Пригород Нью-Йорка. База ЩИТа. Точное местоположение засекречено
Лив неспешным шагом шла по коридорам базы. Запутанное сетью коридоров крыло всегда было предназначено для курсантов и агентов младших уровней, хотя бы для того чтобы показать насколько тяжелым и запутанным бывает путь агентов ЩИТа. — Мура, скорее! — Молодой агент в наглухо застегнутой форме ЩИТа неожиданно вынырнул из-за поворота. — Сказано: срочно собраться, а мы уже точно опоздали! За такое минимум наряд дадут!.. Лив глядела на взволнованного соратника и по совместительству напарника, что едва не трясся от волнения, сдерживая легкую улыбку. Наряд им дадут! Вот уж дудки! С щедрой руки агента, Наташи Романовой, чаще всего наряд на кухню или в коморку к метлам и тряпкам получают при улетучивании из мозга понятия «субординация» и появлении на месте этого понятия огромного желания дерзить старшим агентам. За простое опоздание, пусть и на десять минут, максимум что им светит — дополнительные часы тренировок. — Ой, да какой там наряд, Генри, — попыталась отмахнуться от чересчур правильного напарника Лив. — Все наряды отдают агенту Волакис! Генри хотел это прокомментировать, но внимательнее посмотрев на Лив, он буквально схватился за голову. — Где твоя форма?! — В шкафу. — У нас организация по спасению мира, а не модельное агентство! Блузки, брюки и туфли на шпильках — это же не по уставу, так не положено… Тебе же за это дадут… — Мы опаздываем, — поспешила напомнить Лив, перебивая сокрушающегося Генри. — …наряд! Генри еще что-то говорил, поминая устав и его положения про внешний вид агентов-оперативников, но девушка уже ускорила шаг, намереваясь первой добраться до конференц-зала и наглядно показать напарнику-паникеру, что его паника напрасна. «А ведь когда-то на этой базе были хладнокровные уравновешенные агенты, которые не тряслись от одного слова „наряд“», — вспомнила Лив, и так же она вспомнила, когда все изменилось. В 2014 году. В год падения ЩИТа. Десятки, а то и сотни, курсантов всех подразделений ЩИТа были преждевременно переведены в статус младших агентов, по большей части едва достигнув шестнадцати лет, — возраста, когда подростков принимают в Академию ЩИТа оперативного реагирования. И все эти агенты, которым сейчас максимум исполнилось двадцать два года, были распределены по базам и поставлены под внимательный контроль опытных агентов, которые курировали всю их профессиональную деятельность. Двери малого конференц-зала со встроенным в них сканером сетчатки глаза и отпечатка пальца возникли неожиданно. Генри первым подошел к нему и прижал палец к сканеру. «Генри Тейт, второй уровень. СТРАЙК: „Дельта“. Можете войти». Двери разъехались, пропуская в образовавшийся проход Генри, и тут же захлопнулись, стоило к ним подойти Лив. Она повторила все то же самое, что делал Генри. «Оливия О’Коннелл, второй уровень. СТРАЙК: „Дельта“. Можете войти». Малый конференц-зал вмещал в себя полтора десятка человек, но сейчас здесь находилось, помимо Лив и Генри, только три агента второго уровня и ни один из них не обратил внимания на вошедших: рыжеволосый весельчак Кайло вместе со своим приятелем, Феликсом, уплетая за обе щеки попкорн, смотрели на крушение парома Статен-Айленд Ферри в рубрике новостей, Айрис Вье, самая старшая из курсантов-агентов 2014 года, нервно листала ленту в фейсбуке. Лив отыскала глазами Генри, тот уселся на удобном стуле в самом углу зала, и направилась к нему. — Мы пришли вовремя! Даже раньше времени, — заметила она. — И хорошо, что пришли раньше, хотя бы опоздание нам в вину не вменят! Лив могла многое сказать и про опоздания, и про вину, и про форму, разговор о которой Генри хотел начать (она это уже по глазам научилась понимать), но не успела: за дверью послышались шаги и поведение собратьев-молодых агентов изменилось: Айрис быстро кинула телефон в сумку, Кайло и Феликс выключили телевизор, а Генри потянул ее к круглому столу. К тому моменту времени, как двери в конференц-зал распахнулись, пятеро агентов стояли рядом со столом. — Агенты. Появлению Наташи Романовой была рада одна лишь Лив, все остальные смотрели куда угодно, но только не ей в глаза, при этом сохраняя какую-никакую стойку смирно. — Садитесь. Нужно многое обсудить. Генри Тейт рядом с Лив ощутимо вздрогнул, словно ему только что пообещали, что отправят купаться в бассейн, полный ядовитых змей, но тем не менее поспешил занять место за столом, как и другие. — Начнем с простого вопроса: вам сообщили, зачем я собрала вас здесь? — спросила Наташа. Простой вопрос заставил мужскую половину конференц-зала попытаться слиться со спинками кресел. Удивленная такой реакцией Лив обменялась взглядами с сосредоточенной Айрис, последняя отвела от лица черные пряди и звенящим от напряжения голосом ответила. — Нам сказали, мэм, чтобы мы бросали все свои дела и собирались здесь. Зачем — никто ничего не пояснял. Наташа ей кивнула, и Айрис с неким облегчением оперлась о спинку. — Вы здесь из-за провала ваших миссий, — ровно и спокойно пояснила им всем агент Романова, словно ничего страшного в провале нескольких миссий нет. Айрис тут же опустила голову, с интересом рассматривая лакированную поверхность стола, Кайло, Феликс и Генри быстро переглянулись, с губ Генри сорвалось многострадальное слово «наряд», а Лив в очередной раз почувствовала, что ничего не понимает. — Паром мы не топили! — поспешил сразу же возмутиться Кайло. — За это вообще-то Волакис должна была отвечать… — В этом вас, агент Дэвис, никто не обвиняет, — оборвала его Наташа. — А вот ваше мнение и мнение агента Вье, — она кивнула в сторону ужасно бледной Айрис, что уже была на грани слез, — насчет взрыва в районе первой улицы Куинса я хочу услышать. «Куинс?! С каких это пор ЩИТ интересует Куинс? Там же, с точки зрения ЩИТа, до этого дня было более чем спокойно», — пронеслось в голове Лив, и она решила, прежде чем задавать вопросы, внимательно выслушать рапорт Дэвиса и Вье, которым, очевидно, было поручено работать в Куинсе. Кайло Дэвис тем временем удивленно посмотрел на Черную Вдову, словно она потребовала у него отправиться на Луну без предварительной подготовки и принести ей оттуда образцы почвы, и выдавил из себя чуть нахальную улыбку. В отличие от Айрис Вье, он переживал их провал чуть легче. — А что такого в этом взрыве? — удивился он. — Ну, подожгли малолетки пару шин, ну выгорел черным пламенем костерок. Никто же не погиб — значит, ничего страшного не произошло. Наташа одарила его воистину убийственным взглядом, от которого улыбка Дэвиса погасла, а он сам удобнее устроился в кресле. Женщина без лишних слов взяла в руки брошенный на столе пульт, включила телевизор и вывела на большой экран красочное изображение двора с образующими круг серыми невысокими зданиями складов. — Это двор до взрыва. Она показала им следующую фотографию, и несколько человек негромко ахнуло. Двор был черным выгоревшим, склады были либо стерты с лица Земли, либо после них остались только обуглившиеся «скелеты», вишенкой на торте этого кошмара стал огромный кратер, возникший ровно по центру двора. — А это — после. В конференц-зале воцарилось молчание. Кайло и Айрис многие одарили сочувствующими взглядами, а понятие «феерический провал», кажется, только что нашло свою иллюстрацию. Два агента проворонили целый двор — это точно будет сложно забыть! — Какой глубины кратер? — убитым голосом спросила Айрис. — Точно никто не измерял, но внедорожник и две легковушки вряд ли достанут — слишком глубоко провалились. — Но ведь никто же не погиб, да? — с некой надеждой поинтересовался Кайло. — Склады-то можно отстроить…это несложно…там многого знать не требуется… С каждым словом Кайло становился все неувереннее, его голос стихал, пока, наконец, совсем не затих. — Смотрите, Дэвис, чтобы не пришлось на практике проверять свою способность к строительству. В этом дворе сегодня незадолго до взрыва успела побывать Мишель Джонс, уверена, это имя вам хоть что-то говорит. То, что она отделалась парой ссадин, легким испугом и желанием заставить своего отца наорать на вас двоих — просто чудо, — заметила Наташа. — Поэтому прямо сейчас я хочу узнать, чем же таким важным вы двое были заняты, что не уследили за подростком, из-за чего девочка чуть не погибла. Лив чуть не подпрыгнула на месте. «Мишель Джонс! Вот уж точно „повезло“. Недоглядели за этой девицей. Чудо — не то, что она осталась жива, чудо, что с ними сейчас разбирается Наташа, а не Фьюри. Директор уж точно бы не постеснялся использовать крепкие выражения, давая оценку такой промашке». Становилось понятно, почему Наташа была готова на месте прибить Кайло: наверняка Фьюри сейчас рвет и мечет. И, похоже, лучший агент разведки уже успела выслушать от него все «хорошие» слова. — Как нам было приказано: мы наблюдали за девочкой, не отсвечивали, когда сопровождали ее от школы до дома матери, — начала Айрис. — Мы даже в Вашингтон вслед за ней мотнулись. — Что было дальше, после соревнований? Кайло переглянулся с Айрис и продолжил за нее. — После соревнований все было как обычно: утром мы провожали ее в школу, после занятий — домой. Никаких подозрительных контактов не отмечали. Девчонка — не из тех, кто заводит много знакомств! — Мы упустили ее только сегодня, — вставила Айрис. — Видимо, она заметила слежку. Пытались ее догнать, но была пробка… Когда разобрались в чем дело и приехали — полдвора сгорело, а след девчонки простыл. Айрис снова опустила глаза в столешницу и обхватила голову руками, словно этот провал погубил всю ее военную карьеру. В свои двадцать два года агент Вье все еще остро переживала неудачи. — Принято. Кайло не шелохнулся на это Наташино «принято», с огромным интересом поглядывая в окно, а Айрис как-то задушено спросила: — Куда мы отправимся: на кухню или по корпусам? Агент Романова странно на нее посмотрела, прежде чем ответить. — Вы, агент Вье, вместе с Дэвисом отправитесь в сгоревший двор и расследуете причины взрыва с подробной описью состава бомбы, а также будете искать возможные следы злоумышленника — все, до чего сможете дотянуться. Кайло и Айрис удивленными глазами посмотрели на старшего агента. Они ожидали много чего от наряда до увольнения, но точно не миссию. — Вам все понятно? — Да, мэм. — Да. — Тогда отправляйтесь в Куинс прямо сейчас. Кайло и Айрис не заставили себя долго ждать. Оба практически одновременно вскочили с кресел и быстрым шагом направились к двери. — Ах, да, если вы снова провалите задание… — …нас ждет наряд, — договорил Кайло. — И не мечтай, — поспешила расстроить его Наташа. — Если вы провалите задание, докладывать об этом будете Фьюри лично, количество эпитетов пойдет бонусом. Дэвис и Вье как-то вытянулись. — Мы не завалим миссию, мэм, — сказали они на прощание и покинули конференц-зал. Шоу «Проваленная миссия» тем временем продолжалось. Лив задумчиво наматывала на палец светлые волосы, с интересом наблюдая за настоящим разбором полетов, взволнованные, а то и перепуганные лица собратьев агентов, которых, пусть и не повышая голоса, распекали как курсантов, она старалась не замечать. — Агенты Янг и Тейт, что вы можете рассказать о своей миссии? — поинтересовалась Вдова, как только дверь за Кайло и Айрис закрылась. — Что паром мы не топили, — в тон ей ответил худощавый Феликс. — И что нам очень жаль, что мы не выполнили задание, — добавил Генри, надеясь таким образом хоть как-то смягчить недовольство Романовой. Феликс быстро-быстро закивал головой и почти успешно изобразил искреннее раскаяние. Лив едва удерживалась от смеха, наблюдая за этим. Генри, который пытается всеми силами расположить к себе старшего агента, и Феликс, еще не до конца осознавший, что сейчас не время для шуток. Идеальная парочка! — Нет, конечно, нет, — отозвалась Романова. — В аварии на пароме вы не виноваты, тут и разбирать нечего: проблема уже решилась, плюс никто не пострадал, если не брать в расчет тот ужас, что пережили люди, конечно. Посудину залатали и материальная сторона вопроса не слишком большая. Меня сейчас интересует кое-что другое. — Мак Гарган? — предположил Генри. — Мак Гарган. Наташа сменила картинку на экране все еще работающего телевизора на фото преступника. Лив скользнула по цветной фотографии взглядом и почувствовала какое-то отторжение. Мак Гарган, кем бы он ни был, не нравился ей от слова совсем. — В наше задание входило не допустить совершения сделки этого с другим, — вспомнил Феликс, — но нам помешали. Сначала этот паук в красно-синем костюме приперся, потом федералы, когда их и быть на пароме не должно было, а следом посудину затопило, и, кажется, Гарган сиганул в воду. — Гаргана вам придется найти, — объявила Наташа. — Он более чем опасен и ставит под угрозу жизни половины Манхеттена минимум. — Ликвидация? — спросил Генри, и Лив удивилась тому, с каким равнодушием он это спросил. — Нет, пока только найти. Найти, арестовать и передать его команде Коулсона. Дальнейшая судьба Гаргана будет решаться им и другими агентами. «Десятого уровня», — мысленно договорила Лив то, что и так было понятно. Феликс и Генри понимающе кивнули. Гарган — угроза, а ЩИТ борется с угрозами, чтобы жизнь обычных граждан была спокойней. — На выполнение задания у вас две недели. Состав команды: вы вдвоем плюс О’Коннелл. Оливия чуть не подпрыгнула в кресле. А как же спросить? Она не согласна на еще одну миссию! Девушка открыла было рот, чтобы что-то возразить, но один только взгляд Наташи оборвал это желание. Единственное, что оставалось обменяться недовольными взглядами с Феликсом. — Мы можем приступать к работе? — спросил Генри, пока Лив и Феликс переглядывались. — Приступайте, — дала им отмашку Наташа. — Все, кроме агента О’Коннелл, свободны. Юноши немного помедлили, одарили Лив сочувствующими взглядами — ужас оставаться один на один с нынешним руководителем базы — и покинули помещение. На прощание Генри успел бросить последний взгляд на розовую блузку Лив и покачать головой. Сама Лив в этот момент времени размышляла о том, как сильно Вье и Дэвис провинились, что их миссию обсуждали при всех и при всех заставили рассказать все-все. К Генри и Янгу Наташа не была столь строга. — Ну, докладывайте, агент О’Коннелл, — нарушила воцарившуюся тишину Наташа. Лив чуть улыбнулась. Слово «агент» было подчеркнуто, но в этом подчеркивание она расслышала некую гордость, словно женщина напротив по-родительски гордилась тем, что Оливия агент, а не какой-нибудь курсант. — Особо нечего докладывать, — повела плечом Лив, в тайне задаваясь вопросом как Кайло или тот же Феликс так легко сдают рапорта. — Девочка на воле, Андервуд орет кошкой, которой прищемили хво… Чересчур внимательный взгляд Вдовы, не дал Лив договорить последнее слово. Она откашлялась и быстренько поправилась. — Извини, я хотела сказать: агент Андервуд крайне недовольна моей спасительной операцией. Она немного не сошлась с ее планами. Что касается дела об убийстве Броун, мне стало известно, что незадолго до своей смерти она посещала тот взорвавшийся двор. Лив говорила четко и уверенно, не показывая ни малейшего волнения — настоящие взрослые агенты ЩИТа всегда уверены при сдаче рапортов, а она уже не ребенок. Отчитаться о проделанной работе, что может быть проще? Девушка быстро извлекла из кармана брюк небольших размеров флешку и протянула ее Наташе. Всегда нужно предоставлять доказательства своих слов. — Про деятельность Озборнов, пока ничего сказать не могу. Документы у нашей вылетевшей из клетки пташки, а без доказательной базы сложно что-то говорить. Агент Романова, кажется, ее не слушала, просматривая файлы по делу Броун — все, что нашла Лив, работая над заданием Хилл. — Не дурно, — оценила Наташа. — Но вынуждена приостановить твое участие в заданиях, относящихся к Броун и семье Озборнов, мне нужно, чтобы ты сосредоточила все свое внимание на нашей, как ты сказала, пташке. Нельзя допустить, чтобы девочка снова попала в клетку. Лив слушала новое распоряжение и удивлялась. Ее отправят следить за этой девицей? Ее?! В голове крутилось множество вопросов от «А как же Гарган?» до «Неужели я достойна такого ответственного задания?». Девочка — единственный свидетель, единственная нить в этом сложном деле. Лив ожидала, что если Наташа сразу же не направится поговорить с бывшей пленницей ЩИТа, то пошлет кого-то постарше и опытнее, чем сама Лив. — Будет исполнено, — как можно более уверенно заверила девушка. На лице Наташи появилась легкая улыбка. — В таком случае больше я тебя не задерживаю. Лив поднялась с кресла, оправила на себе брюки и неспешным шагом направилась к двери. — И, Лив… — Девушка обернулась, вопросительно посмотрела на Наташу. — Надень все же форму согласно уставу, не искушай местных сорвиголов. Мне-то может и плевать, что на вас надето, но завтра приедет Филлипс и вот ему плевать, точно не будет. Лив кивнула, спрятала улыбку от этого предостережения подальше и вышла за дверь. Ее шаги, пока она шла к жилому блоку, где ее ждали взволнованные Феликс и Генри, раздавались по коридору мерным цокотом. Перед глазами стоял список целей и задач. «Похоже, следующие две недели будут богатыми на события», — подумала Лив и толкнула дверь. Пора работать.***
Питер сделал небольшой глоток из предложенной ему чашки и почти не ощутил привычный вкус чая. Перед глазами стояла глубокая расщелина, разрубившая паром на две половины, а в голове все еще звучал тот испуганный крик множества людей. — Все ошибаются. — Тихий голос вырвал мальчика из некой прострации. — Невозможно всегда все делать идеально, без малейшей шероховатости. Питер отставил от себя кружку, оперся спиной на спинку мягкого кресла и прикрыл глаза. Мягкость кресла, тихий успокаивающий голос Тесс, чай — всего этого не должно быть. Он виновен! Но отчего-то сестра пытается выдать то, что произошло, за несчастный случай, пытается его как-то утешить. Когда само слово «утешение» не должно стоять рядом с его именем. Он этого просто не заслуживает! — Разбить бокал вина, работая официантом, и чуть не убить множество людей — разные вещи, — хрипло возразил ей Питер. — У меня никогда не было и не будет права на ошибку… На последнем слове его голос, и без того негромкий, сбился, и слово «ошибку» Питер практически прошептал до крови прокусанными губами. — Возможно, ты прав, но я не считаю, что ты должен брать на себя груз всех грехов того человека в костюме птицы. — Тесс осторожно сжала его дрожащую правую руку. — Думаю, тебе стоит проанализировать ошибки этого дня, чтобы больше их никогда не совершать и изловить этого типа малой кровью. «Проанализировать ошибки? Да весь сегодняшний день — одна сплошная ошибка! Стервятник, паром, мистер Старк». Легкое касание Тесс должно было быть утешительным, но вместо этого Питер чувствовал, как горят его руки от того, что он этого не заслуживал. Какая разница, что Стервятник разнес паром и подверг жизни людей опасности, важно лишь то, что Питер не смог это предотвратить. В очередной раз зазвонил телефон, неизвестный номер, высветившийся на дисплее, не обещал ничего хорошего. Питер почувствовал, как внутри него все сжалось, а сам он словно прирос к креслу не в силах встать с него или хотя бы взял свой мобильный и ответить на звонок. Нервозность, сопровождающая его с самого возвращения домой, окутала плотным коконом. Он так и сидел в кресле, пока телефон не перестал трезвонить. Тесс тихо вздохнула. — Знаешь, ожидание наказания зачастую хуже самого наказания, а ты сейчас сам себе продлеваешь мучения. Не лучше ли уже получить то, что причитается, и начать все с чистого листа? Мысленно Питер с ней согласился. Это стоило прекратить, стоило набраться смелости и принять, то, что ему уготовано если уж не судьбой, то мистером Старком точно, но Питер вздрагивал от одной только мысли о возможном наказании, пусть оно и будет более чем справедливо и вполне заслужено. Телефон чуть слышно провибрировал — пришло сообщение. Питер вздрогнул. — Я не могу смотреть на твои мучения. Прими последствия и, наконец, успокойся, я тебя очень прошу. Питер дернулся, пытаясь куда-нибудь деться от руки сестры, протягивающей ему телефон, словно Тесс вместо «Самсунга» предлагала ему подержать ядовитую змею. С трудом он заставил себя более-менее успокоиться и взять свой телефон чуть менее дрожащими пальцами. На дисплее сразу же высветилось уведомление об одном непрочитанном сообщении. Мальчик открыл сообщение через силу, в тайне радуясь, что сейчас сидит в кресле и не может брякнуться на пол, если ноги подкосятся. Хоть номер и был неизвестен, догадаться кому он принадлежит — плевое дело.«Нам нужно поговорить. Хэппи подъедет через пятнадцать минут. Не забудь взять костюм и, упаси тебя Бог, еще хоть раз проигнорировать мой звонок».
Питера резко замутило. — Пит, в чем дело? — встревожилась Тесс. Очевидно, его лицо стало еще бледнее, чем было. — Мистер Старк… — Мальчик сделал глубокий вдох, борясь с собственным волнением и сжимающим внутренности страхом. — Он вызывает меня в Башню. Это точно из-за парома! Тесс не удивилась или же приложила все усилия, чтобы это удивление скрыть. У Питера не было времени понять это — сестра налетела на него с крепкими объятиями, словно пытаясь этими объятиями закрыть его от любой напасти, подбодрить, передать своего спокойствия. — Я не совсем понимаю, что за человек Тони Старк, — сказала Тесс чуть позже, — но, возможно, тебе стоит хоть немного убавить пыла. Вдруг это смягчит его и тот ковер, на который тебя вызывают, будет не настолько ужасным. — Может быть, — прошептал Питер, не веря, что весь этот кошмар происходит с ним. Слишком скоро зазвонил телефон. Рингтон звучал как-то неправильно, словно места незамысловатой мелодии не было в скромной небольшой квартире. — Я на месте. Спускайся, — объявил Хэппи и отключился. Питер на прощание бережно обнял Тесс, словно боялся больше ее никогда не увидеть, взял в руки телефон и вышел за порог квартиры. Костюм он и не думал снимать. Зачем мистеру Старку понадобился костюм, мальчик старался не задумываться. Хэппи припарковался напротив многоквартирного дома, где жили Паркеры, не оставив Питеру ни шанса на то, чтобы хоть немного попытаться успокоиться. Открывшаяся задняя дверь в глазах Питера превратилась в мышеловку, что неминуемо должна захлопнуться, но он все равно занял место на сидении и сам закрыл дверь в своей ловушке. — Ну и натворил же ты дел, парень, — посетовал Хэппи вместо приветствия и, не дав Питеру ни шанса на то, чтобы как-то оправдаться, опустил перегородку. До Башни на Манхеттене добирались молча. Питер смотрел в окно и провожал проносящиеся мимо здания глазами, на душе по-прежнему скребли кошки, а волнение только усилилось. С каждым пронесшимся мимо него зданием, деревом или сквером приближался миг расплаты. Это не могло не нервировать. Башня появилась перед глазами раньше, чем хотелось, и заставила Питера втянуть в себя побольше воздуха и до боли сжать кулаки. Хэппи объехал Башню и припарковался у черного входа. — Пошли, — обратился к нему Хэппи. — Босс ждет тебя в кабинете. Дорога от машины до входа в Башню и от входа до лифта показалась Питеру путем на эшафот. Ноги едва шевелились, и он шел, только потому что Хэппи, заметивший всю его нервозность, вел его к лифту, осторожно приобняв за плечи. Лифт, на взгляд Питера, приехал слишком быстро и так же быстро унес в самую высь Башни, где как раз и располагался кабинет мистера Старка. Желание сейчас встретиться с Тони Старком у Питера стало еще меньше, но уже ничего сделать он не мог. Не сбегать же сейчас в самом деле? Питер вместе с Хэппи подошел к закрытым дверям кабинета, и мистер Хоган уверенно постучал. — Войди, — послышалось с той стороны двери. — Удачи тебе, парень! Хэппи ободряюще хлопнул Питера по плечу и удалился. Сам же Питер, собравшись с духом, толкнул дверь и переступил порог.***
Первое что видит Питер, переступая порог кабинета и закрывая за собой дверь, практически опустевшее помещение с выстроенными у стены коробками. Единственное, что осталось в кабинете — стол, пара кресел и диван. Мистер Старк сидел на столе и что-то увлеченно рассматривал в своем телефоне, но стоило Питеру войти, как он тут же отвлекся на мальчика. — С прибытием вас, мистер Паркер. Официальность обращения особенно после тяжелого проступка — не лучший знак. Питер приблизился к столу, не зная что сказать. — Очевидно, мне есть с чем тебя поздравить: прошло всего два часа, а видео «Питер облажался» уже собрало три миллиона просмотров. Щеки Питера вспыхнули красным, а сам он не знал куда себя деть лишь бы не смотреть Тони в глаза. Это был провал. Феерический провал. Тем временем Тони Старк спрыгнул со стола и указал мальчику на кожаное кресло. — Сядь! Нам есть о чем поговорить. Питер не решился его ослушаться. — Будь добр напомни мне о чем мы с тобой договорились сразу же после Берлина, — потребовал Тони. — Если ты, конечно, помнишь сам факт разговора! Питер закусил губу, отчаянно вцепился в подлокотники кресла руками. Разговор только-только начался, а ему он уже совсем не нравится. — Вы сказали… сказали… «Боже, о чем же тогда шла речь?» — Я тебе сказал не прыгать выше головы, и помниться после того, как ты чуть не утонул, я это же повторил! И что же сделали вы, мистер Паркер?! — Прыгнул выше головы, — пробормотал Питер, не поднимая глаз. — Вот уж точно! — Тони отошел от стола, прошелся по кабинету и вернулся обратно. — А еще ты взломал костюм за миллион долларов и решил, что мои запреты — пустой звук, и поэтому можно делать все, что тебе заблагорассудится! — Да, взломал! — Питер вскочил с кресла. Волнение как-то резко сменилось праведным гневом. — На пароме было то опасное оружие, и от него могли пострадать люди! А вам на это было плевать! Вы ничего не делали, когда я отправлял Хэппи эти бесконечные голосовые сообщения, я пытался остановить того парня, а сейчас я выходит и виноват?! Повисла тишина. «О, Боже», — успел подумать Питер, как только последняя фраза была гневно выкрикнута. — Выговорился? — ледяным тоном осведомился Тони. Питер слабо кивнул и поспешил вернуться в кресло, в ужасе от сказанных в запале слов. Он хотел улучшить свое положение, но, кажется, сделал все только хуже, показал себя ребенком, бьющимся в истерике. Выкрикни он такие слова и таким тоном в лицо дяде Бену, давно бы был слышен свист ремня. — Я вмешался, парень. Кто, по-твоему, вызвал ФБР или сообщил об этом твоем «Стервятнике» в ЩИТ? — Питер опустил голову. — Своим появлением на пароме ты сорвал операцию ЩИТа и задержание преступника, торгующего оружием, с чем тебя и поздравляю! — Я не знал, что Стервятником занимается ЩИТ, — тихо сказал Питер. Гнев в глазах мистера Старка, только-только утихший, вспыхнул с новой силой. — Не знал? — нарочито медленно и тихо переспросил Тони. — Еще скажи, что не встречался с Романовой лицом к лицу! — Но…но… Это правда! Мне никто ни о чем таком не говорил. Почувствовав на себе гневный взгляд Тони, Питер просто отшатнулся. В горле внезапно встал комок, а к глазам подкатили слезы. Он быстро-быстро начал моргать. Не хватало разреветься, как пятилетке! Но все это было очень несправедливо! Ему же ничего и никто не говорил! Как он мог знать, что Стервятника взяли на крючок? — Твое положение и без того ниже плинтуса, Паркер. Лучше тебе не ухудшать его настолько наглой ложью, — отчеканил каждое слово Тони. — А с Романовой ты встречался, я это точно знаю и она тоже. И по ее словам, мысль, что Стервятник стал объектом преследования ЩИТа, она прочно уложила в твой идиотский мозг! Колени, обтянутые красно-синим костюмом, показались Питеру более чем интересным зрелищем, чем наставник, желающий его порвать на британский флаг. «Возможно, мы и встречались, — подумал Питер, — а я просто взял и забыл. Наверное, стоит извиниться и хоть как-то сгладить края…» — Извините, сэр, я не должен был вмешиваться. Голос несколько дрожал, слишком сложно извиняться и сдерживать подступающие слезы от такого жесткого прохождения по всем ошибкам. — Не должен был, — подтвердил Тони. — По твоей вине чуть не погибла сотня гражданских, а тот, кто должен был отправиться на нары, сбежал — за такое простого «извините» мало. Этот обвиняющий тон, укор в глазах… Питеру казалось, что он спит и видит кошмар. Неужели все это — реальность? Неужели наставник, кумир с самого детства, именно его прямо сейчас строжайшим образом вычитывает? — Мне жаль, сэр. Мне, правда, очень жаль… Тони как-то пристально на него посмотрел, но почти сразу же покачал головой. — Я, думаю, ты не совсем понимаешь за что сейчас извиняешься. По твоей вине могло погибнуть множество людей и виноват бы в этом был бы только ты, бессонные ночи от этого были бы только у тебя. Или же ты сам погиб бы на том чертовом пароме, и мне пришлось бы об этом сообщить твоей семьей и взять на себя вину за твою смерть. А вот это мне совсем не нужно! Питер, более чем подавленный, даже не поднимал головы. — Похоже, не судьба! — подытожил Тони, и мальчик встрепенулся, предчувствуя, что прямо сейчас ему вынесут ужасный приговор. — Вот как мы поступим. Во-первых, ты вернешь костюм… — Надолго? — убитым тоном спросил Питер, боясь даже просто услышать ответ. — Навсегда. Мальчик вздрогнул так, словно Тони дал ему сильную затрещину, сильнее закусил губу, чтобы не дать раздирающим горло слезам покатиться по щекам, и рвано вдохнул. Костюм — то, что делает его Человеком-Пауком, отдать? А кто тогда защитит Куинс? Кто будет бороться с преступностью? Кто остановит Стервятника? Нет-нет-нет — А как же Человек-Паук? — дрожащим голосом, едва не срываясь в слезы, задал он последний вопрос. — Им быть тебе никто не мешает. Личность у тебя я не собираюсь забирать — она принадлежит тебе, а вот костюм — моя собственность. Питер почувствовал небывалое изнеможение. Он откинулся на спинку кресла и уставился в одну точку. Спорить, отстаивать костюм не было сил, хотелось прямо сейчас вернуться в квартиру, спрятаться под одеяло и ждать пока все плохое пройдет. И плевать на остальное. Ничего хуже уже не может случиться — костюм уже забрали, это ли не самое плохое? — Костюм вернешь… Во-вторых… Что именно Питер сделает «во-вторых», он так и не узнал, мистера Старка на полуслове прервал телефон. — Да! — практически рявкнул в трубку Тони Старк. Питер особо не прислушивался к резким фразам наставника, а просто сидел в кресле и ждал, когда ему вынесут вердикт. Ждать пришлось достаточно времени, и когда Тони, наконец, положил трубку, Питер понял: что-то случилось. — Что ж, мистер Паркер, вынужден сообщить вам, что наш разговор мы продолжим чуть позже. Глаза Питера удивленно распахнулись. Разве они все еще не обсудили? — Мы еще не разобрали и половину того, что должны были обсудить, поэтому прямо сейчас ты отправляешься в комнату для гостей, благо она еще есть, и занимаешься домашкой, пока я не решу свои дела. — Но, сэр, — возразил Питер, — я не знал, что задержусь, и поэтому не брал с собой задания. — В таком случае, у вас, мистер Паркер, появилась возможность подумать над оправданием всего того, что вы натворили сегодня. Желательно в письменном варианте. А сейчас можете идти, Пятница проводит. Мистер Старк махнул рукой, и Питер поспешил покинуть его кабинет. Сопровождаемый подсказками Пятницы он добрался до нужной комнаты, переступил порог, упал на так вовремя подвернувшуюся кровать и задрожал всем телом. Внезапный звонок подарил ему не пару часов жизни, а пару часов мучений.***
Ожидание неизвестно чего нагнетало. Питер чувствовал, как внутренности сжимаются в один плотный узел, и бесцельно слонялся по гостевой комнате неспособный совладать с собственным страхом, изредка он опускался на самый край кровати, а после резко вставал и продолжал наматывать по комнате круги. Это не успокаивало, но позволяло ненадолго отрешиться от мысли о скором продолжении прерванного разговора и от осознания того, что он узнает, что именно скрывается под «во-вторых». В очередной раз опустившись на кровать, Питер увидел сложенную аккуратной стопкой одежду и чуть не застонал от недвусмысленного напоминания, что с костюмом все же придется расстаться. Снимал костюм он непослушными пальцами, чувствуя, как становится невыносимо больно. Одежда, милостиво предоставленная мистером Старком, была еще одним наказанием: белая футболка «I SURVIVED MY TRIP TO NYC» была на пару размеров больше, а розовые пижамные штаны Хэллоу Китти и найденные под кроватью пляжные шлепанцы вызывали одним своим видом горестный стон. Похоже, Тони Старк считал, что публичное унижение — лучшая дополнительная форма наказания для супергероя-подростка. Часы равномерно отсчитывали минуты, а мандраж Питера только рос. Выделенная комната никак не помогала справиться с волнением, да и как могут помочь кровать, стол, стул, книжный и платяной шкаф в сложившейся ситуации, когда неизвестно через сколько времени продолжится суд и вернется судья. — Нужно успокоиться, — сам себе приказал Питер и сделал глубокий вдох. — Мистер Старк сказал подумать над оправданием и сделать его письменным, наверное, стоит начать. Питера всегда успокаивало, когда руки были чем-то заняты, особенно когда он что-то мастерил перед особенно строгим выговором. Листок бумаги и ручка нашлись в первом же ящике письменного стола. Теперь нужно подумать над тем, как оправдать себя за случай на пароме. Питер снял с ручки колпачок, поднес ее к бумажному листу и задумался. Что он мог написать? «Я решил сражаться со Стервятником, потому что думал, что смогу остановить его в одиночку». — Этот аргумент только разозлит наставника. Быть может, стоит написать: «Я узнал, что парень с крыльями, едва не утопивший меня в заливе, будет сегодня на пароме и решил погеройствовать, потому что я — это я». Нет, это уж точно нельзя приводить в качестве аргумента. Тогда, наверное, можно написать: «Я забыл, что встречался с мисс Романовой и так же забыл, что Стервятник — объект охоты ЩИТа, так же я не знал, что вы взялись за это дело, и поэтому сделал все, что от меня зависит, чтобы защитить людей на пароме и остановить Стервятника, но отчего-то сделал только хуже. Простите меня за это». А вот это звучит уже как признание в собственной никчемности. Уж лучше ничего не сочинять в оправдание себе, чем сказать что-то подобное. Питер вскочил со стула и быстро пересел на подоконник. Может быть, там ему придет в голову хоть что-то путное, что не стыдно будет представить Тони Старку. Как он вообще умудрился попасть в такой ужасный переплет? Цель же была только защитить людей от козней Стервятника, не дать ему продать свое оружие, впечатлить мистера Старка… Что ж, похоже, единственное чего он добился — привлек пристальное внимание Тони Старка к своей скромной персоне. Питер прижался к стеклу окна, ощущая его прохладу. Далеко внизу кипела жизнь, люди шли по своим делам и не переживали сейчас, в отличие от Питера, худшие минуты своей жизни, не тряслись в ожидании наставника, который наверняка устроит еще один разнос, у людей за окном вряд ли была проблема написать оправдательную записку для себя. Питеру очень хотелось отвлечься от всех переживаний и ужасов и просто втянуть в себя прохладу улицы, услышать хоть какие-то звуки с улицы, почувствовать себя не в вакууме. Мальчик слез с подоконника и потянулся к пластиковой ручке, не успел он до нее даже дотронуться, как раздался голос Пятницы. — Что вы планируете сделать, мистер Паркер? Питер резко одернул руку и несколько смущенно пробормотал. — Хотел открыть окно, здесь жарко. Я не знал, что это запрещено. — Это не запрещено, мистер Паркер, но босс приказал мне докладывать, если вы решите открыть окно или выйти из комнаты в коридор. Если вам жарко, я включу кондиционер. Питер на всякий случай отошел от окна и сел на кровать, мало ли что еще мистер Старк запретил делать. — Включай. Тихо загудел кондиционер, в комнате стало немного прохладнее, а Питер почувствовал себя самым настоящим заключенным, что вынужден коротать время в камере временного содержания. Настроение упало еще ниже. Засигналил забытый на покрывале телефон. Питер схватил его в руки как заветный трофей. Сейчас он позвонит Неду, Тесс, Лиз, может Мишель, да кому угодно, чтобы просто убедиться, что жизнь за стенами этой комнаты существует… «Самсунг» разрядился и отключился прямо у него в руках. Питер обессиленно свалился на кровать, телефон выскользнул из его ладони. Все сегодня идет сикось-накось. Сначала паром, потом прерванный разговор с мистером Старком, неудача в придумывание себе же оправдания и вот теперь разряженный телефон. Мальчик крепко сжал в пальцах покрывало, ощущая надвигающееся отчаяние. Нет-Нет-Нет-Нет-Нет-Нет Он не собирается рыдать как какой-то ребенок! Нужно просто подумать над оправданием и все. Но как бы Питер не думал, как бы не ломал голову, на ум лезли слова извинений, а не фразы, оправдывающие его действия во время крушения парома. — Извините, мистер Старк, но я — не моя сестра, — прошептал Питер и невесело усмехнулся. Даже простое сравнение его с Тесс выглядит смехотворно. Вот уж кто точно мог убедить человека, собирающегося ее строжайшим образом наказать за одну из многочисленных шалостей или проступков, в своей полной непричастности к свершившемуся безобразию. В четырех из десяти случаев это удавалось. Пока был жив дядя, Тесс была рекордсменом среди них двоих, кого чаще всего наказывали. «Как бы сейчас пригодилась способность Тесс избавлять себя от заслуженного наказания», — подумал Питер и крепко зажмурился, ощущая, что совсем-совсем скоро его судьба все же решится. За окном совсем стемнело, когда он услышал шаги за дверью, и поспешил сесть. Дверь распахнулась, впуская в комнату мистера Старка. «Кажется, сейчас я узнаю, что он имел в виду под „во-вторых“», — пронеслось в голове Питера.***
Питер вскочил с кровати, не понимая как вообще можно просто сидеть, когда разбор его грехов вот-вот продолжится. В голове ярким калейдоскопом разбежались мысли. Еще минуту назад он знал, что может сказать мистеру Старку, чтобы хоть немного смягчить его гнев, а сейчас Питеру начало казаться, что лучшими словами будет молчание. Тони Старк тем временем закрыл за собой дверь. — Садись, что ты стоишь. Питер, памятуя о своих раннее выкрикнутых в запале словах, решил не спорить и ничего не объяснять, и без того проблем выше крыши. Не хватало снова довести наставника до ручки. Мальчик уселся на самый край кровати, ссутулился и с интересом начал рассматривать свои колени. — Что-то наш разговор, Пит, подзатянулся. К сожалению, не все люди знают, когда нужно остановиться и перестать донимать вопросами. — Питер нерешительно поднял глаза на наставника и почувствовал, что часть страха покидает его. В лице Тони Старка он не нашел ни намека на дневной гнев и злость. — Время уже практически десять вечера, думаю, тебе лучше сегодня переночевать здесь. Я отпрошу тебя у Мэй. — Не нужно. Она сейчас в Пенсильвании. Тони кивнул. — Тем лучше. Будешь есть или сразу перейдем к нерешенному вопросу? Мистер Старк собирался дать ему поесть? Такого Питер точно не ожидал. При любом другом случае он бы согласился на поздний ужин, но прямо сейчас при мысли о еде его начинало мутить, и комок в горло не лез. Как вообще можно что-то есть, зная, что с произошедшим за этот бурный день, они еще не до конца разобрались? — Можно второе? — как-то слишком тихо и несколько испуганно попросил он. И тут же себя мысленно отчитал: он же супергерой, а не девица в беде, а ведет сейчас себя, как перепуганный олень, ослепленный светом фар! Мистер Старк понимающе кивнул, поставил напротив кровати Питера стул и сел на него. — Я должен извиниться перед тобой. — Питер ошеломленно уставился на наставника. Извиниться? Перед ним? — Не смотри на меня так, ребенок. Мне не стоило быть настолько резким с тобой и уж тем не говорить, что у тебя идиотский мозг. Но сегодня ты мог погибнуть, только из-за того, что полез, куда не следовало, вопреки всем моим запретам. Питер снова опустил глаза, ощущая, как жгучий стыд окрашивает его щеки в алый цвет. — А запрещал я тебе что-то делать, не потому что хотел как-то задавить твои способности супергероя, мне была важна твоя безопасность. И как показал сегодняшний день, запрещал — не зря. Ты еще не готов биться на более высоком ранге. Питер вновь ощутил комок в горле. Мистер Старк пытался сделать все для его безопасности, а он на эту безопасность наплевал, ломанулся на паром без какого-либо плана… Интересно, насколько все ужасно закончилось, если бы мистер Старк не вмешался бы? — Извините… — как-то слишком тихо сказал Питер. — Я сделал это, потому что хотел быть как вы. Тони покачал головой. — Ты должен быть лучше меня, Питер. «Разве может кто-то стать лучше вас, мистер Старк, — с горечью подумал мальчик. — Вы же герой! Никто до вашего уровня не допрыгнул и не допрыгнет». — Сегодня днем вы сказали мне придумать себе оправдание, — начал Питер, чтобы хотя бы не молчать, и посмотрел Тони Старку прямо в глаза. — Честно скажу: я пытался, но у меня ничего не вышло. Я никак не могу оправдать себя за крушение парома. Единственное, что могу сказать на этот счет: я пытался сделать как лучше. От сказанных слов стало чуть легче, страха за грудиной не осталось совсем, и Питер подумал, что если сейчас у него навсегда заберут костюм, то хотя бы он поведет себя достойно, отдавая его. Он не будет ныть и скулить, как сопливый малыш, у которого за плохое поведение отбирают игрушки. — Извинения приняты. — Питер почувствовал, что здесь какая-то недомолвка и оказался прав, когда Тони продолжил. — Но сегодня ты нарушил мои запреты, сбежал с уроков, начал врать мне и в результате твоих действий и непродуманного плана едва не погиб ты и все те люди, я тебе уже это говорил сегодня, закрыть на все это глаза я не могу, поэтому я заб… Питер разом забыл, что взрослых вроде как перебивать — дурной тон, мысль о костюме, с которым он уже попрощался, неожиданно больно ударила по нему. — Мистер Старк, сэр, пожалуйста, не забирайте костюм! — взмолился он. — Лучше накажите меня как-нибудь по-другому! Я приму любое наказание! Только не забирайте костюм! Пожалуйста, сэр! Питер не решился бы так умолять сегодня днем, когда Старк сыпал замечаниями, но сейчас, вечером, они уже оба успокоились и не кричат друг на друга, а ведут спокойную беседу, может и повезти. «Пожалуйста, оставьте мне костюм, пожалуйста!» — Питер, ты бы прежде чем меня перебивать и умолять, дослушал бы до конца, что я хочу тебе сказать, — строго сказал мистер Старк, да так что Питер присмирел. — Извините, — пробормотал мальчик. — Днем я хотел забрать у тебя костюм навсегда, но после того как меня отвлекли я успел многое обдумать, плюс, как я понял, ты тоже успел многое вынести из этого дня, поэтому я готов пойти тебе навстречу на первый раз. Питер во все глаза смотрел на наставника. Неужели костюм останется у него? Мистер Старк решил его простить? Он же его простит? — Ты получишь костюм ровно через два месяца, но с одним условием. Питер, обрадованный, что все же получит костюм, вздрогнул от «с одним условием», что-то подсказывало ему, что условием будет точно не уборка всей Башни, а что-то другое. Что-то что может выступать отдельным видом наказания. — Какое условие? — чересчур быстро спросил мальчик. — О чем вы? — Не напомнишь ли мне, что я обещал тебе после твоего чудесного времяпрепровождения в компании Роджерса и Барнса? — вопросом на вопрос ответил Тони. Питер задумался, попытался вспомнить тот день и час, когда мистер Старк сидел у его кровати, вспомнить, что наставник говорил. О, нет! — Вы обещали, что… — Питер умолк на полуслове, чуть ли не с ужасом глядя на наставника. Нет-Нет-Нет. Этого же не произойдет? Он не мог говорить об этом серьезно! Правда, ведь не мог? Мистер Старк же не собирался подвергнуть его самому унизительному наказанию из всех? Он же не собирался и в самом деле его выпороть? «Пожалуйста, нет, пожалуйста…» — мысленно взмолился Питер, ощущая, как лицо пошло пятнами. — Я обещал тебе, что если повторится что-то из ряда вон выходящее, я тебя выпорю. Ситуация повторилась. Питер почувствовал, как резко пересохло горло. «Неужели это все действительно правда?» Он мельком ущипнул себя и тут же сморщился. Все происходило на самом деле. — Но…но…но, сэр… — все больше волнуясь, попытался возразить Питер. — Мне пятнадцать, я более чем взрослый для такого рода наказаний… — Но, похоже, недостаточно взрослый для использования костюма. Питер вздрогнул. — Я сделал тебе поблажку, уменьшил время нахождения твоего костюма у меня, за тобой воспользоваться этим шансом и получить костюм через пару месяцев или же лишиться его навсегда. Выбор за тобой, но я бы советовал выбирать побыстрее, время — вечер, и все в этой Башне устали. Питер замер на месте. Получить унизительное наказание, но забрать костюм или просто оставить костюм, не проходя через этот ад с поркой? А сможет ли он спать спокойно, зная, что из-за какого-то мелочного страха и никчемной гордости лишился костюма? — Мне нужен костюм, — едва шевеля губами, выдал Питер. Мистер Старк кивнул ему, встал и снял с себя пиджак, а после указал практически окаменевшему Питеру на кровать. — Ложись. Питер зашевелился, попытался сделать как ему велят, но что-то его тормозило, останавливало от такого простого действия как взять и лечь поперёк кровати, принимая всю ответственность за случившееся на пароме. Он колебался и все больше и больше смущался этого своего колебания. Ощутив тяжелую ладонь посередине спины, что хоть настойчиво, но аккуратно заставила его лечь на кровать, мальчик готов был облегченно выдохнуть: хоть здесь не опозорился. Питер крепко зажмурился и вцепился в подушку, оказавшуюся под рукой, как в спасательный круг, понимая, что сейчас начнутся самые ужасные минуты. Минуты ожидания того самого страшного первого удара. Время словно остановилось, мальчик сжался, боясь даже дышать, и только прислушивался к окружающим его звукам, ощущая ужасное напряжение вокруг. На лбу Питера выступила капля пота и скатилась по носу на подушку. Как бы Питер не старался сохранить лицо, казаться смелым и решительным и выражать собой мысль, что какая-то порка — ерунда для супергероя, он все равно вздрогнул, когда услышал как из брюк вытаскивают ремень. Этот тихий шелест, с которым кусок кожи покинул шлевки брюк, заставил мальчика сильнее сжаться и молиться о том, чтобы все это скорее закончилось. Рассекший напряжённую тишину свист и резкая забытая пройденными годами боль, на которую не действовала никакая регенерация, стали полной неожиданностью. Удар заставил Питера втянуть в себя воздух, сдерживая граничащий с плачем крик. И продолжать убеждать себя, что пятнадцатилетние супергерои, достаточно взрослые для какой-то порки, должны принимать ее достойно: без криков и слез. Отказаться от своих убеждений пришлось достаточно скоро. Ремень — вовсе не гуманное орудие наказания, к своему несчастью, Питер пришел к этому выводу достаточно быстро. Стоило первым слезам брызнуть из глаз, мальчик тихо заплакал. Какой из него герой, если он даже детское наказание не может перенести достойно? Эта мысль превратила плач в рыдание.***
Этот день должен был стать первым днем на неделе, когда Тони не донимали журналисты или Росс со своими подозрениями и расспросами об опальных Мстителях. В планах было в кои-то веки просто отдохнуть, и, разумеется, этот план легко и просто испортил один телефонный звонок. — Тони! — Крик Хэппи чуть не выбил из рук телефон и похерил выходной. — У пацана серьезные неприятности! Хэппи еще что-то говорил про паром, аварию на нем и участие в этом всем Питера, но Тони уже включил телевизор и увидел репортаж своими собственными глазами. Ему стоило сразу же понять, что что-то было не так, еще когда парень ему говорил про «репетицию оркестра», вернее нагло врал. Второй звонок прозвучал через двадцать секунд после того, как Хэппи отключился. И Тони был вынужден открыть для себя тот факт, что обычно спокойная и хладнокровная Романова может кричать в трубку. — Старк, ты за своим эго вообще понимаешь, что за детьми нужно следить! А за твоим мальчишкой, особенно! — Да я уже знаю насчет парома… — Не только паром. Парень сорвал мне операцию и только благодаря моему вмешательству он еще на свободе! Двадцать пять недоагентов с огромным желанием отправили бы его на блюдечке к Россу, фанатеющему от детей в клетках! А троим, из пятерых действительно способных агентов под моим командованием, мне теперь придется приказать начинать миссию заново! Сделай одолжение: прими меры! Она отключилась, не дожидаясь ответа Старка, но Тони чувствовал, что не будь она столь увлечена командованием, прибавила бы парочку ласковых, как сделала это несколько месяцев назад, предварительно влепив пощечину. На этот раз он примет меры в отношении Питера. Пора выставить мальчику жесткие границы. Тони посмотрел на безутешно плачущего ребенка, на ремень в своих руках, занесенный для очередного удара, и отбросил полоску кожи куда подальше. Хватит! Питер даже не заметил, что все кончилось, завывая. И именно в этот момент Старк растерялся. В детстве, когда отцу стреляло в голову наказать его подобным образом, после самого наказания он выгонял Тони из своего кабинета, не забыв добавить, как разочарован в нем, а после лишая своего внимания на недели. Тони помнил ту бесконечную боль, заставляющую его в детстве часами рыдать в подушку, пока сон не охватывал его. Пережить такое Питеру, особенно сейчас, когда он даже еще не отошёл от строгого наказания, Тони точно не желал. Поборов в себе привычное нежелание контактировать с кем-то, кроме Пеппер, он присел рядом с мальчиком, осторожно приподнял его и прижал к себе. Питер тут же уткнулся ему в плечо, продолжая плакать. — Тише, тише. — Он неловко погладил подростка по спине, пытаясь успокоить. — Все закончилось, малыш. Питер покачал головой, все еще плача. — Все в порядке… Все кончилось… — бормотал Старк, прижимая к себе ребенка. — М-м-мист-т-т-тер Старк... — Питер прерывисто всхлипывал не в силах и двух слов сказать. — П-п-простите меня… я… И он снова зарыдал. Тони больше ничего не говорил, только держал ребенка, давая ему выплакаться, не обращая внимания на то, что его дорогая рубашка становится мокрой. С удивлением обнаружив, что желание успокоить Питера, он ставит выше собственного комфорта. — П-п-простите меня, мистер Старк, сэр… — прошептал Питер, едва справившись с волной слез. — Все хорошо, слышишь? — Тони еще раз провёл рукой по спине подростка. — Я тебя уже простил, Пит. Тебе не нужно больше извиняться. — Мне жаль, — проронил Питер, его глаза вновь наполнились слезами, мальчик сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться и задавить рыдания. Тони почувствовал, как сильно дрожит ребенок в его руках, и поразился, тому, что обычная порка смогла потрясти мальчишку настолько сильно, что он сейчас только дрожать и плакать может не в силах успокоиться. Мальчишку, который терпел и большую боль в поединках с сильными противниками… Постепенно Питер начал успокаиваться сильный плач сменился тихими слезами, а те — судорожными всхлипами. — Послушай меня, Пит. — Тони дождался, пока мальчик поднимет на него красные от слез глаза. — Тебе уже не за что извиняться, мы уже во всем разобрались, слышишь? Я тебя простил. Все закончилось. Теперь чистый лист. Питер внимательно на него посмотрел, все еще не веря, что все действительно закончилось. — Все позади, паучонок, — заверил его Тони. Он оставался с Питером до тех пор, пока утомленный этим ужасным днем мальчик не заснул, прильнув к его плечу, и ушел только после того, как сам укрыл ребенка одеялом и велел Пятнице выключить свет. Покидая временную комнату Питера, Тони смог облегченно выдохнуть: сегодня вечером он не опустился до уровня отца.