***
Лина чуть вздрогнула, услышав сухой щелчок ключа в замочной скважине. Сердце пропустило удар - вместо ожидаемой Энжи к ней спускался Клаус. Скупо мазнул по ней взглядом и молча завозился с замком от цепи. Лина замерла, не отводя взгляда от его хмурого лица. Какой он будет сегодня? Язвительный, клеймящий ее обвинениями, желающий причинить ей боль ? Холодный, бесконечно далекий, закованный в броню уязвленного самолюбия? Или такой, как в их последнюю встречу - почти прежний Клаус, которого обуревала навязчиво-болезненная страсть, толкая раз за разом сметая все на своем пути, брать ее, лишая воли к сопротивлению, разжигая ответный пожар в крови? Неужели ей придется проходить это снова? Когда губы упрямо шепчут слова отрицания, отталкивая, обвиняя. Когда внутри давят тяжестью невысказанные, тщательно скрываемые чувства. Когда хочется остаться в сильном кольце рук, соглашаясь с тем, что он никуда не отпустит. Все это глупо - слишком многое между ними стоит. Его так называемая любовь слишком властна, беспощадна, разрушающа. А она... Что можно чувствовать к тому, кто снова ломает жизнь и от кого зависит свобода? А ведь еще следует думать о детях. Сын, которого она твердо решила вернуть и малыш, который должен родиться не в таких вот жутких декорациях. - Я должен уехать,- прервал ее размышления Клаус,- так что сама понимаешь прогулок какое-то время не будет. Лина остановилась, пытаясь как-то переварить услышанное. Они молча гуляли уже с полчаса ,что вполне ее устраивало. Но проигнорировать услышанную новость она не могла. Все, что касалось его отъездов, в последнее время вызывало липкий удушливый страх. Перспектива остаться в день родов наедине с Энжи пугала сильнее, чем его невыясненные планы на нее. Присмотревшись повнимательнее, при ярком дневном свете Лина увидела, насколько он напряжен. Глаза нездорово блестели, словно от бессонницы, небрит, и как же ей знакомо это выражение его лица. Словно выстраивает тактический многоходовый бой с опасным противником. - Ты выглядишь уставшим,- тихо сказала девушка.- Там.. куда ты уезжаешь опасно? Клаус саркастично улыбнулся - вряд ли она так уж за него переживает. Понятно же, что узнав о его делах боится, что с ней будет если он в очередной раз не вернется. - Я в первую очередь думаю о Кристофе, - с досадой пояснила Лина, абсолютно верно истолковав его взгляд. - Нет, не опасно, - все-таки ответил Клаус. - Если ты замерзла, пойдем назад. - Я не хочу так быстро возвращаться,- возразила Лина, и вспомнив как обычно заканчиваются все их споры, умоляюще посмотрела на него, - пожалуйста. Клаус только вздохнул - возвращаться в дом и терпеть нытье Энжи, мол куда он опять уезжает, ему и самому не хотелось. Какое-то время они молча шли по засыпанной снегом дорожке. В общем-то понятно, чего боится Лина. Может и стоило бы как-то успокоить ее, но Клаус не хотел пока говорить о своих планах на переезд. Он собственно и сам пока не знал, что будет делать, когда они съедут от Энжи. Бесконечно злился на себя, вспоминая о своих планах мести морально раздавить Лину, причинить ей столько боли, сколько сам когда-то испытал. Это было легко, когда она сопротивлялась, ненавидела, разрывала в клочья душу пропитанными ядом словами. Но сейчас, глядя в смирившиеся глаза, читая в них постоянный страх, он понимал, что хочет совсем не этого. Пусть он и не простил ей предательства, хочется просыпаться вместе, целовать эти упрямые губы, ласками подчинять такое манящее тело. Хочется жить как тысячи пар - гулять по выходным с детьми в парке; спорить, выбирая новую мебель в спальню; пойти вечером на премьеру нашумевшего спектакля. Кто из них больше виноват в том, что сейчас происходит неважно. По-хорошему или по-плохому, она должна быть с ним. - Ты долго пробудешь,- Лина чуть помялась - там где тебе надо быть? - Надеюсь, что нет,- все же ответил он. Неожиданно слово за слово стал рассказывать о Лоре Уитмор. - По-моему это бессмысленно,- сказала Лина,- как, интересно ее собирается выследить полиция, если она мастерски меняет внешность? Она легко сможет сбить их со следа. - Это уже не моя забота,- легкомысленно отмахнулся Клаус,- я подцеплю на крючок этого Гюнтера и на этом все. Для чего тогда они подняли на уши интерпол? Клаус поднялся в спальню Энжи, прикидывая как бы обойтись без ее истерики по поводу очередного расставания. В кресле возле кровати была аккуратно сложены его джинсы, в шкафу висели костюм, рубашки. Поколебавшись, он решил оставить вещи на месте, а также бритву в ванной. Не стоит давать ей повод догадаться, что он собирается исчезнуть насовсем. А вот фотографию с комода он пожалуй прихватит. Клаус вспомнил, как еще в начале их романа Энжи удалось заманить его в фотоателье. - Милый я так хочу, чтобы у меня была твоя фотография... - Зачем она тебе? Я ведь и так все время с тобой... - Когда ты уезжаешь, мне всегда так грустно, но смотря на твое фото я буду знать, что ты вернешься... Клаус вскользь подумал, как же отреагирует Энжи, когда поймет что он больше не вернется. Понимая, что ему по большому счету на это плевать. Для него никогда не было проблемой свернуть надоевший роман. А уж что при этом чувствует брошенная женщина его мало заботит. Потянувшись за фотографией, он нечаянно уронил сумочку Энжи. Наклонился, собирая обратно выпавшие мелочи - пудреницу, тюбик помады, какие-то леденцы. Что за черт,- выругался, недоверчиво покручивая в пальцах кольцо. Кольцо, которого никак не могло быть у Энжи, которое он подарил когда-то другой. Но как... Неужели Лина от него не избавилась, более того продолжала носить? И муженек не был против украшения, подаренного его соперником? А если она действительно что-то к нему чувствовала, тогда какого ж черта сбежала? Потихоньку зверея от попыток разобраться сколько раз, как и зачем притворялась рыжая сучка, Клаус сжал пальцы, не замечая боли от врезавшегося изумруда. - Ник, я ездила по магазинам, ты уже вернулся?, - радостно пропела Энжи, вбегая в спальню. - Вернулся,- подтвердил Клаус и пресекая ее объятия, продемонстрировал находку: - Не подскажешь, милая, откуда это у тебя? - Это кольцо моей бабушки,- быстро ответила Энжи, невозмутимо глядя на него. Клаус продолжая ломать комедию, насмешливо процедил: - Да что ты говоришь? Почему тогда ты его не носишь его? - Знаешь, я не очень любила бабулю.- Энжи шагнула к нему и протянула ладонь ,- давай, я спрячу его в шкатулку. - А мне кажется это не твоя вещь.- Клаус спрятал кольцо в карман. - Конечно моя,- обиженно ответила девушка и вдруг расплылась в улыбке,- я поняла Ник, ты думаешь это кольцо мне подарил другой мужчина и ревнуешь, да? Клаус усмехнулся, в очередной раз поражаясь ее глупости. Но с другой стороны знать всю правду о кольце ей и не надо. Раз уж он не может забрать отсюда Лину прямо сейчас, не стоит давать Энжи повод для подозрений. - Ты же знаешь я люблю только тебя, Ник,- девушка прижалась к нему, обвивая руками шею, потянулась за поцелуем,- но и ты помни, что ты только мой... я никому не позволю разрушить наше счастье.. Клаус машинально отвечая на ее поцелуй, позволил избавить себя от пиджака. - Сегодня никаких отговорок про усталость,- шептала Энжи, расстегивая пуговицы на его рубашке,- сегодня ты будешь любить меня как раньше.... Клаус чувствовал как злость набирает обороты - на себя, за то что вовремя не прекратил ненужные ему отношения, на Энжи, которая прилипчиво требует любви и ласки. И конечно же на Лину. Если бы не ребенок в ее животе, их бы давно уже тут не было. Когда наконец он сможет трахнуть ту, которую по-настоящему хочет, а не ее копию? Энжи стянула его рубашку и теперь взялась за брюки. Черт с ней , злость и нарастающее возбуждение горячо пульсируют в крови, требуя разрядки. - Снимай,- Клаус резко дернул подол ее платья. Энжи легонько толкнула его на постель, и позволила наслаждаться стриптизом. - Скажи, милый, ты по мне скучал? - девушка кокетливо приспустила бретельки лифчика, не торопясь избавляться от белья. - Сейчас узнаешь, - Клаус, потянул ее за руку, поддаваясь желанию распять под собой покорное тело, трахать быстро, жестко, бездумно. Энжи опустилась на его бедра, чувственно скользнула пальчиками по твердым мышцам груди: - Давай не будем никуда спешить милый, хочу немного тебя подразнить... Ну нет, в моей койке командовать пока что не будет никто,- резко вывернулся Клаус, приминая ее под себя. -Ты же знаешь, насчет любить нежно и трепетно это не ко мне,- прорычал он, коленом раздвигая стройные ножки девушки. - Сексуального зверя в тебе я тоже люблю,- возбужденно прошептала она, подаваясь к нему бедрами,- возьми же меня, скорее... - Нетерпеливая сучка,- рыкнул Клаус, жестким толчком входя в нее на всю длину. Энжи застонала, выгнулась как кошка и дразняще провела языком по его шее. -За это ты и любишь меня,- сбивчиво бормотала девушка, жадно выгибаясь навстречу резким движениям его члена. Клаус с ожесточением вбивался в податливую влажную глубину, безжалостно растягивая нежную плоть. Когда-то он думал - первое что сделает с Линой если она попадется ему в руки - трахнет именно вот таким образом, грубо, не заботясь что причиняет боль. Перевернет на четвереньки и будет стискивать до синяков бедра, сжимая в кулаке волосы. Сминать тело в каких угодно позах, до тех пор пока острое наслаждение миллионами иголочек не заставит выплеснуться горячими тугими струйками в тесное нутро. Клаус сдвинулся в сторону, мельком скользнув взглядом по расслабленной утомленной девушке. Это больше не работает - и грубый секс, и подмена Лины ее копией. Ангелочек опять умудрилась проникнуть за все бастионы, возведенные вокруг истерзанного сердца. Ему нужна она вся, хочется любить нежно, смакуя каждую ласку, забирая и отдавая горячую страсть.***
Нет, он не уедет не поговорив с ней. Пора уже разобраться что происходит между ними. Энжи давно спала наверху, а последний час Клаус провел в гостиной с бутылкой коньяка. Конечно же Лина сейчас скажет любую ложь, которую он хотел бы услышать, все что угодно лишь бы выйти из подвала. Конечно же он больше не должен доверять ей. Но возможно если она действительно когда-то хоть немного любила его для них есть другой путь, кроме страха и принуждения? Он с силой распахнул двери подвала, чертыхнулся, споткнувшись на лестнице. Лина сонно открыла глаза, медленно села, молча наблюдая за ним. - Я тебя сейчас спрошу и могу для разнообразия рассчитывать на честный ответ? - хрипло спросил он, подходя к кровати. - Да.. я вообще всегда старалась говорить тебе правду, хоть ты и считаешь иначе,- осторожно ответила Лина, отмечая его состояние. Пьяный, не то чтоб в дымину, но достаточно для того, чтобы сделать что-нибудь непредсказуемое. Клаус тяжело опустился на край кровати и порывшись в кармане, выудил злосчастное кольцо. Лина не удивилась, зная что они с Энжи забрали все ее личные вещи. - Думаю ты и сам знаешь что это,- пробормотала она. - Почему? - тихо спросил Клаус и глядя в недоуменные зеленые глаза, повторил.- Почему ты все еще носила его? Разве не проще было избавиться от всего, что напоминало обо мне? - Проще, но я хотела помнить.- не отводя взгляда ответила Лина, продолжая запутывать его еще больше,- не тебя, конечно. Кольцо для меня память о Кристофе. Клаус в бешенстве швырнул его об стену. - То есть можно выборочно помнить, что у тебя где-то есть сын, но напрочь забыть о его отце, так? - Ты же должен понимать, что между нами было слишком много всего, что я не хотела бы помнить,- сдержанно ответила девушка. - Все могло сложиться по-другому, но теперь уже ничего не изменишь,- Клаус немного подался к ней.- Не смей даже думать, что ты когда-нибудь еще сможешь от меня уйти. Прими как есть, что ты всегда будешь моей. А как это будет - вот так,- он подцепил пальцем цепь на ее щиколотке,- или по-другому решать тебе. - Как всегда такой богатый выбор,- насмешливо ответила Лина,- думаю мое решение очевидно. Она смотрела на него спокойным выжидающим взглядом и не отстранилась, когда Клаус наклонился ближе. Голубые глаза больше не выглядели бесстрастными льдинками. Лина чуть вздрогнула, прочитав в них отчаянную надежду, сомнения и ... боль? Сердце сжала ответная боль, но она не стала задумываться, почему его уязвимость так ее задевает. Сейчас было важнее другое. Она должна как-то несмотря на недоверие и вот эту больную страсть, попробовать усмирить зверя в нем. Горячие губы властно накрыли ее рот, подчиняя, заставляя разомкнуть губы, впуская требовательный язык. Давно забытые ощущения затягивающего водоворота чужой страсти, жаркой волной всколыхнули все внутри. Лина несмело коснулась ладонями его плеч, привлекая к себе и оказалась тут же вжатой в крепкую грудь. Внутренний зверь ликовал - желанная добыча не вырывается, податливо льнет в его рукам, позволяет целовать, прикусывать, зализывать губы, шею, плечи. Жестокая реальность ворвалась пониманием, что все это ложь, притворство. Клаус отодвинулся, почувствовав легкий едва ощутимый толчок внутри упирающегося в его бок живота. Сейчас Лина в первую очередь пытается защитить отродье Ивушкина. - Считай убедила в своем горячем желании добровольно раздвигать для меня ноги,- все еще тяжело дыша, ответил он. - Надеюсь ты понимаешь, что я больше никогда не потеряю настолько голову, чтобы расслабиться и выпустить тебя из вида? В глазах Лины блеснули слезы и Клаус снисходительно провел ладонью по ее щеке: - И не делай вид, будто ты ждешь от наших отношений чего-то другого. - Но если ты хочешь чтобы я осталась с тобой, значит рядом будет и Кристоф? Ты хочешь чтобы ребенок видел вот такие отношения? Надо прекратить бесконечную войну. - То есть ты пытаешься меня убедить, что я смогу когда-нибудь выйти из дома не опасаясь что моя женщина смоется в неизвестном направлении, прихватив с собой ребенка? - насмешливо прищурился Клаус. - Если ты изменишься, то да. Он недоверчиво смотрел в ее глаза. Сколько раз он читал в них такое же выражение - отчаяние, молчаливую мольбу, смиренное обещание принять его решения. Так она смотрела на него каждый раз перед тем, как изощренно обмануть и сбежать. Округлость живота , в котором рос чужой ребенок доказывала, как лживы ее слова. Но как же хочется хотя бы попробовать ей поверить. - Скажи мне где заканчивается твое притворство и начинаешься настоящая ты? - хрипло спросил Клаус. Лина чуть заметно отодвинулась и он сразу же перехватил ее запястье, требуя: - Не молчи. - Я не знаю о чем ты.- тихо ответила Лина и попыталась расцепить его пальцы,- отпусти. Клаус тут же пригвоздил ее ладони к постели и наклонился, не давая возможности увернуться: - Когда ответишь. - Я всегда с тобой настоящая,- Лина прикрыла глаза,пытаясь сдержать слезы,- и когда ненавидела тебя, и когда нуждалась в тебе. Но ты загнал нас в порочный круг из которого нет выхода. Мне страшно что ты исчезнешь, не вернешься, что с тобой что-то случится. Я боюсь этого каждую минуту и я ничего не могу сделать, ведь ты запер меня в очередной клетке. - Я просто хочу, чтобы ты была рядом,- Клаус притянул не сопротивляющуюся девушку, стискивая хрупкие плечи так, словно она могла в любую минуту исчезнуть. - Я знаю,- так страшно ей не было даже в подвалах концлагеря, когда он чуть не убил ее. Ни один враг не причинит столько боли, сколько вот такой безумец, который по-своему любит ее.- Но ведь ты не даешь мне возможности остаться с тобой добровольно. Посмотри ,- она кивнула на цепь,- я и так заперта, для чего тебе еще и это? - Тебе потребуется немало времени, чтобы убедить меня поверить, что можно обойтись без замков,- Клаус наклонился, коснувшись ее лба своим. - ты скажешь что я безумец и наверное так и есть. Я с ума схожу при мысли что могу потерять тебя еще раз. Лина замерла в его руках, и повинуясь безотчетному порыву успокоить его демонов, несмело коснулась его губ невесомым поцелуем. В его глазах мелькнуло что-то темное, обдающее жаром и секунду спустя он жадно перехватил ее губы, подчиняя требовательной ласке. - Ник, - издалека послышался сонный голос Энжи,- где ты? Клаус нехотя отстранился, с досадой поднял голову, пытаясь прикинуть где конкретно бродит Энж. - Кажется тебе пора,- тихо сказала Лина. Клаус к удивлению девушки не спешил уходить. Вместо этого сделал вещь, заставившую недоверчиво распахнуть глаза. Он повозился с замком, расстегивая цепь, окинул ее прожигающим взглядом: - Не вынуждай меня жалеть о том, что я сейчас сделал.***
Что-то не так, его слишком долго нет,- тревожные мысли вот уже несколько дней не оставляли Лину. Прошло три недели, как Клаус уехал. Недели наполненные напряженным ожиданием, бесконечными размышлениями и попытками разобраться в своих чувствах. Она всего лишь пытается спастись и вернуть сына, разве нет? Как бы Клаус ни бывал жесток с ней, на него до сих пор действовала даже малая толика нежности. И ее странная реакция на собственную игру тоже была знакома. Доигралась уже раз - пытаясь убедить в несуществующих чувствах, сама не заметила в какой момент это уже не игра. Чертов немец всегда вызывал слишком много эмоций. Разумом она понимала, что он не изменился, напротив стал еще более безумен в стремлении подчинить, удержать ее. Она много думала, анализируя его слова и теперь видела, что им двигало не только оскорбленное самолюбие собственника. Он не умел любить по-другому, но тем не менее это была любовь. Несмотря на то, что он сделал, девушка не могла заглушить острые иголочки сочувствия к его боли, в конце концов она сама страдала не один месяц после побега. Но самое необъяснимое было в реакциях ее тела. Поначалу его прикосновения вызывали страх - ведь она постоянно ждала насилия. Но после того как она прекратила попытки сбежать, Клаус вообще к ней не прикасался. Мелкие незначительные касания были не в счет - поддержать за локоть на скользкой тропинке или коснуться лодыжки, размыкая фиксатор. Эти ненавязчивые нейтральные жесты не вызывали неприятия. Когда этот нейтралитет полетел к черту и Клаус ее поцеловал, она рассчитывала перетерпеть раз это как-то поможет ей изменить свое положение. Но чего она не ожидала - так это что его губы заставят ее снова испытывать забытые ощущения, что она не притворяется отвечая на его страсть. Но что дальше? Допустим она убедит его выпустить ее отсюда и даст их отношениям второй шанс. Разве это решит проблемы, которые никуда не исчезли? Разве он сможет перестать держать под контролем ее жизнь? А если бежать то куда? В Союз она возвращаться не собирается, тем более что Николай никогда не сможет принять Кристофа. Но с другой стороны разве справедливо, если ее муж не узнает о том, что она и ребенок живы? Николай... Она с грустью подумала, что при любом раскладе они вряд ли будут вместе. Она жалела его, понимая что известие о ее смерти не могло не причинить ему боль. Она скучала, ведь с ним было легко. Бесшабашный оптимизм, нежность и поклонение любимой жене - как ей сейчас этого не хватало. Несмотря на проблемы в их браке, она все же любила его. Он ошибался и не один раз,но всегда готов был жизнью пожертвовать если надо, чтобы защитить ее. Но предательские реакции тела на проклятого немца и непонятные пока что чувства к нему же были также реальны. Они словно толкали ее к тьме, к таким вот больным, пропитанным страстью вперемешку с ненавистью, отношениям. Если у нее получится сбежать, придется просить помощи в английском посольстве. Профессор Флемминг ведь тоже предлагал свою помощь. И тогда можно будет как-то дать знать о себе Коле. Если действительно любит ее пусть тоже чем-то жертвует. О том, что при таком раскладе она лишит Клауса сына, Лина пока предпочитала не думать. Возможно она и не рискнет никуда дергаться, если он... Если он - что? Люди не меняются и надо быть совсем уж идиоткой, чтобы добровольно остаться с таким человеком. Он может быть другим,- слабо мелькнуло в голове. После рождения Кристофа у них ведь было все хорошо и если бы не его дурацкая, в сердцах высказанная угроза, возможно все было бы хорошо и здесь, в Штатах. - Раз уж ты не в состоянии убирать здесь сама, сделай одолжение, не мельтеши,- раздраженно прикрикнула Энжи, стукнув шваброй по ножке кресла. Лина забралась с ногами на кровать, наблюдая, как Энжи орудует метлой и шваброй. - Ты же прекрасно знаешь - торчать здесь не мой выбор, - в таком же тоне ответила Лина. Энжи наклонилась, выметая что-то из-под столика и укоризненно приговаривая: - Было бы достаточно простого спасибо. Я ведь забочусь о тебе словно о наследной принцессе - жрать таскаю по первому требованию, приношу выстиранную одежду, теперь вот еще и убираю,чтобы ты не задохнулась от пыли. - Спасибо, - с плохо скрытой иронией ответила Лина. - Бедняжка, тебе действительно приходится нелегко. - Ничего, мне нравится уборка,- Энж отжала тряпку и бодро заелозила шваброй по полу.- Ты не представляешь насколько легче может стать жизнь после того как уберешь ненужный мусор. - С чего такая щедрость? - Лина недоверчиво смотрела как Энжи, напевая, спускается с подносом, затем расставляет на столике ее ужин. Обычно в отсутствие Клауса она не утруждала себя готовкой, обходясь кашей, какими-нибудь консервами или молоком. Что же подвигло ее принести бифштекс, пюре, маринованные огурчики и целую миску печенья? - Тебе не угодишь дорогая,- с притворной обидой, излюбленным тоном маленькой девочки пропищала Энжи.- Если не устраивает, могу открыть банку бобов со свининой. Лина пристально посмотрела на девушку - в принципе ее никогда нельзя было принять за душевно здоровую особь, но сейчас интуиция усиленно сигналила, что что-то с ней не так. Энжи раздраженно выпалила: - Не хочешь, не ешь дело твое. Пойду пока заварю чай. Дождавшись пока та уйдет, Лина осторожно попробовала пюре. Посторонних запахов вроде не было, да и если бы туда намешали таблетки, она бы почувствовала привкус. Похоже ее мнительность переходит в паранойю,- думала Лина, расправилась с ужином. Она прекрасно знала, как к ней относится Энж, но также знала и то, что она не осмелится убить ее за спиной у Клауса. Энжи к тому времени вернулась и поставила на столик небольшой чайник. - Моя бабушка всегда говорила, что обильный ужин поможет переварить чашка хорошего чая, - щебетала девушка, разливая по чашкам кипяток. Лина уже без опасений взяла в руки теплую чашку и сделала маленький глоток. Тут же скривилась - напиток как-то странно горчил. Чуть больше, чем полагается крепко заваренному чаю. - Что? - сердито сдвинула бровки Энжи, глядя как Лина отставляет чашку. - Чай горький, мне не нравится. - Глупости, ничего он не горький, пей, - Энжи раздраженно составляла на поднос пустые тарелки. - Не хочу,- чувствуя смутную тревогу, уперлась Лина. - Не будь капризной сучкой, - картинно завела глаза Энжи,- я заварила мелиссу и ромашку, вот напиток немного и горчит. Ты же сама жаловалась, что не можешь в последнее время заснуть, травы помогают от бессонницы. Она говорила разумные вещи и Лина прекрасно знала, что травяные чаи могут горчить, но с каждой минутой все больше убеждалась, что дело не в ромашке. В глазах Энжи теперь горела плохо скрытая досада, а еще злоба и какая-то пугающая решительность. - Что ты подсыпала в чай? - на удивление спокойно произнесла Лина, глядя как искажается лицо Энжи, подтверждая ее опасения. - Какая разница что, главное ты больше не будешь стоять у меня на пути,- Энжи отбросила притворство и медленно двинулась к ней.- Пей по-хорошему или мне придется... Лина, не дожидаясь продолжения угроз, с грохотом швырнула чашку на пол, прямо ей под ноги. Энжи быстро скользнула вперед, пресекая попытки Лины подняться из-за стола и резко схватила ее за волосы, вынуждая прогнуться назад. Наигранно-невинным голосом пропела: - Ты так неуклюжа, дорогая. Ничего, у меня еще целый чайник полезного отвара. И ты его выпьешь. Я никуда ведь не спешу.