Если любишь - отпусти

— И чего ты так рано приперся? Надеешься на сверхурочные? — мужчина насмешливо оглядел Клауса, протягивающего пропуск. Ну да, выглядел он сейчас непрезентабельно — потрепанные джинсы и застиранная рубашка, растоптанные ботинки. Так, как и полагается неприметному уборщику. Клаус «оценил» чувство юмора Даллеса, засунувшего его на секретную базу именно под этим прикрытием. — А вдруг? — Никаких вдруг, — начальник смены снова посмотрел на него с плохо скрытой неприязнью, небрежно отмечая в регистрационном журнале время прихода.- В следующий раз отмечайся когда положено. — Да, босс, — согласился Клаус, прикидывая как бы отреагировал этот жирный ублюдок, если бы он сейчас парой тычков под ребра заставил его заткнуться. Он не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне. Но нельзя. По легенде он исполнительный и старательный сотрудник S. S. P. Клаус проехал чуть ли не в самый конец территории, пробираясь к парковке с маркировкой «D». Эти разделения на парковочные места, согласно служебной иерархии, были для него отдельным унижением. Неужели этот мерзавец Даллес не мог обеспечить ему чуть более достойное прикрытие? Старый разбитый «Форд», соответствующий его новому положению, к концу дня на солнцепеке превращался в раскаленную консервную банку. До начала смены еще оставалось время и Клаус отправился выпить кофе в буфет для обслуги. Он уселся на продавленный диван и, потягивая горячую бурду, стал продумывать свои дальнейшие действия. Нельзя быть таким нетерпеливым — никто не должен заподозрить в новом уборщике засланного агента. Пошла вторая неделя, а он почти не приблизился к разгадке того, что тут творится. На первый взгляд здесь действительно проходили военные учения. Каждый день на огромном полигоне около сотни мужчин отрабатывали тактические маневры. Единственное, что не вписывалось в логику — эти люди явно не числились в официальной армии США. Во-первых, они все разновозрастные. Клаус в свое время курировал военное училище и прекрасно понимал, что обучение военному делу тех, кому хорошо за тридцать уже, мягко говоря, бесполезно. Во-вторых, помимо стандартных физических тренировок с ними явно проделывают что-то еще. Вчера он наблюдал, как эти бойцы отрабатывали пересечение через ограждение полигона, по которому пустили ток. Пусть и слабенький, но у них должна была быть хоть какая-то реакция. Нет же, упорно лезли, словно не замечая жалящих уколов. Зрелище жутковатое и наводящее на мысли, что без лекарственной стимуляции никто бы не смог выдержать такую тренировку. В буфет потянулись другие уборщики и Клаус поморщился. Ему претила эта компания грубоватых, не образованных мужиков. Они перебрасывались пошлыми анекдотами, трепались о машинах, выпивке, женщинах. Общаться с этим быдлом желания не было от слова совсем, но если он хочет побыстрее справиться с заданием Даллеса, вливаться в новый коллектив ему придется. — Так и будешь держаться особняком? — поддел Клауса молоденький паренек.- Никогда словом ни с кем не перемолвишься. — Вам показалось, — Клаус обезоруживающе улыбнулся, — просто я здесь новенький, а у вас вроде как уже слаженная компания. Предлагаю это дело исправить и после работы пропустить пару кружек пива в каком-нибудь баре. Что скажете? — Можно, — хмыкнул парнишка — только угощаешь ты, идет? Если это как-то поможет его миссии, Клаус готов был скупить им весь ассортимент пива и виски в ближайшей забегаловке. Кажется этот парнишка убирает как раз главный корпус. Клаус расчетливо прикинул как можно это использовать. Рисковать и соваться туда без подстраховки — это самый крайний вариант. Хотя насколько у него хватит еще терпения он не знал. Через пару дней Клаус убедился, что «дружеские посиделки» с коллегами приносят свои плоды. В комнате для отдыха персонала в тот день была напряженка — оказывается Майк, парнишка что отвечал за уборку административного корпуса, заболел. И теперь кто-то из них должен был взять на себя его обязанности. — Говорю тебе, я сегодня никак. Мэй наконец-то согласилась пойти со мной в кино. А после я планирую затащить ее к себе. Уже и с соседом договорился, что он сваливает ночевать к другу. Так что без обид дружище, но — нет. — Люси меня убьет, если я сегодня приду поздно. Я и так оставался после смены в этом месяце. — Парни, не ссорьтесь, — ухмыльнулся Клаус, — я думаю, что смогу сегодня задержаться. Своих надо выручать. — Эй, я может тоже хочу подработать, — неожиданно влез еще один новенький. Клаус лишь плечами пожал — решайте сами. Однако у его конкурента не было ни малейшего шанса — парни грубовато отшили его, мол работает без году неделя и все туда же. Клаус добрался до вожделенной цели лишь к вечеру — его основной фронт работ никто не отменял. О такой удаче можно было только мечтать — беспрепятственный доступ во все кабинеты в опустевшем здании. — Как закончишь, скажешь, я должен все проверить и запереть, — охранник окинул дежурным взглядом коридор и вышел. Клаус осмотрелся — для начала нужно найти архив, где находятся личные дела тех, кого готовили на этой базе. Методично убирая кабинет за кабинетом, он наконец нашел то, что нужно. Так, отлично, посмотрим кто тут у нас — Клаус торопливо пролистал несколько папок. Он убедился, что людей действительно отбирали непонятно по какому принципу. Мало того, что разновозрастные, их медицинские карты тоже наводили на определенные мысли. Абсолютно здоровых не было. У кого-то хронические болячки, кто-то с последствиями после травм. Клаус насторожился, заметив что в конце медицинской карты прилагался своеобразный график-отчет. — 13.01.19… пациенту была введена сыворотка № 6… 16.02.19… после введения препарата физические показатели пациента улучшились. Эмоциональное состояние стабильное… 28.01.19… Сохранены все физические навыки — пациент по-прежнему прекрасно играет в бейсбол и владеет навыками письма. Мы видим прекрасно сохраненную физиологическую память. Но тесты показывают, что пациент не помнит ничего из своей жизни… 25.01.19… Психическое состояние стабильное — после разъяснений что он служит на благо своей страны пациент охотно поддерживает режим тренировок… Также Клаус убедился, что как минимум несколько человек из числа пропавших находятся здесь. И судя по всему, над ними явно поработали, чтобы получить послушных солдат. Но зачем похищать людей, причем не самых тренированных и здоровых? Неужели в армии США нехватка солдат? Ответы на эти вопросы находятся явно не здесь. Клаус торопливо обыскал несколько кабинетов и убедился, что все бумаги надежно хранятся в сейфах. Но уже можно сообщить Даллесу хотя бы что-то. Хотя нет, сначала он позвонит Гюнтеру. На сердце было неспокойно. — Ник, Лина исчезла, — ему показалось что мир снова рухнул. Хотелось разнести ресепшн этого дешевого мотеля, но смог лишь рассмеяться с отчаянной, злой горечью. Ну сколько можно наступать на одни и те же грабли? В который уже раз он пытается поверить в то, что с самого начала было невозможно? — Как это случилось? — он стиснул телефонную трубку. — Она поехала по магазинам, разумеется в сопровождении моего человека. Макс говорит она вела себя странно, довольно долго пробыла в дамской комнате. Он и отвлекся всего на минуту, открывая машину. Она оглушила его и сбежала. — Хреново вы подбираете людей, — пробормотал Клаус. — Ну знаете ли, от нее никто и не ожидал такого, — отпарировал Штейн.- Она же казалась абсолютно адекватной, я сам много раз выезжал с ней. Клаус тяжело молчал, понимая что сейчас просто сорвется. Нетрудно догадаться куда она направилась. — Я отправил двоих человек к вашему дому, — словно услышав его мысли, сказал Гюнтер, — если она появится, ее сразу же перехватят. — Хорошо, — Клаус положил трубку и какое-то время сидел в прострации. В том что Лина найдется, он не сомневался. Весь вопрос в том, кто первым ее обнаружит. И, кстати, она ведь может обратиться в полицию, хотя должна бы понимать, что в его случае это бесполезно. А вот Даллес с удовольствием перехватит ее, чтобы использовать как дополнительный рычаг давления на него. Вспомнив непосредственную причину, из-за которой он торчит здесь, Клаус снова снял трубку, набирая номер: — Я кое-что обнаружил. — Рассказывайте. Клаус коротко обрисовал ситуацию и услышал в ответ: — Похоже за нашей спиной действительно проворачивают какие-то эксперименты. Мне нужно больше информации. Вы должны выяснить что за препараты им кололи и для чего действительно готовят этих людей. — По-моему я сообщил вам достаточно, — отрезал Клаус.- Я выхожу из игры. — Вы что, с ума сошли? Если вздумаете похерить мои планы, я гарантирую что вы пожалеете, — так же резко ответил Даллес. — Признайтесь, это вы перехватили ее? — не выдержал Клаус. Было странно, что Лина до сих пор так и не объявилась. Он же видел, как она по-тихому бегает в гараж и роется в бумажных завалах. Адрес его настоящего дома не такой уж большой секрет. Куда еще она могла деться? — Не понимаю о чем вы, — ровным голосом ответил Даллес.- Ваши личные проблемы меня мало касаются. Мне без надобности похищать вашу красотку, достаточно того, что я держу под контролем ваших детей. Уж без них-то вы явно никуда не скроетесь. Клаус захлопнул дверь своего номера и небрежно вытянулся в стареньком кресле. Потянулся к бутылке виски, стоящей на столике и сделал несколько глотков. Отвратительное чувство, что все летит ко всем чертям мешало хладнокровно обдумать ситуацию. Он привык держать под контролем свою жизнь, просчитывая все наперед как минимум на пару шагов. Но что можно сделать сейчас, когда от него уже мало что зависело, он не представлял. Он конечно может наплевать на угрозы Даллеса и вернуться в Нью-Йорк. Может попробовать забрать детей и ускользнуть. Но тогда ему придется отказаться от поисков Лины. И если она так и не попыталась забрать детей, то где тогда прячется? Даллес утверждает, что не имеет отношения к ее пропаже, но так ли это? Виски не принес привычного расслабления — тяжелые мысли сливались в самые дикие предположения. Он должен найти выход из этой ловушки. А уже потом на свободе будет разбираться с ненужными чувствами. Чего добивалась эта упрямая дрянь? Неужели действительно хочет забрать тайком детей и скрыться в неизвестном направлении? Впрочем разве можно сомневаться, если она уже собиралась проделать такое? Он вспомнил, как еще недавно ему действительно казалось, что она что-то к нему чувствует. Он отчаянно пытался поверить ей, вопреки здравому смыслу и снова убедился что чудес не бывает. «Принцесса» никогда не полюбит «чудовище». — Я словно одержим тобой, ангелочек, и никогда уже не излечусь, — хрипло прошептал он. Он любой ценой добудет эти чертовы документы в самое ближайшее время. А потом пусть все летит к чертям, он обязательно ее найдет. Будет смотреть в лживые зеленые глаза, слушать как она попытается в очередной раз выкрутиться. Будет долго трахать ее всеми способами, заставит кричать до сорванного голоса, возьмет напоследок все что можно. А потом сожмет ее тонкую шейку, наблюдая как она задыхается, как меркнут ее глаза. Больше она никогда не сможет убежать, а он… Он постепенно вытравит из сердца обжигающую боль. Со временем любые воспоминания рассыпаются пеплом. Вот только Кристоф… Ну что ж, она сама не захотела быть для него нормальной матерью. Утром он проснулся с головной болью, вспоминая что сегодня ему не нужно никуда ехать. Выходной, конечно, немного задерживает его планы, но ему действительно стоит прийти в себя и все продумать. Возможно сменить тактику. Ближе к вечеру он снова позвонил Штейну: — Ну что там у вас, Гюнтер? — Она так и не появилась, — с сожалением в голосе ответил он.- Но слежку дома я не отменяю. Так что если она выжидает момент, все равно попадется. — А может она все-таки обратилась в полицию и я теперь в розыске? — со злой иронией усмехнулся Клаус. — Вряд ли, — с сомнением ответил Штейн.- Я последовал вашему совету и завел полезного человечка в Управлении. Ангелина Смирнова не обращалась к ним, так что я думаю нам стоит просто подождать. Клаус почувствовал как звенящая пустота медленно разливается внутри. Неужели она так ненавидит его, что решила просто исчезнуть, снова бросив детей? Молнией обожгло воспоминание: Он нежно перехватывает ее ладонь, целует тонкие пальчики, подается на ответную ласку. Хрупкая близость кажется настолько эфемерной, что даже больно. Клаус поводит губами по едва заметным шрамам на ее запястье и тихо просит: — Расскажи. Лина чуть вздрагивает, напрягается, бесконечно долго молчит и наконец отвечает: — Все, что казалось мне таким важным — просто рухнуло в один миг. Оказывается самое страшное — это потерять ребенка. Это что — тоже была ложь? Возможно правда в том, что она тогда бросила Кристофа, чтобы начать новую жизнь. А сейчас снова бежит, оставив все в прошлом. И если это так, у него остается все меньше времени, чтобы остановить ее. На следующий день он явился на базу подготовленный — в конце концов к любому сейфу можно найти отмычку. Тем более кое-какой опыт у него имелся. Но его поджидал неприятный сюрприз — оклемавшийся Майк бодро собирал уборочный инвентарь. Клаус прикинул, как перестроить свои планы и не сорваться второпях на банальную ошибку, выдав себя. Без особого энтузиазма он елозил шваброй, натирая линолеум в столовой, отмечая что сегодня как-то маловато народу. Время обеда, но как минимум треть бойцов отсутствовала. Возможно их где-то задействовали на учениях. Клаус выглянул в окно — на полигоне было пусто. Он нахмурился, оглядев мужчин которые сейчас ели. Похоже им действительно кололи какую-то дрянь, полностью стирающую личность. Его курсанты несмотря на строгую дисциплину вели себя намного живее, в столовой обычно царило веселое оживление. Мальчишки что-то обсуждали, хвастались успехами, смеялись. Эти же молча едят и похоже даже в сортир ходят только по команде. Тишину в столовой разорвал неприятный вой сирены. Клаус снова выглянул в окно. Там явно что-то случилось — к полигону спешили местные охранники, причем одетые в средства химзащиты. Клаус незаметно вышел во двор. Отсюда было видно, что в конце полигона оказывается был расположен подземный бункер, куда собственно и направлялись эти мужчины. — Не путался бы ты под ногами, — слегка толкнул его рослый охранник. — Что, работы мало? — Я подумал может нужна помощь, — спокойно ответил Клаус. — Ты новенький, да? — усмехнулся мужчина.- Сразу видно. Иначе бы не стал рваться куда не просят. Твое дело полы драить и не советую даже смотреть в ту сторону. Клаус медленно зашел обратно, продолжив незаметно наблюдать из окна за происходящим. Он отметил, что охрана оперативно забрала бойцов из столовой. Причем входили эти люди в бункер без специальной защиты. К полигону подогнали армейский грузовик и они загружали носилки с пострадавшими. Которые, кстати, тоже были из числа «пациентов». Вот оно что — похоже этих людей здесь держат, чтобы проводить эксперименты. Например, ядерные испытания. Ведь в здравом уме никто бы не подписался на такое. Клаус прекрасно был осведомлен, что было с японцами после сброса атомных бомб. Все эти мужчины обречены на мучительную смерть. На следующий день в комнате отдыха он подошел к Майку и непринужденно спросил: — С тобой все в порядке? Какой-то бледный, вялый. — Голова болит, — поморщился парень. — Если хочешь я могу и сегодня подменить тебя, — осторожно предложил Клаус. Майк мотнул головой: — Спасибо, приятель, не надо. Не хочу лишний раз отпрашиваться. Я за эту работу держусь, где еще так будут платить? Клаус отошел, с досадой продумывая предлог задержаться после смены, раз не удалось уговорить этого мелкого паршивца. Конечно он рискует, но ждать еще несколько дней, сходя с ума от неизвестности он не может. Чем скорее он добудет эти чертовы документы, тем быстрее сможет заняться поисками Лины. Он уверен хитрая дрянь просто затаилась, пережидая поиски. Но знать сколько он пробудет в отъезде она не может, значит вот-вот попробует подобраться к Кристофу. О другом варианте он старался не думать. — До завтра, парни, — Клаус покивал Сэму, задумчиво наблюдая, как прощается с ним Майк. Обычно Сэм частенько подвозил его с работы. Значит никто не хватится где этот мальчишка, если он сейчас сделает вот так… — Что ты делаешь, псих? — перепугано забился в его захвате Майк. — Тшш, я не собираюсь тебя убивать, — Клаус, контролируя нажим, передавил парнишке сонную артерию и аккуратно затащил обмякшее тело в подсобку, где хранились ведра и швабры. — Отдохни немного. Порывшись на полке, он взял моток веревки и быстро связал беспомощного мальчишку, затем из его же футболки соорудил кляп и, заперев кладовку, вышел. Проклятый сейф словно заклинило. Клаус перепробовал уже несколько отмычек и только с четвертой попытки тугой замок вроде бы начал поддаваться. «Давай же», — прошептал он осторожно пытаясь провернуть ключ. Наконец замок с сухим щелчком поддался. Клаус вытащил небольшую папку «Проект Тайфун» и быстро пробежал глазами содержимое. «Облучение в 1 000 000 мкЗв/час. … испытано успешно… объекты которым была введена сыворотка № 6 продержались на 5 часов дольше… Сыворотка не вступает в противодействие с препаратом «Лета»… тестирование планируется продолжить…добавление подопытным объектам препарата «Немезида» должно снизить болевой порог». Клаус услышал хлопок двери и спрятав под рубашку папку, вышел из кабинета. Невозмутимо подхватив тележку с инвентарем для уборки, он двинулся к выходу. — Эй ты, а ну стой, — окликнул его неизвестно откуда взявшийся охранник.- Что ты здесь забыл в такое время? — Я подменяю Майка, — не оборачиваясь, ответил Клаус, продолжая двигаться к выходу. Похоже его лимит везения подходит к концу. А ведь все было неплохо — предыдущий охранник без проблем запустил его в здание. — Стой, говорю, — он подчинился, хладнокровно прикидывая как вырубить этого идиота. Можно, конечно, продолжать заговаривать зубы, но интуиция подсказывала, что он что-то заподозрил и не отвяжется так просто.- Говоришь Майка подменяешь? Но я его сегодня видел. — Он все еще нехорошо себя чувствует и ушел пораньше, — Клаус подобрался, готовый в любой момент нанести удар. Мужчина тем временем приблизился и настороженно сверлил его взглядом. — Стой, я должен тебя обыскать. — Это что, новые правила? — криво усмехнулся Клаус, проклиная свою маскировку из-за которой расхаживал по базе без оружия. Любимый «Вальтер», который прошел с ним всю войну остался, увы, в бардачке машины. — Ты вышел из кабинета с пустыми руками. Почему тележка была в коридоре? Клаус про себя выругался — ему так не терпелось заняться сейфом, что о проклятой тележке он просто не подумал. Да и здесь никого ведь не было. Не дожидаясь, пока детина облапает его, Клаус резко толкнул на него тяжелую тележку и бросился бежать. — Стоять или я выстрелю! -закричал мужчина. Но Клаус успел добежать до двери и теперь припустил к парковке. Пока не подняли тревогу, ему нужно как-то выбраться за ворота. Весь вопрос в том как это сделать. Протаранить тяжелые ворота старенькой колымагой вряд ли удастся. Это тебе не танк, на котором разнес пол-лагеря незабвенный Ивушкин. Клаус вспомнил, что где-то здесь есть дополнительные ворота и вот там более хлипкое заграждение. Если он угонит один из служебных грузовиков, тогда у него будет неплохой шанс прорваться.

— Ну что, готовы? — Кумарин поправил винтовку и сев поудобнее, попробовал навести прицел. С этого места дорога просматривалась идеально. — По нашим данным он каждый вечер возвращается по этой дороге, — кивнул Каан.- Так что мы не упустим эту мразь. Коля оглядел их небольшой отряд — если считать их с Кумариным, то получается пять человек. Достаточно, чтобы справиться с бывшим начальником концлагеря в Собиборе. — Сразу не будем убивать, — Каан еще раз всмотрелся в серую ленту дороги.- Мы выяснили, что он работает на засекреченной базе. Вполне возможно, что завербовали кого-то еще. Америка двулична и, несмотря на громкие заявления, мол военные преступники должны быть наказаны, предоставили убежище многим из них. — Я сам видел буквально пару недель назад бывшего оберфюрера, спокойно разгуливавшего в центре Нью-Йорка, — удачно ввернул Коля, — он провел не одну военную кампанию. По-моему неплохая цель, что скажете? — В первую очередь нас интересуют те, кто бесчеловечно мучил и истреблял пленных в концлагерях, — уклончиво ответил Каан. — Тихо, слышите? — прервал их его напарник. Теперь уже все явно слышали приглушенный шум автомобиля. — Приготовились, — скомандовал Кумарин. Через несколько минут раздался хлопок лопнувшей шины и громкий визг тормозов. — Подождите, — шикнул Кумарин еврейским коллегам.- Пусть пока думают, что это случайность. Дождемся пока водитель отправится менять запаску, тогда и выдвинемся. Каан кивнул и они притаились, наблюдая как водитель осторожно осматривается, затем открывает багажник. Операция прошла как по маслу- уже через десять минут водитель остался лежать на асфальте с простреленной головой, а парни тащили в лес отчаянно сопротивляющегося мужчину. — Да вы хоть знаете кто я такой? — вопил он, со злостью оглядывая своих похитителей.- Вам это с рук не сойдет! Его бесцеремонно толкнули на землю и он, испуганно озираясь, попытался отползти. Силы были явно не равны, учитывая, что его пистолет выбили из рук еще там, в машине. Каан небрежно пнул его носком ботинка. — Что, страшно, штурмбаннфюрер Герц? — Вы меня явно с кем-то путаете! — в глазах мужчины плескался плохо скрытый страх. Он до последнего не верил в происходящее — ведь ему была обещана неприкосновенность. — Да что ты? — Каан со злостью ткнул ему в лицо фотографию. На ней легко узнаваемый Герц при полной форме холодно улыбался в объектив, наводя пистолет на исхудавшего человека в полосатой форме.- Ты действительно надеялся избежать расплаты за свои преступления? Мужчина побледнел, крупные капли пота выступили на висках и он забормотал: — Не может быть… как вы узнали… — Мы вас всех выловим как крыс, — не выдержав, вмешался Коля.- Вы ответите за каждую загубленную жизнь, за мучения невинных. — Но сначала ты скажешь нам кто еще из бывших соратников колдует на этой милой «базе отдыха», огороженной колючей проволокой, — Кумарин тоже присел перед пленником, брезгливо разглядывая перекошенное гримасой лицо. — Я вам ничего не обязан говорить, — срывающимся голосом выкрикнул Герц.- И вы еще ответите за то, что посмели тронуть сотрудника секретной правительственной организации. — Думаешь американские друзья будут рвать за тебя задницы? — насмешливо спросил Андрей.- Скорее всего они открестятся от любых связей с бывшим нацистом. Так что для тебя, мразь, все кончено. И если хочешь быстро умереть, отвечай на мои вопросы. — А если нет, что, пытать меня будете? — презрительно ответил Герц. — Если надо — то будем, — Коля склонился к нему, умело нажимая на болевые точки, как учили его на курсах. Герц сдавленно застонал.- Смотри, фриц, мы так можем долго развлекаться. От потери крови и болевого шока не умрешь, но помучаешься знатно. — Пошел ты! — взвыл Герц. Кумарин размахнулся и ударил его в солнечное сплетение, заставив корчиться от боли. — Говори, сука! Герц беспомощно ползал пытаясь уклониться от обрушившихся со всех сторон ударов и лишь бормотал бесполезные угрозы. — Молчишь? — Каан присел перед бывшим нацистом и слегка похлопал его по щеке. -Зря ты думаешь, что мы не сможем тебя расколоть. — Что ты делаешь? — сдавленно прошептал Герц, почувствовав как поверх его паха сжались жесткие пальцы, рванув вниз брюки. — Мои милосердие и гуманность закончились в тот день, когда по твоему приказу была загублена в газовой камере моя семья, — бесстрастно сказал Каан, доставая армейский нож. — И если ты будешь продолжать упираться, я без малейшего колебания отрежу твой гнилой отросток и выброшу его на съедение койотам. Почувствовав прикосновение холодной стали к члену, Герц завопил: — Умоляю не надо, я все скажу… Мужчины с презрительными усмешками смотрели на бывшего нациста. Тот, кто изощренно пытал сотни беззащитных заключенных, оказался трусом и продержался недолго. Видимо все же рассчитывая, что удастся договориться он рассказал все — и о деятельности S.S.P. и о том, кто с ним работал и даже кто помог ему сбежать. — Пожалуйста… не надо, — вопил он, когда его потащили к крепкому дереву. Герц заметил приготовленные ящики из фанеры, веревку и снова завыл.- Я ведь все рассказал! Не убивайте, прошу! — А сколько раз они просили тебя сжалиться? — срывающимся голосом прошипел Каан, потуже затягивая веревку на его шее.- Ты пощадил хотя бы одного? Мои мать, отец, брат, сестра — все сгинули в этом проклятом лагере. А Ханне было всего лишь тринадцать! — Позвольте мне хотя бы умереть как военному — от пули, — судорожно сглотнув, пробормотал Грц. — Много чести, — откликнулся Коля, — такие собаки как ты не заслужили ничего, кроме веревки. — За свои деяния ты приговариваешься к смертной казни, — медленно сказал Каан, прикрепляя на груди Герца фотографию, и выбил из-под его ног ящик. Не оглядываясь, мужчины пошли к дороге. Чуть дальше была припаркована у обочины взятая напрокат машина. Коля мрачно обдумывал услышанное — получается несмотря на их победу многие нацисты живы и более того продолжают бесчеловечные преступления. Его передернуло при воспоминании как Герц с каким-то глумливым торжеством сказал: — Вы, жалкие нации, всегда будете объектами истребления, для тех кто сильнее. Сейчас вашу победу прославляют, но еще ничего не кончено. Наши ученые и военные продолжают разрабатывать методы и средства, чтобы уничтожить бесполезный мусор вроде вас. Первые атомные бомбы уже испытаны на Японии, так что не думайте, что вы победили и будете диктовать всем свои условия. Интересно, Ягер тоже занимается здесь чем-то подобным? При мысли о давнем враге, Колю снова обожгло горячей ненавистью. Он должен как-то уговорить Кумарина и Каана переключиться на его поимку. Не может быть, чтобы он был непричастен к «гибели» Лины. Он заставит его признаться, где он прячет ее и его ребенка. Коля похолодел при мысли, что малыш мог так и не родиться. Неизвестно еще как этот ублюдок обращался с Линой. И вообще зачем ему ребенок от своего соперника? Зная Ягера, Коля легко мог представить, как тот вполне мог избавиться от невинного малыша. Коля, сдерживая нетерпение, небрежно спросил: — Как будем действовать дальше? Вы же сами все слышали — их здесь как собак нерезаных. Думают что отсидятся в безопасности. Нужно выловить и судить каждого. — Мы постараемся успеть до того, как их агенты раскроют наше присутствие, — Каан завел машину, — а сейчас нам надо поторопиться, пока никто не нашел эту мразь. План действия обсудим по дороге.

***

Лина с трудом открыла глаза, морщась от головной боли. Перед глазами все кружилось и любое движение давалось с трудом. Девушка попыталась вспомнить что произошло. И вообще где она? Более-менее придя в себя, она осмотрелась, убедившись что комната в которой она находится ей незнакома. Она лежала на довольно удобной кровати, слава Богу одетая. Судя по солнечным бликам пробивающимся через плотные шторы сейчас день. Сколько же она была в отключке? Последнее что она помнила — как собиралась сбежать от телохранителя Штейна. Лина закрыла кран и подняла взгляд к зеркалу, пристально смотря на свое отражение. Допустим, убежать она сможет — а что дальше? Свалится как снег на голову маленькому ребенку — я твоя мама? Попыталась представить реакцию Клауса на ее самодеятельность, когда он вернется. Естественно он будет в ярости и вряд ли будет слушать ее объяснения. Он ей не доверяет сейчас, а после очередного побега скорее всего никогда не сможет верить. А значит будет снова ломать, играя на чувствах, пока полностью не уничтожит малейшую волю. Вариант, что она заберет детей и скроется, она после некоторых колебаний отмела. Кристоф беззаветно любит своего отца — ее же совсем не знает. Травмировать малыша, вырывая из привычного мирка слишком эгоистично и неправильно. Она представила, что больше никогда не увидит Клауса — и почувствовала как сердце словно сжала невидимая рука. Она уже один раз ошиблась, позволив недоверию и старым обидам взять верх. Бессмысленно отрицать, что она любит его. Правильно, неправильно, уже не имеет никакого значения. На этот раз она сделает правильный выбор, иначе их с Клаусом война никогда не закончится. Лина тихо закрыла за собой дверь и кивнула настороженному мужчине: — Мы можем возвращаться. Она не сразу поняла почему телохранитель тяжело осел на тротуар, едва успев открыть для нее дверцу машины. Испуганно наклонившись к нему, девушка почувствовала как чьи-то руки тяжело сжались на ее плечах и едва не задохнулась от сладковатого запаха эфира. Она рванулась, пытаясь сбросить удерживающие руки, уклониться от платка прижатого к лицу, но ее лишь крепче сжали. Чувствуя как мутнеет сознание, она попыталась кричать, но не смогла произнести ни звука. Похититель подхватил ее на руки и она словно сквозь вату услышала: — Все в порядке, моей жене стало плохо, я сам отвезу ее в больницу… Последнее что запомнила Лина — болезненный укол в предплечье и тихий голос: — Вот и все. Мы можем ехать. Лина осторожно села, пережидая головокружение. Это недомогание ей было слишком хорошо знакомо — последствия снотворного. Чувствуя разбитость и неприятную слабость, она все же доплелась до двери и, подергав ее, убедилась что та заперта. Оставалось окно — сбежать наверное не получится, но нужно хотя бы осмотреться, где она находится. Пейзаж ей ничего не говорил — довольно обширная территория с аккуратными дорожками, подстриженными кустами и клумбами. Такая могла быть при больнице. Или на закрытой базе, вроде той что была в ведомстве НКВД в Подмосковье. Да даже при концлегере было что-то подобное. Лина вздрогнула, услышав сухой щелчок замка. Сейчас она узнает кто и зачем похитил ее. Оборачиваться было страшно. Казалось она снова переживает тот кошмар, что устроил ей Клаус. Но ведь это не он? — Ну наконец то ты пришла в себя, — Лина почувствовала как сердце пропустило удар. Слишком хорошо знаком ей этот голос. Но…как? Откуда? — Не может быть, — она порывисто обернулась, столкнувшись взглядом с чуть насмешливыми глазами. — Как видишь чудеса в этой жизни все еще случаются.