***
Сэм не воин. Будучи ещё подростком, надо сказать, бунтовщиком, он понял это. Благородство, кидание белых перчаток врагу, чтобы вызвать его на дуэль, показательное великодушие — всё это осталось в сериалах, да фильмах прошлых десятилетий. Реальный мир был жесток и хитёр, не терпел дураков, играющих в героев. Сэм — это солдат. И далеко не рядовой, а человек… Бывший человек, имеющий высокий чин. Сэм знает, когда нужно лгать, когда нужно стрелять в спину, когда нужно становиться мразью для победы. А ещё точно знает момент, когда нужно протянуть руку помощи. И, конечно, Сэм, в первую очередь, победитель. Победа — это приоритет любого живого существа. Сайлас всегда очень чётко объяснял своему сыну, что проигрыш — это не позор, не неудача, а смерть. Знал ли Сайлас, что проигрыш можно обернуть себе во благо, а смерть превратить в бессмертие? Наверняка, да. — Заплатки не трогать как минимум три цикла, — Рэтчет внимательным взглядом медика осматривал свою работу, — я не стану больше тратить энергию на твоё восстановление. — Скажу спасибо Прайму, — Сэм скучающе осматривал медотсек, который выучил уже до мельчайших деталей. Вот тут есть пила, которую можно применить для ликвидации врага, чуть правее, в стене, кубы с энергоном, которые можно подорвать и сбежать. — Шеф уже несколько недель на мне отыгрывается ни за что. Сэм знал, что конспирация ещё никогда никому не мешала. В этой ситуации для автоботов (всех, кроме Прайма, конечно), он решил играть солдата-балагура. С кибертронским именем, само-собой. И это работало. Хотя, у Сэмюэля всё ещё были большие сомнения насчёт осведомлённости всех кибертронцев, касаемо реального положения дел. На этой тесной, слишком малотехнологичной для кибертронцев базе, плелись такие интриги, что можно было попросту запутаться в переплетении нитей. Но Сэм знал, что спешить ему некуда. Когда ты теперь можешь прожить миллионы лет — смерть кажется пустышкой. Не просто так говорят, что гибели не боятся в двух случаях: когда она близка, и когда она далеко. Рэтчет на это тихо хмыкнул, выражая то ли согласие, то ли задумчивость. — Я не шучу, док, — Рэтчета едва заметно перекосило от этого обращения. — Что с Оптимусом Праймом не так? И с той прелестной фемочкой? — Не удивительно, что за такие слова Прайм хочет выдрать тебе глоссу, — Рэтчет не спешил объясняться. — Говоря о нашем лидере, — Рэтчет протянул Сэму датапад, — тут задание тебе от Прайма. Сэм принял датапад, не глядя на него. Он и без этого знал, что все вопросы от Оптимуса Прайма к нему — это вопросы, касаемо корпуса Евы и его функционирования. Ничего такого, о чём стоит распространяться, если не хочешь получить заряд плазмы в Искру в тот же миг, когда станешь ненужным. А вот чем действительно эти датапады могли помочь, так это кратковременными сеансами связи с внешним миром и его людьми, всё ещё преданными ему, (хорошо зашифрованными, наполовину утерянными из-за тех глушилок, которые были применены на этой базе) и, конечно же, перепиской со вторым невольным пленником этого места. Пардон, третьим. Сэм не мог утверждать, что Прайм не знает о его делах, лишь подыгрывая ему, но пока жизнь Евы косвенно зависела от знаний Сэма — он был в этом уверен — лидер автоботов не посмеет казнить его. Впрочем, как знал Сэм и то, что у Оптимуса Прайма всегда есть какой-то план, если дело касалось его привязанности.***
Лес затих. В кронах деревьев не шуршал ветер, а животные, будто чувствуя приближение беды, скрылись. Сумерки упали на это место, поглотили всё во тьме. База Механоидов была скрыта в глубине лесного массива и была мобильной. В любой момент люди могли уничтожить то, что не должно было попасть в руки врагу, и сняться с места. А ещё вокруг было много оружия, в частности летательной военной техники. Удивительным делом было наблюдать за работой военных, инженеров, учёных. Они сновали туда-сюда, что-то делали, тихо переговаривались друг с другом. Изредка кидали на меня заинтересованные взгляды, но тут же отводили их в сторону, будто увидели в ближайшем кусте что-то интереснее, чем человек, ставший инопланетянином, да ещё и столь отличным от человеческой анатомии. Вряд ли они боялись: иногда я видела на своём корпусе красные точки от лазерных прицелов. Что ж, мне тут были явно не рады. Интересно, что заставило этих людей, де-факто и де-юре, стать преступниками? Всех их либо ждёт смертная казнь, либо смерть во время боя. Есть ли шанс, что они такие же пленники своих идеологий, как и я пленница своей идеи? Но, в действительности, плевать. Все эти люди умрут, так или иначе. Я стояла посреди поляны, прикрытой раскидистыми ветвями неизвестных мне деревьев. Дышалось свободно. — Наслаждаешься? — сзади послышался голос Сэма, а через момент он уже стоял передо мной. Мех стоял, сложив манипуляторы на грудном сегменте, и смотрел на меня прямо. Этот корпус тоже мало что перенял от прошлого тела, будто нынешний физический образ стирал человеческое прошлое. — Думаю о том, сколько часов у нас осталось до того, как Прайм придёт меня спасать, — я ответила на его нейтральное выражение фейсплейта усталой полуулыбкой. У меня не было веры в то, что я смогу долго так бегать. Прайм найдёт нас, убьёт Сэма и Элиту, а потом заберёт меня обратно к себе. К тому времени я уже должна придумать хорошее оправдание своему побегу, иначе мои сервоприводы действительно окажутся отдельно от меня. — «Спасать»? Мне казалось, что ты уже спаслась, — Сэм кивнул в сторону, а после направился в чащу леса. — Пройдёмся. Мы шли, медленно огибая деревья. Какие-то были многим выше нас, какие-то меньше. Но природа не представляла для нас больших трудностей. Едва ли в этом лесу могло найтись хоть что-то, что заставило нас обойти бы это стороной. — Неплохое ты себе тело оттяпал, — медленно начала я, внимательно смотря за реакцией Сэма и готовая ловить малейшее изменение его ЭМ-поля. — Красивое, мощное. Сильное, со всем причитающимся оружием. Наверное, и ЭМ-поле ты своё скрывать умеешь? — вопрос был риторическим. — Скажи мне на милость, Сэм, почему ты — это целая боевая единица, как и раньше, а я жалкий инвалид? — Полагаю, — медленно начал мех. — Если бы ты осталась в том первоначальном корпусе, который у тебя был, то тебе не пришлось бы, как ты выразилась, быть инвалидом. Не сваливай на меня ошибки твоего выбора. — Полагаю, — передразнила его я. — Если бы ты и твои учёные-инженеры делали своё дело лучше, то у меня было бы на одну проблему меньше. Как показала практика, если они хотят сделать что-то хорошо, то сделают, — я намекала, конечно же, на новый корпус Сэма. Хотя, кто знает, вдруг внутри него его человеческое тело, и мне ещё даже повезло? Сэм на это ничего не ответил. Лишь остановился, медленно повернулся ко мне. — Ты, Ева, очень странный человек. Слишком много у тебя секретов для такой посредственности. Но я ведь могу тебе доверять, не так ли? Мы — команда, а наш прежний уговор всё ещё в силе. Твоя импровизация довела тебя до этого момента, а, значит, ты не бесполезна. В качестве моего жеста доверия к тебе, я кое-что тебе покажу, — сегменты грудного отсека Сэма медленно разъехались в сторону. Я опешила, а когда увидела у него Искру — настоящую Искру — чуть не свалилась от логических ошибок, обрушившихся на мой проц. Конечно, для трансформера показать свою Искру было жестом очень личным, но Сэм без пяти минут кибертронец, так что его откровение выглядело скорее не как доверие, а как большая насмешка. Хотя, нет. Не Душу он передо мной оголял, а всего лишь правду. — Как это возможно? — я автоматически потянулась вперёд, к неяркому синему свету, — у тебя был артефакт? — Нет, не было. Но была твоя знакомая, — Сэм закрыл грудную броню, и синий свет погас. — И я хочу услышать всё. Я смотрела в фейсплейт Сэма и не понимала, о какой знакомой идёт речь? Если только про… — Девочка, — медленно начала я, и ко мне пришло осознание. — Ты умер. Потом попал туда, за грань, и она дала тебе это тело. — Это та история, которую знаю и я. А вот дружба со странными сущностями, которые могут воскрешать — это то, что знаешь ты, — Сэм тяжело провентилировал. — Если у тебя есть такой мощный союзник, то есть великая вероятность нашей победы. Но я не смогу спланировать надёжный план, если не буду знать всё. Ты же понимаешь, что твои проблемы с Праймом — это только твои проблемы, а вот всё, что может сделать Прайм — это проблемы всего мира? Я стояла, огорошенная знанием, навалившимся на меня. Девочка воскресила Сэма… Она может и такое?! Хотя, конечно же, может. Но почему она не скрывалась, зачем вообще полезла играть в Бога ради меня? Живой Сэм мне был нужен, как вода покойнику. Процессор вновь начинал болеть от большого количества внутренних логических ошибок. Над нами, громко каркая, сорвались ввысь вороны. Я вздрогнула. — И что же, она тебе ничего не сказала? Не объяснила правила игры, не дала выбрать уровень и мир, в котором ты переродишься? — мой взгляд остекленел. Я чувствовала, как понимание даже таких, казалось бы, уже привычных вещей, рушилось. — Нет, — Сэм был краток. Может, он и не знал всей картины, но отвечал по делу. — Она просила лишь помогать тебе. И я честно пытаюсь выполнить свою часть сделки. То, чего никогда не делаешь ты, — мне было неясно, пытался ли Сэм просто оскорбить меня или вбить в мою многострадальную голову какую-то прописную истину. — Хорошо, — медленно начала я, взвешивая все «за» и «против». Моя тайна перерождения уже достаточно давно не являлась тайной: как минимум этот факт знал тёмный Прайм. Да и если Девочка по каким-то своим причинам доверила приоткрыть завесу тайны перед Сэмом, то, наверное, я могу ему выложить всё подчистую? В любом случае, она же должна следить за мной. Если бы ей что-то не нравилось, я бы была первой, кто узнал бы об этом. — Я расскажу всё, но тебе не понравится это. Прошлый человек, с кем я поделилась этим, погиб страшной смертью, — передо мной возник образ доктора. Чёрт, я ведь буквально даже имени его не знаю. Я помню, как сидела около его могилы на кладбище, но, кажется, могильный камень был пуст. Или нет? — И говоришь ты про многоуважаемого бывшего главу Джасперской больницы, — Сэм не спрашивал, а констатировал. — Правда на правду. Я расскажу тебе кое-что. И покажу, — Сэм вытянул манипулятор вперёд и из его запястья вырвался неяркий свет, преобразовавшийся в голограмму. — Не понимаю, — решительно ответила я. — Я тоже пока что не понимаю, — согласился Сэм. — Это ДНК-тест. Точнее, его результаты. Сравнение костей, лежащих в могиле доктора, и твоего ДНК-материала. Процент в 99,9% меня смущал. — Хочешь сказать, что в могиле лежал не старик, а… — Ты? Да. Я притушила окуляры. //Анализ… //Анализ… //Анализ… — Я была мужчиной-стариком? Мне по шлему прилетела лёгкая оплеуха. — Учитывая эти бесконечные истории с возрождением и перерождением, я готов поверить и в это, — Сэм сомневался. Было видно, что он сам не мог объяснить для себя всё то, что происходило вокруг. Что ж. Это было странно. Возможно ли, что в могиле лежала я из какого-нибудь другого измерения? Из такого, в каком я ещё не была. Но зачем Евам из других миров приходить сюда? И где же тогда тело доктора? Нужно было в ту ночь рыть не только могилу Винса, но и доктора заодно. И я действительно рассказала всё. Вообще всё. Вытаскивала из своих воспоминаний, которые теперь представлялись в виде файлов, самые мелкие детали. Рассказала о том, как погибла в первый раз. О странных событиях после смерти, о том, что всё, что происходит вокруг — это просто бывший детский мультик, обернувшийся катастрофой. О звонке между реальностями. О изменённом времени, тени с моим голосом и Игре. Рассказала об Оптимусе и Дефекте. Не скрыла даже события той ночи, которая произошла после того, как Мико и Джек выкопали меня из могилы. И, конечно же, не забыла упомянуть о тёмном Прайме, коте и почти что волшебных способностях Девочки. О ком-то, кого звали Проводником. О докторе. По моему хронометру, как я заметила, неправильно идущему, показывало, что прошло около трёх часов. Над нами уже светало. Была очевидна несостыковка. — Ты же понимаешь, — медленно начал Сэм. Голос его был задумчив. — Что всё это — это не просто чудо. Не просто Боги, которым стало скучно. Всё это имеет под собой вполне себе реальный план. Какие-то мотивы. — А я-то уж как год думаю, что мне просто, блять, повезло! — я рыкнула, ударив кулаком по ближайшему дереву. — Но я-то понять всё никак не могу, как связаны кибертронцы, мультсериалы, перерождения? Как, чёрт побери, ко всему этому прилипла любовь Оптимуса ко мне? Я не вижу хоть одного связывающего фактора, который может адекватно объяснить всё это! — мой крик затих. Точнее, его прервали. — Ты всегда так громко разговариваешь? — Элита-1 стояла прямо за мной. Уже починенная. Её ЭМ-поле было открыто и выражало усталость вперемешку с пренебрежением. Ко мне лично или к ситуации в целом — я не знала. — Мы специально ушли дальше от базы, — я круто развернулась, чуть не свалившись прямо на фемку. — Значит, ты шла за нами. Подслушивала? — Хотела убедиться кое в чём, — уклончиво ответила Элита. — Но, нет. Твои люди, человек, — теперь фемка обратилась к Сэму. — Беспокоются за тебя. Грозят устроить беспорядочную пальбу на поражение. Мне бы не хотелось вычищать из своих разъёмов органические нечистоты, поэтому, иди и успокой их. Сэм никак не отреагировал на тон феммы. Лишь слегка приподнял уголки губ и быстрым строевым шагом направился туда, откуда мы пришли. Правда, перед тем, как полностью скрыться за деревьями, обернулся и весело крикнул: — Не переубивайте себя, девочки! — и был таков.***
Выстрел. На войне выстрелы звучат часто: они звучат где-то позади тебя, там, где кипит страшный бой, где кто-то умирает, а кто-то убивает. Звучат они и впереди, обрубая путь к светлому будущему. Звучат приговоры, звучат приказы для расстрельной команды. И всё же… Выстрел. Оптимус Прайм, будучи главой Кибертрона и армии автоботов во время войны, стрелял часто. Он не смог бы сказать, сколько выстрелов сделал за весь свой актив и сколько из них достигли своей цели, забирая чей-то актив. Будучи Орионом Паксом, Оптимус иногда восхищался тому, как легко Мегатрон отбирал чужие жизни на гладиаторской арене Каона: едва ли манипуляторы будущего лорда десептиконов хоть раз дрогнули, когда он стрелял в кого-то или заносил меч для последнего рывка. Орион Пакс до Дефекта так не мог, а у Оптимуса Прайма не было выбора. Но у Ориона Пакса и у Оптимуса Прайма всё ещё было одно важное отличие: Орион Пакс не стрелял. Но будучи и Орионом, и Оптимусом, Прайм почти никогда не жалел о тех, кого дезактивировал. Он — это символ постоянства, власти и силы. Прайм не может сожалеть о своих решениях, а сожалеть о тех решениях, последствия которых невозможно исправить — это слабость и неопределённость. Оптимус не мог позволить себе такой вольности. Не должен был, но позволил. Среди бесконечных импульсов двоичного кода, среди нескончаемых связей его нейроцепей, он это осознал. И он сорвался. Оптимус не знал ни клика, когда его корпус бы находился вне его власти, но под конец того земного цикла, он не смог контролировать себя. Оптимус Прайм всегда ощущал рядом с собой чужое присутствие: не присутствие Ориона Пакса — этого прошлого «я», которое растворилось, оставив за собой не только воспоминания, но Дефект и Матрицу. Потом, многим спустя, добавилось что-то другое. Бесконечно тёмное и безумное, чем-то отдалённо похожее на Дефект, но не являющееся им. Оптимус сперва не понимал, а когда осознал — стало слишком поздно. Его двойник из другой Вселенной смог завладеть его телом, но и это больше не имело значения. Оптимус не видел ничего после того, как выстрелил. Вязкая чернота, как мазут, обрушилась на него, заперла в глубинах собственного подсознания. Но всё это правда больше не имело смысла. Ни тогда, когда его Искра мертва. И тогда не имело смысла бороться за главенство над корпусом. Ничего не имело смысла.***
Сэм не менялся. Он легко снимал маски: минуту назад это был солдат, а сейчас — приятный… парень, учащийся на психолога. Таких стоило опасаться, с такими не стоило быть откровенными. Чёрт. Но, наверное, Сэм умел видеть будущее, потому что ровно через несколько секунд после того, как он ушёл, мне в фейсплейт прилетел удар кулаком. Я не успела отреагировать. Сенсоры запечатлели боль и огромное количество критических предупреждений полилось мне в процессор. Удар в голову — это всегда опасно, а удар сильного противника… Следующий удар сбил меня с сервоприводов: Элита играючи толкнула меня, как если бы я была неодушевлённым лёгким объектом, а после сделала подсечку. Я упала в траву, но мягче от этого не стало: падать с высоты нескольких метров на протоформу, почти не прикрытую бронёй, было больно. — Ты что творишь?! — я прикрыла фейсплейт, но точные удары Элиты не дали мне долго держать этот и без того ненадёжный щит. И у этого существа одна из рук ещё совсем недавно была починена?! Кажется, чёртова сука решила отыграться на мне за все обиды, использовав как грушу для битья. //Предупреждение: повреждение левой оптики! Мир слева почему-то стал принимать синие оттенки. Это что, был экран смерти? — Пытаюсь понять, насколько ты бесполезна, — Элита дёрнула меня наверх, и я встала на сервоприводы. Впрочем, опять ненадолго: сильный удар по шейным сегментам, порвавший пару проводков, заставил встать меня на колени. — В отличие от людей, кибертронцам не нужно приводить свою физическую форму в порядок, как принято выражаться тут. Умение сражаться — это протокол, который можно выучить один раз и бесконечно улучшать. Поэтому, если не хочешь, чтобы я превратила твой недо-корпус в кусок пустого металла, то встань и дерись. Я честно попыталась подняться, но Элита ударила вновь. Я не могла прикрыться, моя оптика перестала фиксировать быстрые движения феммы. Да, точно. Она ведь воин, который не один миллион лет билась. И я — бывший человек, который и стоит-то с трудом в новом теле. Ни шанса на честный бой. А она ведь ещё даже не использовала оружие. — Решила отыграться на мне за мой маленький шантаж? — энергон заливал траву. Тот самый энергон, которым делился Прайм. Если я сейчас его потеряю весь, то мне придётся перебиваться человеческим топливом. Плохо: в случае чего, недостаток энергии может подвести. — Мне абсолютно всё равно на тебя и на твои потуги в интриги, органика, — фемма была честна: её ЭМ-поле было абсолютно нейтральным. — Но я не могу позволить находиться рядом с собой существу, который не сможет отбить ни одного удара. На войне такие дезактивируются первыми, а потом тянут за собой весь отряд. — Так ты решила меня научить драться? — я попыталась перекатиться, но Элита просто поставила сервопривод мне на грудной отсек. Надавила. Я буквально услышала, как трескается броня. Острая боль пронзила меня, и я закричала. — Ты выглядишь, как интерфемка. Все эти призывно выступающие разъёмы, почти полное отсутствие брони. Тебе бы в таком виде стоять на нижних уровнях Иакона, или развлекать каонских гладиаторов, — Элита убрала сервопривод, давая мне передышку, а после пнула меня по брюшной полости. — Но отсутствие брони — это отсутствие лишнего груза. Возможность быть более гибким в бою. Практика первых ворн войны это наглядно показала. Если ты не можешь взять грубой силой и защитой, то возьми хитростью и скоростью. Я заскулила, пытаясь прикрыть и грудной отсек, и голову одновременно. Теперь болело абсолютно всё, и, что хуже всего, Элита останавливаться не собиралась. Я услышала звук трансформации, попыталась приподняться, реагируя на звук, и тут же получила остриём лезвия себе куда-то в плечевой сегмент. Я взвыла. Энергон потёк тоненькой струйкой. — Хватит, умоляю, ты убьёшь меня! — я рефлекторно схватилась за манипулятор фемки, пытаясь оттащить её от себя, но она будто приросла ко мне. Вцепилась, как коршун в свою добычу. — А представь, что тебе однажды придётся драться с Праймом? — Элита всадила лезвие ещё глубже, а после стала расшатывать, не вынимая. На секунду я вспомнила ту недо-драку в отсеке с артефактами с тёмным Праймом. Но было одно «но» — на мне тогда была броня. — Ты не можешь использовать свои преимущества, выпячиваешь недостатки. Ты точно станешь личной турболисой около сервоприводов своего хозяина. Жалкое зрелище, — фемма резко вытащила клинок, а после поднялась, возвышаясь надо мной. Моя вент-система сбоила. — У тебя корпус очень слабый. Сразу видно, что это не кибертроний. Нет даже малейших признаков саморегенерации. Думаю, эта организация — М.Е.Х. — сможет придумать тебе подходящую броню. Но сделать из тебя хоть сколько-то полезную боевую единицу под силу только Праймусу. Молись человеческим Богам, Ева. Может, они тебя услышат. Фемма развернулась, трансформировала клинок обратно в манипулятор и неспешно скрылась из поля моего зрения, а я так и осталась лежать посреди леса, в луже собственного энергона, с выколотым окуляром, с вывороченными конечностями, сломанной в край бронёй и повреждённой протоформой. Только постоянные предупреждения прерывали мой болезненный покой.***
Мир за гранью встретил меня непривычной сумбурностью, но знакомым светло-тёмным тоном. Вокруг всё летало, вертелось, хрипело, и я вместе со всем этим тоже превращалась в бесконечный беспорядок. Значит, я в отключке, класс. Хотелось верить в то, что Механоиды реально смогут починить меня. Что-то мне подсказывало, что Сэм был в курсе идеи Элиты «проверить» меня и мою боеспособность. Думал, что я скрываю от него что-то? Умение драться, например. Кажется, меня переоценили. — Безусловно, да. Голос, раздавшийся отовсюду был знаком. Мерзкий, высокий, принадлежащий ни то ребёнку, ни то кому-то с повреждёнными связками, ни то мне самой. — Ты, — я крутанулась вокруг своей оси, ища глазами знакомый силуэт. Но ни тени, ни кого-то ещё вокруг не было. Пустота была всепоглощающей, как и голос, звучавший в моей голове. — Давно тебя не было слышно с твоими дряными нравоучениями. Пришла угрожать из-за того, что я не двигаю сюжет? Да он сам весь под откос пошёл! Я уже ни на что не влияю и даже не знаю, какие события оригинала произошли. — Безусловно, я бы хотела, но… — последняя гласная затянулась, а после резко смолкла. — Правила Игры немного изменились. Так, сущий пустяк, но компании же обязаны предупреждать своих пользователей об изменении пользовательского соглашения, не так ли? — Что значит: «изменились»? — неужели она об… — уровень? — Ур… А, уровень, — кажется, Девочка чем-то чуть не поперхнулась. Что-то рокочущее слышалось в её голосе, а потом я поняла, что это едва сдерживаемый хохот. — Думаешь, пару строчек могут влиять на целую жизнь? Не смеши меня! — Но ведь в самом начале… — В самом начале был пролог, который знакомил главного героя с правилами Игры и мира, путём примитивных визуальных, словесных и эмоциональных фигур. Но это не значило, что весь мир подчиняется правилам заданного уровня, который был тебе даже неизвестен! — по миру прошла рябь. Голос из ниоткуда то обрывался, то набирал силу. Сбоил. — Времени у меня мало, поэтому, скажу так: да, правила Игры изменились. У тебя больше нет обязательств перед ней. Можешь лечь и сдох… Ан, нет, умереть ты всё ещё не должна. Скажу проще: делай, что хочешь. Узнавай правду, впадай в апатию. Проще говоря, веди себя так, как всегда, только без моих комментариев. И, да. Я тебя покину на неопределённый срок. Как и все мы. — Какого… — Даже не смей обвинять меня в том, что я оставила тебя без защиты! — рявкнула Девочка сверху, совершенно неправильно истолковав моё возмущение. — У тебя теперь есть Сэм: он защитит тебя ровно столько, сколько будет нужно. — Почему вы все просто не можете мне всё рассказать?! — завопила я, чувствуя, что плачу, — к чему вся эта ложь, все эти глупые загадки и недомолвки, если рано или поздно я всё узнаю?! — Потому что ты ведомая. Даже в своём вопросе ты заложила ответ, — голос приобрёл оттенки усталости. — Пройдёт время, и ты всё узнаешь. Тебя протянут по сюжету, хочешь ты того, или нет. Так и отличают тех, кто пишет истории, и тех, кто их читает. Но у меня для тебя есть хорошая новость: ничто не длится вечно. Даже Вселенные имеют свой конец. Твоя история тоже завершится. Скоро. Поверхность пола пропала из-под моих ног, и я провалилась вниз.***
Скоро… Скоро — это когда? Завтра, через час, через тысячу лет? Прошло больше года, как я нахожусь в этом мире. Год был слишком длинный, полный десятков событий. И этот год — будто несколько миллиардов лет. Ад наяву. И что будет, когда пробьёт мой час? Я умру окончательно? Чужой голос вырвал меня из размышлений. — Когда я сказал, чтобы вы не пытались убить друг друга, я имел ввиду, что вы буквально не должны пытаться убить друг друга, — сквозь толщу помех ко мне прорывался голос Сэма. — У нас очень ограниченные ресурсы сейчас, Элита-1. Лечить кого-либо дорогое удовольствие. Хотя, если ты согласна отдать свои запчасти на пожертвование… — Сэм умолк, не закончив фразу. — Не моя вина, что твоя организация неспособна качественно выполнить свою работу. И уж тем более нельзя обвинить меня в том, что человечек не умеет драться, — по звукам было понятно, что фемма стоит от меня дальше, чем Сэм. — Она бесполезна. Лишний энергоприёмник. Спасать её было ошибкой, учитывая тот факт, что теперь Прайм кинется в погоню за своей Искрой. Возможно, у людей не принято защищать тех, кого они назначили в Бондмейты, но у кибертронцев, а в особенности у Оптимуса Прайма, очень обострённое чувство собственничества. — Только не нужно обвинять меня в профнепригодности! Я выполнил свою работу хорошо. Прайм просил себе грелку для кровати? Он её получил, — я уловила колебания воздуха в нескольких сантиметрах от меня, а потом меня грубо толкнули, тормоша. — Мы знаем, что ты онлайн, Ева. Я поднималась медленно. Вокруг пищали приборы, очевидно, кибертронского формата, но сделанные людьми. Боли больше не было, но чувствовалась общая слабость. //Анализ… //Оповещение: множественные замены деталей, калибровка продолжается. //Оповещение: калибровка замедлена. //Предупреждение: энергия менее 50%! Я откинулась обратно, подавляя в себе желание заорать. — Ну-ну, всё не так плохо. Посмотри сама: мы прикрыли твоё непотребство. Это, конечно, не полноценная броня, но хоть что-то, — меня, как психически больного, погладили несколько раз по голове. Я послушно активировала оптику (левая всё ещё сбоила: отсветы от ламп казались синее правильного), и осмотрела себя. Что же, да, я и правда чувствовала себя тяжелее. Теперь протоформу в самых больших по площади местах прикрывала броня. Это всё ещё не могло сравниться с бронёй той же Арси или Элиты, но уже что-то. — Неплохо, — вокодер поддался не сразу. Голос опять был не настроен, и вместо вразумительных слов из меня вырвалось мерзкое бульканье, которое можно было понять лишь по контексту. — Плохо, — не согласился Сэм. — У тебя всё ещё нет Т-шестерни, а, значит, и возможности трансформироваться. Тебе не скрыться ни от людей, ни от кибертронцев. Оружие, конечно, можно найти переносное, но оно будет не так эффективно, как родное. Я переводила потерянный взгляд с Сэма на Элиту и обратно, и думала над тем, что они задумали. Очевидно, ничего хорошего. Ещё очевиднее был тот факт, что я, аки волейбольный мячик, теперь буду прыгать от одних манипуляторов к другим, пока меня не разорвёт. — Я понимаю твои мотивы моего спасения, Сэм. Понимаю даже почему вы спелись. Но одно мне не ясно: что дальше? — хотелось конкретики здесь и сейчас. Хватит с меня неожиданных сюрпризов в виде кулака мне в лицо и изменённых правил. — Я преследую всё те же цели, что и Механоиды, — Сэм пожал плечевыми сегментами. — А она, — указал на Элиту. — Хочет покинуть Землю. А ты, — мех заговорил быстрее, когда увидел, что я хочу его перебить. — А ты хочешь обычной человеческой жизни. У нас у всех, конечно, разные цели, но противник один и тот же. Есть ещё лорд десептиконов, который тоже не против прикончить Прайма. — Удивительная четвёрка, — я отключила окуляры, но, как оказалось, зря. Меня как куклу-марионетку потянули за манипуляторы, заставляя встать. Я не успела сориентироваться в пространстве: незавершённая калибровка сильно била по возможностям корпуса, и я свалилась на приборы, примяв собой несколько. — Я могу это никак не комментировать? — Элита придирчиво осмотрела беспорядок, устроенный мной, — говоришь, мало ресурсов? — Это поправимо, — Сэм отозвался спокойно, — мы, де-факто, только что пересобрали её. Было бы странно, если бы она не падала. — Вы все — ублюдки, — выплюнула я, игнорируя протянутый манипулятор Сэма и тяжело поднимаясь самостоятельно, — ёбнутые ублюдки. — Не будь так категорична, — Сэм, поняв, что я не нуждаюсь в его помощи, отошёл от меня, — воспринимай всё это с философской точки зрения. Философии в моей жизни было много и без того. — И что дальше? — я осмотрела себя ещё раз. — Да, я теперь не выгляжу как кибертронская проститутка, но я всё ещё не выгляжу так, будто четыре миллиона лет идёт война, и я в ней участвую. — Мы с тобой пойдём туда же, откуда тебя принесли. И кое-что проверим более гуманными методами, — Сэм схватил меня за манипулятор, повёл за собой. Элита проводила нас долгим взглядом. Я заметила, что её ЭМ-поле передавало неприязнь. — Я, может, отдохнуть хотела. — Брось! — мы ускорились. Мне пришлось вцепиться в манипулятор меха, оставляя там вмятины. — Ты больше не человек. Тебе не нужен отдых в человеческом понимании слова. Никакой прокрастинации, Ева, а только труд! Вскоре мы вернулись на ту поляну. Мой вытекший энергон всё ещё покрывал здешнюю траву. — Итак. Что мы будем делать? — Сэм отпустил меня, а после в несколько широких шагов пересёк четверть поляны, вставая аккурат напротив меня. — Ты будешь учить меня сражаться, — догадалась я. — Что, уже разобрался с функционалом кибертронского тела? Меня впечатляют твои познания и та убеждённость, с которой ты говоришь. — Это не так трудно, как может показаться. У меня действительно первое время возникал диссонанс, когда человеческое мышление пыталось поступать так, как поступало бы человеческое тело, но у меня было время потренироваться. Скажи, насколько хорошо ты освоила это тело? — Плохо, — не задумываясь, ответила я. — Мне трудно свыкнуться с постоянным анализом, с предупреждениями. Я всё ещё периодически вспоминаю о том, что мне нужно сходить в туалет, а после сытно пообедать. И в последнюю минуту одёргиваю себя. — Значит, мы начнём с самого простого, — Сэм повернулся ко мне полубоком, оценивающе посмотрел, — мы поиграем в салки. — Салк… — я закричала, когда Сэм бросился ко мне. Его поза не выглядела позой начинавшегося удара, нет. Он просто хотел меня поймать, и сама мысль о том, что я опять окажусь во власти Сэма (страх перед могилой, ужас от направленного в лоб пистолета — всё вспомнилось сразу), ужасала меня. Я рванула в сторону, давая своим сервоприводам одну очень чёткую команду: бежать. Они меня послушались, но я понимала, что код дошёл до них с опозданием в несколько миллисекунд: очень критичное время в экстренной обстановке. Деревья пролетали мимо меня со страшной скоростью или, скорее, я между ними. Какие-то кусты просто сминались подо мной, забивались ветки в стыки брони, царапали покрытие. — Я чувствую твой страх через ЭМ-поле! — где-то прямо за мной послышался довольный голос Сэма, — либо попытайся максимально скрыть его, настолько, сколько можешь, либо беги быстрее. Подсказка была дельной, но крайне бесполезной. Слева от меня дерево разнесло в щепки: Сэм открыл неприцельный огонь по мне. Убить он меня не мог, а вот покалечить — это запросто. Третий раз за крайне короткое время быть поломанной не хотелось. Ещё несколько выстрелов мне почти под ноги: Сэм загонял меня куда-то, меняя траекторию моего пути. Через мгновение я поняла, куда вёл меня Сэм: сквозь стволы деревьев стал просачиваться приглушённый свет. Лес редел, а за ним был крутой обрыв. Я хотела было резко свернуть влево, чтобы бежать уже вдоль утёса, а после нырнуть снова в лес, но Сэм не дал мне воплотить этот план в жизнь. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы нагнать меня и легко ударить по плечевому сегменту. — Я тебя поймал! Будь я человеком, то моё сердце билось бы с бешеной скоростью о грудную клетку, а дыхание спёрло бы. Но этого не было. Был лишь код, который передавал безумный ужас, а протоколы (очевидно, самые базовые, схожие с инстинктом самосохранения) кричали о том, что нужно бежать или драться. //Предупреждение: энергия менее 30%! — Твои догонялки и избиение Элитой отняли у меня столько энергии, сколько я за несколько недель не потеряла! — я скинула его манипулятор со своего плечевого сегмента. — Послушай, Сэм. Чудно, что вы меня спасли. Я благодарна за это. Искренне. Но я хочу реального спасения, а не его подделку. Мне ни салочки, ни драки не помогут. Это звучало по-детски, но я решительно не видела смысл в том, чтобы тестировать меня. Хотят чему-то обучить — хорошо, но пусть перед этим предоставят ресурсы. Желательно, не только физические, но и моральные. Избиение Элитой не подстегнуло меня к самосовершенствованию, а лишь усилило страх и понимание своей слабости. Хотела я или нет, но нужно смириться: пока я буду выживать в корпусе кибертронца. Возможно, жить мне так придётся дольше, чем весь людской род. Теперь Сэм выглядел задумчивым. Его ЭМ-поле было спокойным и отчего-то, вот надо же, доброжелательным. Наверное, он чувствовал мои опасения, раз так излучал в мою сторону. — Энергии, говоришь, мало? Ты права — это проблема. Я могу тебе с этим помочь, — Сэм как-то незаметно для меня оказался близко. Слишком близко. — Как ты рассматриваешь вариант взаимодействия со мной? Я нахмурилась. Смысл слов мне был понятен, но непонятна была подоплёка. Я и без этого с ним взаимодействую, а энергию… //Анализ… В голове щёлкнуло. — Ты мне предлагаешь заняться сексом? — я ошарашенно смотрела на Сэма. Мне не верилось в то, что я только что услышала. Какой, к чёрту, интим тогда, когда с минуты в минуту к нам может нагрянуть Прайм? Я мотнула головой, подумав, что мне послышалось. — Я предлагаю тебе, первое — изучить особенности наших тел при взаимодействии, второе — сбросить стресс, — Сэмюэль загибал металлические фаланги пальцев, так, будто объяснял элементарные вещи тупому. — Если ты играешь монашку, то, брось — это не про тебя. Я замахнулась, готовая отвесить ему пощёчину, но мех перехватил мой манипулятор своим, а после легко скрутил. Наклонился, зашептал прямо в аудиосенсор: — Бьёшь? Это прогресс. Но, Ева, совет на будущее: настоящий удар, который сможет сбить противника с ног или отправить в нокаут, не должен быть пощёчиной, — Сэм сжал свой кулак вокруг моего, вернул нас в исходное положение. Теперь я чувствовала себя марионеткой в руках кукловода. — Ведущую ногу назад, вторую вперёд. Размах руки не должен быть слишком сильным: в рукопашном бою нельзя сильно открываться. Главное — это закрывать голову. Но, как показала практика, для кибертронцев более эффективной будет защита грудного отсека. А потом, — мех рывком завёл правый манипулятор за нас, так, что получился запах. — Ты бьёшь. И удар должен быть нанесён сильно. Только как Сэм закончил свой монолог, я выбралась из импровизированных объятий, похожих на удушающий приём. Желание избить Сэма не пропало, лишь возросло на порядок. — Не перескакивай с темы! Твоё предложение просто-напросто… — я не могла подобрать нужного слова, которое бы описало весь ужас от одной мысли, чтобы изменить Прайму с кем-то. — Возмутительно! Во-первых, я не стану спать с тем, кто пытался меня убить, избивал, а ещё предал. Дважды. Во-вторых, — я понизила свой голос почти до шёпота. Оптимус Прайм своего добился: я сходила с ума, если готова была настолько изворачиваться, только чтобы даже в мыслях, не то что вслух, допустить возможность предательства Прайма на любовном фронте. Не потому что считала это реальной изменой (как можно изменить тому, перед кем не имеешь добровольных обязательств?), а потому что знала — это опасно. — Ты не забыл, что я тебе рассказывала про Дефект? И вообще про любовь Прайма ко мне? Я даже представить не могу, какая участь ждёт того, на кого я посмотрю хоть с каким-то намёком на романтику, не говоря уже о более тесном времяпрепровождении. Хотя, нет, могу. К сожалению. — Но я не предлагаю тебе кибертронский вариант взаимодействия, а лишь только человеческий, — если Сэм и настаивал, то крайне вяло. Я не верила в то, что я действительно нравилась ему или хотя бы моё теперешнее тело, нет, не в этом было дело. Скорее всего, ему действительно было просто интересно узнать, как же вступают в интимную связь кибертронцы. Чёртов псих! — Подумай сама: ты застряла в теле, которое играет совсем по другим правилам. Забудь все свои годы в человеческом теле — это больше не имеет никакого практического опыта. Тем более… — Сэм явно пытался сдержать насмешливую ухмылку. — Твой корпус не принимает чистый энергон, не так ли? А бензин не сможет долго подпитывать тебя, обеспечивая хороший непрерывный поток энергии. Но есть ведь иной способ заправиться. Для этого лишь нужны штекеры, разъёмы, кибертронец, готовый делиться чистой переработанной энергией, готовой для употребления, — Сэм отвесил мне поклон. Он сделался очень похожим по поведению, как тогда, в ресторане. — Я к вашим услугам. Но есть одно условие: мне не интересно просто накачать тебя энергией и уйти. Я хочу исследований, Ева, — голос Сэма стал жёстче. — Это важно для человечества. Для его будущего. Возможно, такой как ты это не понять, но некоторые видят чуть дальше, чем своя жизнь. — Будущее? Ты возглавляешь кучку террористов, очнись! — я взмахнула рукой. — М.Е.Х. — это просто сообщество ненормальных вооружённых людей. Я могу тебе припомнить историю с Диноядом, если ты забыл. Твой папаша был готов уничтожить целый штат в ядерном огне только из-за того, что это оружие не досталось ему! — Вот именно. Той операцией руководил мой отец, — Сэм был непоколебим. — Наше видение будущего для этого мира отличалось. Он хотел лучших технологий для человечества. Я хочу для него лучшей жизни. Это разные вещи. И если мои люди — это террористы, то кто тогда автоботы и десептиконы? Кто такой агент Фоулер и его начальство? Но, ты права, у нас у всех есть одно общее: нам всем всё равно на те жертвы, которые будут, если они, конечно, оправданы. Ты — точно такая же, просто пока ещё никого не убила, — Сэм всё же не сдержался и ухмыльнулся. — Пока ты не отняла ничью жизнь своими собственными руками. Но долго ли так будет продолжаться? Мои агенты донесли незначительный факт: на твоё имя был куплен пистолет. Хороший подарок, да? И твоё упорство или несогласие — это даже не жертва. Перед моей оптикой на секунду вспыхнули воспоминания: Винс, его убитая горем мать, уничтоженная Земля другого измерения. Никого из них я не убила своими руками, но мертвы они из-за меня. Я — это косвенная причина смерти многих. Я… убийца? Я ничуть не лучше Прайма? — О, изнасилуешь меня?! — я всплеснула манипуляторами, и из моего вокодера вырвался нервный смех. Жизнь приобретала неприятные оттенки. Отчего-то захотелось обратно к своему Оптимусу. С ним было безопаснее. До того дня на утёсе, конечно. Или мне только так казалось сейчас, когда он был далеко от меня? Дальше, чем расстояние, которое считают в километрах. — Что ж ты не пойдёшь к Элите, вы ведь так хорошо сдружились? Секс по-дружески куда приятнее секса по-вражески! — говорить про взаимодействие было тяжело. Это всё казалось таким глупым, пустым, простым — просто-напросто ненужным здесь и сейчас. Будто кто-то во время похорон включил весёлые песенки и пытался станцевать на могиле усопшего. Крайне неуместно. Сэм просто хотел изучить что-то новое, он не понимал, что в этом мире есть куда более насущные вещи. Хотя, наверное, с его стороны мои метания казались глупостью. Не зря же он считает меня убогой. — Я не буду принуждать тебя, — Сэм зазвучал оскорблённо. — Я лишь скажу: либо так, и ты ничего не теряешь, либо по-твоему, но когда тебе нужна будет энергия, то, извини. Я знаю, кого ты боишься. Но я не самоубийца, и не стану делиться всеми подробностями наших сделок. Всё же, пока жива ты — жив и я. Мы в одной тонущей лодке. — Вот и защищай меня, иначе до тебя доберётся либо Девочка, либо Праймы… — я хмыкнула. — Извини, не могу сказать, кто из них хуже. Но убьют с особой жестокостью все, так что выбирай смело. Я отвернулась от Сэма и поспешила по направлению к базе Механоидов. Сзади послышался голос Сэма. Но обращался он не ко мне. — Радары засекли неопознанный объект, входящий в атмосферу Земли? Я понял, скоро буду. Пусть отряд быстрого реагирования прибудет на место падения и доложит обстановку. Я на секунду отключила окуляры. Кажется, у меня есть представления о том, кто это может быть.***
Бескрайние просторы космоса уходили вдаль. Бесконечная тьма, первозданная, девственная в своей сущности: то, что нарушало её полотно, было почти так же старо, как и всё сущее. Через иллюминаторы и голографическую съёмку можно было увидеть Землю: энергоновый рай, тюрьму для тёмного Бога и место жизни миллиардов паразитов. Прайм стоял на капитанском мостике, заложив манипуляторы за спину и молча слушал доклады своих старых-новых соратников. Его первый лейтенант и тактик почти не отличались от своих копий из другого мира: в них было меньше жестокости (как и у всех здешних автоботов. Неприятное упущение, но, как показала практика, под нужным руководством и пропагандой можно из кого-то угодно сделать жадных до энергона маньяков), но это всё ещё были военные, готовые подчиняться приказам своего Прайма. Прайм догадывался, почему прошлый владелец корпуса не приказывал своим войскам полномасштабно прилететь на Землю: отнюдь не от альтруизма, как считал Мегатрон (очередная глупость этого мира: в своём родном измерении Оптимус Прайм не дезактивировал Мегатрона только из-за того, что тот постоянно ускользал сквозь пальцы. Почему в этом мире жестокая версия Мегатрона ещё не прикончила Оптимуса — загадка), а из простых соображений тактики. Слишком ценна была Земля вместе с её богатствами и тайнами, чтобы превращать в очередное поле битвы двух фракций. Но Прайм видел ошибки предшественника и имел иной взгляд на решение проблемы. Пока его Искра пребывала в состоянии примирения со своим новым положением и не пыталась помешать, он смог восполнить военный потенциал. Вызвал военный корабль, оборвал почти до минимума связи с человеческой отработкой, отчего-то именующей себя правительством, и забрал причитающиеся себе, как Прайму и правителю Кибертрона, артефакты. Оптимус Прайм знал, что что-то успели забрать десептиконы, но это было не важно. Мегатрона уже не спасёт пара-тройка древних артефактов. — У нас есть данные о трёх полностью боеспособных батальонах в этом секторе Галактики, — Проул смотрел в датапад, хотя, Прайм не сомневался, что знал всё это и без подсказок. — Самый ближайший находится в трёх световых годах отсюда. Они смогут прибыть примерно через тридцать шесть циклов. — Как показала практика, — Джаз слегка шутливо толкнул Проула, вызвав молчаливое неодобрение тактика. — Шефу не нужна армия, чтобы сдерживать Мегатрона. Медик, разведчик, разрушитель, воин — этого вполне хватало. Прайм не стал ни подтверждать слова первого лейтенанта, ни опровергать их. В любом случае, судьба актива тех, кто был в этот ворн на Земле, была предрешена: в будущем никто не должен будет знать о том, кем была Искра Прайма. Ева. Прайм перевёл взгляд туда, где за толщей стекла виднелась Земля. Где-то там в побег играла Ева, бывший человек и Элита. Последние два выполняли свою задачу: развлекали его Искру, чтобы она в очередной раз не спутала ему планы. Оттягивали время до того момента, пока не станет слишком поздно. Уничтожение земной базы, сильные повреждения единственного медика и ценного союзника — это была соразмерная цена для того, чтобы выиграть время. Оптимус Прайм знал, что скоро всё закончится. Совсем скоро перестанет существовать Земля. Совсем скоро он получит возможность дать Еве Искру и настоящий кибертронский корпус. Совсем скоро он завладеет возможностью подчинять и уничтожать по своей воле Вселенные. В конце концов, совсем скоро не будет никого, кроме них.