— Лекс... Это долго будет продолжаться? — спросила блондинка, сидя на своей кровати, голая, но замотанная в простынь. Подбородком она упиралась в свои колени, обхватив их руками. Печальный взгляд её был направлен в пустоту спальни.
А рядом с ней лежала девушка и дремала.
Лексе Вудс было около тридцати лет, и она совсем не стеснялась своей наготы. Никогда. Тело у брюнетки было идеальным. Даже сидящая рядом девушка изредка завидовала таким спортивным формам. Нет, оно не было «перекачено», как у многих других девушек, занимавшихся спортом, оно просто-напросто было идеалом красоты многих женщин и мужчин: сильные руки, длинные пальцы, небольшая грудь, впалый живот, длинные и красивые ноги.
Было совсем раннее утро, и брюнетка ненавидела ранние подъёмы. Но на то у неё были свои причины. Кларк была для неё будильником. Будила отменным, нежным сексом и поэтому утро не всегда было таким отвратительным. Но сегодня что-то пошло не так...
— Ммм?.. — в полусне пробормотала Лекса, зарываясь своим лицом в подушку таким образом, чтобы на глаза не попадали утренние лучи.
— Я больше так не могу... — все же начала голубоглазая. Она довольно долго мучила себя, долго терпела, и если сегодня настанет конец всему... То лучше уж так, чем продолжать эти бесконечные и «краденые» встречи...
— Что не можешь? — переспросила Лекса, пытаясь вырваться из своего сна и начать вникать в слова любимой.
— Больше не могу тебя делить с той женщиной... Прости... Но мы с тобой вместе уже почти год, а я вижу тебя только по ночам. Раньше мне было этого достаточно, но я уже давно хочу большего, Лекс, — продолжала блондинка, а голос её надрывался. Это было незаметно, ибо та говорила шепотом.
Конечно, она могла не продолжать, и все осталось бы как есть. Они остались бы вместе, но никто не представляет, как больно делить любимого человека. И круглосуточно думать о том, что он с другой.
Что они делают? Гуляют вместе, устраивают романтические выходные, целуются, прикасаются друг к другу... Как ты ночью...
Девушка больше не могла жить надеждой и мнимым счастьем.
— Я хочу просыпаться у тебя в объятиях и никуда не бежать... Знать, что у нас ещё полно времени до работы, а если это выходные, то вообще можно проваляться весь день и не думать, что кто-то тебя будет искать. Хочу готовить тебе завтраки, обеды в контейнерах на работу (хотя Гриффин и знала, что девушка обедает в ресторанах), ждать тебя на приготовленный мною ужин. Волноваться, что ты слегка задержишься... Звонить тебе по любому поводу, а не ждать, когда ты сама позвонишь и объявишься... Ведь звонить мне нельзя – ОНА может взять твой телефон. Хочу быть единственной для тебя, потому что я безумно люблю тебя.
Брюнетка села на кровати, внимательно слушая и замечая вздрагивающую спину, что походило на то, что девушка бесшумно всхлипывала.
Она обняла любимую со спины, положив подбородок на плечо, всё прекрасно понимая.
— Я тоже люблю тебя, Кларк. Но я тебе уже говорила, что восемь лет совместной жизни с женой непросто разорвать. Ещё у нас есть общий сын. Ты всё прекрасно сама знаешь и понимаешь. И я тебе говорила, что ты меня не делишь с Костией. Да, я с ней живу, но телом и душой я здесь, с тобой, в твоей небольшой квартирке, — пыталась успокоить Вудс девушку, мягко оставляя нежные поцелуи на белоснежных шее и правом плече.
— Телом? Лекс, я никогда не поверю, что ты за год ни разу не спала с НЕЙ. Вы же до сих пор спите в одной спальне, в одной постели... — Кларк положила свои ладони на чужие руки. Возможно, это была их последняя ночь любви, последние утренние объятия.
За её спиной тихо вздохнули, прижимая сильнее к себе.
— Это уже паранойя, Кларк. Раньше было всё так хорошо... И я подам на развод. Обещаю. Только не гони меня, не сейчас... — просила Лекса свою любовницу ещё подождать. Она любила блондинку, но, как ей казалось, она всё ещё любила и свою жену...
Гриффин было двадцать пять лет, с зеленоглазой они познакомились год назад. И примерно через месяца-два после этого и до сих пор она слышит одну и ту же фразу: «Я разведусь...». Было обидно и больно столько ждать и в конечном итоге ничего не дождаться.
— Нет, Лекс, прости... Я всегда думала, что это с моей стороны эгоистично, что я прошу тебя развестись, но совсем наоборот: эгоистка тут ты! — блондинка расцепила руки, обхватывающие её, и вскочила с кровати, оборачиваясь. Её глаза были красными. Она не спала оставшуюся часть ночи (после секса), и сейчас слезы просились наружу, увлажняя глаза. — Ты сидишь на двух стульях, и тебе комфортно. Жена надоела – можно и к Кларк прийти. Прикрываешься сыном, вместо того, чтобы разорвать отношения со мной!
— Ты не права, Кларк! — по смуглому телу пробежало раздражение. Спустив ноги с кровати, она натянула брюки, продолжая одеваться. — У тебя никогда не было семьи, ты не знаешь, что это такое. Эйдена родила Костия, и если мы разойдёмся, она его заберёт.
— Ну, а как же живут другие? В разводе? — перебила Кларк, придерживая простынь на себе. Она стояла босыми ногами на полу, и они давно уже превратились в лёд, но всё это было не важно. Казалось, её жизнь вновь превращалась в пустоту, из которой когда-то её вытащила Вудс.
— Я – не другие! — яростно выплюнула Лекса, не понимая, что сегодня произошло с Кларк. Ведь её всегда всё устраивало. Да и на правах любовницы она не имела права требовать такое. — Я ухожу.
«Я ухожу»... Для Гриффин эти слова прозвучали так, как будто девушка прощалась. Так сухо и грубо. Не сказать, что Лекса Вудс была очень эмоциональным человеком, но всё же она умела успокаивать, сопереживать, заботиться и высказывать нежность словами, но не сейчас. Сейчас казалось, что Кларк только что повстречала эту женщину. Как и в тот день в клубе...
Флэшбек
Был день рождения жены, и хорошо вдатая Вудс после ссоры с женой насильно трахнула в туалете блондинку. Это мог быть кто угодно, но Гриффин вошла в уборную первой по чистой случайности. Ей не нравилась та знаменитая группа, которая выступала на сцене.
***
Зеленоглазая ушла, покинула девушку, как было это каждое утро после их совместной ночи.
Костия работала в ночь, а трехлетнего Эйдена Лекса отвозила к своей матери, и он ночевал там. Поэтому утром девушке нужно было успеть заехать домой, переодеться, затем забрать сына и отвезти в детский сад, а потом уже на работу. И не столкнуться с Костией, так как в девять она была уже дома.
Сегодня всё пошло не по плану, и поэтому брюнетке пришлось позвонить матери, чтобы та отвезла Эйдена в сад. Ибо после ужасного утра с Кларк девушка опаздывала даже на совещание. Хоть ей было совсем не до него... Она не хотела терять блондинку, как и свою семью: жену и сына.
По сути, её любовница была права, она комфортно устроилась. Но с самого начала всё было обговорено, так как Вудс очень любила, когда всё было ясно и понятно, без сомнений и недосказанностей. Хотя позже и начала слабеть перед голубоглазой, привыкла к ней, что ли, и начала «кормить завтраками», что обязательно разведется. И опять, поначалу это была просто отмазка, чтобы Гриффин забылась на неделю, две, месяц. А сейчас? А сейчас, кажется, брюнетка была готова на развод, но для неё это было как минимум срывом башки.
Она — успешная, состоятельная и самодостаточная девушка, которая всегда знала, что ей нужно, что для неё правильно. Она – глава семьи, содержит Костию, так как та вышла на работу только сейчас и не приносила в дом больших денег. Так, это было как хобби.
Сейчас впервые Лекса была растеряна и не знала, что делать. Она не менее безумно любила Кларк, но было правильнее бросить её и остаться с семьей.
Конечно, какое-то время зеленоглазая думала, что это временное помешательство, и оно пройдет. Как бы за восемь лет она не раз изменяла жене... Брюнетка была всегда полигамна, моногамия не для неё. Кос знала, за кого выходит... Вудс была не лучшей супругой.
Все началось с ссор с Костией. Лекса уходила из дома, напивалась и трахала первую попавшуюся девушку. Иногда она намеренно снимала себе проститутку, но всегда возвращалась к рыжей.
Во время беременности Костии это участилось, ведь воздерживаться Лекса не умела... Она была худшей женой. Правда, Кос была уверена, что брюнетка — самое идеальное, что ей могло достаться. Она не знала о похождениях той, думала, что со свадьбой всё закончилось. Но можно ли переделать человека? Зеленоглазая вела такой образ жизни с четырнадцати лет, когда впервые переспала с лучшей подругой.
Да, Гриффин ещё повезло, что её не выкинули, как многих других, после первого и последнего траха. Чем-то она её зацепила, как и Костия в своё время.
