Когда я был Золушкой

«Время лечит», - говорят люди. Сам я тоже не раз убеждался, что привыкнуть можно ко всему. Шли месяцы, скорбь отступила. Тео больше не вздрагивал по ночам, а иногда даже пытался улыбаться. Но что-то у него внутри определенно подорвалось навсегда. Весь его горячий и бурный нрав как рукой сняло. Тео ходил по замку бледной тенью, послушно выполнял все приказы, не перечил принцу, не грубил другим рабам. Иногда мне казалось, что вместе с сестрой парень зарыл в могилу часть себя. Наверняка Алессандро ликовал, видя происходящее. Укротил строптивого слугу и устроил остальным показательное представление. Теперь каждый своими глазами убедился, что идти против короля себе дороже. Но если внутренние дела Алессандро шли как по маслу, то внешняя политика, точнее война с Северными Снегами внезапно затянулась на неопределенный срок. «Принцесса обнаружила шпионов и приказала их повесить. Она действительно умна, если смогла их вычислить. Брат бы не послал туда дилетантов», - сказал мне принц Леонардо. У Алессандро все чаще портилось настроение, и все чаще он срывался, читая вести с линии фронта. Видно, северяне оказались для принца не такой уж легкой добычей, как он думал. Все больше людей король вербовал для своей армии, и слуги, которые доставляли в замок провизию, сказали, что среди подданных уже расползаются неодобрительные слухи. Мол, король не так велик, каким себя выставляет. И если уж даже я про это знал, то Алессандро и подавно. Положение короля пошатнулось, и теперь он просто обязан был укрепить его вновь. Леонардо решил, что брат устроит пару показательных казней, какие случились, когда он садился на трон. Но Алессандро решил поступить иначе. Однажды весенним утром он покинул дворец никому ничего не сказав, чем здорово переполошил всех придворных. А потом вернулся как ни в чем не бывало и объявил, что покидает Южные Солнца, чтобы навестить правителя Западных Туманов и заключить с ним мирное соглашение. Меня пугала улыбка на губах Алессандро и его ядовито-сладкий тон, которым он сообщал о своем решении. Они были сигналом к тому, что король задумал что-то грандиозное и ужасающее. - Давай не будем в это лезть, - отрезал Тео, когда я поделился с ним мыслями по этому поводу, - Я не хочу обжигаться снова. Но раз король уезжает, значит, у тебя опять будет куча времени, да? И ты опять будешь проводить его с моим хозяином. Тео улыбнулся. Я пообещал, что буду с ними рядом столько, сколько смогу. Что меня радовало, так это, как сгладились углы между принцем и моим другом. Леонардо больше не смотрел на Тео свысока, а Тео не кидал испепеляющие взгляды на своего хозяина. Как ни крути – большой прогресс. Я честно выполнял обещание, и как только Алессандро покинул дворец, сразу же явился в покои принца. Конечно, и Леонардо, и его слуга были рады моему присутствию. Мне тоже в их компании было куда приятнее, чем просиживать у ног его величества, терпеливо ожидая его приказов. Тео скептично посмеивался над сказками, которые так вдохновенно продолжал слушать юный принц, и недовольно хмурился, если мы заводили речь о политике. - Прошу вас, господин, перестаньте, - прерывал он, если Леонардо слишком углублялся. - Хорошо, - примирительно соглашался тот, - Не буду, если тебя это так смущает, Тео. Я не мог поверить, что еще совсем недавно один из них высокомерно задирал нос в любой ситуации, а другой был настроен на воинственную борьбу до конца. В который раз перемены в моей жизни произошли чересчур стремительно. «Что же будет дальше?», - со страхом думал я. *** Мои прогнозы относительно «грандиозных и ужасных» планов Алессандро сбылись целиком и полностью. Он вернулся ровно через месяц. В замке собралась огромная толпа из землевладельцев, что платили налоги в королевскую казну. Со всех концов страны они прибыли в столицу, чтобы поприветствовать повелителя и лично узнать последние новости о его дружественном визите в Западные Туманы. Слуги крутились волчком, чтобы приготовить зал для приемов и по достоинству принять гостей. Мне их было ужасно жаль, по себе знал, как тяжело проходят такие приемы. Только я даже помочь им ничем не мог. У меня были другие обязанности. Я был личным слугой короля, а потому обязан был следовать за ним по пятам, на случай, если вдруг понадоблюсь. Когда прием начался, я думал, что Алессандро торжественно воссядет во главе стола и будет чинно наблюдать, но оказалось, это не так. Да если бы я не знал, что Алессандро – король, то ни за что бы не догадался. Он юрко пробирался между группками людей, лично обменивался рукопожатиями с мужчинами и целовал нежные ручки женщин. Он всех помнил по именам, у каждого справлялся о делах и здоровье. И в целом походил на обычного вежливого молодого человека. Наверное, если бы Алессандро изменил своим принципам и все-таки надел корону и мантию, как настаивала его мать, вид бы у него был другой. Но король был слишком упрям, и ни к чьим советам не прислушивался. И, тем не менее, каждый гость смотрел на него с любовью и восхищением. - Дорогие друзья! – торжественно начал он. Весь шепот в зале тут же стих, - Как вы все знаете, я только что прибыл от наших дорогих соседей, из страны Западных Туманов. Однажды я подумал: «Давненько не слышно никаких вестей от короля Генри. Ни послов, ни дружеских писем от него не было». Я забеспокоился. Все ли хорошо у наших друзей? Вы все наверняка слышали, что пару лет назад там произошел весьма неприятный переполох. И я решил лично нанести королю визит, чтобы справиться о его состоянии. По залу пронесся легкий одобрительный шепот. Народ восхищался высокими нравами своего короля. - Немедля я отправился в Западные Туманы, - продолжил Алессандро, - Отправив королю весточку о своем прибытии. Просто чудо, как вовремя я принял такое решение! Ибо добравшись до столицы Западных Туманов, я узнал, что король Генри уже пару месяцев тяжело болен. По залу пробежала волна вздохов и ропот ужаса. - Как больно было видеть мне этого доброго господина в подобном состоянии! Я не мог без слез смотреть на его дочь, прекрасную, но безутешную принцессу Алексию. Бедняжка переживала и за своего батюшку, и за королевство. Лучшие лекари осматривали его величество и все как один заключили, что жизнь его скоро оборвется. Юная девушка совсем не представляла, что ей делать, если их неутешительные прогнозы все же сбудутся. Разве может неопытная девушка управлять страной без твердой мужской руки? Конечно, я не мог оставить ее в беде и сказал, что не покину королевство, пока мы вместе не найдем решения этой проблемы. Я усмехнулся про себя, ведь знал, что уже более полугода юная и неопытная девушка вполне успешно противостоит надменному Алессандро. Да и в целом вся это история с королем Генри казалась уж очень надуманной, но это было лишь моим мнением. Судя по лицам гостей, они верили в каждое слово, что напел им молодой король. - Целую неделю я провел вместе с принцессой и оказывал ей такую поддержку, какую только мог дать. К несчастью, состояние короля Генри стремительно ухудшалось. А я мог лишь только безмолвно наблюдать, тихонько сжимая руку принцессы, чтобы показать ей, что я рядом. На девятый день после моего прибытия король Генри скончался. Я помог организовать принцессе похороны, и пробыл в Западных Туманах еще несколько дней, чтобы немного ослабить скорбь юной Алексии. К моему большому сожалению, я не мог оставаться там слишком долго, ведь в моей собственной стране тоже есть дела, которые требуют скорейших решений. Наверняка у вас, мои дорогие друзья, накопилось немало проблем, решение которых требует моего участия. Вы конечно, можете, как обычно изложить свои просьбы на бумаге и отдать моим представителям. Я немедля возьмусь за их исполнение. Многие захлопали в ладоши, чем вызвали у Алессандро улыбку. Не ядовитую, как обычно, а вполне ласковую и теплую. Хотя если бы кто из них заглянул в его глаза поглубже, обнаружил бы, что это выражение лица насквозь пропитано фальшью. Не скажу, что я одобрял поведение короля, но его манера держаться на публике, его умение заставлять любить вызывали у меня тихое восхищение. Что ни говори, а правитель из него был весьма хорош. *** После приема мне далеко не сразу удалось переговорить с Леонардо. Король был занят разбором очередных бумаг, в которых я не мог сунуть своего носа, однако приходилось стоять за его спиной, переминаться с ноги на ногу и ждать приказов, вроде «дай вон ту книгу с полки» или «сделай еще чая». К слову, Алессандро юлил, когда говорил народу, что лично возьмется за их прошения. Он сам никогда не занимался этим, а перепоручал какому-нибудь помощнику. Короля интересовало лишь то, что касалось войн и захвата новых территорий. Он мыслил слишком масштабно, чтобы обращать свое внимание на мелкие просьбочки простых людей. Все же с принцем мы встретились. И к моему удивлению, он первый начал говорить о политике. - Слышал речи брата, Ник? Как думаешь, сколько из сказанного – правда? - Думаю, ключевые моменты. Король Генри долго болел и умер. Принцесса скорбит и в смятении. Западные Туманы в большой беде. Принц удовлетворенно кивнул. - Совершенно так. Только вот о болезни короля Сандро знал давно. Думаешь, у него шпионы только на севере? – Леонардо хмыкнул, - Возможно… Нет, не просто возможно, я почти уверен что болезнь Генри, как и его смерть случились далеко не сами по себе. И бедняжка Алексия вместо поддержки наверняка получила ультиматум. И знаешь, что еще? Я узнал от мамы… Сандро хочет на ней жениться. Он предложит ей руку и сердце, как только кончится годичный траур. Эти новости здорово расстроили меня. Алессандро неумолимо двигался к своей цели прибрать к рукам все четыре королевства. Да, я безумно любил Снега, сделавшие меня счастливым, но Туманы были какой-никакой родиной. Я и сам поражался, почему с таким теплом вспоминаю те бесконечные холмы и непроходимые леса. Они мне столько боли причинили, но память будто бы намерено вытеснила весь негатив. И мне очень не хотелось, чтобы Западные Туманы оказались под властью жестокосердного короля. - Хочешь хорошие новости? – поспешил продолжить Леонардо, видя тень печали на моем лице, - Скорее всего война прекратится на какое-то время. Или хотя бы пойдет на убыль. Сандро еще этого не говорил, но я тоже не дурак, и знаю, что он не будет бросаться очертя голову, а подождет удачного момента. А что может быть удачнее, чем объединение королевств? - Значит, этот год в Северных Снегах выдастся спокойным, - улыбнулся я, глядя на угрюмого Тео, - Перестань дуться, мы больше не будем о политике. - Вот и хорошо, - проворчал он, - Дайте смириться с этой жизнью. Пожалуйста. *** «Мы будто бы для того и живем, чтобы постоянно что-то терять», - думал я, глядя на Тео вертящего в руках засохший цветок. Иногда он доставал его перед сном, а потом отворачивался и накрывался с головой. Думал, не вижу, что плачет. - У Леонардо завтра опять занятия по фехтованию, - неожиданно заговорил Тео, - И он предложил мне тоже попробовать, представляешь? Принц предлагает рабу тренироваться вместе. - Это же отличная идея! - Я отказался. - Чего? – возмутился я, - Тео! - А зачем, - юноша спрятал цветок под матрас, - Больше мне защищать нечего. Но я думаю, он отпустит меня на это время. Может, и ты отпросишься у его величества? Хочу навестить ее могилу. Со смерти Айрис прошел ровно год. Он проскользнул быстро, как ящерка что мелькает между камнями. И оставил после себя хвост в виде нарыва на душе. Жизнь вроде как встала на круги своя, но постоянно всплывало осознание, что прежних дней не вернуть, и оттого порой становилось невыносимо. - Надеюсь, Алессандро будет настроен благожелательно, - вздохнул я. Иногда мне казалось, что хозяин начинает сходить с ума. Шепчет что-то, глядя в свои бумаги, потом смеется, а потом резко выходит из себя, швыряет об стол что под руку попалось и немедленно покидает комнату, оставляя меня в полнейшей растерянности. Однако рассудок пока не покинул его окончательно: Алессандро никогда не оставляет свои пергаменты без присмотра и всегда закрывает стол с ними на ключ. «Эта жажда власти однажды его погубит», - тревожился о брате Леонардо. Принц не разделял его стремлений к захвату мира. «Есть вещи поважнее», - говорил он, углубляясь в чтение книг по механике и физике. Леонардо перестали интересовать мои рассказы. Он стал больше заинтересован в том, чтобы создать нечто удивительное своими собственными руками. Принц показывал мне какие-то неразборчивые чертежи с детской надеждой в глазах и спрашивал, похожи ли они на то, о чем я так много говорил. Поначалу сколько ни старался разглядеть я в этих каракулях «железных птиц» или «жуков на колесах», ничего не выходило. Но я не мог просто так взять и убить в этом юном даровании мечту, потому увиливал от прямого ответа и говорил что-то вроде: «можно уловить общие черты» или «подправь мелкие детали». Леонардо, конечно, расстраивался, но все равно продолжал поиски идеального чертежа. И вот в один прекрасный момент я понял, что в очередном рисунке принца я мог разглядеть вполне себе узнаваемый дельтаплан. И когда я честно признался в этом мальчику, он буквально вышел их себя. - Вот оно, вот оно будущее! – Леонардо, как ребенок, скакал по своей только что заправленной постели, не обращая внимания на негодующий взгляд Тео, - Будущее – это взлететь в небеса, разведать неизвестное! А вовсе не войны, как думает Сандро. - Занимаясь этой вашей наукой, не забывайте об основных уроках, господин, - поучал его Тео, поправляя смятое одеяло. - Я все помню, - отмахнулся принц, - Только посижу с рисунком еще немножко. Обычно это «немножко» растягивалось на несколько часов. И как выяснилось в итоге, Алессандро вовсе не в восторге от увлечений принца. Я все обдумывал, как бы мне аккуратнее отпроситься у короля, чтобы не отвлечь его от чего-то важного. Алессандро начинал свой день очень рано. Умывался и одевался в считанные минуты, завтракал прямо за рабочим столом, с самого утра погружаясь в государственные дела. Все перерывы его были очень внезапными, и проводил он их в одиночестве, обычно прогуливаясь по ухоженным аллейкам внутреннего двора. Если вдруг Алессандро требовалось отлучиться, он одним лишь жестом показывал мне, что я свободен какое-то время. И как тут можно было заговорить о перерыве? Я иногда даже дышать громко боялся, когда видел что король совсем уж не в духе. Но в тот день он заговорил со мной сам. - Это все твои россказни отвлекают брата от его обязанностей? – ледяной тон пробирал до мурашек, - Леонардо, кажется, забывает, кто он. Менторы сетуют, что он ловит ворон на занятиях. Клинок перестает слушаться, а перо скачет мимо строк. - Прошу прощения, если это и вправду моя вина. Впредь буду с осторожностью относиться к собственным словам. Я могу поговорить с господином Леонардо и убедить его серьезнее относиться к учебе. - Нет. Твое дело в малом – не суйся, куда не просят, и перестань вести беседы с моим братом. У тебя и так не жизнь, а сказка - помочь с одеждой, подать завтрак и обед, ванну приготовить, вот и все твои дела. Много свободного времени? Я найду, где его применить. - Как прикажете, - я подавил грусть в голосе. - Надеюсь, ты все понял. А с Леонардо я сам поговорю. - Я понял, господин, но… Можно ли небольшую просьбу? Я хотел бы уйти ненадолго… Завтра ровно год со смерти моей подруги, и… Алессандро жестом велел замолчать и призадумался. - Хорошо, - спустя некоторое время сказал он, - Я же не изверг. Можете почтить память бедной девочки. Оба. Но надеюсь, вы больше не будете совершать глупых и безрассудных ошибок. - Мы не сбежим, если вы об этом, господин. Алессандро хмыкнул и вернулся к своим делам. Я с печалью заключил, что лишился последнего шанса получать достоверную информацию о происходящем в мире. *** Солнце казалось слишком ярким для нашего траура. Птички пели слишком весело, а сверчки стрекотали слишком громко. Мне хотелось, чтобы голубенькое небо резко покрылось тучами, из которых хлынули бы длинные нити дождя. Все погрузилось бы во мрак, подстать моему настроению. Но природа считала иначе и продолжала радовать весь мир столь приятным днем. Мы с Тео повыдергивали сорняки с могильного холма, положили букет роз и теперь молча стояли рядом. - Я скучаю по ней, - наконец сказал Тео, закусывая нижнюю губу. - Я тоже. - Как думаешь, ее душа следит откуда-нибудь за нами? - Не знаю… - тут я заметил, что Тео поник, - Да, наверное, откуда-нибудь да следит. Не могла же она просто исчезнуть? - Раньше я тоже сомневался, а теперь каждый день твержу себе, что загробный мир существует и сестра ждет меня там… Я даже думал, что было бы неплохо умереть поскорее, - Тео мечтательно вздохнул, - Но пока я могу позволить себе такого. Тогда я оставлю тебя одного. Это будет предательством. - Вряд ли Айрис одобрит самоубийство. - Может и не одобрит. А что остается? Когда я был поменьше, у меня была мечта, - Тео улыбнулся, - Умереть в бою за правое дело. Теперь я лишился этого шанса. Единственная битва, которая меня ждет, это битва с неряшливостью Леонардо… Ник, я потерял себя! Я не знаю, что делать. К чему стремиться? Ради чего жить? Мы с тобой, конечно, есть друг у друга, но разве можно назвать то, что происходит, жизнью? - Тео… - я пытался было возразить, но тот перебил. - Я устал! Я чувствую себя тенью, что лишилась тела. Никакой надежды на лучшее, никаких путей отступления! Зато вина до сих пор душит ночами. Я устал… Тео опустил голову на колени. Все больше я узнавал в нем себя самого. - Я прожил чуть больше двадцати лет, и куда только не забрасывала меня судьба за все это время, - Тео недоуменно взглянул на меня, пытаясь понять, к чему я клоню, - Жизнь может внезапно обернуться совсем не тем, чем кажется. Она не стоит на месте, она крутится, брыкается, скачет, иногда замирает, но лишь на миг, а затем вновь приходит в движение. И если мы чего-то лишаемся, то рано или поздно получаем что-то взамен. Если бы я не лишился прошлого, то не обрел бы настоящее. - Сначала рабство у собственной мачехи, а теперь у безумного короля! Хорошенькое настоящее, нечего сказать. - Но иначе я бы не встретил вас. А значит, все случилось не зря. И кто сказал, что мы с тобой проведем тут остаток дней? Однажды все вновь перевернется вверх дном, обещаю. Из таких безумных поворотов, кажется, состоит вся моя жизнь. А до тех пор, пожалуйста, потерпи. - Ради тебя, - сказал Тео и рассмеялся, - Пойдем обратно, пока его безумное величество не отправило за нами карательный отряд. Кажется, Тео поверил мне. А может, всего лишь научился маскировать настоящие чувства. В любом случае, я расценил это как неплохое начало. *** С принцем Леонардо мы теперь виделись лишь за обедом, когда все члены королевской семьи спускались к столу. Тот грустно поглядывал на меня, но ничего не говорил. Я тоже мог лишь ободряюще улыбаться. Алессандро становился вспыльчивее с каждым днем, и я уже смирился с тем, что теперь долгое время мне придется жить в неведении. Но кое о чем не мог умолчать даже король. Он собрал небольшую делегацию из проверенных придворных, его представителей, и десятка солдат и отправил ее в Западные Туманы. Алессандро решил сделать принцессе Алексии предложение руки и сердца, от которого она, конечно, не могла отказаться. Дворец ликовал, ведь скоро объявится новая королева! - Ничего же еще не известно, - говорил Тео, глядя в мое мрачное лицо, - Может, она откажется. Это были всего лишь слова утешения. Мы оба знали, что девочке нет никакого резона отказываться от такого покровительства и терять хорошие отношения с таким сильным государством. А тем временем, король начал потихоньку возобновлять военные действия. Новобранцы вновь шли в столицу, чтобы стать королевскими солдатами и отдать жизнь за свою родину. Чтобы поднять боевой дух, Алессандро лично отправился в гавань, чтобы поприветствовать тех, кто отправится в далекий путь без возврата. Как ни странно, я поехал вместе с ним. Я уже давно не покидал стен замка, и теперь непривычно озирался, рассматривая снующих вокруг людей. Оживленные толпы, радостные лица, яркие наряды. Народ вновь ликовал, глядя на своего гордо проезжающего короля. Алессандро восседал верхом на грациозном жеребце. Я шел позади вместе с королевской охраной, разгоняющей стоящих у нас на пути людей. Кто-то пытался протянуть руку, чтобы коснуться сапога Алессандро, кто-то стоял в стороне, благоговейно сложа руки. И каждый боготворил своего короля. Пока мы добирались до гавани, я не встретил ни одного недовольного лица, ни одного нищего в рванье или попрошайки с кружкой. Мощеные улицы были чисты, дома ухожены, у каждого окна стояли горшки с красивыми цветами, вдоль дороги посажены незнакомые мне причудливые деревья. Все было слишком хорошим, чтобы быть настоящим. Сама гавань тоже была хороша. И никаких тебе пьяных матросов, или снующих по всем дырам торгашей. Даже новобранцы вели себя достаточно тихо, а ведь среди них была в основном молодежь, которая, как известно, совсем не прочь пошуметь. Завидев короля, солдаты выстроились как по команде и отдали честь. Командир подошел к Алессандро и тихо сообщил ему что-то. Тот кивнул в ответ. Я стоял слишком далеко и не мог разобрать слов. Командир отдал приказ, и новобранцы сделали шаг вперед. - И так, друзья! – громогласно начал Алессандро, и казалось, даже птицы смолкли, внимая его голосу, - Вы все собрались здесь ради одной воистину великой цели. И только от вас зависит ее исход. От вашей силы и храбрости, от вашего настроя и желания победить. Сотни горожан собрались здесь, чтобы проводить вас в дорогу, - король указал рукой на стоящих неподалеку людей, которым острое оружие охранников не давало подойти ближе определенной черты, - Взгляните в их лица, в их глаза. Что вы видите? Надежду! Надежду на лучшее будущее, великое будущее, которого будут достойны наши потомки, которым будут гордиться наши предки! Для кого-то этот путь закончится там, в чужой земле, но, я ваш король, призываю вас к смелости! Разве можно обрести великое будущее без жертв в настоящем? Задайте себе вопрос, дорогие друзья. Кто, если не я? Кто, если не мы все? Помните, лишь от вас зависит счастье ваших сестер и матерей, ваших младших братьев и будущих детей. Пусть вы еще совсем юны, но я верю, что именно в вас скрыта великая сила! Юные новобранцы торжественно закричали «Ура!», но только сейчас я заметил, что многие лица, стоящих в толпе женщин искажены печалью. Они плакали, а охранники тихонько уводили их прочь с глаз короля. Солдаты взяли свои мешки с вещами и стали подниматься на корабль, но внезапно раздался отчаянный женский крик. Я обернулся и увидел, что охранники держат вырывающуюся старушку с сереньким мешочком в руках. Разумеется, на это зрелище обратил внимание не только я. Один из новобранцев тоже заметил это, и смущенный и порозовевший покинул строй. - Матушка, что же ты делаешь. Ты же меня позоришь, - темноволосый юноша, почти мальчик, подошел к женщине поближе. - Родной, родной, прошу тебя, откажись, откажись пока не поздно! – морщинистое лицо женщины залилось слезами, - Родной, король поймет, он у нас добрый. Пусть идут другие, у кого остались мужчины в доме, а ты оставайся с нами. Сыночек, прошу, пожалей нас… Женщина хотела подойти ближе, но охрана не подпустила. Мальчик начал утешать мать, но та еще пуще залилась слезами. - Милая женщина, вы плачете, будто вас постигло великое горе. Разве это так? – Алессандро остановился в шаге от женщины и велел солдатом пропустить ее. Дрожащая старушка бросилась на колени перед молодым королем. - Ваше величество, мы крестьяне. Мы растим овощи и домашний скот. У меня был муж, двое сыновей и дочка. Сначала война отняла мужа, затем старшенького, - голос старушки постоянно срывался, - Мой мальчик – последняя опора. Ваше величество, пожалейте его. Он еще совсем ребенок, ему нет и пятнадцати. Мы с дочкой не справимся в одиночку. Не переживем зиму. Я внимательно посмотрел на мальчика. Совсем еще детское лицо, детская фигурка, на которой военная форма южных солнц болталась как мешок. Я видел, как ребенок разрывается между долгом перед семьей и долгом перед родиной, бросает короткие взгляды то на короля, то на мать. - Милая женщина, - голос Алессандро стал необычайно сладким, и король помог подняться ей с земли, - Я понимаю ваше горе, ведь я сам когда-то лишился отца и познал горечь невосполнимой утраты. Но мне пришлось оставить хандру и взяться за дела, ведь я король и это мой долг. У каждого из нас есть долг. Ваш сын должен защитить родину. Вы должны стойко перенести выпавшие тяготы, ради вашей дочки, ради вашего сына и ради всех тех, кто уже подарил свои жизни войне. Вы понимаете, о чем я говорю? Взгляните на вашего сына. Он желает посвятить себя построению светлого будущего. Скажет ли он спасибо вам за то, что вы лишите его этого шанса? Последние слова явно предназначались мальчику. Он проглотил комок в горле и ободряюще улыбнулся матери. - Я же принял решение. Хочу стать героем. Я вернусь, обязательно, - голос его немного подрагивал. Старушка улыбнулась сквозь слезы и протянула мальчику мешок дрожащей рукой. - Тут немножко еды в дорогу… Можно? – она с надеждой взглянула на короля. Тот снисходительно кивнул. Мальчик взял свои пожитки, крепко обнял мать и побежал на корабль. Женщина еще долго смотрела в след уплывающему судну и утирала слезы. На обратном пути город больше не казался мне таким ярким, в каждом цветке и ярком костюме теперь скрывалась тень лжи и печали. Я думал о том, какой ценой Алессандро удается поддерживать такой порядок. Сколько людей уже погибло «во имя великой цели». Я думал, что старушка может больше никогда не встретиться со своим сыном. И таких несчастных сотни по всему королевству. Матери теряют сыновей, дети отцов, а сестры братьев. У меня в груди все клокотало от такой несправедливости. Прибыв во дворец, я поделился своим негодованием с Тео. Тот только пожал плечами. - Я не смог помочь собственной сестре. Что говорить о целом королевстве. Очнись и посмотри правде в глаза. - Не ожидал от тебя такого услышать, - я был ужасно раздосадован. - Кажется, я все больше смотрю на мир реально. Живу, как живется, делаю то, что мне по силам. И спасение королевства в этот список не проходит. - Может и так, - ответил я, утихомиривая свою жажду борьбы, - Сейчас от меня действительно не будет никакого толку. Но однажды… - Мы сразимся со злом и выйдем из битвы великими героями, - фыркнул Тео, - Но сегодня мы просто пойдем, отужинаем холодной липкой овсянкой, выспимся и вернемся к любимым хозяевам. Спустись с небес на землю. Конечно, Тео был совершенно прав. Но у меня из головы еще долго не выходило печальное морщинистое лицо и детские глаза юного солдата. *** Что что-то пошло не по плану я понял, когда после очередного полученного послания Алессандро разъярился, разорвал злополучную бумажку и бросил ее прямо в камин, со всего маху кинул на пол поднос с недоеденным завтраком и выскочил из комнаты. Я с любопытством смотрел на догорающие бумажки и размышлял о том, что же может быть там написано. Скорее всего, очередные военные неполадки. Алессандро удавалось побеждать лишь с переменным успехом, но теперь после такого перерыва наверняка солдаты подрастеряли боевой пыл. Северяне в основном использовали наемников, а уж те должны быть готовы к сражению в любой момент. Обычно после подобных вспышек гнева король сразу собирал военный совет для решения дальнейшей тактики. И еще совсем недавно о его результатах мне доложил бы Леонардо, но теперь напрямую узнать у него мне бы не удалось. Зато можно было бы использовать Тео в качестве посредника. - Пожалуйста, пусть он расскажет тебе, а ты мне, - нашептывал я другу, пока мы оба стояли у двери в зал для собраний, - Тео, ну давай, чего тебе стоит. Мой друг смотрел на это дело весьма неодобрительно, но все же пообещал что-нибудь разузнать. И обещание все же выполнил. Вечером Тео принес мне свернутый вчетверо лист бумаги. - Тут все кратенько. Смотри никому больше не показывай, - он улыбнулся, видя мою неприкрытую радость. Я хотел прочитать ее прямо в тот же миг, но подозрительные взгляды остальных обитателей нашего жилища останавливали. Всю ночь я проворочался в постели, снедаемый диким любопытством, которое к утру достигло своего апогея. Я встал на рассвете, хотя это было совершенно необязательно, и, найдя укромное местечко в саду, впился глазами в аккуратный почерк принца. Как только я достиг последней точки, сразу бросился к камину, чтобы уничтожить эту случайную улику. То, что я узнал, было, несомненно, важным, но распространять слухи пока не стоило. Алексия отвергла предложение руки и сердца. Непростительный провал, который повлечет за собой нескончаемую череду малоприятных последствий. На поддержку со стороны запада Алессандро теперь рассчитывать не будет, значит, ему придется искать ее где-то еще. Кроме того, наверняка и сами Западные Туманы станут врагом Южных Солнц, если не стали до сих пор. И что теперь будет делать король? Биться в одиночку с двумя противниками? Или решит оставить Западные Туманы на десерт, расправившись сначала с севером, как с основным блюдом? И что беспокоило меня больше всего, так это политическая обстановка в Туманах в целом. По-прежнему ли там царствует живодерство и чужеземная вера? Бунтует ли народ против Юстиниана, а может, они до сих пор в замешательстве после смерти короля Генри? Как Джордж и его семья? Справляются ли они с этими трудностями? Я не смог забыть их лица даже после стольких лет. «Не хочу, чтобы война касалась тех, кто мне дорог. Не хочу, чтобы война вообще кого-то касалась. Ее нужно остановить. Но разве я способен на это?», - я внимательно следил, как слова обращаются в пепел, и сгорает все, до единого кусочка. Выход из войны был только один. Смерть Алессандро. Вступление на престол нового короля, того, кто презирает войны и жаждет мира. Только вот сначала должен был найтись тот, кто сможет хладнокровно перерезать горло Алессандро, кто сможет удушить его ночью или подсыпать отравы ему в вино. Это казалось невозможным. Я не представлял, где найти человека хитрее, ловчее и коварней самого Алессандро. Такую же тень, такого же хамелеона, как и он сам, способного стать лучшим другом, некровным братом, а потом резко толкнуть со спины в пропасть. У меня мурашки бежали от таких мыслей. Я сам уж точно не был убийцей, а тем более предателем. И самое странное, что этот факт ужасно огорчал. Я завтракал в одиночестве, выскребая дочиста миску из-под вареных бобов. Они на вкус были куда приятнее скользкой овсянки. «До чего дошел, а. Размяк, расклеился, привык к своему дну. И ничего не делаешь, чтобы с него выползти», - ругал я сам себя. И все же в душе понимал, что ни за какие коврижки я не пойду на убийство даже такого подлеца как король Алессандро. *** Разумеется, отказ принцессы долго не мог сохраняться в секрете, и скоро во дворце, а потом и во всем королевстве было объявлено следующее. Враги затуманили разум королевы Алексии, сыграли на ее нежных девичьих чувствах. Коварные змеи из Северных Снегов вместе с заморским фанатиком сбили девушку с истинного пути. К сожалению, король Алессандро и думать не смел о подобных вражеских ухищрениях, иначе пресёк бы эти козни на корню. Увы, сейчас король Алессандро смеет лишь надеяться, что однажды юная Алексия образумится и изменит свое решение, но сейчас думать следует лишь об одном: Северные Снега все еще не хотят примирения и продолжают вести бессмысленные бойни. Но с каждым днем враг слабеет, а исполненные благородством войска Алессандро продолжают пробираться вперед, наставляя северных варваров на верный путь. Кое о чем он умалчивал, но мне удалось разузнать через записки Леонардо. Осада столицы не удалась. Северяне не были трусами и слабаками, какими их расписывал король, к тому же взрывной порошок был и на их стороне тоже. С приходом к власти королевы Алексии положение Юстиниана резко рухнуло на самое дно, так что уж он-то никак не мог «затуманить ее разум». Эта новость принесла мне огромное облегчение, выбор религии становится добровольным, а это уже шаг к настоящей свободе. Пусть свободе и не моей. Нужно сказать, что возобновление военных действий никак не отражалось на жизни во дворце. Король и вьющиеся перед ним подданные по-прежнему ходили в шелке и бархате, ели лучшее мясо и свежайшие овощи и продолжали свою бессмысленную дворцовую деятельность, заключающуюся в обсуждении нарядов и украшений друг друга и ведении межличностных интриг. «И почему Алессандро держит вокруг себя толпу самовлюбленных идиотов?», - недоумевал я поначалу, а потом сам нашел для себя ответ. Такими легче править. Никто не покусится на тебя, не решится отобрать власть. Зачем власть, если есть что покушать и чем пощеголять перед собеседником? Какая разница, что происходит в стране, если на собственных землях крестьяне все так же растят хлеба и платят налоги? Паоло сказал мне однажды, что всех, у кого были хоть зачатки разума или совести, перевешали сразу после смерти предыдущего правителя. Обвинили в измене и повесили. Королю Алессандро были не нужны умные придворные. Паоло многое знал о секретах дворцовой жизни. Иногда мне казалось, что он стар так же, как стены замка, и целую вечность бродит по ним, словно древний призрак. К моему большому сожалению, распространяться о своих знаниях он не любил, и на большинство моих расспросов не отвечал. «Раб должен знать свое место», - скрипучим голосом пояснял он. Все слуги замка ошарашенно косились, если я вдруг ненароком начинал говорить о чем-то, по их мнению, запрещенном. Женщины испуганно зажимали рты, мужчины хмурились, а мне под их натиском приходилось замолкать. Тео тоже мало интересовало происходящее. «Здесь все в порядке, а до туда мы все равно не дотянемся», - говорил он. Весь мир вокруг меня притворялся нормальным, и порой это раздражало. И все же первые признаки ухудшения нашего положения начали проявляться спустя несколько месяцев после возобновления войны. Я заметил, что порции еды для рабов начали уменьшать. Овсянка становилась жиже, хлеб и вяленое мясо мы теперь получали вдвое реже. И все продолжали делать вид, что так и должно быть! Мне это претило, я видел голодные глаза остальных рабов, видел, как они пальцами выскребают каждую крупицу каши со дна мисок и слизывают каждую крошку. - Почему еды так мало? – однажды спросил я у повара. Тихо, чтобы не привлекать внимания других, но настойчиво, чтобы он не мог отвертеться. Повар нахмурился и велел отправляться куда подальше, но я не собирался отступать и громче повторил свой вопрос. - Ее и так не хватает, ясно? – недовольно пробурчал он, - Если так дело пойдет и дальше, скоро мы все вообще перейдем на муку из желудей. Я и так стараюсь, как могу, но с каждым разом получаю все меньше запасов. А ты бы не лез в чужие дела. Уж больно умный выискался. «Если беда добралась даже до замка, что же происходит за его пределами?», - огорчился я, выходя из кухни. И ответ не заставил себя долго ждать. ***