Рандеву с Жизнью

      Я открываю глаза.       Здесь было светло.       Во все стороны света шло бескрайнее белое полотно. Оно не заканчивалось ни в нескольких метрах от меня, ни за десяток километров. Но глаза мне свет не резал, будто его вообще не было. Возможно, действительно не было.       Я не дышала и сердце моё не билось: это я ощущала чётко. Моё тело было холодным.       Но я думала. Значило ли это, что я была жива? Наверное, да.       Я внимательнее осмотрелась. Слишком всё было знакомо вокруг. «Светлый» Свет был явно как-то связан со «Светлой» Тьмой.       — Не столько связан, сколько является прямым её продолжением. Новым перерождением, — сверху раздался до боли знакомый противный голос. Впрочем, я рада была его слышать. Если Девочка здесь, то ещё не всё потеряно. Куда страшнее было бы остаться один на один с этой белой пустотой. В ней будто бы что-то было не так. Это место невольно (или специально) навевало на меня страх.       — А я думала, что ты свалила от меня, — я упёрла руки в бока, подняла голову наверх, туда, откуда раздавался голос. Вздрогнула: по моей щеке полилось что-то тёплое, что так резко контрастировало с моим нынешним состоянием. Я дрожащей рукой прикоснулась к виску. Мягкая мокрая плоть продавилась, я кожей пальцев почувствовала осколки собственного черепа.       Зеркала здесь не было, но оно мне было и не нужно, чтобы понять, как я выгляжу. Выстрел из пистолета в висок — это почти всегда большие физические травмы головы. После такого не живут даже в состоянии овоща.       — У меня были дела, — вновь зазвучало сверху. — И, как я вижу, зря уходила. Было тяжело продержаться без чужой опеки месяц-другой? — ворчание Девочки казалось вполне серьёзным, пусть и глупым.       — Какая Игра, такие и игроки, — я пожала плечами, стряхивая со своей ладони кровь и кусочки своего мозга. Мне не было жутко и отвратительно: негативные эмоции в принципе меня покинули. — Ладно, давай, воскрешай меня. Какое это будет тело? Пятое? Шестое? Да хоть седьмое, я меняю их чаще, чем перчатки, — я размяла плечи (вполне человеческие плечи). Стоило думать, что делать дальше. Я застрелилась перед Праймом. Он мог окончательно сойти с ума от такого выступления, но если он будет считать меня окончательно мёртвой, то переключится на что-то другое. Он, конечно, может кинуться в другую вселенную, но это будут уж точно не мои проблемы.       И всё же, то, как обыденно я рассуждала об очередном побеге от Оптимуса — это пугало меня.       — Нет, — последовал короткий и лаконичный ответ.       Я замерла.       — Что значит «нет»? — я нахмурилась. Покрутила головой, пытаясь в этой чёртовой белизне выцепить знакомую тень. — Какое «нет»? Для твоих шуток не время, я…       — Ты ведь не просто так Игру мне припомнила, верно? У нас были правила. Был уговор.       Мне стало некомфортно. Будто холод подобрался к моему телу, хотя, ветра здесь не было и быть не могло. Как и температуры в целом.       — Насколько я помню, перед уходом ты отменила правила, — я решила ступать по этому минному полю решительно. — Так что если ты делаешь отсылку к нашей первой встрече, то уж извини, но это было будто в другой жизни. Хотя, почему «будто»? Не могу и не буду нести ответственность за действия себя прошлой.       — Мой уход был вынужден, — я слышала нотки самодовольства в голосе Девочки. — А мои действия — поспешными. Я думала, что сгину в смерти, но мне повезло выиграть. Так что это место остаётся за мной. Как и моя миссия.       Я нахмурилась, ничего не понимая.       — И что ты мне теперь предлагаешь? Просто взять и… умереть? Как и было обговорено тогда, месяцы назад? Вот так просто? — я не верила в это. Как же так могло случиться, что все мои старания и страдания, так или иначе, оборвутся вот так глупо. Игра могла продолжаться: в силах Девочки было меня воскрешать бесконечное множество раз. Так мне казалось.       — Да, — последовал простой ответ. — Ты умерла больше года назад под колёсами машины. Это был твой настоящий конец. Всё, что произошло дальше — этого не должно было быть. Это была моя добрая воля. Но ты не смогла воспользоваться ей сполна, и твоя история окончена. Твоими же руками, стоит заметить. Никто тебе пистолет в руки не совал, и никто не призывал покончить жизнь вот так вот.       — Но я не хочу, — решительно ответила я, пятясь назад. Будто бы могла убежать отсюда, ха! — Столько дней мук, и всё в утиль? Это всё тогда не имеет смысла! Я… я просто думала, что, либо умру сразу, либо получу ещё один шанс. Если я, де-юре, жива, то и шанс у меня есть.       — У тебя больше нет выбора. Ты проиграла. Хочешь или нет, но это останется неизменным, — голос зазвучал строже. Меня отчитывали как маленького ребёнка. — А свои мысли можешь откинуть в сторону: как ты могла анализировать правила той игры, о которой так мало знала?       — Хорошо, — я кивнула, признавая логику в словах Девочки. — Но я тут. Жива. Думаю. Относительно, конечно. Значит, тебе что-то от меня нужно, не просто же так ты продолжаешь этот цирк! — мой крик эхом разнёсся по бесконечному помещению. — Говори, какие твои новые условия? Ты знаешь, что я согласна на всё, на любой союз. На любых условиях!       После того, как эхо заканчивается, на это место резко обрушивается тишина. Я была готова поклясться, что в космосе звуков больше, чем здесь и сейчас.       И я вновь ощутила себя до боли одинокой и покинутой. Нет… Нет! Не могла она меня бросить в этой страшной пустоте совсем одной, без выхода, и…       Панические мысли были прерваны.        — Потому что однажды я пообещала тебе, что при нужных обстоятельствах ты узнаешь правду. Нужные обстоятельства — это проигрыш, — прозвучало устало. — Я готова тебе всё рассказать. Но это уже ничего не изменит.       Я прикрыла глаза. Вот почему нельзя было умереть от пули в висок без всего этого, а? Как все, сука, нормальные люди!        — Потому что ты любопытна. В конце концов, эта история начинается с любопытства. Ты так хотела знать правду, что перед полной смертью захотела её узнать. Это тоже был твой выбор. Последний. Может, ты этого не осознаёшь до конца, но ты желала этого. Ты всегда хотела услышать ответы от меня, поминала чаще, чем чёрта.       И опять тишина. Опять удушающее чувство одиночества. Так себя и ощущает то несчастное существо, оставшееся последним в целом мире.       — Ну хорошо, рассказывай, не томи! — не выдерживаю этой пытки я.       И что-то стало происходить. Передо мной вдруг появились две странные тени: одна — явно человеческая, а вторая была… тенью от двери? Я отошла чуть подальше, когда поняла, что тени перестают быть бесплотными призраками, превращаясь в настоящие физически осязаемые объекты.       Слева от меня и правда теперь была дверь. Старая, ветхая, она выглядела так, словно ей было несколько столетий, не меньше! И слишком уродливо она выглядела в этом однотонном пейзаже, как некрасивая клякса.       А вот справа от меня материализовалась… я. Просто я. То же лицо, та же одежда. Чёрт, даже выражение лица на миг было таким же, как моё! Но лишь на миг.       Существо ухмыляется, а после отвешивает мне шутливый поклон. Низкий, почти до самого пола.       — Мы с тобой знакомы много месяцев, но ты ведь до сих пор понятия не имеешь, кто я на самом деле. Кто такие мы все, — Девочка протягивает руку, растягивая мои губы в жуткой ухмылке. — Я, кот, Проводник и доктор — это ты из других вселенных, — и ловит мою руку, сжимая её в железной хватке. Трясёт с особым энтузиазмом.       Я мрачнею, стараясь не обращать внимания на контраст температуры между моим телом, и телом Девочки. Кожа её ладони — обжигающе горячая.       Допустим, это было очевидно, как минимум про Девочку. Эту карту она частично раскрывала раньше, так что «вау» эффекта не вышло, но очевидные вопросы появились. Я не понимала, как могла быть в столь разных состояниях одновременно, даже если знала о параллельных вселенных.        — И зачем? Нравится наблюдать за потугами себя же выжить? Это что, смесь садизма и мазохизма? — я почувствовала, как по щеке потекла слеза. Не от горя и не от обиды, а от ужасной тяжести в области груди. Проиграть себе же. Ну-ну.       Девочка (я) молчала, испытывающе глядя мне в глаза.       — Вижу, тебе не нравится, что ты слышишь, — голос её (отчего-то уже не мерзкий, а очень даже мой), зазвучал с нотками грусти.       — А должно? — я развела руки в стороны. — Больше года мне активно вешали лапшу на уши, и я почти каждый день изводила себя вопросами. А теперь оказывается, что… Оказывается, что правда больше похожа на шутку, чем на реальность, — я запнулась, махнула рукой. — Продолжай. Давай, расскажи мне всё. Без утайки.       Девочка прошлась вперёд-назад передо мной. Остановилась.       — Мы всегда были связаны с ним, — на выдохе. Выдохе, полном страха и ужаса.       Что?..       — Да, да. С ним, — подтвердила не озвученные мысли Девочка. — Тебя это удивляет? О, не стоит. Бесконечные вселенные — бесконечные вариации. Даже самые безумные и гротескные. Это не дело логики, а дело жизни. Игры. Я так это называю. Де-факто, для удобства, не более.       Я хихикнула. Сперва один раз. Второй. А потом захохотала в полный голос.       — Так в моём родном мире всё это — просто мультик! Мультик! — по слогам произнесла я, отрицая, кажется, логичные для Девочки вещи. Та ощетинилась.       — Вселенным плевать на это. В твоей вселенной было обоснование этому. Но это не меняло того, что пока миллионы человеческих детишек смотрели любимый мультик, их любимые герои убивали друг друга где-то выше, — жестокая ухмылка. — Удивительно, какие формы порой принимает мир, не так ли?       Я опускаю глаза себе под ноги, жмурюсь до рези в глазах.       — Хорошо, допустим, — медленно начала я. — Но для чего нужна «Игра»? Какое отношение лично я имею к этому? В своём мире я его никогда не видела и вряд ли встретила бы. Чёрт, да я была обычным подростком! Да, меня сбила машина, но в последние секунды перед смертью я не умоляла о жизни!       — А ты уверена, что просто машина с просто человеком внутри? — Девочка склонила голову набок. — Есть гарантии этого? Доказательства? Ты сделалась Оракулом? Нет. А вот я — да.       На моём лице выступили желваки.       — Это был некто, подосланный Праймом?        — Нет, не им, но теми, кому хотелось свести его с ума окончательно. И они преуспели в этом. Тот мир тоже сгорел в огне. Третий на твоём личном счету.       Третий. Мой родной. Мир тёмного Прайма и… Оу.       — Что дальше было? — я опустилась на ледяной псевдо-мраморный белый пол.       — Дальше… — Девочка тоже опустилась на пол, в какой-то момент полностью копируя мою позу. — Я — это ты. А мы всегда связаны с ним. Везде.       — Учитывая тот факт, что я не вижу твоего Оптимуса где-то рядом, то ты смогла освободиться от оков. Значит, уже не везде и не всегда.       — Лишь относительно, — Девочка пожала плечами, руша образ моего отражения в зеркале. — Твоя смерть — это тоже свобода, но ты не скачешь от радости. Так же и со мной. Я спасла себя, но едва ли это можно назвать свободой. И всё же, я ушла. Ушла, и решила помогать другим «я».        — Это возможно? — в это не верилось. Я столько раз пыталась уйти от Оптимуса договориться с ним, перехитрить его… Неужели, кому-то повезло больше?       — Кот и Проводник — это спасённые мной мои же версии. Наши версии. Доктор… Тут сложнее, но, да. Это тоже было своего рода спасением, — Девочка не мялась, но что-то в её жестах казалось мне нерешительным.       И всё же, если она (я) смогла спасти себя, пусть и в таких странных формах, то, значит…       — Так спаси меня.       — Не могу. Игра подошла к концу, и тебя это привело к смерти. Так бывает. Но можешь радоваться. Из всех прошлых попыток ты продержалась дольше всех. Не считая нас четверых, само собой.       — Радует, да не очень. Я всё ещё не понимаю. Ты хочешь спасти себя и другие свои версии — хорошо, хотя, я не помню, чтобы болела излишней добротой. Но… Какой прок от спасения других? Оглянись вокруг: это место выглядит как тюрьма для тебя. А остальные — это животное, дневник и старик! Ты уверена, что спасла себя и других?       — Узнаю свой нрав, скрывающий ужас от понимания неизбежного, — Девочка обнажила зубы в улыбке. — А ты подумай: вот Ева из измерения тёмного Прайма умерла. Остановило ли это Оптимуса от того, чтобы пойти в другой мир за тобой? Таких, как он, никогда не останавливает ничего, что можно было бы назвать «банальным».       — Ты видишь спасение в том, чтобы окончательно решить эту проблему глобально, а не спасать только свою задницу, спасение которой не гарантирует спокойную жизнь. Ясно.       Ясно. Действительно, блять, было ясно.       — Да, вот так просто и сложно одновременно. Выглядишь недовольной. Из-за смерти? — вопрос кажется невинным, но я слышу в нём намеренную издёвку.       — Неприятно быть очередным экспериментом в своих же руках. Я… я будто бы увидела своего главного врага в зеркале, в то время, как боролась со всем миром.       Разочарование сквозило в моём голосе. Всё было бесполезным. Всё было зазря.       — Мы не эксперименты. Мы — это ступеньки к спасению. Я ничего не делала для того, чтобы развлечь себя, вовсе нет, — Девочка (я) кажется оскорблённой моим (своим же) недоверием.       — Но почему сразу не сказала? Вместе мы бы смогли… — мы бы ничего не смогли. Я бы не смогла.       — Потому что тогда бы ничего не вышло. Мы смотрели, можем ли мы спастись из манипуляторов Оптимуса без чужой конкретной помощи. Как видишь, ответ пока что неутешителен. Никто из прошлых наших версий не смог. Все либо погибали, либо… — Девочка хмурит моё лицо. — Это отвратительно. Видеть себя в его полной власти. Гротескно. Но именно поэтому нужно было двигать сюжет. Лучше хоть какой-то финал, чем стагнация.        — И…. Блять! — я ударила кулаком по полу, но ничего не почувствовала. — Это так тупо, знаешь? Мы сидим здесь, а ты мне рассказываешь всё то, что можно и нужно было рассказать в самом начале! — да, даже если я ничего и не сделала бы, то…        — А ты бы поверила? Не сошла бы с ума? Отказалась бы от любопытства? Если хоть на один вопрос тут ответ «нет», то мне стоило молчать. Я себя знаю, Ева. Знаю все свои мысли, порой примитивные до ужаса, знаю свою нерешительность, знаю всё. Мы, к сожалению, не герои. Мы не великие спасители чужих жизней. Мы не гении. Мы даже себя спасти не можем, Ева.       — Но мы же играли, так? Это ты ввела такую терминологию! А в конце всегда есть финал! Плохой, хороший — да наплевать! А это что?! Я много месяцев что-то делала, а потом бац! И ушла? Ничего не получив? Ничего, в конечном итоге, не потеряв, просто потратив время? — я истерила, потому что понимала: вот он, конец. Все карты вскрыты, все возможности упущены. И разочарование душило меня.       — А ты хотела по-другому? — голос Девочки (меня) дрогнул. Впервые за всё время я услышала в нём что-то человеческое. — Может, ты хотела проснуться и подумать, что всё это было сном? Но так не бывает. Никогда не было. А если и было, то в действительности являлось очередным витком истории.       Девочка замолчала. Она явно сказала всё, что хотела сказать. Это было очевидно. Кому, если не себе же, хорошо себя знать?       Я поднялась, и я, копируя свои же действия, повторила за мной.        — Пора, — решительно произнесла Девочка. К ней вернулся тот насмешливый и откровенно издевательский тон, с которыми она всегда говорила. — Спасибо за… Игру. Мы обязательно справимся. Однажды, — прозвучало уверенно. — Возвращаться не стоит. Да и невозможно это.       Дверь отворилась. Неприятно скрипнули старые петли. Внутри дверного проёма единым девственным полотном виднелась непроглядная тьма.       Что ж.       Я вздохнула.       — Это хотя бы не больно?       — Не больнее, чем всё, что было до.       — И там его… точно не будет?       Но Девочка на этот вопрос, конечно же, ничего не ответила.       Минуту с чем-то я стояла близ своей смерти, а после, сплюнув на пол, вошла в дверь.

***

      В одном из множества миров появилась никому неизвестная могила.