Если любишь - отпусти

— Признаться я удивлен, — Клаус решил прервать затянувшееся молчание по пути домой, — ни записок с призывами о помощи, ни истерик. Неужто наконец смирилась, ангелочек? — Возможно, — равнодушно ответила Лина, по-прежнему глядя в окно. Клаус жестко усмехнулся, да черта с два. Он привез ее в один из лучших ресторанов Нью-Йорка и практически все время она игнорировала его мрачным молчанием. Это была своеобразная проверка как она поведет себя, если прервать их затянувшиеся уединение. Ну и немного отвлечь ее — все женщины любят наряды, выходы в свет и прочий набор стандартных утех. Все, кроме нее. Клаус успел слегка позабыть, что Лина умела с полнейшим равнодушием носить изысканные платья, что он ей покупал и со скучающе-холодным видом посещать светские мероприятия. Она не сделала ни единого неверного шага. Клаус нарочно пару раз оставлял ее одну в зале, и убедился, что она не стала никуда дергаться. Впрочем это еще ни о чем не говорило. А вот то, что в ее потухшем, застывшем взгляде появилось знакомое выражение расчетливости, дало повод для размышлений. Ну посмотрим что ты задумала, милая. — Если и дальше не будешь делать глупостей, возможно скоро увидишь Кристофа, — ему захотелось стереть с ее лица это упрямое выражение. — К чему все эти разговоры? — Лина презрительно усмехнулась.- Если бы хотел, уже давно бы вернул мне его. А если не собираешься этого делать, так нечего и говорить об этом. — Я подпущу тебя к сыну только когда буду хоть немного доверять, — Клаус резко притормозил машину перед домом.- А ты пока мало что для этого сделала. — Я пыталась наладить отношения, но ты не способен взять то, что тебе отдают, — Лина со злостью захлопнула дверь. — Тебе же всегда нужно бесцеремонно забрать все, без остатка! Клаус тут же притянул ее, вжав в капот машины и прошипел: — Именно так. Мне нужно все — твое тело, твои мысли, твои чувства. — Ну что ж, бери все — она не стала вырываться, — что я о тебе думаю и какие чувства испытываю ты прекрасно знаешь. Клаус чуть сжал ее шею, притягивая ближе и собираясь привычно врезаться в протестующие губы, но вдруг передумал. Он резко направился к дому, доставая ключи и Лине не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в свою клетку. Она быстро прошла мимо него сразу к лестнице. Поднялась в спальню, подавив острое желание запереть двери на ключ. Конечно же это ничего не даст — в комнату можно было попасть из ванной, которая была общей на две комнаты. Чутко уловив шаги Ягера по лестнице, Лина снова напряглась. Нетрудно догадаться, что ее сейчас ждет очередной сеанс «любви». Не желая чтобы он лишний раз касался ее, срывая одежду, она потянулась к застежке платья. Дверь захлопнулась с резким звуком, но Лина даже не обернулась. Она почувствовала как сильные ладони перехватывают ее пальцы, помогая расстегнуть молнию на платье. Подавив порыв оттолкнуть, Лина замерла, чувствуя как его пальцы медленно стягивают шелковую ткань, а затем расстегивают лифчик. — Что ты делаешь? — она испуганно отступила, увидев в его руках широкую атласную ленту. — Всего лишь хочу немного нам помочь, ангелочек.- в хищно-сканирующем взгляде Клауса отчетливо мелькнула смутная грусть.- Сегодня я не хочу видеть холод и ненависть в твоих глазах. Прохладная гладкая лента скользнула ей на лицо, плотно охватив глаза. Лина протестующе отодвинулась от его рук, затягивающих крепкий узел на затылке. — Просто не мешай мне, — мурлыкающий голос мурашками прошелся по коже, — и тогда возможно понравится нам обоим. Лина знала, что по-настоящему серьезного вреда он ей не причинит, но если сейчас она будет сопротивляться привычно скрутит и возьмет свое. Клаус потянул ее за руку, без слов подсказывая опуститься на кровать. Лина испуганно выдохнула, почувствовав как он без грубости, но уверенно заводит ее руки за голову. — Тшш, расслабься, — Клаус довольно сильно стянул ее запястья шелковой лентой, зафиксировав их у изголовья. Расслабиться естественно не получалось, но лента все же не наручники. Похоже он просто затеял какую-то изощренную игру. Лина прислушалась — судя по звукам, он сейчас торопливо раздевался, затем матрас чуть прогнулся и она почувствовала его теплое дыхание на шее. Огладив ладонями напрягшиеся соски, спустился на ребра, живот, целуя и вылизывая каждый сантиметр кожи. Тень возбуждения постепенно разливалась знакомым напряжением, концентрируясь внизу живота. Но ее мозг упрямо отказывался принимать эти касания. Она без особого успеха пыталась выкрутиться, увернуться от его рук. Клаус склонился над ней, слегка касаясь ее губ, пробуя, не спеша привычно врезаться жадным поцелуем: — Хотя бы сегодня забудь что ты ненавидишь меня… Он неторопливо гладил ее по животу, бокам, груди, вычерчивая языком на коже влажные узоры. Ласка дурманила сознание, вороша забытые воспоминания. Она покорно приоткрыла губы, которые Клаус тут же накрыл своими, медленно сминая, мягко переплетая языки. Он отстранился и девушка снова напряженно замерла, пытаясь предугадать следующее действие. Лишенная возможности видеть и двигаться, Лина острее чувствовала каждое его движение, каждый вздох. Клаус медленно стянул с ее бедер трусики, затем чулки, и она едва не застонала, почувствовав как горячие губы скользят по обнаженной коже. Он раздвинул плотно сжатые бедра и принялся ласкать ее рукой — сильно, властно, беспощадно. Острое возбуждение против воли разгоралось пожаром по венам, жгло словно кислота. Лина пыталась сохранить контроль, напоминая себе что все это делает с ней человек, которого она ненавидит, но все было бесполезно. Его язык коснулся нежной чувствительной плоти, настойчиво лаская, посылая огненные вспышки возбуждения по телу. Она невольно подалась бедрами навстречу чувственным ласкам, чувствуя как все сильнее сбивается ее дыхание. Сердце тяжело, заполошно билось о ребра, в голове плыл мутный туман, а все тело ныло от болезненно обжигающего нервы нетерпения. Даже через повязку она чувствовала на себе его голодный от желания взгляд. Чувствовала, как он терпеливо ловит каждое ее движение, вслушивается в каждый вздох. — Видишь, тебе все уже нравится, — его пальцы протиснулись глубже, оглаживая, трогая, надавливая. Лина сдавленно застонала, ощущая как ее плоть просяще охватывает их, как искорки томительного желания все сильнее охватывают тело. Его пальцы погружались в горячую влагу с каждым разом все настойчивее и сильнее, дразнили, мучили. — Я могу не позволить, — вкрадчиво мурлыкнул Клаус, чуть замедляя ритмичное движение пальцев — довести до предела и оставить так. Несмотря на болезненно-неуютное ощущение неудовлетворенности, когда он резко остановился, Лина протестующе помотала головой. Она не собирается играть в эти извращенные игры. — Попроси меня и я продолжу, — снова услышала она властный шепот. — Не смей больше меня трогать, — упрямо ответила, вздрогнув, когда он лениво стал поглаживать ее грудь. — И что ты сделаешь? — с ласковой насмешкой спросил Клаус, чуть сжав ее соски, несильно их оттягивая.- Ты же знаешь, что скоро будешь стонать умоляя тебя поскорее трахнуть. — Вот же ублюдок, — Лина безуспешно задергалась, пытаясь сбросить его руки. — Ты всегда старалась свести секс к борьбе, чтобы разозлить меня, — Ягер навалился сверху, моментально пресекая ее трепыхания.- И знаешь, мне нравится снова и снова тебя подчинять. Его руки крепко сжали ее бедра и он плавно толкнулся в расслабленное ласками тело. Лина выгнулась, ощущая размеренные глубокие движения его члена. Она задыхалась от терпкого коктейля эмоций. Возбуждение, смешанное со стыдом и бессильной злостью, волнами проходили по телу. Проклятый Ягер по-прежнему прекрасно умел разбудить в ней чувственность под стать своим аппетитам. В висках словно пульсирует мольба, которую он так жаждал услышать. Еще — она послушно разводит бедра и подается ему навстречу. Еще  — по телу разливается жар и тугая спираль внизу живота закручивается все сильнее. Еще — затекшие руки все сильнее цепляются за деревянную спинку изголовья. — Как же я хочу тебя всю, — он медленно обвел языком ее искусанные губы. Резкие переходы от чувственной нежности к неконтролируемой страсти будоражили, пьянили. Наслаждение, темное и обжигающее подступающим оргазмом, постепенно накрывало с головой. Внезапно он отстранился, точно рассчитав момент, оставляя ноющую пустоту внутри. Лина словно со стороны услышала свой жалобный стон. Брошенная в этот чувственный водоворот, совершенно беспомощная перед капризами Ягера, она пыталась хотя бы немного вернуть своему телу контроль. Но он как силой, так и лаской по-прежнему требовал от нее лишь одного — полного подчинения. Возбуждение никуда не ушло, ее буквально трясло, когда она чувствовала как его горячий, каменный от возбуждения член дразняще касается ее плоти. Ягер мучительно медленно толкнулся. намеренно не входя полностью и замер, игнорируя движение ее бедер навстречу. — Говоришь не хочешь меня, ангелочек? — приподняв ее за ягодицы, он начал двигаться короткими, неглубокими толчками. — тебе стоит только попросить… Лина прерывисто выдохнула — эта изощренная пытка сводила с ума. Тело властно требовало желанной разрядки. — Пожалуйста…- сдалась она, тут же ощущая как он продолжил двигаться ритмичными тяжелыми толчками. Сладостные спазмы, охватившие тело подстегнули его двигаться в каком-то безумном ритме. Невыносимо сладко, безумно и остро — они оба словно с бешеной скоростью вместе падали в пропасть. Оргазм накрыл обоих почти одновременно, ослепив, оглушив. Опустошенная этим накалом эмоций, Лина не заметила когда он успел развязать обе ленты и теперь лишь сонно щурилась, заново привыкая к свету. Ягер смотрел на нее сытым взглядом хищника. Чуть нахмурившись, он взял ее ладонь и вдруг бережно погладил припухшие следы от ленты. Отодвинувшись, Лина увидела что его член и не думает опадать. — Повернись, — тихо потребовал он. — Все, хватит, — протестующе отодвинулась в сторону. — Повернись говорю, — Клаус резко перевернул ее на живот и ухватил под бедра, приподнимая. Чувствительная после оргазма плоть отреагировала на его вторжение ноющей неприятной болью. Он медленно провел рукой по ее спине, оглаживая позвонки, вплел пальцы в пряди ее волос и потянул на себя, настойчиво вбиваясь как можно глубже. Лине оставалось лишь тонуть в этой чувственной агонии. Позволять ему прикусывать шею, украшать кожу алеющими синяками, продолжать трахать в сорванном, выходящем из-под контроля ритме. Очередной оргазм накрыл мощной волной, но и после этого он не остановился. Не давая ей сползти вниз, он резко вздернул ее обратно и Лина слабо застонала. Его член терзал, вторгаясь до предела, руки жадно мяли ее тело, пальцы умело стимулировали набухшие влажные складки. Она обессиленно обмякла в его руках, чувствуя как остатки воли точно так же гнутся и ломаются под его руками. Невидимый ошейник который он накинул на нее еще несколько лет назад по-прежнему прочно привязывал, лишал ее тело сопротивления. Лина почувствовала дрожь, когда он врезался в нее особенно глубоким толчком и прижался раскаленным, влажным от пота телом, до боли впиваясь пальцами в ее ребра. С хриплым рыком он кончил, помечая в очередной раз ее тело словно клеймом. — Ты заставляешь меня забыть, — криво усмехнувшись, сказал Клаус, — что для тебя это лишь притворство. — Настоящие чувства можно только отдать добровольно, — сонно ответила Лина. — Меня все устраивает и так, — Клаус властно накрыл ее пальцы ладонью. — Главное ты всегда будешь рядом. У нее не было сил привычно ответить резкими словами, да собственно не было сил вообще ни на что. Она хотела лишь одного — спать. Она обдумает как обхитрить этого наглого ублюдка потом, завтра. Еще бы хорошо отодвинуться от него подальше, но это чуть позже. Сначала она немного поспит. Проснувшись, Лина поняла что не только не отодвинулась, а наоборот тесно прижимается к нему. Еще и обнимает, закинув руку через его живот. Осторожно она убрала руку и медленно отодвинулась. — Твое тело намного честнее тебя.- Клаус моментально открыл глаза и тут же притянул обратно. — Эта ночь не изменит того, что я тебя ненавижу, — Лина раздраженно рванулась, — пусти, мне нужно в ванную. Включив воду, она чуть задержалась у зеркала, неверяще разглядывая свое отражение. Припухшие от бесчисленных поцелуев губы, бордовые звездочки от засосов по всей коже. свежие синяки на запястьях и бедрах. Стоя под обжигающе-горячей водой, она боролась со слезами, яростно терла себя мочалкой. Да только следы на душе, увы, так легко не смыть. Почему в очередной раз ее тело предательски подчиняется его ласкам? Сколько еще она может выдержать это насилие, пусть и замаскированное чувственными ласками и поцелуями? У нее не было ответов на эти вопросы. Слишком хорошо Ягер успел изучить ее, вырвать все тайны с упорством охотника выслеживающего добычу. — Что-то ты долго, милая, — Лина вздрогнула от этого сыто мурлыкающего голоса, — я успел соскучиться. Она неловко поскользнулась, отступая для того чтобы пропустить его в тесное пространство. Охотнее всего она бы сейчас убралась отсюда, но куда там. Конечно же ей этого не позволили — Ягер вжал ее в стену и лениво оглаживал влажные от воды грудь, живот, бедра. Требовательно придвинулся ближе и впился в ее губы выпивающим, доводящим до предательской дрожи поцелуем, жадно пропихивая в сопротивляющийся рот язык. Вылизывая, подминая, подчиняя. Его пальцы настойчиво проскользнули вглубь ее тела. — Ох как сладко ты ненавидишь меня, ангелочек, — издевательски протянул Клаус, потираясь напряженным от желания членом о ее живот. — Так же яростно и бессильно, как я тебя всегда хотел. — Ублюдок, — Лина до последнего не сдавалась в этой чувственной борьбе и упрямо сдвинулась в сторону. — Я всегда им был, — выдохнул Клаус в приоткрытые губы и резко раздвинув ее бедра, врезался в упруго-тесную плоть, зашипев от острого удовольствия. Помучив медленными плавными покачиваниями, он стал двигаться быстрыми властными толчками, практически впечатав ее в кафель стены. Его вело от ощущения власти, чувствуя что наконец-то все больше и больше подчиняет ее тело. Она больше не обманет его, утверждая что притворяется. Он чувствовал судорожные сокращения упругих мышц внутри, видел знакомый поплывший от желания взгляд. И скоро у нее не получится сдерживать стоны, музыкой ласкающие его самолюбие. — Нравится как я тебя трахаю? — он слегка прикусил мочку ее уха, тут же зализывая укус.- Ну нет, милая так не пойдет. Я хочу тебя слышать, — его пальцы мягко обвели ее губы и слегка надавили, намекая, — а то придется найти твоему ротику другое применение. Лина нервно выдохнула, вспомнив недавнее насилие. Несмотря на страх, искрящееся возбуждение по прежнему яростными волнами растекалось по телу при каждом новом движении его бедер. — Хочу тебя… глубоко в себе…- сдавшись, прошептала она. И едва не отшатнулась от мелькнувшего в его глазах упоения своей властью. Он поудобнее перехватил ее бедра, врезаясь еще сильнее и склонился к ее губам, не замечая как ее глаза блестят от слез. Снова доводя ее до исступления, до срывающихся стонов, и заводясь еще больше, наконец-то получая отклик на свою безнадежную страсть. — Я ненадолго уеду, ангелочек, — Клаус прошел в комнату с подносом заставленным разнообразной едой, поставил его на тумбочку и небрежно погладил ее по щеке, — ты ведь будешь хорошей девочкой? Лина скептически усмехнулась: — Даже и не знаю, там посмотрим. Услышав щелчок ключа в замке, подавила желание швырнуть что-нибудь потяжелее ему вслед. Какие интересно еще у нее варианты, кроме как быть хорошей девочкой, если он запирает ее каждый раз? Оставил еды как домашнему питомцу и конца этому кошмару нет. Он больше не причинял ей боли, но на смену грубому насилию пришла жадная неуемная похоть. И это было в разы хуже — Ягер, виртуозно изучивший ее тело, неумолимо брал все что мог и хотел. Он словно отыгрывался за ее жестокие слова, постоянно доказывая ей и себе что она принадлежит ему, что он может управлять ее телом как угодно. Но хуже всего было то, что постепенно ей все меньше хотелось вырываться. Внутренние сила и уверенность сквозившие в его движениях завораживали, подчиняли. Она не желала забывать всю боль, что он ей причинил, но словно заражалась его лихорадочной страстью. Сила его чувств толкала на самые неприглядные поступки. Это даже не любовь, а какая-то одержимость, заставляющая растворяться в другом человеке. Но почему она испытывает к нему похожие чувства? Страсть, ненависть, какое-то странное щемящее сочувствие — ведь по-своему страдал и он. Ягер снова встал между ней и всем миром и как бы она ни отталкивала его и не отрицала, болезненная привязанность постепенно поглощала ее с каждым днем все глубже. Таких эмоций и ощущений она никогда не испытывала с Колей. Неужели она способна только вот на такую темную, искаженную любовь к человеку который намертво вцепился в нее, отрывая от всего? Нет, она не будет сидеть сложа руки и вязнуть в этих нездоровых отношениях. Шли дни, а кроме редких выездов в город в ее жизни мало что менялось. Сотни раз она хотела наплевать на все его угрозы и бежать. С каждым днем рос риск, что Лизу кто-нибудь удочерит. А бедный Кристоф? Чокнувшийся на своих личных делах папаша его фактически бросил. Еще и смеет при этом высказывать, что она плохая мать и он боится что она навредит сыну. Снова скрыться от него было самым правильным решением. Одновременно хотелось больше никогда его не видеть и чтобы он стал тем Клаусом, которого она когда-то полюбила. Пусть властный и холодный, но тогда перед побегом ей единственный раз казалось, что у них что-то может получиться. Сейчас же… Сейчас он относился к ней как к шлюхе, доступной в любое время и готовой на все. Ну так вот если он думает, что она сломается, то очень ошибается. Пусть медленно, но она упорно искала выход. Внимательно запоминала каждый раз, когда они выезжали в город расположение улиц, магазинов. Тщательно перерыла бардачок машины и его карманы в поисках зацепки, которая помогла бы ей найти где он прячет Кристофа. Пока правда ничего не нашла, но рано или поздно ей повезет. Она уже несколько раз замечала, что Ягер переносит какие-то коробки из багажника машины в гараж. Решившись как-то заглянуть что там, она увидела что он разбирает какие-то бумаги. Что-то упаковывает и прячет, что-то рвет. А чуть позже наблюдала, как он сжигает их на заднем дворе. Наверняка в этих бумагах что-то важное, возможно связанное с темными и не совсем законными делами его конторы. Надо выждать момент и пока он будет спать, снова заглянуть в гараж. Не может быть, чтобы ей не попалось то, что она ищет. Возможно какие-нибудь чеки или счета. Хотя бы телефонный номер и тогда она сможет выяснить нужный адрес.

***

— Слушай, Ань, ну зачем нам сдались этот пафосный ресторан и толпа гостей? — Коля скорчил жалобную рожицу. Он конечно понимал, что все женщины мечтают о красивой свадьбе, но очень надеялся что она уступит. В конце концов для него это будет не первый брак, он вообще особо его не хотел. Но и оглянуться не успел как незаметно Аня взяла дело в свои руки — и вот они уже всерьез обсуждают свадьбу. Где-то внутри протестующе теплились мысли что он не готов. Но глядя в сияющие глаза Ани, постепенно смирился. Пусть хотя бы один из них будет счастлив. Возможно им стоит попробовать завести ребенка и тогда его беспросветная тоска отойдет на второй план. — Знаешь, пусть будет по-твоему, — Аня обвила руками его шею, и нежно поцеловала, — мне главное чтобы ты был рядом. — Ну вот, другое дело.- он улыбнулся и ответил на ее поцелуй. В конце концов разве плохо, когда рядом любящая его женщина нежно заботится о нем, соглашается с его решениями? Правда особых чувств к ней у него как не было так и нет. Зато удобно и комфортно и теплотой разливается благодарность за то что постепенно она вытаскивает его из кокона ожесточенного равнодушия. — Когда ты ко мне переедешь? — осторожно спросила Ярцева, поглаживая его плечо.- Это же неудобно постоянно бегать на старую квартиру за вещами. — Ну вот после свадьбы и перееду, — с напускной беспечностью ответил Коля. Он был внутренне не готов расстаться с квартирой где они с Линой были счастливы. Конечно на фоне его новых отношений это не очень уместно. Но он ничего не мог с собой поделать, постоянно возвращаясь. Он так и не решился ничего убрать из вещей Лины. Боль от потери никуда не ушла лишь притупилась. Он не был готов окончательно отпустить ее, задвинуть все еще такие яркие воспоминания в дальний уголок памяти. — Пойду сварю кофе, — Аня расслабленно потянулась и встала с кровати. Накинув халат, ускользнула на кухню. Коля полежав еще пару минут, тоже поднялся, потянулся к небрежно брошенной кучке одежды на стуле. Похлопал по карманам брюк, ища сигареты и направился на балкон. Попытался представить что каждый день просыпается в этой квартире, гуляет с коляской в ближайшем сквере, покупает с Аней новую мебель в зал. Возможно это то, что ему нужно — стабильность. Дом-работа-семья-общественная деятельность. По этой схеме жили все советские граждане. И разве не этого он всегда сам и хотел? Докурив, он вернулся в спальню и задержался на пару минут у трюмо, приглаживая расческой волосы. надо бы сходить в парикмахерскую — отметил он и неловко задел стоящую на столике шкатулку. Собирая с пола рассыпанные бумаги — паспорт, какие-то квитанции, старые письма, Коля невольно задержал взгляд. С глянцевой фотографии на него смотрели улыбаясь Анька и… Волков? Коля недоверчиво прищурился, но услышав приближающиеся шаги Ани, торопливо убрал фотографию в шкатулку и поставил ее на место. — Ну ты идешь завтракать? — весело позвала девушка.- А то яичница успеет остыть. За завтраком Коля молчаливо размышлял о своей находке. Нет, Аньку он не ревновал — пока они не женаты она имела право жить своей жизнью. И конечно не обязана была рассказывать о своих бывших любовниках. Его беспокоило другое — вспоминая все мелочи, в голове складывалась довольно неприятная картинка. Он давно догадался, что Волков узнал о их с Линой злоключениях в лагере от Ани. Оно понятно, ей тоже пришлось пройти череду неприятных допросов после возвращения на родину. Но вот почему Волков постоянно прессовал Лину, а к нему же напротив относился довольно благосклонно? Уж не Аниных ли дело рук то что генерал взял под свое покровительство? Коля вспомнил также что на его женитьбе настаивал именно Волков. Глядя как Аня порхает по кухне наливая в чашки кофе, доставая из холодильника молоко, Коля не мог отделаться от неприятного чувства что им манипулируют. Ну уж нет, он больше не будет ничьей марионеткой. Даже для такого влиятельного генерала. — Ну так что, подаем заявление? — Аня заботливо подвинула к нему тарелку с бутербродами. — Подаем. Только чтоб я не видел, как Волков лезет с указаниями как нам жениться или где жить, — неожиданно резко ответил он. В глазах Ярцевой мелькнуло смятение, но она с беззаботной улыбкой ответила: — Что ты хочешь, при своей должности он привык командовать. К тому же он всегда заботится о благополучии своих подчиненных. Но можешь не волноваться, ему сейчас не до нашей свадьбы — он везет жену в санаторий в Крым. — Я смотрю ты в курсе всех подробностей его жизни,- не удержался от сарказма Коля. — Мы работаем вместе, как же иначе? — резонно ответила она.- К тому же это не секрет — его жена пережила недавно инфаркт. Вечером Николай поехал на свою квартиру. Наскоро поужинал купленными по дороге пельменями, долго курил, допивая остывший чай. Задумчиво прошелся по комнате, слушая уже привычную тишину. Ему казалось что он упустил из вида что-то важное. Задержавшись у серванта, он взял фотографию Лины и ласково провел пальцами по родному лицу: — Как-то неправильно все это, но я пытаюсь жить дальше… В спальне наткнулся взглядом на чемодан, который прислали из посольства. Сколько времени прошло, а у него руки не поднимаются разобрать ее вещи. Логичнее было бы их не выкладывать, а наоборот сложить все, что еще хранились в шкафах и… И — что? Отнести к ближайшей мусорке? Коля недовольно поморщился — чемодан возможно еще понадобится ему, так что придется его освободить. Аккуратно развешивая на вешалки ее платья и выкладывая остальное, он отложил в сторону небольшой сверток. Его он оставил напоследок — там лежали наручные часы Лины, ее любимые сережки, обручальное кольцо. Коля достал с полочки шкафа шкатулку с украшениями жены, собираясь положить туда и остальные и внезапно нахмурился. Порывшись в шкатулке, он вытряхнул ее содержимое на покрывало. Проклятого изумрудного кольца не было ни в шкатулке, ни в ее вещах, а ведь он знал что она всегда держала его при себе. Пусть он никогда и не видел чтобы она носила его — он знал что она хранила это чертово украшение. Знал и ничего не говорил — в свое время профессор, который лечил Лину вполне доходчиво объяснил, что не стоит более поднимать запретные темы и ворошить прошлое. Лина всегда будет помнить своего ребенка и проявляя ревность и непонимание он лишь обеспечит ей новый нервный срыв. Ему конечно было не по душе, что она хранит эту дрянь, но с другой стороны проклятый Ягер больше никогда не появится в ее жизни. Пусть борется с призраками прошлого как может, как получается, лишь бы ему не пришлось пережить снова тот кошмар, когда она едва не лишила себя жизни. И вот теперь Николай напряженно прикидывал куда это самое кольцо могло подеваться. Те кто упаковывал ее вещи, скрупулезно сложили все, вплоть до мелочей вроде зубной щетки, неужели они бы не заметили такое приметное кольцо? В том, что Лина увезла его с собой он больше не сомневался. А что если полиция ошиблась и Лина не погибла? Но тогда куда она могла исчезнуть? Бросила его и скрылась пользуясь случаем, инсценировав свою смерть? Коля недоверчиво усмехнулся — нет, Лина бы так не поступила, тем более нося его ребенка. "Что же с тобой случилось, милая?" — рой противоречивых мыслей и догадок заставлял строить самые дикие предположения. Он должен как-то выяснить подробности того несчастного случая. Через несколько дней неожиданно встретил Кумарина и, мучаясь от подозрений, поделился с ним. — Понимаешь, Андрей, это странно — все вещи на месте, кроме этого кольца. — Она могла сама потерять его.- Кумарин как всегда веско раскладывал все по полочкам.- Да и кольцо мог присвоить в принципе кто угодно. Например уборщица в морге. — А если…- Коля не решился озвучить свои догадки, что произошла ошибка и Лина все еще жива. — Если она — что? — резко ответил друг.- Жива-здорова и скрылась от тебя в Америке? Ты сам понимаешь что говоришь? Коля вытащил из пачки новую сигарету и неловко открыл коробок спичек. Подкурить удалось с третьей попытки. — Ты можешь считать что я сошел с ума, но я никогда до конца не верил что она погибла. Кумарин тоже закурил и хмуро припечатал: — Мы все до последнего отрицаем неприглядную действительность. Но тем не менее факты есть факты — ее опознали и вряд ли здесь ошибка. Забудь ты про это кольцо — потерялось и черт с ним. У тебя вон свадьба на носу. — Скажи, то расследование еще в силе? — прищурился Николай. — Через неделю улетаем в Нью-Йорк.- осторожно подтвердил Кумарин. — Кто же твой новый напарник? — Пока еще не утвердили. — Андрей, возьми с собой меня.- он с отчаянной мольбой посмотрел ему в глаза.- Волкова сейчас нет, ты же можешь сказать своему подполковнику, что тебе удобно работать с бывшим напарником. Кумарин с сомнением посмотрел на друга и покачал головой: — Нет, Коля. Голова у тебя сейчас набита бредовыми идеями. В таком состоянии ты провалишь задание. — Я в состоянии выполнить свой долг. Достаточно насмотрелся на фашисткие морды, смогу при случае опознать кого вы ищете, небось крупную птицу. — Ладно, я поговорю со Свешниковым, но если ты позволишь себе самодеятельность — подам рапорт, ясно? Коля лишь улыбнулся на это предупреждение: — Ничего такого я не устрою. Просто хочу поговорить с полицейскими которые ее нашли. Ну может еще в морг схожу, и все. Через неделю подполковник подписал приказ о его назначении. По данным тайной еврейской разведки сейчас в Штатах скрывались более сотни бывших нацистов. Коля бегло просмотрел список и едва заметно вздрогнул, узнав знакомую фамилию. Отто Штраус. Значит чокнутый ублюдок все-таки скрылся, не стал травить себя как Гитлер и остальные. — Ну по крайней мере один гад точно мне знаком, — мрачно усмехнулся он. — Вот и сосредоточь все силы на выполнении задания, — Кумарин строго посмотрел ему в глаза, — а когда мы закончим, я сам съезжу с тобой в участок. Перед отъездом Коля все же решил поставить точку в их отношениях с Аней. Он много думал в последние дни. Даже если окончательно выяснится что Лина погибла, он должен отказаться от этого брака. Если когда-нибудь и решит жениться, он хочет любить свою жену. Пусть по-другому чем Лину, но любить. К Ане же чувствовал все что угодно — симпатию, благодарность за поддержку, готовность помогать, но не любовь. По дороге он купил роскошный букет роз. Идиотизм, конечно, полагать что это как-то смягчит предстоящий тяжелый разговор. Но не может же он просто вывалить на нее, что свадьбы не будет и они расстаются. — Ты сегодня рано, — Аня радостно взвизгнула, увидев букет, и прямо у порога обняла его.- Розы, конфеты, кажется я догадываюсь в чем дело, хитрый ты подлиза. — Правда? — удивленно приподнял брови Коля. Это было бы слишком хорошо, если она сама как-то догадалась. Но вряд ли, уж слишком беззаботная у нее улыбка. — Ты улетаешь с Кумариным в Нью-Йорк, — она ткнула его пальчиком в грудь и укоризненно продолжала, — и я узнаю об этом чуть ли не последней. Да еще и не от тебя. — Брось, Ань, я бы конечно же тебе сказал, просто все решилось буквально вчера, — Коля прошел в комнату, все больше чувствуя неловкость. Вон как Анька на него смотрит, а он сейчас разобьет ее сердце. — Наверное не стоит спрашивать ты надолго? — серьезно спросила она, прекрасно зная все подводные камни их работы. — Пока не выполним задание,- сдержанно ответил он. — Тогда лучше не стоит пока подавать заявление, — нахмурилась девушка, — вернешься, тогда и сходим в Загс. — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — медленно начал Коля, собираясь с духом и читая в ее глазах испуганные вопросы. — Я считаю нам все же не стоит жениться. Люди должны делать это потому что хотят быть вместе и любят друг друга, а не потому что так надо. Нельзя сделать кого-то счастливым, если несчастлив сам. А ты достойна быть с тем, кто будет любить тебя. Аня недоверчиво смотрела на него, в глазах разливалась мучительная боль. — Ты… бросаешь меня? — Прости. Я с самого начала был не в восторге от необходимости жениться для галочки, — Коля теперь остро чувствовал сожаление за то, что поддался ее на уговоры. Но сейчас он он чувствовал, что все делает правильно. Аня отвернулась, ее плечи тряслись от сдавленных рыданий. Он осторожно погладил ее по руке, ласково сказав: — Ну брось, не стоит из-за меня так страдать. Ты еще обязательно будешь счастлива. Ярцева с силой оттолкнула его и зло прищурилась: — Все по ней убиваешься? А ведь она никогда не любила тебя, использовала чтобы сбежать из лагеря. И вообще, прежде чем до меня дотронулся бы нацистский ублюдок я бы вены себе перегрызла, на простыне повесилась, но не допустила бы этого. А твоя Лина… Коля слегка опешил от этой неприкрытой ярости, чувствуя как ответная злость поднимается темной волной. Да кто она такая чтобы судить о их отношениях? Она ничего не знает, не может знать. что Лина оставалась с Ягером, спасая его жизнь. Из-за него она отказалась от своих планов и вернулась в Союз. Если бы она не любила его, разве ей было бы не плевать, что с ним будет после ее побега? Аней сейчас движет злобная мстительность отвергнутой женщины и он не станет ей ничего доказывать и переубеждать. — Ты можешь думать все что угодно, но я был с ней счастлив. Он не оглядываясь, вышел в коридор, накинул куртку и аккуратно прикрыл за собой дверь.