только не говори хёнам!

Подумать только! Сегоднясегоднясегодня. Сегодня день дебюта. Тот самый, заветный, которого они так долго ждали. Сцена уже практически наступает на пятки, тянет за руки. Вот она, совсем-совсем близко! Рукой подать! Перед ней зал, наполненный людьми. Кажется, основная масса представляла собой девушек. Чонгуку было не видно, но он стоял буквально в шаге от сцены, а гул, состоящий преимущественно из девчачьих высоких голосков, не утихал ни на секунду. Чонгуку лишь надо собраться с мыслями. Он отлично знает, что ближайшее будущее, включающее в себя следующие несколько часов, не самое лучшее время для признания Тэхену. Он не знает, что это за чувство, но поделиться с Тэхеном очень-очень хочется. Они все-таки лучшие друзья, правда? Он не знает, что это за чувство, но оно теплое и приятно гложет изнутри. Ему едва ли скоро шестнадцать. Знает ли он чувство влюбленности? Может быть, знает, но не может понять. Он точно-точно знает, что люди испытывают такое, когда им кто-то очень сильно нравится, но признаться самому себе все еще удается с трудом. Что уж говорить о Тэхене? Он всегда немного побаивался такого. А если все пойдет плохо? А если они рассорятся? А если! А если! А если Тэхен больше никогда не захочет его видеть? Он, может быть, даже почувствует отвращение, и тогда Чонгуку придется не разговаривать, чтобы не надоедать хену. А если его выгонят из группы?! Все то время тренировок и тяжкого труда окажется потраченными впустую, и ему придется вернуться домой в Пусан. Лучше помолчать, да? Но держать в себе становится тяжелее. Каждый раз, когда Тэхен обращает внимание на макнэ, это непонятное чувство усиливается. Перед глазами возникает ночное небо с рассыпанными на нем звездами, когда Тэхен нечаянно закидывает на него руку или когда смахивает ресничку, упавшую на щеку, или когда Тэхен дарит свою по-особенному яркую улыбку. Чонгук всегда хочет радоваться, когда его любимый хён рядом. Ему правда-правда так хорошо вместе с ним, и остальные мемберы не могут этого не заметить. Стоит ли говорить, что такое влюбленное заинтересованное поведение Чонгука стало причиной тысячи шуточек? Однажды, когда он, кажется, слишком явно и пристально смотрел на Тэхена, отрабатывающего хореографию, Юнги сказал ему быть менее заметным. А потом, кажется, рассказал об этом другим мемберам, и все они говорили, что он «сильно палится» и «надо либо быть скрытнее, либо признаться наконец». Чонгуку пришлось ответить, что ему не в чем признаваться, а Тэхен просто хорошо танцует. Он слышит от Намджун-хена его английское «netflix and chill, guys!»* каждый раз, когда после очередного недосмотренного фильма Тэхен провожает Чонгука до спальни. Тихие смешки остальных мемберов и звонкий смех Сокджина потом весь день блуждают по его мыслям. Они правда любят Чонгука, но никогда не будут против поставить его рядом с Тэхеном на фотосессии или посадить вместе за стол или дать им какое-нибудь задание на двоих. Тэхен, кажется, на самом деле ничего не замечает, а Чонгук просто пытается сохранять дыхание спокойным. И вот сейчас, когда до выхода на сцену остается около десяти минут, Чонгук мечется, ища кого-нибудь из старших, чтобы спросить совета. Когда Намджун-хен отделяется от всей группы и идет в сторону гримерной, Чонгук тихонько окликает его, чтобы уж точно кроме хена никто не услышал. — Что такое, Чонгук? — Намджун надеется, что ничего серьезного, от чего их первое появление на сцене могло бы пострадать. — Слушай, хен, тут такое дело... — Чонгук не знает, как описать свою проблему, так что просто молчит какое-то время, пытаясь подобрать слова. — Это касается выступления? — опережает его Намджун. Чонгук не успевает отетить, что нет, нет, это Тэхен, хен, это касается Тэхена. — Слушай, ты же так упорно тренировался, все будет отлично, обещаю, — Намджун немного приседает и, становясь с Чонгуком примерно одного роста, аккуратно кладет свои руки на плечи макнэ. — Ох, но я... — скомканно говорит Чонгук, пытаясь противоречить. — Я верю в тебя, Чонгуки. Ты, кажется старался больше всех нас и почти что жил в студии. Обещаю, что, когда мы выступим, будем отдыхать так, что хватит ещё на три дебюта, — Намджун проводит рукой по его, волосам, приглаживая выбившуюся прядь, — все пройдет отлично, мы прогремим на весь Сеул точно! — воодушевленно произносит Намджун, заставляя радостную улыбку украсить лицо Чонгука. — Спасибо, хен, — он правда немного успокаивается благодаря такой короткой беседе с Намджуном, хоть и не раскрывает ему свою тайну о Тэхене. Хотя, кажется, это и не тайна вовсе. Для всех, кроме самого Тэхена. — Если тебе захочется поговорить, ты же знаешь к кому идти, да? — с надеждой спрашивает Намджун, собираясь ускользнуть от Чонгука в гримерную. — К тебе? — Иди к Тэхену, — с улыбкой выдыхает Намджун, — он понимает тебя лучше всех и уж точно поможет тебе со всеми твоими вопросами. И Чонгук не может отрицать. Все как будто становится на свои места, когда Тэхен видит спокойно сидящего на полу перед сценой Чонгука и подходит. — Ты как? — с мягкой улыбкой на губах интересуется Тэхен. Чонгук поднимается на ноги, утирая руки о свои черные джинсы. — Нормально, — и Чонгук искреннен, — все, кажется, лучше. — А было что, совсем печально? — Нет, хён, конечно нет, — быстро отмахивается Чонгук, чтобы Тэхен не подумал ничего лишнего. За кулисами, так же, как и в зале, выключается свет. Кажется, меньше минуты до их выхода на сцену, и им не остаётся совсем ничего, кроме как отлично постараться. — Пошли? — с надеждой спрашивает Тэхен, собираясь уже выйти в зал. Он хочет сказать, что с ним даже не так страшно идти на дебютную сцену, что он успокаивает его и привносит в его душу умиротворение и счастливое чувство гармонии, что он такой замечательный, и его хочется поцеловать. — Удачи, хён, — говорит он вместо этого.