Я в этом бессильна. Он не хочет со мной говорить, да и нет у нас с ним ничего общего, что было бы на сегодняшний день поистине значимо и могло пробудить в нём какие-то чувства. Лишь воспоминания из детства, но они не в счёт: их года уже давно стёрли в эмоциональном аспекте, оставив в памяти лишь картинки и лёгкую ностальгию. Пожалуй, единственный человек, который действительно может сейчас задеть его за живое, так это ты. От таких слов Гермиона, отвернув от Кассандры голову, с силой зажмурила глаза и сжала пальцы затрясшихся рук в кулачки. В этом сестра Малфоя была более чем права. Как бы тяжело не было это осознавать, но будущее и судьба Драко Малфоя во многом и впрямь зависели от неё. Он сам, не зная того, был зависим от неё! И лишь она могла снова вернуть ему настоящую жизнь.* * *
- Я могу с тобой поговорить? – войдя в комнату парней, где проживали бывшие слизеринцы, с порога сходу спросила Гермиона, устремив взгляд на лежавшего на кровати с книгой в руках Нотта. - Да, - немного удивлённо ответил тот, вставая. - Привет, Гермиона, - дружелюбно улыбнулся ей Гойл, который также валялся на постели и почитывал какой-то журнал. - Привет, - кивнула ему Гермиона и посмотрела на Нотта. Тот уже натягивал поверх рубашки свитер. - Пойдём, - сказал он, и Гермиона, снова переглянувшись с Гойлом, покинула комнату вслед за Ноттом. - Давай тогда поговорим в коридоре возле окна, - предложил он, шагая впереди. - Где сочтёшь нужным, лишь бы нас никто не услышал, - ответила на это Гермиона. Она старалась не обращать внимания на косые и любопытствующие взгляды тех, кто в этот момент находился в их гостиной. Около пары минут она молча шла за Ноттом, и, наконец, они пришли на место. - Будешь садиться на подоконник? – спросил Нотт, взглянув на неё. - Нет, я постою, - опёршись спиной на стену, качнула головой Гермиона. - Тогда извини, ибо устал за день, - произнёс он и сам запрыгнул на широкий подоконник. - Ты ведь о Малфое хотела поговорить? – посмотрев на Гермиону, прямо спросил он. - Да. Ему нужно вернуть эмоции, но я не знаю, как подобраться к нему, что сделать, - пожав плечами, рассказала Гермиона. В этот момент она остро ощущала чувство беспомощности. - А мне следует помириться с ним. Это ещё значимее, ведь иначе он убьёт моего отца. Вот только в этом кроется немалая проблема, ведь после того, что случилось сегодня, доверие Драко ко мне явно подорвалось, - бегая взглядом по стене, с усталым вздохом рассудил Нотт. - Этим вечером он поставил мне ультиматум, чтобы я посодействовала ему в освобождении от всех притязаний авроров на его счёт, - рассказала Гермиона и посмотрела в глаза однокурсника. - Чем шантажировал? Матерью? – догадался Нотт. - Да. Как верно заметила Кассандра, сейчас он действует только с помощью бездушной и безэмоциональной логики. Моя мать, да и я тоже, стали для него всего лишь пешками и средствами для достижения тех или иных целей, - опустив голову, горько сказала Гермиона. - Но ты по-прежнему хочешь спасти его! - невесело усмехнулся Нотт. - Он же на самом деле не такой. Таким сделала его тёмная магия… - Ты плохо его знаешь. Драко жесток, честолюбив, расчётлив, склонен идти по головам. Тебя и твою мать он не трогал только потому, что любил тебя, а так он куда жёстче, чем кажется. Хотя таким и должен быть лидер стаи шакалов, как он сам нас прозвал, - медленно проговорил свою речь Нотт, неподвижный взгляд которого был устремлён в одну точку. Закончив, он пару раз моргнул и снова посмотрел на Гермиону. - Думаешь, всё ещё есть шанс вернуть ему чувства? - Стоит попробовать. Я бы очень хотела, чтобы он стал тем, прежним Драко, - негромким голосом призналась Гермиона и закусила нижнюю губу. - Значит, попробуем, - уверенно сказал Нотт, и их с Гермионой взгляды встретились. В очередной раз слизеринец и гриффиндорка объединялись, а жизнь подталкивала, казалось бы, несовместимых людей к созданию союза, в котором оба они никак не могли обойтись друг без друга. В очередной раз на их плечи ложился тяжёлый груз, и рассчитывать они могли только на себя.* * *
Лишь спустя пару минут Малфой открыл дверь Выручай-комнаты и вышел в коридор в одних только брюках. - Чего тебе? – бросил он, сверля взглядом Нотта, который, стоя напротив, засунул руки в карманы. - Я не помешал? – спокойным голосом спросил тот. - Помешал! Говори, что тебе нужно, или уходи, - потребовал Малфой, во взгляде которого сквозила брезгливость по отношению к тому, кто ещё недавно был ему другом. - Не трогай моего отца! - прямо сказал Нотт и решительно посмотрел на него. - Или что? – сощурив глаза, с вызовом произнёс Малфой. - Или ничего. Я знаю, что ты действительно можешь убить его, и потому прошу тебя не делать этого, - со вздохом ответил Нотт. Ему как никогда тяжело было произносить такие слова, хотя с виду он по-прежнему оставался вполне холоден. - Забавно. Ты и извиняешься! - усмехнулся Малфой. - Из-за тебя у меня возникнут крупные проблемы. Тот же МакЛагген наверняка постарается донести на меня в аврорат, а уж тогда они за меня крепко возьмутся и не успокоятся, пока я либо из окна не вывалюсь, либо снова не окажусь за решёткой камеры, - раздражённо бросил он и вздёрнул подбородок. - Так понимаю, я должен решить эту проблему? - понял ход его мыслей Нотт. - Именно! Только учти, что в любой момент я могу изменить ситуацию и подстроить смерть твоего отца так, что всё будет выглядеть как несчастный случай. И даже мои былые угрозы не будут браться в расчёт после чистой работы исполнителей! Сделай ещё один неверный шаг, и я выполню своё обещание, - с долей высокомерия предупредил он. - Этого не потребуется. Я осознаю твои возможности и сделаю всё, чтобы до авроров не дошло лишней информации, либо все дела были закрыты раньше, чем за них успеют взяться, - сказал Нотт, глядя Малфою в глаза. - Тогда за дело! - сквозь зубы процедил он и ушёл назад в Выручай-комнату, откуда послышался капризный девичий голос: «Что так долго?». - Он настолько боится, что за него крепко возьмётся Министерство, что решил подстраховаться и подключить к решению этой проблемы сразу двоих? – спросила прежде молчавшая Гермиона, которая стояла в паре метров от Нотта и скрывалась под мантией-невидимкой. - Он не боится: нам к притязаниям авроров не привыкать. Ему это просто сильно не выгодно, - ответил Нотт и обернулся к ней. - И ты сумеешь заморозить все дела против него? – не без удивления спросила она. - Придётся, - пожал плечами Нотт. - Как? - С помощью заклинаний подавления воли и стирания памяти, - нехотя признался он. - Иных вариантов нет! - Из таких игр состоит вся ваша нынешняя жизнь? – задала ещё один печальный вопрос Гермиона. - Это лишь цветочки, Грейнджер! Тебе ещё многое предстоит узнать, что заставит тебя ужаснуться. Однако это наша жизнь: какая есть без тайн и прикрас, - просто ответил Нотт. Они с Гермионой договорились прежде устроить на следующий день разговор начистоту, в котором Нотт открыто поведает ей обо всём. С тяжким вздохом Гермиона посмотрела на дверь Выручай-комнаты, за которой Малфой в этот момент развлекался с очередной студенткой, чем причинял ей немало душевной боли и мук. Этим вечером ей предстояло набраться сил, ведь уже завтра её ждал трудный день и новые испытания, на которые она вновь шла ради него…