«В бестолковой своей суете Мы живём до безумья тревожно, Причиняя страдания тем, Кто нам ближе, родней и дороже. А когда жить устанем спеша, Раздраженью и злу потакая, Птицей раненой вскрикнет душа, Запоздалой виной истекая.»
(Елена Иванова)
[Иллюзия]
Наверное, не стоит говорить, что Сакура пожелала умереть первым делом, когда открыла глаза утром. Благо, часы показывали только семь часов, значит ничего важного она ещё не пропустила. Встать с постели оказалось трудной и непосильной задачей. Ощущения были отвратительными. Голова кружилась, сухость сковала горло, а бёдра безбожно саднило. С великим усилием поднявшись с кровати, Сакура на негнущихся ногах доковыляла до ванной комнаты, всхлипывая на каждом шагу. Скинув одежду на кафельный пол, девушка уставилась на своё отражение в зеркале во весь рост, оценивая общее состояние её тела. Выглядела она, мягко говоря, как жертва садиста, потому что буквально каждая часть тела была усыпана синяками и кровоподтёками. На свою филейную часть смотреть оказалось сложно по эстетическим причинам. Распорки выглядели внушительно и ужасающе. — Это отвратительно, — на глаза наворачивались горькие слёзы, а губы подрагивали от обиды. Чем она заслужила подобное? — Я ведь всегда делала всё, что он говорил. Старалась не мешаться и быть полезной. Ненавижу, — щёки загорелись жаром. Сакура опустилась перед зеркалом на колени, неотрывно вглядываясь замыленным взглядом в своё обезображенное отражение. Запихнув обиду и отчаяние в глотку, она утёрла слёзы тыльной стороной ладони и постаралась привести себя в подобающий для работы вид. Сакура залечит все видные из-под одежды следы, засунет самоуважение в глотку, проглотит без особых усилий и спокойно начнёт свой день. Это будет правильно. В лазарете уже во всю хозяйничала Кумико-сан, пребывая в приподнятом настроении. Но когда она увидела осунувшуюся девушку в дверном проеме, что-то внутри оборвалось. Она приоткрыла рот от волнения и нахмурила брови. Теперь ей было совсем не до веселья. — Боже, что случилось? — женщина тут же подошла к Сакуре, приобнимая её за плечи. — Ничего. Просто не самое лучшее утро, — розоволосая постаралась выдавить из себя какое-то жалкое подобие улыбки, но силы остались только на то, чтобы не разреветься в голос. — Ты не очень хорошо выглядишь. Может, лучше отдохнёшь сегодня? — признаться, Кумико хотела бы поговорить с ней по поводу вчерашнего вечера, однако лучше будет отложить этот разговор на неопределённое время. Хотя слова карабкались вверх по глотке, желая выбраться наружу. — Нет-нет, я останусь. Дел ещё много, — Сакура мягко отстранилась от коллеги, подходя к шкафу и вынимая оттуда свой халат. После она занялась подписыванием пробирок, подготавливая их к использованию. — Давай я помогу. Я обещала вчера, помнишь? — снова натянув тёплую улыбку, Кумико принялась доставать из шкафов нужное оборудование. — Просто скажи, что я должна делать. Они работали в тишине около трёх часов, пока не решили сделать короткий перерыв. В случае Сакуры — перекур. Девушка была слишком сосредоточена всё это время, поэтому сейчас жадно сминала сигарету губами, импульсивно втягивая никотин. Она чувствовала, как спокойствие холодным потоком разливается по крови, и мандраж уходит до следующего срока. — Сакура, ты не хочешь поговорить о… — Кумико сказала это прежде, чем успела подумать о возможной неуместности данного разговора сейчас, — том, что вчера произошло? — женщина стояла чуть поодаль, чтобы не вдыхать ядовитый дым. — Это просто было, — Сакура смотрела себе под ноги, туда, где слой пепла припорошил пушистый снег. — Не хочу вспоминать. Голос в связках не слушался, казался сиплым и охрипшим от вчерашних рыданий и криков. Болезненные ощущения вдруг прокатились волной по её телу, концентрируясь в ягодицах. Больно. — Надеюсь, ты во мне не разочарована, — она усмехнулась. — Я не часто занимаюсь этим с девушками. Ещё и такими юными, — в её словах затесалась какая-то лёгкая ирония. — Всё нормально. Я переживу, — Сакура бросила это так же резко, как окурок в мягкий сугроб. В селении не так давно остановились шиноби, искавшие провизию и медицинскую помощь. Сакура отнеслась к ним с настороженностью, посильнее натянув маску на лицо. Но мужчины и не особо рассматривали её, слишком устали от продолжительного пути и стычек. На их повязках был выцарапан символ Кумо. Как она поняла из слов Саске, ниндзя Молнии никогда не отличались радушием, а значит с ними был смысл осторожничать. Но все прошло хорошо. Они покинули лазарет также расслабленно, как и пришли. Харуно вдруг задумалась над тем, где же была её повязка. Она ведь принадлежала Конохе, значит при ней должна была остаться повязка с символом листа. Она бы, возможно, и не носила её открыто, чтобы не привлекать внимание, но… Только Нукенины* не носили определительные повязки, либо перечёркивали символ родной деревни. Это продолжало терзать её. Не раз Сакура задумывалась о том, когда на их пути встретятся шиноби Конохи. Что они будут делать? Наверняка в деревне знали о её долгом отсутствии. Насколько она помнила, если шиноби без веской на то причины покидал селение на более, чем три месяца, его провозглашали Нукенином, а все отряды призывались убить предателей при первой же встрече. Также существовали отряды Анбу, которые специализировались на поимке беглых шиноби. Но никого из них Сакура пока что не видела. Ближе к вечеру Сакура спросила у Кумико-сан, где в селении лучше купить наборы сенбонов. Женщина, варившаяся в молчаливом напряжении до этого, с радостью отозвалась, вызвавшись проводить её до нужной лавки. — Что ты будешь с ними делать? Сенбоны опасно поблескивали в мягком свете фонарей, зажжённых на улицах. — Сегодня мы делали заготовки для воспроизведения ядов. Отравлю сенбоны и займусь, наконец, свитками. — Это, должно быть, очень практично для Ирьёнина. — Да, весьма. Сакура действительно могла использовать их в бою. Но больше она рассчитывала на сенбоны, как на средство безопасности. Изготовленные ею яды имели в большинстве своём парализующий или снотворный эффект. Она могла бы использовать их в периоды повышенной агрессии Саске в её сторону… Он точно не мог ожидать подобного от неё, однако девушка устала быть для него игрушкой для битья. Элемент неожиданности только сыграет ей на руку. А для настоящего противника она в скором времени подготовит более ядовитый и действенный состав, чтобы свалить на поражение. В других странах, с более благоприятным климатом, она могла собрать более разнообразный ассортимент трав и корений, изобретая новые составы. Вечером Саске не застал её по обычаю сидящей на кровати, сгорбившись над бумажным беспорядком. Вместо этого девушка лежала на животе, подёргивая ногами в воздухе. Она что-то расчерчивала восковым карандашом, бормоча себе под нос. Он почувствовал лёгкий укол вины, заметив выглядывающие из-под пижамных шорт красные борозды, уходящие куда-то на внутреннюю сторону бедра. — Какое послушание. Саске испытывал смутные чувства по этому поводу. Он готов был признать, что погорячился. В конце концов, это её личная жизнь, и он не имел никакого права наказывать её за близость с кем-то другим. Это было бы глупо. Но Саске остался совершенно один в этом жёстоком мире. Без родственников и друзей. Только Сакура всё ещё была добра к нему, несмотря на новую порцию боли и унижений, которые он принёс в её жизнь уже после амнезии. Учиха чувствовал предательство и отвращение к ней. Единственное, в чём никогда не было сомнений, — это её светлые чувства к нему и собачья преданность, которые она осквернила одним своим небрежным поступком. Сакура знала, что ее буравят тяжелым взглядом, но не спешила подавать виду. Ей было намного легче притвориться, что она слишком занята своими исследованиями, чем разговаривать или смотреть на него в ответ. Беседа с Кумико мало что ей дала, но Сакура поспешила отгородиться от путающихся мыслей, так как знала, что совсем скоро они покинут селение, и она больше никогда не увидит женщину. От этого становилось легче лишь на мгновение, когда девушка повторяла эти слова как мантру. Куноичи вздрогнула, когда ощутила его присутствие слишком близко. Она напряглась всем телом и задержала дыхание, слыша собственное сердце. — То, что было вчера. Мне жаль, — она и понятия не имела, насколько тяжело дались ему эти слова. Но он правда сожалел о случившемся, что сорвался. — Это был приступ. И ты попалась под руку, — Саске ни в коем случае не считал это оправданием, готовый понести всю ответственность за свой поступок. Но в тайне всё-таки рассчитывал на снисходительность с её стороны, ведь, по сути, это был не он. Как если бы находился в состоянии аффекта, что являлось правдой. Саске привык к её бесконечной болтовне, а теперь, когда она замерла, словно каменное изваяние, и не проронила ни слова, был готов вскрыть себе глотку от нервов. Почему она молчала? Нечего сказать? Смешно. — И я должна простить тебя? — её голос всё ещё не восстановился, давя на слух сиплостью. Она выглядела жалко. И чувствовала себя также. — Это твой выбор. — У меня его не было и никогда не будет. Не с тобой, — раздражающая правда лилась из её рта, будто лава, сжигая все его внутренние аргументы. — Я буду уходить, когда почувствую приступ. И не смогу навредить тебе, — раскаиваться в грехах всегда было трудно, особенно, если за всю жизнь их накопилось столько, что хотелось утопиться в море крови, которую разлил собственноручно. — Да, — она вздохнула и продолжила чуть громче. — Ты должен пообещать, что не прикоснешься ко мне, даже если буду при смерти. — Предлагаешь стоять в стороне? — он усмехнулся. — Сакура, это невозможно. Это действительно являлось полнейшим абсурдом. Как минимум потому, что Сакура нужна была ему живая, чтобы исполнить своё предназначение в его плане. В любой альтернативной вселенной, Саске бы никогда не стоял просто так, наблюдая за её смертью. Во всяком случае, она бы могла умереть быстрее с его помощью. Обидно, но правда. В следующий момент он задохнулся от точного удара в солнечное сплетение, теряя опору под ногами. Когда спина коснулась пола, Саске услышал хруст рёбер. Эта неожиданная атака выбила весь воздух из лёгких. Сакура оседлала его бёдра, прижимая к шее скальпель из чакры. Её глаза горели безумием и решительностью. Отчаяние. Её терпение разорвалось в груди, оставляя после себя непрекращающееся жжение и желание справедливости. — Я обещаю, что стерплю все твои пытки, — с каждым произнесенным словом она наклонялась к его лицу всё ближе, понижая громкость голоса. В итоге сорвалась почти на шипение: — Но ты заплатишь за то, что сделал это со мной, — её зрачки были расширены до предела, практически полностью заслоняя зелень. Саске не мог до конца осознать, что сейчас это была одна и та же девушка, которую он когда-то покинул, оставив на лавке поздней ночью. И он не осознавал, что она вкладывала в «это». Определённо, туда входили все её бессонные ночи, истерики, зависимость от успокоительных препаратов, искусанные губы и руки от желания не быть услышанной родителями; боязнь увидеть в отражении его мёртвые глаза и лезвие, разрезающее её горло; отсутствие перспективы когда-нибудь иметь счастливую семью, потому что полностью отдала ему своё растоптанное сердце. — Я благодарна тебе за то, что в своё время не оставил умирать. Я сделаю то, что ты от меня хочешь, когда мы найдём технику, которую ищем. И, надеюсь, больше никогда тебя не увижу, — вся она казалась теперь чужой и неестественной. Слова, которые вылетали из её рта, принадлежали сломленной женщине, которая устала от боли и желала найти покой. Сакура медленно отстранилась, убирая руку от его горла. Её глаза потухли, а губы превратились в одну безжизненную линию. Было больно видеть её такой.[Иллюзия]
Саске не обращал внимания на щекочущие ощущения от перепадов температур между его горячим, вспотевшим телом и леденящим снегом. Он отсутствующим взглядом вглядывался в тёмное-тёмное небо, стараясь там что-то рассмотреть. От простора у него закружилась голова и, если бы он стоял, то непременно бы свалился наземь. Водолазка вместе с плащом была откинута под основание дерева одним резким движением. От глубокого дыхания он приоткрыл рот, выпуская белёсый пар. Ему бы следовало встать, чтобы не получить обморожение, но какая-то неведомая сила приковала его к земле. Что было бы, сдохни он прямо здесь и сейчас? Это бы сохранило столько жизней невинным людям. Многие шиноби бы вернулись домой, к своей семье. Вокруг него царила разруха. Многовековые деревья стали похожи на развалины и пни с неровными краями из коры. Как и всегда, Саске выпустил напряжение через тренировку. Но особых улучшений это не дало, лишь заставило мышцы забиться. По щекам размазались кровавые полосы, Шаринган продолжал усиленно гореть, застилая мир красным цветом. — Я обещаю, что стерплю все твои пытки. Он не мог отделаться от ощущения, что вокруг него всё стало стремительно меняться. Люди. Природа. Всё настроилось против него. Учиха по себе знал, что когда говорят нечто подобное, полное смирения и безысходности, внутри человека всё ломается как карточный домик. Но это была Сакура. Розоволосая девчушка, которая пыталась избавить его от боли вместе с дураком Узумаки. Она напала на него, как обезумевшая. На её лице больше не было ни надежды, ни любви, ни желания жить. По крайней мере так, как сейчас. И он полностью ответственен за это. — Но ты заплатишь за то, что сделал это со мной. И он действительно заплатит. Уже начал. Раскаяние съедало его с головой, совесть обвиняла голосом Итачи. Саске не ощущал спокойствия нигде. Даже в своём теле. В голове постоянно шептали голоса, взрываясь спутанными мыслями, окончательно сбивая с толку. Но испытания ожидали его впереди. Потому что вернувшись в комнату, он обнаружил лишь записку и явные следы борьбы. На стене осталась огромная вмятина, штукатурка облупилась, осыпаясь на пыльный пол. Где-то рядом с кроватью Сакуры он заметил ровный срез розовых прядей. Это напомнило ему об их экзамене в Лесу Смерти, когда он сломал руку тому, из-за кого Харуно обрезала свою длинную шелковистую копну. «Если хочешь вернуть девчонку, принеси мне то, что забрал у Орочимару-сама.» — Чёртов Кабуто! Саске разорвёт его на части так же, как змеиного Саннина. Судьба определённо над ним издевается. _____________________________________ *Нукенин (抜け忍, «Беглый ниндзя») — термин, обозначающий предателей родных деревень, покинувших их без санкций руководства и оттого разыскиваемые Анбу и прочими карательными органами для наказания. Информация о самых известных и опасных Нукенинах содержатся в книге бинго.