В тиши ночной твоё дыханье. Стук сердца отмеряет ритм И тело сладким ликованьем Безумным пламенем горит! С рассветом плавно испаришься. Уйдёшь в свой параллельный мир, Но звёздной ночью возвратишься, Мой ночной призрак! Мой кумир!
(Mackry)
[Иллюзия]
Как Сакура и предполагала, проснулась она ближе к полудню. Ни неба, ни солнца не было видно за воющей вьюгой, которая, казалось, никогда не прекратится. Этот поганый климат заставлял тоску пробираться с самого дна сердца и буквально карабкался через глотку наружу. Состояние было избитое, всё тело ломило, голова разрывалась на части, а с первого этажа доносились уже пьяные вопли кого-то из постояльцев. Тошнота давала о себе знать, а отсутствие вчера нормального обеда и хоть какого-нибудь ужина ещё сильнее усугубляли ситуацию. Когда она поднялась с постели, её начало штормить, кидать из стороны в сторону, было сложно сфокусировать взгляд на каком-либо определённом предмете, всё расплывалось, образовывая причудливые размытые круги. Это было похоже на отравление, чему розоволосая совсем не удивлялась. Препараты, которые она изготавливала сама, имели высокий уровень концентрации в том числе и галлюциногенных веществ, чтобы тревога и беспокойство отстали от неё, и она, наконец, смогла хоть немного поспать, желательно без лишних сновидений. Последствия от применения подобных, весьма агрессивных снотворных могли быть самыми разнообразными: от расстройства нервной системы и пищевого поведения до частичной потери памяти или провалов в ней. А это уже было звоночком, который предупреждал Сакуру о том, что скоро она совсем потеряет способность ясно мыслить, да и помнить тоже. Она не совсем помнила, как оказалась в постели, но зато в памяти чётко отпечаталось прикосновение желанных губ к своим, поэтому сомнений в том, кто уложил её в кровать, не было. Тело ещё не трясло от холода, так как её довольно заботливо накрыли одеялом с головой, но вот холодный пол бил колючими плетями по босым ногам, из-за чего Сакура неловко поджимала пальцы, не желая больше касаться неприятной поверхности. Подойдя к зеркалу, встроенному в дверь шкафа, она внимательно себя осмотрела, в особенности, чётко вглядывалась в лицо, замечая, что синяки под глазами стали чуть-чуть менее яркими, но вот осунувшееся лицо: слишком выпирающие скулы, впалые щеки, чёткая линия челюсти, говорило о том, что с каждым днём всё становилось только хуже. Сакура, как медик, понимала, что, если ничего не сделать, а начать нужно было прямо в этот самый момент, её здоровье поставит крест на её карьере как шиноби, так и Ирьёнина, Цунаде запрёт её в белоснежной, ядовито-кипельной палате и будет прописывать разноцветные таблеточки, которых розоволосая, кажется, объелась на две жизни вперёд. Наспех умывшись, расчесав волосы и завязав их в хвост, Харуно натянула на себя красную водолазку и дорожные штаны, в которых и прибыла вчера. Когда она спускалась по лестнице на первый этаж, то старалась внимательно приглядеться к людям, которые сидят за столами. Селение было портовым, а значит, здесь скапливалось огромное количество отъявленных головорезов, Нукенинов и прочий не очень приятный сброд. Были здесь и обычные шиноби, она смогла разглядеть протектор из Кумо (Страна Молнии) и Ива (Страна Земли). Что они здесь делали, так далеко от дома, Сакура не имела ни малейшего понятия, но никто из находящихся здесь пока что не предпринимал попыток на неё напасть, однако её паранойя не позволит ей расслабиться, поэтому она будет всегда начеку. Вообще, Сакура спустилась вниз в поиске какого-нибудь завтрака, зная только то, что здесь точно есть выпивка, поэтому, если ей не смогут предложить ничего, кроме саке или крепкого пива и простой закуски в виде сушёной рыбы, она бы не отказалась. Но ей несказанно повезло, потому что, оказывается, у хозяина сей богадельни была жена, полная суровая женщина средних лет, которая отвечала за кухню. На Сакуру, как ни странно, она отреагировала положительно, хотя было видно, что женщина привыкла хамить, ведь девяносто пятью процентами постояльцев были именно мужчины, с которыми лучше держать ухо в остро. Хозяйка смогла предложить Сакуре жареную густеру* и гарнир из белого риса. Простой, но сытный завтрак, хотя у нормальных людей сейчас был обед. Столик в самом дальнем углу помещения показался ей безумно привлекательным, поэтому она поспешила занять его. Через полчаса ей принесли еду, от запаха которой сводило желудок. Если подумать, Сакура не ела целые сутки, а если вовсе не учитывать «нежелание» зелёноглазой есть, пищевые пилюли и вредные перекусы, то можно насчитать и двое суток. Рыба неприятно обжигала небо и губы, но есть хотелось куда сильнее, поэтому девушка проглотила всю порцию буквально за несколько минут, иногда запивая водой. Расплатившись с хозяйкой, Сакура довольно резко взбежала по лестнице, чем удивила саму себя, и вновь заперлась в комнате до самого позднего вечера. Будет резонно заметить, что она откровенно бездельничала. Желание что-либо делать не навещало её уже давно, а сейчас она не могла себя даже заставить уткнуться в книгу или хотя бы карту, чтобы скорректировать свой маршрут. Она теряла день, а, судя по непрекращающейся пурге, и завтрашний тоже, это значило то, что ей придётся с огромным трудом навёрстывать время, срезая через горные хребты. Климат и ландшафт Страны Молнии в целом не были лучше, чем суровые и холодные условия Страны Снега, и там, и там были свои трудности, которые значительно осложняли долгий и нелёгкий путь до родной Конохи. Так, обратный путь, по самым оптимистичным прогнозам, мог занять у неё как минимум пять суток, включая около двух остановок на то, чтобы восстановить силы и немного поспать. Сакура отметила на карте места, точнее небольшие островки негустого леса, которые могли послужить ей пристанищем на некоторое время. Планирование дороги отнимало у неё много времени, она постоянно сбивалась, пересчитывала что-то по нескольку раз. Розоволосая редко вспоминала о таких мелочах, потому что чаще всего ходила на миссии именно командой. Изначально весь маршрут продумывал Какаши-сенсей, а после ухода Саске… Этим часто занимался Шикамару. Они с Наруто могли полностью на него положиться, за все эти годы парень зарекомендовал себя, как великолепный стратег, его аналитическими способностями восхищалась и сама Цунаде, даже обещала место в совете в будущем, если прекратит лениться. За раздумьями пролетели несколько часов, однако мысли о друзьях и доме ничуть не улучшили настроение. Ей было плохо, тошно и тоскливо. Сердце сжималось в один обеспокоенный, несчастный розоватый комочек, желая спрятаться где-то за прожжёнными лёгкими, за пеплом чувств и никотина, гуляющего по отравленной крови. Тени под глазами хоть и стали мягче после долгого сна и сытной пищи, однако это нисколько не гарантировало то, что здоровье и состояние изнурённого организма в целом, стало лучше. Да, она не клевала носом, не было рассеянного взгляда и слишком трясущихся рук, только вот мысли всё путались, отвлекали от карты, не давали толком сосредоточиться. Ещё настораживал тот факт, что Саске нигде не было. Он не появлялся во время её пробуждения, после обеда и даже сейчас, уже под вечер, он не дал о себе знать. Не то, чтобы Сакура жаждала новую порцию пыток и унижений, но она к этому всё же привыкла, а теперь, когда всё так спокойно, то было похоже на какое-то затишье перед бурей, что нисколько не успокаивало. Рука снова потянулась к сигарете, к слову, последней, и что делать дальше зелёноглазая не знала. Можно попробовать выйти на улицу, если её, конечно, не заметёт к хренам. Что, кстати, очень даже вероятно, потому что от завывания за окном хотелось закутаться в трёх одеялах, ведь через щели под подоконником всё же просачивался ледяной, морской ветер. Рядом с пачкой, неаккуратно лежавшей на прикроватной тумбочке, находился небольшой сверток бумаги, перевязанный шнурком ровно посередине. Он был зелёного цвета, это означало, что письмо было отправлено Ино. Сакура вспомнила о нём совсем недавно, когда перебирала запасы в поясной сумке. Она получила его ещё во время пребывания в селении, но слишком много навалилось, да и не до того было. Блондинка, наверное, изрядно волновалась, ведь ответа не получала достаточно долго, только вот Сакуре было всё равно, ведь она скоро вернётся домой и сможет поговорить с Яманака лично. Развернув пергамент, зелёноглазая быстро пробежалась глазами по тексту, не слишком заостряя внимание на смысле слов. Она уже думала, что ответит парочкой дежурных фраз, как обычно, но в какой-то момент до неё всё-таки дошло, что за неё действительно переживают. Иероглифы были выведены аккуратно и старательно, но кое-где уже подтекли чернила, а края бумаги смялись и местами порвались. Ещё бы, около двух недель проваляться в сумке с кунаями и метательными ножами. «Привет, я надеюсь, что у тебя всё хорошо. Нам тебя не хватает, правда. Недавно пришли вести от Наруто, ты попросила меня иногда узнавать о его делах, поэтому раз в неделю я захожу к госпоже Цунаде. Она попросила передать, что он успешно добрался до нужного места и уже тренируется. В госпитале тоже всё в порядке, только вот… Сакура, мне правда очень жаль. Твой пациент недавно скончался, я гарантирую то, что о нём заботились, как следует, мы выполняли все твои указания, но в последние дни он был особенно плох. Я надеюсь, что ты не станешь принимать это слишком близко, люди умирают, и нам это не всегда подвластно. Ты всегда говоришь, что у тебя всё хорошо, но я не верю. Ты уходила такая разбитая. На тебя смотреть было больно. Мы до сих пор считаем, что отпускать тебя одну было ошибкой, но ты сильная, я верю, что ты переживёшь всё, что тревожит тебя. Не забывай, что в Конохе есть люди, которые любят тебя и ждут, поэтому ни в коем случае не сдавайся, Лобастая! Тут, кстати, есть кое-кто на примете, кому я точно смогу тебя доверить! Дурак Учиха не повод ставить на себе крест. Люблю^3^» Что ж, Ино, и правда, стоит отдать должное, она немного подняла розоволосой настроение, хоть и сообщила печальную новость. Да, люди умирают, это естественный процесс жизни, только вот когда это твой пациент, в которого ты вложил много сил и времени, переживал, как за близкого, а потом оказывается, что все твои усилия были напрасны… Хочется опустить руки. До этого она могла сказать: «Куда уже хуже?» А вот куда. Сейчас ей хотелось рассмеяться от того, как всё плохо: дорогу замело — она застряла в этом грязном месте, спать спокойно не дают бесконечные кошмары, она разговаривает с галлюцинацией, любовь всей её жизни попыталась её убить, пациент умер, а подруга пытается впарить какого-то парня, на которого ей откровенно наплевать. Невольно Сакура вспомнила об Изуне. Они так плохо расстались, даже не поговорили толком. Он пытался перед ней объясниться, просил дать хотя бы один шанс, обещал, что сделает её счастливой. Но ей было слишком трудно поверить в его детскую бескорыстность. Да и не последнюю роль играла параллель с Наруто. Мысль о том, что она может быть с кем-то вроде Узумаки как-то…отталкивала? Это казалось чем-то грязным и до жути неправильным, будто она переступает какую-то невидимую, но слишком значимую для неё черту, перейдя которую, пути назад уже не будет, а она погрязнет в болоте. Но как человек он её определённо привлекал, и внешность, и, возможно, характер. Хотя с последним стоило бы поспорить. Если уж разбираться до конца, то Сакура влюбилась в Учиху именно за его непреклонный и сложный нрав, за решительность и преданность, за ум и расчётливость. Изуна, по сравнению с ним, был лишь каплей в море: слишком беспечный, поверхностный, но добрый и отзывчивый, что тоже немаловажно. В конце концов, он был старше, не намного, но всё же. Именно это и распаляло её любопытство. Каково это, быть с мужчиной? Страшно. Однако это его руки заставили её тело гореть и извиваться. Мысль была искромётной, но от неё вспыхнули щёки алым пожаром, на губах застыл вздох, а лёгкие переполнились прохладным воздухом. Прикосновения, которые она ещё долго будет помнить, вновь загорелись следами на молочной коже — горели шея, грудь и ребра. Уже изведанные чувства заставляли устыдиться собственных желаний, ведь, по сути, он её почти что совратил! Да, она первая полезла к нему целоваться, но ведь в штаны не лезла. И вообще каких-либо намёков на то, что хочет его, не давала. А что уж он там себе в голове больной надумал — не её проблемы. Коснувшись холодными ладонями щёк, Сакура заметила, что те слишком сильно горят, что означало, что у неё вновь поднялась температура. То ли от таких красочных и подробных фантазий, то ли от болезни. Прикрыв глаза, розоволосая постаралась досчитать до десяти, чтобы ненужное сейчас наваждение спало, для пущего эффекта прижала ладони к обеим щекам, чтобы охладить их. Вздохнув слишком глубоко и громко выдохнув, она поняла, что больше не может сделать и глотка воздуха, ведь лёгкие снова сковало жгучим спазмом. Новый приступ паники снова захватил её тело, не давая пошевелиться. Подорвавшись на кровати, девушка попыталась отдышаться. Это был всего лишь сон. Видимо, она не заметила, как задремала, всё-таки какие-то остатки снотворного всё ещё были в организме — такой вот побочный эффект у тех трав, что использовала Харуно — вещество быстро разносится по крови, но вот выходит из организма довольно долго. По кровати были разбросаны всевозможные свитки, какие-то письма от Цунаде и Ино. Отодвинув все в сторону, она встала босыми ногами на пол, впутывая пальцы в волосы. Разум был как будто объят чем-то мягким и туманным, не давал ясно мыслить, было чёткое ощущение того, что ей нужно куда-то бежать. Разве что, от самой себя. Мысли сдавливали голову, эта комната, похожая на коробку, давила на девушку своей невзрачностью, нагоняла депрессию и тоску. Было решено спуститься вниз, чтобы лишний раз не думать о плохом, ведь копаться в себе сложно, когда рядом полно народа, и стоит громкий гул. Да и с картой она так и не разобралась. Маршрут был выстроен только лишь наполовину, а оставить всё так и действовать по обстоятельствам было слишком рискованно, ведь у Конохи с Кумо отношения были, мягко говоря, не очень, поэтому напасть на неё было раз плюнуть. Сакура была не уверена в том, что, если на неё вдруг решит напасть кучка шиноби, она действительно выстоит, ведь здоровье и общее скверное состояние могло в любой момент сыграть с ней злую шутку, но откинуться где-то в чужой стране ей совсем не хотелось, потому что погнить в земле она и так успеет. Цунаде, наверняка, достанет её с того света со словами о том, что она, мерзавка, посмела опорочить её честь, ведь, являясь ученицей Королевы слизней, было весьма позорно проиграть сборищу недотеп из какой-то там Молнии. Внизу было довольно душно из-за большого скопления людей, пахло тоже не очень приятно — вялеными закусками и алкоголем. Бокал с пивом, стоящий на соседнем столике соблазнял Сакуру слишком активно: конденсат скапливался на ледяном бокале и хрупкими каплями стекал вниз по стеклу. Поэтому не заказать выпивку было бы кощунством по отношению к самой себе. Она старалась особо не обращать внимание на устремлённые на неё взгляды, ведь в тех остекленевших, потухших глазах не было ничего, кроме похоти и других гнусностей. Фигура в дорожном, немного пыльном и мокром от снега балахоне появилась на пороге ночлежки уже в поздний час. Тяжелый капюшон скрывал большую часть лица неизвестного, открывая вид лишь на нос и губы, искривлённые в недовольстве. Людишки, находившиеся неподалеку вызывали в нём отвращение и злобу, гул, отдающий колоколом в и без того больной голове, не давал сосредоточиться на голосах. Это место, как и вся деревушка, не внушало никакого доверия, в частности из-за людей, которые здесь проживали или останавливались. В этом сборище недотёп он мельком заметил какое-то розовое маленькое пятнышко. Сердце пропустило гулкий удар через грудь, оставляя странное послевкусие в горле. Возможно, ему всего лишь показалось, он задержал на ней взгляд лишь на долю секунды, так может он просто ошибся? Ещё один призрак прошлого, который за редким исключением всё же навещал его в кошмарах, давил на совесть, вызывал сожаление, злость и тоску. Он задушил ледяными от мороза, шершавыми, мозолистыми руками все чувства и мысли, вспыхнувшие на долю секунды, так же быстро и грубо, как они появились. Мазнув взглядом по девушке ещё раз, он окончательно убедился в том, что не сходит с ума, что она реальна и сидит всего в паре метров от него, её взор впивается в пожелтевший от суровых условий пергамент, плечи понуро опущены, будто стремятся защитить грудь от удара, пастельные пряди мягко окутывают впалые щеки, а губы, снова искусанные до мелких ранок, жадно и безжалостно сминают очередную сигарету, лишь иногда выпуская сизый дым. Ухмылка из просто едкой преобразилась в заинтересованную. Воспалённый взгляд лишь усугублял ситуацию, ведь когда Шаринган предвещал что-то хорошее? ________________________________________________________ * — густера — рыба семейства карповых, водится в северных пресноводных морях.