Зачем ты ищешь информацию о Безглазом Джеке?
Что ж, по крайней мере, я узнала, что это не создатель компа решил надо мной безжалостно посмеяться. Не скажу, что эта мысль меня обрадовала, потому что за мной либо следили, либо... либо я не знаю, на самом-то деле. Я никогда в жизни не верила во что-то сверхъестественное или паранормальное, пусть эта ситуация и заставила меня изогнуть бровь в непонимании и отрицании происходящего. Я понятия не имела, отвечать мне или печатать текст, поэтому сначала попробовала второй вариант. На экране ничего не высветилось, как и ожидалось, потому что строчки ввода я не видела. Сообщение моего собеседника внезапно пропало, как только я «типа невидимыми» буквами написала, что ему это знать не обязательно. Если не считать того, с какой скоростью появлялись буквы на экране, то ответ пришёл незамедлительно:Ошибаешься, милочка. Выкладывай. И говори, а не печатай.
Я мысленно не по-девчачьи выругалась, но слушать и повиноваться своему виртуальному «другу» не спешила. Обойдётся, мразь такая! Сначала захватывает мой компьютер, потом ещё и приказывает что-то, охренеть! С другой стороны... возможно, в данной ситуации и стоило сделать так, как он сказал. В конце концов, я не знаю, с кем имею дело. И пусть мне хотелось ему ответить по-разному – и нахамить, и ответить вежливо, и даже был вариант не отвечать вообще – но решилась почти на самый ненадёжный. Как ни крути, моя гордость даёт о себе знать, к тому же, я, может быть, уже потеряла чувство самозащиты и в какой-то степени чувство страха из-за того, что не выходила ни с кем на контакт уже очень много лет. В интернете мне угрожали редко, и это были пустые слова. Наверное, поэтому сейчас я поступаю так, как считаю нужным, а не как разумный, здравомыслящий человек. Я снова начинаю печатать, а текст на мониторе мигом исчезает. Сначала я чуть-чуть (со-о-овсем капельку, честное-пречестное!) испугалась, но дело своё не бросила. Я ответила: «Просто стало интересно, кто ошивался у меня под окном». Потом усмехнулась, заметив, что мой собеседник, видимо, тоже увлечён данным разговором и не отходит от клавиатуры ни на сантиметр, чтобы ответить сразу же и почти без замедлений! Оставалось неясным несколько моментов: как же он, всё-таки, это делает, и кто он вообще такой? Да, да, я задавала себе эти слова несколько минут назад, я знаю.Зря ты не слушаешься меня, Элис. К тому же... почему не убежала под одеяло, как только прочитала про Джека такие страшные истории?
– Ах ты сука! – выразилась я уже вслух. Терпеть не могу, когда меня зовут по имени, так ещё когда это делает грёбаный, мать его, незнакомец. Не люблю... не люблю своё чёртово имя. – Ещё раз назовёшь меня так... и я обязательно что-нибудь придумаю. Я вычислю тебя, засранец, и тебе несдобровать! Для тебя я, твою мать, Хакер! Каждый раз, когда меня называют по имени или, не дай Бог, по фамилии, меня это погружает в неописуемую ярость и, возможно, страх. Страх того, что в этом мире ещё кто-то знает такие, казалось бы, незначительные данные обо мне, как эти. На протяжении девяти лет меня называли просто «Элис» не так часто, и даже мой напарник этого не делал. Он знал причину. А те, кто не знали, быстро платили за это. И платили они во всех, чёрт возьми, смыслах.По крайней мере, начала говорить, уже хорошо. И какой из тебя Хакер, если ты даже не можешь понять, что происходит с твоим компьютером?
– Предполагаю, он под твоим контролем, – выразила свою внезапную догадку я, по-царски кладя одну ногу на другую и поудобнее усаживаясь в стуле. Не то, чтобы я была ну очень умной (была, вообще-то, ха-ха), но в такие моменты, когда сердце бьётся так быстро из-за страха, происходит выброс адреналина в кровь, становится как-то… не то, чтобы легко, но смелость в голову так и бьёт. Бьёт настойчиво и без промедлений, а ещё врезаются в черепушку самые неожиданные мысли.Неплохо, неплохо. Вот тут ты права. И всё же… о Джеке.
– Не убегаю от проблем, тем более под одеяло, – фыркнула я, сложив руки на груди. Вся эта ситуация с этим взломщиком компьютеров уже выводила меня из себя, но показывать своё недовольство я не планировала. – А теперь на мои вопросы отвечаешь ты, – неожиданно сказала я и сощурила свои глаза, глядя прямо на монитор и на эти бегающие буквы. Те пропали через несколько секунд после сказанной мной фразы, будто собеседник был не против и ждал моего вопроса. Я чуть наклонилась к клавиатуре, размяла пальцы и медленно, с удовольствием прикасалась к клавишам, печатая свой вопрос. Несмотря на то, что спросить об этом мне хотелось как можно быстрее, я держала себя в руках. Или, во всяком случае, пыталась. Как ни крути, а моя страсть к изучению нового давала о себе знать. Тем более тогда, когда этим «новым» является человек, который взломал компьютер неповторимого Хакера. «Как твоё имя?» – гласил текст, который я печатала с таким желанием и жаждой. Я улыбалась, глядя на чёрный, будто бездонный монитор, а ответ мой собеседник давать не торопился. Не люблю ждать.Бенджамин. Можно просто Бен.
Я не успела и притронуться к клавиатуре, как компьютер вернулся обратно, с застывшей мышкой у кнопки пуска. В голову настойчиво вбивались, как гвозди, новые мысли, из-за чего она начинала постепенно болеть. Чайник на кухне, наконец, засвистел, и после всего произошедшего мне просто необходим зелёный чай. К чёрту кофе, к чёрту планы на сегодняшнюю ночь... Значит, Бенджамин? Ну, что же, Бен, пощады не жди. Если ты думаешь, что я не откопаю информацию о тебе, то ты сильно ошибаешься. Может, правда, не сейчас... но чуть позже. Всему своё время, Бен.***
Кровати здесь были, на удивление, мягкие, такие, как я люблю. Будильник на телефоне противно звенел, от чего я и проснулась (а не от каких-то там лучиков солнца, как это любят описывать современные авторы). Я решила не раздеваться вечером, решив, что это займёт лишнее время с утра. Я потратила совсем немного времени на то, чтобы прийти в себя и окончательно проснуться, после чего забежала на минут пять в ванную. Потом села за компьютер, открыла браузер и начала щёлкать мышкой. Вчерашний инцидент был действительно интересен и заслуживал подробнейшего изучения, но у меня не было ничего, кроме его имени, к тому же я не слышала ни об одном взломщике под именем «Бен». Более того, такие, как я, предпочитают больше скрываться под прозвищами или никнеймами, поэтому либо этот Бенджамин– вполне успешно начинавший в этом деле, но тупой и глупый, либо... либо, я не знаю, это и является его прозвищем. Но что-то мне подсказывало, что нет, не являлось. Я сидела перед компьютером три, пять, десять минут, пыталась подобрать нужные слова для поиска нужного мне человека, но ничего в голову не приходило. На все мои попытки мне выдавало совершенно не тех людей, которые мне были нужны. Выдавало и вовсе левых личностей, которые относились к компьютерным технологиям, но у них было не то имя... Недовольно и огорчённо фыркнув, я взяла несколько купюр с тумбочки, накинула на себя бомбер и вышла из хостела. Возможно, то, что я голодная, влияет на мой мозг сейчас, поэтому решение пойти в магазин стало самым разумным из всех. Ближайший супермаркет оказался не так далеко, как я думала. Как только я вошла, то увидела говорящую по телефону уставшую женщину, которую явно клонило в сон. Оно и не удивительно, на часах было то ли пять, то ли шесть утра – не столь важно. А вот чужие разговоры по телефону всегда были моей слабостью, особенно если это что-то интересное. Стоит ли говорить о том, что иногда я взламывала странички чужих людей только ради того, чтобы посмотреть чужие переписки и удовлетворить себя этим? – Питер не спал полночи, а потом мне его успокаивать пришлось... – утомлённо произнесла женщина, на миг оторвавшись от телефонной трубки и поприветствовав меня. Она посмотрела немного удивлённо, но большого внимания моему приходу, видимо, не уделила. Может, здесь в такую рань мало кто ходит? Тогда зачем делать магазин круглосуточным? Я прошлась вдоль рядов с многочисленными снеками, отметив про себя, что разговор женщины с её собеседником слышу достаточно отчётливо, несмотря на то, что с моим визитом она постаралась говорить чуть тише. Я закинула в корзину несколько пачек чипсов, что-то там быстрого приготовления (нет, не лапша) и стала прислушиваться к словам продавщицы. – Нет, Беллатриса, ты не понимаешь... он прибежал ко мне посреди ночи в слезах! – со всхлипом выдала женщина, шмыгнув. Та-ак, становится интересно. Либо мальчишке просто кошмар приснился... сейчас и узнаем. – Он так никогда не плакал, я клянусь! Он запрыгнул на нашу с Дэвидом кровать, начал шептать про какого-то Бена и... я думаю, мне пора забрать у него этот картридж с Зельдой... Я опешила, встала в ступор. Рука застыла на бутылке с чем-то, наверное, очень вредным, глаза невольно округлились. Бен. Картридж. Зельда. В голове отчётливо возникли слова вчерашнего мальчугана, который говорил, что хочет поиграть в Маджору перед сном. Если подумать, то Легенда о Зельде – это очень старая игра, как, собственно, и часть с маской Маджоры. Они уже давно не продаются, тогда откуда у этой семьи он взялся? И тот ли этот Бен, о котором думаю я, если в игре никого с этим именем не было? Насколько я помню, конечно – сама я в неё не играла. Про эту игру на Nintendo 64 я слышала не так много, но какое-то время в интернете ходила новость о ней и о проклятии, которое заключено в одном из картриджей. Взаимосвязаны ли эта игра и Бенджамин, который нанёс мне визит вчера глубоким вечером? Я закинула ещё несколько продуктов в корзину и последовала на кассу. Женщина неохотно сказала своей собеседнице о том, что перезвонит ей позже, а я начала выкладывать товар. Нужно в хостел. В хостел к компьютеру.***
Я сбрасываю с себя бомбер, откидываю пакет, не снимая обувь бегу к рабочему столу. Рука уже автоматически тянется к мышке, а я быстро усаживаюсь на мягкий стул, чуть приближаясь к столу. Я и не вспомню, как включила компьютер, щёлкала мышкой по окошку браузера и по вкладкам, как пальцы вводили простые, элементарные слова для поиска нужной мне информации: «Легенда о Зельде: Маска Маджоры, Бен», как я не увидела ни одного нужного мне сайта и полезла в изображения... не вспомню, потому что у меня была цель, которую я очень хотела выполнить. Среди многих изображений главного героя игры, я заметила одно, которое отличалось от остальных. Это был тот же персонаж, но... с слегка изменённой внешностью. Металлические кандалы на руках, полностью чёрные глаза с красными зрачками и кровавыми подтёками, лохматые золотистые кудри и немного рваная одежда. – Так, значит, вот он ты, Бенджамин? – прошептала я, откидываясь назад на спинке стула и размышляя о разном. – Выглядишь, как тринадцатилетка. – я хмыкнула. В описании под фотографией было написано «Бен Утопленник», а я что? А я, правильно, сразу начала вводить эти слова в поисковик. Уже хотела нажать на кнопку поиска, как меня перенесло на один сайт с анонимным чатом. Я хотела было удивиться, а потом, вспомнив, что было ночью, передумала. Удивляться уже было нечему. – О Джеке ещё не всё узнала, а уже ко мне переходишь? – напечатал мой дорогой собеседник, и из моих уст невольно вырвался язвительный смешок. Я глядела на экран, пальцы были наготове писать ответ Бенджамину, над которым я как раз и думала. – А почему бы и нет? Ты не менее интересная личность, как и Джек! – с моей стороны было бы глупо осведомить Утопленника о том, что информация о каннибале у меня всё равно будет ближе к одиннадцати часам. Я не знаю, насколько Бен хороший взломщик, а если у Агнеты из-за меня будут неприятности... это будет слишком большая потеря. Я и так уже избавилась от Максимилиана. Не хватало за несколько дней лишиться сразу двух своих подопечных, к тому же самых старательных и преданных. – Раз уж тебе так хочется узнать обо мне... зачем читать? Давай я тебе покажу. Не успела я обратно прильнуть к клавиатуре, как из экрана монитора на меня начала надвигаться бледная, слегка прозрачная рука. Под ногтями местами виднелся ил и песок, а сама рука, несмотря на всю свою бледность и прозрачность, была покрыта багрово-фиолетовыми трупными пятнами. На запястье находились ржавые кандалы, к которым прилипли водоросли, да и от всей этой картины исходил неприятный водяной запах. Я только-только хотела демонстративно поморщить нос и оттолкнуться ногами от стола, как ладонь грубо и крепко схватила меня за футболку и потянула за собой, туда, откуда появилась. Воздуха стало катастрофически не хватать, и длилось это невероятно много. По крайней мере, на первый взгляд. Как только я приземлилась на землю (чем бы это ни было, мне плевать), то сначала даже глаза боялась открыть и просто глубоко дышала. Когда, наконец, взяла себя в руки, то увидела перед собой не более, чем много ухоженных деревьев и кустов, а сама я сидела на зелёной траве. Почувствовала я себя не в своей шкуре и оказалась права: потрогав волосы, я заметила, что они гораздо более густые и мягкие, чем мои, а поднеся один из локонов к лицу, то отметила, что они золотистого оттенка, что никак не вяжется с моим грязновато-ореховым. Ростом в этом мире я тоже обладала не своим: тело, в котором я находилась, едва превышало 155 сантиметров. Да и находилась я в теле парня, если судить по совершенно отсутствующей груди и... ну, по тому самому, ага. Неподалёку от себя я услышала подростковые, явно нетрезвые, голоса. Сказать, что мне это не понравилось, это ничего не сказать, и поэтому я встала с земли и пошла прочь из этого, как я поняла, парка. Или не я встала? Не знаю, на самом деле, но тело этого мальчика, кажется, было согласно с моими мыслями. «Даже не пытайся. Тебе не изменить мою историю, что бы ты не думала и как бы не пробовала» – послышался голос в голове, который эхом отдавался в моём разуме. Это заставило меня остановиться. Я начала оборачиваться в поисках его обладателя, хотя поблизости никого не было. Виднелась только кучка подростков впереди, которые быстро приближались ко мне или к тому человеку, в теле которого я сейчас находилась. – Ха-ха, посмотрите... ик... это же Петерсон! – воскликнул самый крупный из всех парней, когда компания заметила меня. Петерсон? Кто это такой? – А что это... ик... ты тут один делаешь, Бен? Ик... – а, ну, теперь понятно. – Отстань от меня, Джек! – слова из «моего» рта вырвались непроизвольно, да и голос был определённо не мой. Такой мальчишески-писклявый, ещё не сломанный, хотя парень явно был подростком. За дальнейшими фразами ругающихся мальчишек я не следила, пытаясь понять, где же я всё-таки нахожусь. В своём городке я таких парков не помнила, да и этих ребят тоже, а жила я в маленьком городе, где почти все друг друга знали. Всё, что я помню дальше, – это удар по лицу, который вернул меня в эту реальность. Я уже хотела было огрызнуться, как поняла, что сказать ничего не могу, а потом последовали и другие удары: мальчишки настолько оборзели, что начали бить не только руками, но и ногами, а били в разные части тела, в том числе и в рёбра, и в грудную клетку... опыт подсказывал, что некоторые рёбра уже были сломаны, что и не удивительно: тело мальчишки было невероятно хлюпким, он бы не сравнялся с этими, по его меркам, великанами. – У меня есть идея! – громко произнёс, как я поняла, Джек, когда Бен, в теле которого я находилась, отплёвывался кровью. Я услышала звук металлического лязга (какого хрена эта штука делает у подростков?!) и пыталась заставить встать Бенджамина, но всё было бестолку. Парень валялся на земле, задыхался в своей же крови и терял сознание. Плохо дело. Мальчишке дали смачную пощёчину, отчего зрение почти вернулось в норму... хотя, кого я обманываю? Нихера оно в норму не вернулось, всё было так же размыто, только картинка стала совсем немножечко чётче и парня заставили не спать. Мне (точнее – ему) заломили руку за спину, и до меня донёсся звук, будто что-то закрыли на ключ. Петерсон пытался двинуть локтями, но у него не получилось. Ну, конечно, теперь ясно, откуда у Бена кандалы на запястьях. В следующий момент обмякшее тело мальчишки в два счёта подняли и куда-то понесли, а мне оставалось лишь наблюдать за происходящим, не в силах что-либо сделать. Эх, Бен, будь ты хоть чуточку сильнее в детстве... или быстрее, на крайний случай. Может, что-то бы изменилось, хотя я и знать не знаю, кем ты в итоге стал. Не знаю, сколько прошло времени, пока подростки снова не стали избивать наше с Бенджамином тело, а потом они подняли его так же легко и отпустили... падение длилось не так долго, а удар был отнюдь не приятным: удар об воду мало удовольствия приносит. Не получилось у меня и подумать, какого чёрта происходит, как у мальчишки началась паника, он дёргал ногами в попытках всплыть на берег, а ему мешали металлические кандалы, которые уносили его на дно с каждой попыткой выкарабкаться на поверхность. Какое же это было отвратительное ощущение! Бенджамин начал задыхаться, в его организм попадала вода, которая, проходя по дыхательным путям, обжигала и будто разрывала грудь. Вода блокировала и газовый обмен в тонких тканях, из-за чего начинались непроизвольные сокращения... чего-то там. Я не медик, чтобы знать о таком, но об ощущениях утопавших мне рассказывали, когда я была маленькой и сама чуть не утонула, а теперь жизнь даёт мне шанс ощутить это. Картинка становилась всё менее и менее чёткой, да и сами глаза как-то странно горели. В них темнело до тех пор, пока картинка не стала полностью чёрной и непроглядной. Единственной моей мыслью было то, что я поняла, что Петерсон – не человек. Злобный и мстительных дух или типа того, который умер от удушения. Не самая приятная смерть. – Надеюсь, тебе понравилось, – хриплый, но уже довольно знакомый голос где-то сзади, может быть, за спиной. Я открыла глаза чуть шире, повернулась и увидела его. Петерсон был не таким, каким его любили изобразить на просторах интернета. Его некогда золотистые волосы были тусклыми и грязными, а местами в них виднелась водная тина; лицо было чуть посиневшим в отличие от других частей тела (отличительная черта умерших от удушения в воде!), одежда была будто только-только высохшей. Про руки говорить, я думаю, не стоит, одну из них я уже видела довольно близко к своему лицу. Дрожать хотелось от того, что всё его тело было покрыто неприятными трупными пятнами. Уши парня, которые, почему-то, были эльфийскими, были опущены вниз. Оскал мальчишки показывал пожелтевшие зубы. – Не сказала бы, – ответила ему я, сжав свои кулаки. Мне не нравилась эта обстановка и те болезненные ощущения, которые он мне дал испытать. – Но, по крайней мере, я поняла, почему тебя называют Утопленником, – усмехнулась я, осознавая, что не то время и место, чтобы дерзить. – Да, да... смешно тебе. Ты же не умирала, – Бен улыбнулся ещё шире, из-за чего моя ухмылка мигом пропала с моего лица, а по спине пробежало стадо мурашек. Некомфортно. – Однако, возможно, я даже рад тому, что эти соседские мальчишки так поступили со мной. В конце концов, я попал в любимую игру, стал подобием Линка... и отомстил Джеку. – Значит, некогда ходившие слухи о проклятом и забагованном картридже оказались правдой? – спросила я скорее у себя, нежели у призрака, но тот всё равно кивнул. – Но потом это немного... устарело. И мне пришлось, скажем так, эволюционировать. Я перемещаюсь по любому современному девайсу без каких-либо проблем... – И именно поэтому тебе удалось взломать мою систему безопасности. Браво, Утопленник, – я недовольно фыркнула, оглядываясь. Есть ли отсюда выход? – А, ты пытаешься выбраться отсюда? Ну, раз уж тебе так хочется вернуться, то без проблем. Правда, я не уверен, что там тебе понравится больше, чем здесь, – и Петерсон щёлкнул пальцами. Я широко раскрыла глаза и начала жадно глотать воздух, ощутив, как мне его не хватало из-за данного путешествия. Взору моему предстал горевший монитор на вкладке с анонимным чатом. Я решила, что надо бы, наконец, поесть и определённо выпить зелёный чай. Кружку. А лучше – две. Только я хотела встать с рабочего места, как за плечи меня схватили левой рукой, а правой подставили к горлу холодный, металлический, острый предмет. Медицинский скальпель, да?