***
Сал был возле машины. Он не хотел далеко отходить от дома в целях безопасности, но в то же время был готов бежать со всех ног в никуда. Забравшись в кузов, его взор приковало чистое звёздное небо. Звёздное небо… Манящее, чарующее, мерцающее тысячами огоньков, бездонное и бесконечное, такое близкое и в то же время такое далёкое… Удивительно, что именно в городе можно было увидеть такую красоту. Раздалось два щелчка. Протез в момент оказался где-то в стороне. Парень рухнул на спину, раскинув руки и закрыв глаза. Ветер приятно обдувал запотевшее от протеза лицо. Хотелось умыться, но вместо этого Сал просто вытерся рукавом своего худи. Глубоко вдыхая свежий воздух в легкие, он вдруг уловил запах Джонсона. Резко открыв глаза, он подскочил, словно надеясь и правда его увидеть. — Чёрт, Ларри… Голубоглазый завис на пару минут в своих мыслях. В конце концов он понял, что запах был от его футболки. Он поспешил снять с себя худи, несмотря на то, что было довольно прохладно. Сняв с себя и эту футболку, парня пробрало до дрожи от воспоминаний. Он надел худи обратно, а футболку прижал к лицу, медленно ложась снова на спину. В голове ярко всплыли сцены прошлой ночи. — Господи, о чём я только думаю?.. — Сал улыбнулся, словив себя на мысли, что получает наслаждение от какой-то одёжки, но в глубине души он понимал, что не хочет «терять» этот запах. Фишер лёг на бок, улавливая ночные звуки. Его слух был стабилен и уже не вызывал дискомфорта из-за обострения. Вместе с этими звуками, он вспомнил и сердцебиение Ларри. Это вызвало лёгкую панику. — Как же тебе было страшно. Трус. Тебе всегда страшно. — Парень не мог оставить в покое свои руки. Он обдирал лак и кожу вокруг ногтей. Глаза в момент оказались на мокром месте, что злило ещё больше. — Почему ты сделал это со мной, блять… Я просто хотел помочь определиться, а не снова что-то чувствовать к тебе. — Зажмурив глаза, слёзы хлынули градом. Сал больше не мог держать всё в себе. Вытирая глаза, он коснулся пальцами рук до губ, вспоминая поцелуй. Больше всего парень боялся снова позволить кому-то сблизиться с ним. Это всегда плохо заканчивалось. Тодд, Эш, Ларри. Он не считал их исключением. «ТАК ПРОИСХОДИТ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ НЕ ПРИНИМАЕШЬ ЛЕКАРСТВА» — Сал? Ты что тут делаешь? Голубоглазый закрылся футболкой, пытаясь отыскать протез. — Я сейчас приду, оставь меня одного. Тодд стоял рядом, наблюдая за ним. — Время почти четыре утра. Мы волнуемся. «В каком смысле четыре утра? Было же часов одиннадцать-двенадцать». Отчаянно он пытался найти протез, но всё безуспешно. — Ты уверен, я вроде бы не спал… Тодд? — Сал прикрывался футболкой, рассматривая одним глазом каждый угол кузова. Протеза не было. — Тодд, ты его взял? Это не смешно, верни мне протез. Фишер оглянулся. Он был совершенно один. Вокруг царила мёртвая тишина. Парень поспешил вылезти из кузова, прихватив с собой футболку, для того, чтобы прикрыться ею в случае чего. Вдруг Сал почувствовал резкий удар в спину, отчего он оказался на земле. Футболка выпала из рук, но встать за ней голубоглазый уже не мог. Тело его не слушалось. Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на того, кто это сделал. — Ларри? Какого чёрта?.. Подойдя ближе, Джонсон взял его за волосы, показывая изуродованное лицо будто всем на обозрение. Снова из ниоткуда появился Тодд, который разглядывал шрамы Сала, то и дело без конца насмехаясь. — Ну и урод… Не зря ты носил маску. Фишер, казалось, забыл как дышать. Его трясло от злости и обиды в этот момент. — Эй? Не это ли ищешь? — Эшли стояла с его протезом в руках. Девушка улыбалась, будто наслаждаясь происходящим. Не долго думая, она бросила его на землю и со всей силы ударила ногой. Протез сломан. — Не-е-е-ет! — Сала охватило неконтролируемое чувства ужаса. Это конец. Конец его более менее спокойной жизни. — Что вы творите? Все трое засмеялись. — Самый настоящий трус здесь — ты. Дрожишь как маленький щенок и ничего не можешь сделать, потому что мы знаем, как ты выглядишь на самом деле. Что? Уже не такой смелый как раньше? — Ларри держал его за волосы с каждым разом всё крепче, отчего Салу было больно пошевелиться. — До сих пор думаешь, что держишь ситуацию под контролем? Да я тебя просто… Использовал. Джонсон поднял его с земли. Парень чувствовал себя марионеткой, которой управляют как хотят. Он не мог пошевелиться, тело слушалось лишь того, кто стоял напротив, но вполне контролировал свою голову. Фишер приковал взгляд к земле. Он не мог ничего видеть из-за слёз, что без конца стекали по его обезображенному лицу. Ларри схватил его за подбородок, направляя взор на себя. Сал нашёл в себе силы заговорить. — Я… Испытывал к тебе сильную симпатию. И к тебе, Эш. Тодд, я знаю, ты тоже хороший парень. — Сал сглотнул, пытаясь снова собраться с мыслями. — Сам того не замечая, я прислушивался к вам. Делал всё, чтобы понравиться. Я действительно хотел обрести новых друзей, но… Я так устал ненавидеть себя за всё. Ошибки прошлого преследуют меня по сей день. Даже подумать не мог, что каприз ребёнка может унести за собой жизнь. Я… Я убил свою мать из-за дурацкой прихоти, а эти шрамы всегда будут напоминать мне об этом. Вы хотели знать что случилось? Вам так любопытно, правда? Только и делаете, что пялитесь сейчас на меня, будто осуждая. С каждой минутой ему было всё сложнее говорить. Голос дрожал, Сал никак не мог успокоиться. Он ощущал себя на какой-то исповеди, проговаривая вслух то, от чего всегда стремился уйти. — Мы… Возвращались с мамой домой, после мероприятия... Мне было около пяти лет. Она так устала, не спала сутками из-за работы, но всё равно смогла приехать на какой-то дебильный праздник в детсаду, в отличии от отца, который мог неделями быть в командировках. Я был так рад её видеть, что энергия била весь день…***
— Салли, прекрати хулиганить и пристегнись, мы скоро будем дома. — Диана вела машину по открытой двусторонней дороге. Едва смеркалось, но сильный ливень лил как из ведра, создавая практически нулевую видимость дороги. — Ты сказала, что если я хорошо выступлю, то мне можно будет съесть все пирожные. — Мрачно буркнул в ответ Сал. Женщина улыбнулась, на что мальчик надулся, скрестив руки. — Милый, ты же знаешь, что тебе нельзя много сладкого. Ты будешь плохо себя чувствовать. — Диана вновь напомнила сыну о его проблемах с зубами и то, как влияет на него сахар, но мальчик будто не слушал, настаивая на своём. — Но я хорошо выступил! А ты не сдерживаешь обещаний! Я читал, что так поступать плохо. — Сал повернулся в сторону окна, всё ещё дуясь на мать. Деревья и дома оставались позади, но казалось, что они были бесконечными, повторяясь снова и снова. — Ничего подобного, врунишка, я говорила другое. — Женщина мягко смотрела на сына, гордясь тем, что Сал в свои годы понимал понятия «хорошо» и «плохо». — Но я не вру! — Я говорила, что ты получишь вкусности после ужина, если хорошо выступишь. Ну? Выступить ты смог, а про ужин забыл? — Ну зачем заполнять место в желудке каким-то ужином? Вкусняшек меньше влезет! Женщина рассмеялась. — Действительно. — Включив в очередной раз дворники, Диана смотрела на дорогу, что была еле видна, но кажется, машин впереди не было. Не отпуская руль, она чмокнула сына в макушку. — Ладно, можешь взять пару конфет в моей сумке. Мальчик крепко вцепившись, обнял её, целуя в щёку. — Сал, мы сейчас съедем… Что и случилось в ту же секунду. Сал задел руль и вот авто уже на встречной полосе. Мокрая дорога окончательно не оставила им шансов. Лобовое столкновение машин. Мне не было больно, но я чувствовал, как лежал в луже крови, и что-то тёплое и вязкое стекало по шее и груди. Не могу пошевелиться. Тяжело дышать. Вкус и запах крови повсюду, отчего желудок выворачивало наизнанку. Темнота. Почему всё стало таким тёмным? Я сплю? Или умираю? Теряя кровь гранёными стаканами, остаётся только думать о маме, о том, что её надежды и мечты сейчас растекаются липкими струйками крови по асфальту. А есть ли эти мечты? Осталось ли хоть что-то? Мне так хотелось позвать её, но я не мог. Не могу пошевелить даже языком. Что со мной? Внезапно я начинаю ощущать, как тело растворяется и наконец я могу видеть происходящее со стороны. Всё в момент теряет смысл. Эта дорога, наша машина, грузовик с мёртвым водителем. Теперь я уже вижу всю трагедию. Вижу себя, намалёванного красной краской на асфальте, с тянущейся вдоль дорожной разметки красной линией. У меня нет лица. Вижу маму… Кровь повсюду. Её тело будто разломано пополам. Тогда, будучи ребёнком, я думал, что это поправимо, но сейчас осознаю, что даже не попрощался с ней должным образом, ведь на тот момент она уже была мертва. Жуткая картина, что преследует меня в кошмарах по сей день. Этот скрип тормозов, скрежет металла и сам удар. Каждый раз, стоит мне сомкнуть глаза от усталости, я вижу эту темноту и слышу звуки. А вот и полиция, тут же подъезжает и служба спасения. По мое тело приехало сразу около десятка человек. Лейтенант, подлетая ко мне, начинает составлять протокол, в то время как сержант направляется дальше вдоль улицы и осматривает нашу машину, точнее то, что от неё осталось. Достав с заднего сидения ту злосчастную сумку, он находит документы и мамин мобильник. Он находит в телефоне последний набранный номер, нажимает кнопку вызова и отходит к карете скорой помощи… Через несколько секунд папа станет первым, кто узнает… О катастрофе… О случившемся… Может быть еще о чём-то… Вспышка невероятной боли — врачи подняли моё тело. — «Он живой!» — «Да понял я. Носилки, быстро!!!». После темноты… Мне ужасно больно, но эта боль меня радует. Кажется, у меня есть ещё один шанс… — После этого ужасного дня я не мог долго оправиться и не уверен, что даже сейчас излечился полностью, — продолжал рассказ Сал, периодически вытирая слёзы. — Два года пролежав в психиатрической лечебнице, мне удалось найти лишь одного друга… Он всегда поддерживал меня, улыбался. А потом... — Сердце, казалось, сжималось от боли, а душа разрывалась на маленькие кусочки. Фишер хотел бы остановить это любыми способами, чтобы ничего не чувствовать, но внутренний крик добивал его состояние. — Потом он покончил с собой. Сал поднял озлобленный взгляд на ребят. Им было будто безразлично. — Я знаю, что вы ёбаная иллюзия, но мне ничуть не легче от этого!!! — Выкрикнул парень. — Моя погибшая мать, мой первый друг и Ларри, который то относился ко мне так, будто я нормальный, словно на мне нет этого протеза, то отталкивал меня, как все! Эта боль одна и та же! НЕ ХОЧУ ЭТО ЧУВСТВОВАТЬ Не хочу больше никого терять. Не хочу больше никого подпускать. Я пытался жить нормально. Пытался прощать. Я был с Ларри, потому что почувствовал себя желанным. Любимым… Нужным. НО ЧЁРТ ВОЗЬМИ, КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ЛЮДИ СБЛИЖАЮТСЯ СО МНОЙ — ОНИ СТРАДАЮТ. «ТАК ПРОИСХОДИТ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ НЕ ПРИНИМАЕШЬ ЛЕКАРСТВА» Сал подскочил. Сжимая руками ткань на груди, он пытался отдышаться, но ему не хватало воздуха. Протез был рядом, подтверждая его мысли о том, что это были галлюцинации. Фишер поспешил надеть его обратно, несмотря на то, что дыхание было всё ещё нестабильно. Взяв футболку, парень медленно поплёлся в дом. Тодд всё ещё не спал, сидя перед фонарём, в отличии от Эш, которая свернувшись в клубок в спальном мешке, казалось, видела уже десятый сон. — Рад, что ты вернулся. — Тихо пробормотал рыжий. — Меня долго не было? — Сал понятия не имел, сколько сейчас времени. Взглянув на свои часы, Моррисон нахмурился. — Примерно… Около часа, а что? Какие-то проблемы? Выдохнув с облегчением, голубоглазый подсел к Тодду. — Нет, ничего, просто я задремал в кузове… — Ответил Фишер, затем словно собравшись с мыслями, задал ещё один волнующий его вопрос. — Эй, Тодд? Ты… Думаешь, что я урод? Моррисон мягко улыбнулся, потягивая руки вверх. — Что за вопрос, Сал? Боишься кому-то не понравиться? — Просто ответь… — Фишер отвёл взгляд. — Ну, если уж так желаешь знать моё мнение, то… Я тебя как бы не видел. Да и не горю желанием увидеть. Уверен, ты не просто так носишь протез. По факту, мне всё равно как ты выглядишь, ты не плохой человек и мне этого достаточно. — Закончив свою мысль, Тодд посмотрел на реакцию парня, надеясь, что никак не обидел его. Сал молчал. — Ляжешь спать? — Поинтересовался Моррисон. Он помотал головой. Рыжий подставил фонарь к себе поближе, доставая книгу из рюкзака. Принявшись за чтение, парень изредка поглядывал на экран своего телефона, словно чего-то выжидая. Фишер расстелил второй спальный мешок, устроившись на нём поудобнее, но спать он не собирался. Повисла угнетающая тишина. Прошло около тридцати минут. Рыжий снова потянулся и его суставы захрустели. — Сал? Спишь? — Нет. — Еле слышно ответил парень. — Хочу спросить. Возможно мой вопрос тебе не понравится, он довольно личный. — Моррисон испытывал смущение. — Валяй. — Безразлично проговорил голубоглазый. — А вы… Типа с Ларри встречаетесь?