Когда я был Золушкой

Мужчинам нельзя было заходить туда, где спали женщины. Но я перестал быть рабом и решил, что это правило больше на меня не распространяется. Конечно, недавно проснувшиеся рабыни неодобрительно косились на меня и перешептывались, но меня они мало волновали. Я шел к кровати Беатрисы. Я знал, где она находится, ведь нам с Тео приходилось бывать тут однажды. Когда мы забирали тело Айрис. С тех пор ничего не изменилось – тот же свежий запах, та же чистота. Но на кровати Айрис теперь спала другая девушка. А напротив нее – Беатриса. Такая красивая даже во сне. Я лишь дотронулся до ее щеки, как девушка моментально проснулась и встала с постели. Она не стала ничего спрашивать. Лишь осмотрела меня с ног до головы, задержав взгляд на шее, затем кивнула, надела туфли и вышла из комнаты. Я пошел следом. Мы ничего не говорили друг другу, пока не оказались на улице. - Сходим к розовым кустам? – подала голос Беатриса, - Они пока не увяли. Я согласился, и мы вдвоем направились в сад. Он вобрал в себя тысячи желто-зеленых оттенков и пах теплым увяданием. Не сыростью, не гниением, как леса Западных Туманов. В королевском саду было сухо и уютно даже холодным октябрьским утром. Мы сели на мокрую от утренней росы пожухлую траву, напротив роз, на которые так любила смотреть Беатриса. Красные бутоны казались неестественными в этой осенней гамме, будто кто-то специально повесил на куст алые банты для волос, выкрашенные самой яркой на свете краской. «В них есть что-то неуловимо-романтичное, правда? Айрис тоже они нравились, только белые, а не красные. Айрис любила собирать их в букеты. А мне не нравятся букеты. Гораздо приятнее видеть их живыми и растущими, ты не находишь?», - сказала мне однажды она. Сегодня был последний раз, когда я мог разделить с Беатрисой этот миг любования. - Значит, тебя отпустили, - Беатриса заговорила первой, за что я был ей благодарен, потому что совершенно не знал, как начать, - А как же Тео? - Его тоже, - я дотронулся до пальцев Беатрисы, и они показались мне очень холодными. - Понятно, - протянула она, одергивая руку, - Наверное, мне стоит вас поздравить. Не зря Паоло говорил, чтобы я не рассчитывала на многое. «Они из тех птичек, что долго в клетках не живут. Рано или поздно они найдут путь к свободе, пусть даже и через смерть», - так он сказал. А я, глупая, надеялась, что он ошибается. - Прости меня. За то, что дал ложные надежды. Я и сам хотел верить, что смогу принять эту жизнь. Думал, что однажды все-таки проснусь счастливым. - Перестань, Ник. Ты не виноват, что принадлежишь чему-то другому. Или кому-то другому? – Беатриса смотрела так пристально, что я отвел глаза, не в силах этого выдержать, - Ты надеялся, что с моей помощью сможешь отречься от всего, что тянет тебя назад. Не получилось. Но кто виноват? Разве что сама судьба, - тут Беатриса улыбнулась, словно вспомнив что-то забавное, - А привычка извиняться преследует тебя до сих пор. - Что поделать, если я действительно чувствую себя виноватым, - усмехнулся я. - Это мне нравилось в тебе всегда, - Беатриса положила свою голову мне на колени, - Не чувство вины, нет. А твоя жажда взять за все ответственность. Быть ко всему причастным. Ну кто добровольно пойдет на такое? Только дурак или герой. Ты всегда казался мне героем. - А себе казался полным дураком, - я рассмеялся, поглаживая Беатрису по волосам, - К несчастью, я не оправдал твоих ожиданий. - Ошибаешься, - Беатриса улыбнулась с закрытыми глазами, - В глубине души я всегда знала, что однажды такое случится. То есть, я, конечно, надеялась на другой конец, но и этот не стал для меня неожиданностью. Я взглянул на солнце и вздохнул. Подошла пора прощаться навсегда. Беатриса все поняла без слов. Мы встали и крепко обнялись. - Удачи тебе, Ник. Надеюсь, ты не растеряешь свой героизм на пути домой, - она поцеловала меня на прощание, - Жаль, что не пришел Тео. По нему я тоже буду скучать. Мы вышли из сада и разошлись разными дорогами. Я не оборачивался, но чувствовал, что Беатриса смотрит вслед. Чувство вины перед ней раздирало грудную клетку. И я принял для себя решение вернуться в Южные Солнца и выкупить ее свободу. Но прежде мне предстояло исполнить обещание, данное Мэй. Долг, как всегда, стоял превыше всего. *** Мэй и Томас стояли у ворот, держа в руках неплотно набитые кожаные мешки. Чуть поодаль находился Тео, нервно шаркая ногами. Он совершенно не мог устоять на месте, если что-то начинало его волновать. - Когда мы уходим? – спросил я. - Как только дождемся капитана охраны, - ответил Томас, неодобрительно глядя на сторожевую башню, - Это входит в договор. - Хорошо, - кивнул я, - Тео, иди сюда. Чего ты там встал? Мой друг замялся и жестом поманил меня к себе, а потом отвел в сторону, чтобы никто не мог услышать нашего разговора. - По правде сказать, я должен кое в чем признаться, - смущенно сказал он, отводя взгляд, - Ник я… Не пойду никуда. Я остаюсь. Вот. Тео покраснел до кончика носа. Я поверить не мог, что он говорит всерьез. Тео, тот самый Тео, что рисковал собой, чтобы убежать. Тео, ставящий свободу превыше жизни. Тео, который и мечтать не мог о большем, чем скинуть с себя ошейник, заявляет, что он остается! - Что за шутки? – нахмурился я. - И вовсе не шутки! – пылко возразил он, - Тебе смешно сейчас, наверное. Но ты не смейся, пожалуйста, мне и без того стыдно. Все три года только и думал, как бы вернуться, а тут вдруг остаюсь. Сам на себя злюсь от этого, понимаешь? Нет, ты не говори ничего. Я сам скажу. Мне так проще. Тео замолчал и поднял недоверчивый взгляд, пытаясь отыскать тень улыбки и насмешки у меня на лице. Но я оставался абсолютно серьезен. - Это твой выбор, Тео, - я ободряюще похлопал друга по плечу, - Разве это было бы по-дружески, осуждать или высмеивать тебя? - Спасибо, - Тео немного перестал стесняться собственных чувств, - Знаешь, я до самого последнего момента был уверен, что с легкостью покину чертов замок, но почему-то не вышло. Леонардо так плакал, после того как ты вышел. Он просил, чтобы я тоже ушел. Ты знаешь, он гордый, не любит, когда кто-то видит его слабости. А я хотел уйти и не мог, - Тео горько рассмеялся, - Я привязался к нему, Ник. И как бы я оставил его таким? Одиноким, плачущим. И вдруг язык сам сказал за меня, что я никуда не уйду. Леонардо замолчал, утер слезы и сказал, чтобы я выметался и не говорил глупостей. Но в тот момент я уже осознал, что просто не могу его бросить, понимаешь? Ты понимаешь меня, Ник? Тео избегал моего взгляда, косился в стороны, когда говорил мне все это. А я совершенно серьезно заверил, что понимаю его. - Хорошо, - облегченно вздохнул он и, наконец, посмотрел прямо, - Может, я просто дурак. Может, я тысячу раз пожалею об этом. Но в чем я уверен, что если убегу сейчас, то буду жалеть гораздо, гораздо больше. Но я ведь останусь свободным человеком, верно? Конечно, вряд ли что-то кардинально поменяется в моей жизни, но я хотя бы буду волен уйти. Тео колебался, переживал и ждал моего одобрения. - Знаешь, мне будет одиноко без тебя, - я решил быть честным до конца, - Мы столько прошли вместе. Ты стал мне словно брат. А теперь нам придется расстаться, кто знает, на какой срок. Но этот путь – только твой. И никто, даже я, не вправе указывать тебе, как поступать. Чтобы ты не решил, я сочту это правильным, Тео. - «Словно брат», да? – улыбнулся Тео, - Кажется, мне пришло время стать братом кому-то другому. Я чувствую, что это мой долг. Смотри, кажется это капитан охраны. Тео указал на человека, подошедшего к моим друзьям. Большой мужчина с огромным пузом, длинными, как мышиные хвосты, усами, плешью на макушке, одетый в солдатскую форму, с какими-то знаками отличия на плечах, смешно торчащими в стороны. Настоящий капитан охраны. - Удачного путешествия, Ник, - Тео по-братски обнял меня, - Обещай, что мы еще встретимся. Само собой я пообещал, и был твердо намерен сдержать слово. Сразу после того, как исполню свой первоначальный долг. *** - И долго он будет сопровождать нас? – шепнул я Томасу, кивая на капитана стражи. - До тех пор, пока мы не сядем на корабль, - так же тихо ответил он мне. Удивительно, какими красивыми казались улицы, когда ступаешь по ним свободным человеком. Еще ярче, еще чище и аккуратней прежнего. А после объявления мира они, к тому же, были наполнены счастливыми людьми. Уличные торговцы зазывали к себе, предлагая отведать сладостей или купить веточку оливы, перевязанную белой лентой. Символ мира, как я понял. Такие веточки народ прикалывал к одежде булавками, девушки заплетали в косы, а дети просто играли ими друг с другом. Уличные музыканты воспевали Алессандро и прославляли его деяния. В словах их было торжество и радость, но ни в коем случае не призывы продолжать борьбу и сражения за родину. Каждое живое существо жило мыслями о том, что вот-вот можно будет выдохнуть с облегчением. Но чем больше радостных людей мы встречали, тем более хмурой становилась крошка Мэй. Мне не терпелось разузнать, что же ее так тревожит, но капитан охраны смотрел на нас таким диким и ненавистным взглядом, что я решил повременить с расспросами. Мы подошли к гавани. Она казалась более безлюдной, чем в те моменты, когда я приходил сюда, чтобы проводить бывшего хозяина. Но зато тот народ, что присутствовал здесь, отличался буйным и развеселым нравом. Около причалов сновали подвыпившие матросы, распевавшие моряцкие песни, они кричали что-то, дрались друг с другом и в целом вели себя, как и подобает простым матросам. У причала стояло несколько десятков кораблей, от огромных торговых суден до совсем небольших рыбацких лодок. - Ну, с таким выбором нам довольно легко будет отыскать три местечка до Западных Туманов, верно? – ободряюще сказал Том. Мы с Мэй согласно кивнули, а вот капитан охраны оказался иного мнения. - Искать ничего не нужно, - басовитым голосом ответил он, - Его Величество уже приготовил для вас места. В Западные Туманы, вы сказали? Значит, вам на «Брионту». - А если бы нам нужно было не в Туманы? – с вызовом спросил Том. - Значит, я бы усадил вас в другой корабль, - капитан глупо хохотнул, обдав нас вонью изо рта. Лица Мэй и Томаса помрачнели. Судя по их реакции, нам ни в коем случае нельзя было попадать в место, предложенное Алессандро. Наверняка, он подготовил ловушку, как настоящий хищник. - И все же мы хотели бы сами отыскать себе корабль, - твердо сказал Том, - Надеюсь, вы позволите? - Пожалуйста, - хмыкнул он, - Таверна «Корабельный краб». Место сборища капитанов всех кораблей. Идемте, ребятки, посмотрим, кто захочет взять вас к себе на борт. Капитан охраны смачно сплюнул на мостовую и пошел вперед, зазывая нас с собой. Лица ребят стали еще мрачнее. На душе стало неожиданно тяжело. Шансы найти другой корабль стремительно приближались к нулю. *** Таверна оказалась довольно грязным и неухоженным местом. «Рассадник пьянства, буйства и сплетен», - так называл подобные места господин Олаф, с гордостью подчеркивая, что уж его-то трактир совсем не такой. Грубые деревянные столы без скатертей, неровный дощатый пол, никаких занавесок на окнах и всюду пыль, грязные следы и жирные пятна. Зато прямо над барной стойкой на якорных цепях висела огромная деревянная фигура краба, выкрашенная оранжево-красной краской с несимметричными черными глазками-бусинами. Пахло в таверне соленой водой, табаком и выпивкой. И, наверное, любому приличному человеку стало бы дурно находиться в таком заведении, но компаниям, собирающимся тут, все было нипочем. «Своеобразная атмосфера», - думал я, проводя взглядом по воткнутым в деревянное тело краба ножам и огромной дырке в окне. Мэй обхватила нас с Томасом за руки, как только мы переступили порог. Потрепанные жизнью морские волки смотрели на нас так пристально, будто прямо сейчас готовы кинуться и сожрать. Я подумал, что если бы они продолжили пить и бузить друг на друга, мне было бы гораздо спокойнее. - Хей, народ, - громко крикнул капитан охраны, - Познакомьтесь с этими ребятами. Они – дорогие гости нашего короля, будьте с ними вежливы и обходительны. Наш дорогой король Алессандро приготовил им места на борту «Брионты». Капитан «Брионты», вы здесь? - Капитан «Брионты» в своем номере, наверху, - крикнул какой-то морщинистый мужчина с толстой сигарой в зубах. - Тогда передайте ему, что гости отказываются от гостеприимства, - капитан охраны хохотнул над собственным несмешным каламбуром, - Они не хотят плыть на «Брионте», ни во что не ставят доброту нашего короля. Хотят другой корабль до Западных Туманов. Есть тут такой? Найдется здесь пассажирский корабль до Западных Туманов, которых захочет поощрить неуважение дорогих гостей короля Алессандро. Ну же, отзовитесь, мы ждем! Ответом была лишь тишина. Даже пожирающие взгляды куда-то испарились. Мэй отчаянно глазела по сторонам, поджав свои губы, а лицо Томаса говорило: «Мы обречены». Я и сам начал тихонько паниковать. - Может, хоть кто-то возьмет нас на борт? Если кому-то требуется помощь. Когда-то мне приходилось быть юнгой, так что у меня есть опыт, - сказал я, без особой надежды. Вдруг послышался скрип отодвигаемого стула. Какой-то человек у стены встал и громко ответил: - Поговорим с нашим капитаном, а, ребята? Я уверен, он вам не откажет. Я присмотрелся. Эти черты лица, грубые и вычерченные, эта манера речи и ухмылка на губах были такими знакомыми. «Ну конечно!», - вдруг понял я, - «Своё морское путешествие помню, а лицо первого помощника нет, значит?». Картер сверкнул полубеззубой улыбкой и вышел из-за столика, подзывая нас за собой. Лицо капитана стражи стало зеленым и каменным, как у лесного тролля, о чем я шепнул на ухо Мэй. Она засмеялась. Впервые с тех пор, как мы покинули замок, она беззаботно смеялась. Картер почти не изменился с нашей встречи. Хотя на лице его появилось больше морщин, и тело стало жилистее. Но как только взгляд коснулся его левой руки, мне показалось, что что-то в ней не так. И вскоре я понял: она не настоящая! Вместо левой кисти красовался деревянный протез, прикрепленный к предплечью кожаными ремнями. «Что, черт возьми, с ним случилось?», - недоумевал я. Но спрашивать не решился, ни к чему было афишировать наше знакомство при капитане стражи. Картер подвел нас к борту уже знакомого мне трехмачтовика. Я и сам не понял, как смог упустить его среди остальных кораблей. - Эй, парень, - кивнул Картер мне, - Идем-ка, я провожу тебя в каюту капитана. - Я тоже пойду, - прорычал злой, как цепной пес, капитан стражи. - Не годится, - с ухмылкой ответил Картер, - Капитан не любит, когда его каюту посещают толпы людей. А еще меньше он любит, когда к нему заходят пропахшие вином королевские пешки. Стражник угрожающе зарычал, но спорить не стал. Только сжал своими толстыми пальцами плечи Мэй и Томаса и процедил: - Возвращайтесь. Эти детки подождут со мной. Я пошел вслед за Картером, ободряюще улыбнувшись моим друзьям напоследок. Теперь-то я был полностью уверен, что места нам обеспечены. Я готов был снова работать юнгой у капитана Хьюберта, хоть за всех троих. - И как тебя угораздило попасть в немилость короля Сандро? – усмехнулся Картер, - Ты, ей-богу, везде найдешь приключения. Я сначала глазам не мог поверить. Думаю, нет, это точно не может быть тот мальчишка. А потом ты заговорил, и все сомнения как рукой сняло. - Надеюсь, капитан Хьюберт тоже меня не забыл, - сказал я, подходя к нужным дверям. - Постой, парень, - окликнул меня Картер, - Я совсем дурак, не предупредил. Капитан давным-давно сменился. Хьюберт погиб около пяти лет назад. У меня в груди похолодело. Ужасные, ужасные новости. Хьюберт не был моим другом, но он помог мне в трудную минуту, и весть о его смерти определенно расстраивала. Я хотел узнать подробности, но решил оставить все на потом. Сначала нужно было найти общий язык с новым капитаном. *** Я ожидал увидеть мужчину средних лет, лысого или с косичкой, с обвисшими щеками или круглым толстым лицом, в аккуратном камзоле или драных штанах и повязке набекрень. Но эти ожидания совершенно не оправдались. Капитан спал в кресле, закинув ноги на стол и прикрыв лицо широкополой шляпой. - Прошу прощения за беспокойство, - громко крикнул я и ахнул, как только капитан проснулся и убрал шляпу, - Робин? Этот день не переставлял меня удивлять. Робин, неловкий юнга, боязливый мальчишка стал капитаном вместо старика Хьюберта! Он немного вырос за эти года, но лицо по-прежнему было мальчишечьим. Будто время решило навсегда оставить его таким. - Кого еще принесли черти? – продирая глаза, спросил Робин весьма недовольным тоном, который тут же улетучился, стоило ему приглядеться ко мне получше, - Вот дела, это же Ник! Старина Ник, я рад, что попутный ветер вновь обеспечил нам встречу! Какими судьбами? Мы обменялись рукопожатиями, и я поведал Робину о том, как сильно мне и моим друзьям нужны места на его судне. Робин внимательно выслушал и улыбнулся. - Без проблем, Ник. Твои друзья – мои друзья. И мое корытце всегда к вашим услугам. - Спасибо тебе огромное, - искренне сказал я, - Мне так повезло встретить Картера и тебя тоже, и это было так неожиданно. Но где старик Хью, Робин? Картер сказал, что он погиб. - Так и есть, - кивнул юноша, - Утонул, как бы странно это не звучало. Чего ты машешь головой, не веришь? Но так оно и случилось. Он прыгнул прямо в руки русалкам. Не смейся, я сам их видел! Впрочем, это одна из тех историй, что рассказывается в ночи. К счастью, у нас впереди много ночей, а пока иди, обрадуй друзей. Так я и поступил, со всех ног спеша к Мэй и Томасу. *** Лицо капитана стражи стало зеленее прежнего, будто он долго мучился несварением желудка. Мэй и Томас откровенно радовались, чем злили стражника еще больше. - Корабль отплывает не прямо сейчас, но думаю, самое время подняться на борт, - предложил я. - Не так быстро, - рыкнул стражник и посмотрел на Тома, - Договор, мальчик. - Знаю, - процедил тот и взглянул на меня, - Нам нужно дождаться гонца из замка, Ник. Чтобы он подтвердил, что все работает. - Что работает? – не понял я. - Я позже расскажу, Ник, - взяла меня за руку крошка Мэй, - Не бойся. Все хорошо. Мы стояли у причала не меньше часа, и я уже начал сомневаться, что мы вообще отсюда уйдем. «Еще немного», - говорила Мэй успокаивающим тоном. Томас тоже начал нервничать. Я все вглядывался вдаль, надеясь увидеть гонца, и почувствовал настоящее облегчение, когда тот появился. Всадник, облаченный в одежду цветов королевского герба, спешился со своего черного жеребца и сообщил капитану стражи, что условия выполнены. - Можете проводить господина Безымянного на борт «Брионты», - отчеканил он. - «Брионты», ты сказал? – прошипел стражник, - Они плывут не на «Брионте»! Гонец опешил от такого заявления. - Но его величество сказал, что… - растерянно пробурчал себе под нос он, - Нет, вы обязаны подчиниться королевскому приказу! - Обязаны? Почему они обязаны? – раздался громкий голос за нашими спинами. За всей этой суетой я и не заметил, как к нам подкрался Робин. И тут я совершенно убедился, что от прежнего нерешительного мальчика не осталось и следа. Капитан «Лилианны» так свирепо смотрел на королевских приспешников, что даже мне стало боязно. - Мы уже обговорили детали с одним из пассажиров, так что они плывут со мной и это не обсуждается, - по тону Робина было ясно, что для себя он все решил, - «Лилианна» - грузовое судно, вот что вы хотите сказать. Но уж для двух молодых мужчин и одной очаровательной девочки я найду пару коек, не сомневайтесь. Робин пожал руку Томасу и вежливо поклонился Мэй, а затем изысканным жестом пригласил их пройти на корабль. Капитан стражи смотрел лютейшим из своих взглядов, глядя как мы ускользаем из-под его носа. Гонец-всадник ошарашенно хлопал глазами, осознавая, что должен нас остановить, но совершенно не понимает, как это сделать. С борта корабля они совсем не казались страшными. Мое воображение совсем разыгралось, и я решил, что эти верные слуги короля вполне могли бы сойти за собачек: страшного волкодава и глуповатую дворнягу, не решающихся лишний раз гавкнуть без разрешения хозяина. Я прыснул от смеха и рассказал об этом Мэй. - И вправду похоже, - хихикнула она, но сразу посерьезнела, - Нам повезло, что они не решаются. Если бы капитан стражи был чуть менее злым и чуть более умным, тяжко бы нам пришлось. - Но вам больше совсем не о чем беспокоиться, милая госпожа, - весело заверил ее подошедший Робин, - Мы отчаливаем с минуты на минуту, так что этот волкодав не успеет даже тявкнуть. Кубрик – не место для дамы, поэтому я уступлю вам каюту. А вот нам троим придется потерпеть, - развел руками юный капитан, - Надеюсь, ты не изнежился, Ник, потому что вонь в кубрике по-прежнему стоит страшная. - Хуже чем сыр Восточных Ветров? – ужаснулся Томас, - А можно я посплю в ногах Мэй? Мы трое рассмеялись, глядя на его разнесчастное лицо. Путешествие обещало быть веселым. *** Робин сказал, что путь до Туманов займет около недели. Вполне достаточно, чтобы как следует отдохнуть и набраться сил. И успеть ко Дню Духов, что немаловажно. Мэй все откладывала разговор, а я, по правде говоря, не спешил ее торопить. Погода стояла отличная. Попутный ветер раздувал паруса, солнце отдавало земле свое последнее тепло, и даже в легкой тунике я чувствовал прохладу, но не холод. Небо было нежно-голубым и совсем безоблачным, такое небо обычно рисуют на картинках, чтобы изобразить свободу и счастье. Именно это я и ощущал, блаженно растянувшись на палубе в гамаке из старого паруса. Мэй стояла неподалеку, чуть не перевалившись за борт, и пристально что-то рассматривала в лазурной ряби волн. Томас тоже стоял у борта, с другого края, но совершенно по иной причине: бедного парня одолела морская болезнь. - Это ненадолго, - утешил его Робин, - Пара дней и ты привыкнешь. - Не привыкну, - Томас поднял бледно-зеленое лицо и тут же опустил его, не справившись с очередным приступом тошноты. - У него всегда так, - подтвердила Мэй, оторвавшись от разглядывания волн, - Каждое путешествие как в первый раз. Сама девочка выглядела чудесно, веселая и румяная, она быстро освоилась на корабле и приставала к экипажу с разными вопросами. Мэй интересовалась всем, чего только ни касались ее зоркие глазки, и моряки, если и испытывали раздражение от неуемного любопытства девочки, вида не показывали. Кое-кто неодобрительно поглядывал на нас, как на незваных гостей, но большая часть экипажа была настроена дружелюбно. Лишь один парень как-то пробурчал что-то о том, что женщина на корабле к беде, но и тот быстро умолк под тяжелым взглядом капитана. Экипаж уважал Робина так, что я диву давался. Пожалуй, единственным, видевшим в нем равного, был Картер. Бывалый морской волк всегда казался мне самым опытным членом команды, и было заметно по его постаревшему лицу, что за предыдущие шесть лет опыта он приобрел немало. «А Робин все такой же ребенок, на первый взгляд», - с улыбкой думал я, глядя, как этот паренек отдает команды мужчинам, по меньшей мере вдвое старше себя. Хорошо было просто плыть и наслаждаться плаванием. Вдыхать соленый воздух и забывать обо всех проблемах, ушедших и грядущих. Наверное, именно с того дня запах моря стал для меня неким символом свободы. Робин отказался от денег, которые пытался всучить ему Том, а мне сказал, что вакансия юнги уже занята, так что палубу я могу не драить. «Дорогие гости» - так звал нас Робин, и каждый на корабле относился к нам соответственно. Приятным сюрпризом оказалось то, что в камбузе готовят теперь не тошнотворно пахнущее месиво, а вполне сносную пищу. - Жаль, что с ароматами кубрика я так сделать ничего и не смог, - посмеялся Робин, когда я высказал свою похвалу по поводу таких перемен. - Если честно, я очень хочу услышать историю о том, как ты вообще стал капитаном, - сказал я, дожевывая хлеб. - И я тоже, - заявила сидящая рядышком Мэй. - Значит, зовите брата в мою каюту, - сказал Робин, собирая наши чашки в общую кучу, - Ему наверняка одиноко там, одному, да еще и на пустой желудок. Скажите, что настало время морских историй. ***