Жена или любовница?

— Ты слишком лакомый кусочек для меня, — нашептывает Лекса, разрывая поцелуй, и проскальзывает своей рукой под майку к большой груди. Гриффин кажется потерянной. Еще одно общественное место? Ей страшно, но одновременно появляется желание – она хочет брюнетку до абсурдности. Ноги ее дрожат, низ живота скручивается в сладкой боли. — Ты – моя. Здесь и сейчас! — грубит Командующая, а блондинка не собирается спорить, она уже загипнотизирована словами, действиями. Она примагничена к темноволосой, несмотря на реальность, на все запреты. Тяга к зеленоглазой не имеет предела, Лекса разжигает кровь в ее жилах, и, наконец, голубоглазая теряет власть над своим телом. Эти чувства неподвластны ни одной логике. Кларк знает, что совершает огромную ошибку, но не может отказаться от своих чувств, эмоций, что пробуждает в ней Лекса. Любовница, так любовница, и вопрос на этом закрыт. Особенно, когда страсть побеждает разум и страх быть замеченными. Лекса доминирующе приподнимает ногу девушки, укладывая ее на свою талию, при этом не останавливаясь в своих жадных поцелуях, пока не приподнимает майку блондинки и не срывает с ее груди узкий лифчик. — Я хочу тебя всю, — стонет брюнетка, сжимая, посасывая, облизывая набухшие соски, заставляя Кларк стонать от удовольствия. Голубоглазая понимает, что той мало голой груди, она хочет видеть нагой ее всю, но территория парка не позволяет им настолько согрешить. Рука Командующей решительно проскальзывает под хлопковые шортики, трусики, достигая чужой влажности. — Боже... — выдыхает Вудс со стоном, подмечая, насколько сочно от смазки в промежности ее любовницы. От такого можно сразу кончить... Брюнетка не церемонится, она все еще зла, и резко проскальзывает внутрь тремя пальцами. Да, Кларк не была готова, да еще к такому количеству. Стенки ее влагалища резко натягиваются, обрамляя длинные пальчики. Блондинка выпускает болезненный стон, но ее затыкают ртом в поисках ее же языка. Дыхание Лексы прерывистое и тяжелое. Гриффин слышит это, ощущает, и, чтобы забыться от своей болезненности, ее инстинкты заставляют расстегнуть черные джинсы прижимающей ее девушки. Там не менее влажно, поэтому Кларк проскальзывает к плотному кольцу мышц влагалища брюнетки и чувствует, как та сама резко насаживается на пальчики при этом. Это сумасшедшее чувство наполненности ощущают обе девушки и Кларк не сдерживается, вскрикивает, в надежде, что рядом с кустами никто не прогуливается и лавочку не заняли... — Шшш... — шипит Лекса, жестоко вдалбливаясь пальцами в девушку. Ей нужно излить свой гнев, свою ярость, свою пустоту, терзавшую ее несколько дней подряд. — Я хочу принадлежать тебе... — неожиданно выдает Гриффин, чем обескураживает стойкую Командующую. И движения зеленоглазой замедляются, пальцы расслабляются и скользить внутрь любовницы становится легче. Блондинка ощущает, как напор стал более нежным, как постепенно начала исчезать боль, как каждое движение вызывает в ней огненную волну, которая все больше ее поглощает и уносит на самый высокий холм удовольствия. Лекса наращивает темп своих насаживаний, а к клитору Кларк припечатывает большой палец. — Ты же помнишь, что не можешь кончить без меня? — спрашивает Вудс хриплым голосом, в ответ получая вялый кивок головы, что говорит том, что девушка знает. Что будет, если она кончит раньше? Блондинка чувствует, что больше не может стоять, ее ноги подкашиваются, но также она ощущает, как сильное тело поддерживает ее от падения. Оргазм приходит у обеих одновременно. Скажем так, Вудс поспособствовала этому: там увеличила ритм, здесь ослабила. Он мощный и фееричный. И сейчас ничто не имеет значения: ни их недавняя перебранка, ни смеющиеся дети неподалеку. Лишь только они и их пульсирующие, мокрые от пота тела. Зеленоглазая зарывается лицом в шею блондинки и одновременно выуживает свою руку из чужих шорт, а потом застегивает джинсы на себе, своим телом придерживая Кларк, чтобы она не скатилась по дереву как лобзик для распиливания деревянных материалов. — Нам пора, — шепчет Вудс, удостоверяясь, что девушка пришла в себя. — Выходить будем по одной. Да, а как входили вдвоем, никого не волновало. Головы были заняты другим. — Это не ваше! — рявкает Лекса на двух мальчишек лет десяти и забирает у них скетчбук Кларк. Те уже успели разворошить всю сумку. — А ну-ка брысь! Дети пугаются и убегают. Лекса собирает все принадлежности в сумку, берет мольберт и протягивает белокурой руку, как будто все же спрашивает разрешения. Гриффин вкладывает ладонь в чужую кисть, и девушки направляются к выходу. — Я не хотела тебе мешать, — блондинка понимает, что это подтекст извинений. Она тяжело вздыхает. — Ничего, поработаю завтра. Вудс хмурится, раздумывая над чем-то. — Кларк, а может, ты поступишь в университет? Получишь уже высшее образование, а там и найдешь себе работу по вкусу. Голубоглазая посмеивается, не веря словам девушки. — Как? Если у меня денег даже на еду не хватает. — Ты знаешь, кто такие любовницы? — Да, — быстро отвечает та, и почему-то ей становится не по себе. Ей что, сейчас напомнят о ее месте? Она вроде ничего сегодня не говорила о семье «Командующей». — И? — Ну... Они должны ублажать... Вудс закатила глаза. — Остановись, Кларк. Любовница – это содержанка. Как бы некрасиво это ни звучало, но это так. Это женщина, находящаяся на полном содержании, которую обеспечивают женатые. Женщина, живущая на содержании у своего любовника. Чаще всего им дарят дорогие подарки: меха, бриллианты, золото. Почему вместо всего этого я не могу оплатить тебе учебу? Счета, покупать продукты. Кларк обалдела. — Но я не хочу этого! — Ты как ребенок! Хорошо. Тогда я не хочу, чтобы ты сидела в парке и рисовала прохожих. — Это не честно! — И я о том же. Жизнь вообще не честная штука, — усмехнулась брюнетка, укладывая вещи художника в багажник. — Поехали, заедем в магазин, а то, как я понимаю, тебе и накормить меня нечем. А я жуть, какая голодная. Кларк хмурится. И опять на распутье: согласиться или нет... — Это я, получается, продаю свое тело? Лекса тяжело вздыхает, насильно запихивая девушку на переднее сидение, и обходит машину, чтобы сеть за руль. — Нет, ничего ты не продаешь. Тебе хорошо со мной? Блондинка кивает. — И мне хорошо с тобой. Просто я хочу, чтобы ты посвящала мне себя, когда я этого хочу. А не сидела в парках или еще где-то. А этого мы можем добиться, если ты будешь обеспечена. Гриффин морщится, для нее это совсем непонятное объяснение. — И дело даже не в том, когда я хочу, а точнее, когда я могу, — намекнула зеленоглазая. — Ну, что готова к экзаменам? Я договорюсь и через три дня отвезу тебя на сдачу. — Может быть, сразу купить их? — с сарказмом отвечает блондинка. Ну, а что? За нее же опять все решили. — Сарказм тебе не идет, и я люблю послушных девочек. Кажется, у блондинки мгновенно появилось много свободного времени. Ее никто не тянул соглашаться быть любовницей. И назад пути нет. Ее и так все считали ребенком. Может, стоит попробовать? Она заработает деньги и вернет их брюнетке за свое обучение. Плюс они не поругаются. — Кто придумал эти правила про любовниц? — спрашивает блонди. — Ну не я же. Сами любовницы и придумали, — ухмыляется Вудс, похоже, получив согласие. — Что-то не верится в это... Можно мне хотя бы универ выбрать? — Университет, — поправила зеленоглазая девушку. — Можно. Но пришли мне завтра название эсэмэской. — Зачем? — А договариваться кто будет? Ван Гог?