Когда я был Золушкой

Следующую неделю я проводил во вполне заслуженной, на мой взгляд, праздности. В приюте Берты, куда нас любезно проводили ребята. Настояла на этом Мэй, посчитавшая, что ее брат поправляется слишком медленно. Встретили нас там с распростертыми объятиями, и мы трое были просто на седьмом небе оттого, что, наконец, можем нормально принять ванну и выспаться в настоящих постелях. Берта сообщила, что Томас идет на поправку, и чистота и хороший уход ускорят этот процесс. Поэтому Мэй проводила все дни напролет с братом. «Мы наверстаем с тобой все упущенное, да?», - весело спросила она меня, - «Опасность миновала, и теперь у нас впереди целая жизнь». А я и не знал, как ей сказать, что в этом мире мне осталось едва больше месяца. Лесные разбойники встречали меня в тот самый вечер как героя, прошедшего войну. Это выглядело ужасно неловко, но все-таки чертовски приятно. Особенно то, как улыбались мне глаза Мэй, и как сочетались в них тревога, любовь и гордость. Было ужасно грустно думать о том, что с крошкой Мэй скоро придется расстаться, но я не оставлял ее на произвол судьбы. Они с Томом собирались вернуться к семье, как только у того заживет рана. Она и меня звала, но окончательного ответа я давать пока не спешил. «Поживем – увидим», - говорил я, а Мэй обиженно надувала губы. Что ни говори, спать под крышей и в теплой постели было гораздо приятнее, чем в продуваемом шалаше из еловых веток. Дом разросся за эти годы, сестер-послушниц в нем прибавилось, а вот к мужчинам отношение по-прежнему было особое. «Ну уж тебя-то мы потерпим», - посмеивалась Берта, а я заверял ее, что надолго не задержусь. Разговоры у камина, вкусный чай и ароматные пироги привносили в мою жизнь толику радости. И осень больше не казалась туманной и холодной, даже когда пошли первые ноябрьские заморозки. Том быстро шел на поправку. А по стране начали ползти слухи о том, что во время празднования Дня Духов на балу объявился никому не известный герой и спас северную принцессу от смерти, а Альянс – от раздоров. И однозначных мнений по этому поводу не было. И иногда всплывали такие подробности, что мы с Мэй смеялись в голос. Например, в одной из сплетен у меня выросли длиннющие усы. А в другой – я невидимый дух, умеющий проходить сквозь стены. Одни видели за моей спиной меч, другие – черные крылья, на которых я прилетел во дворец. В общем, один слух невероятнее другого. Поэтому, когда я услышал, что принцесса ищет своего спасителя, чтобы взять его в мужья и дать полкоролевства в придачу, или что там еще полагается герою по сказкам, я не придал особого значения. И когда к приюту Берты подъехала выряженная карета с королевским гербом, запряженная парой белых жеребцов, я даже и не подумал выходить. Мы тогда сидели с крошкой Мэй у постели Томаса и развлекали его всяческими историями. Мэй-то и заметила карету первой. - Красивая, - восхитилась она, глядя в окно, - Белоснежная, с позолотой. И как они в ней по лесу ехали? Третий день дожди льют, вся проселка в грязи, а она блестит. - Не хочешь выйти, Ник? – засмеялся Том, - Тебя же ищут, господин герой и спаситель принцессы. Если слухи не врут, королем станешь. - И будешь каждый день разъезжать в белоснежных каретах, - подхватила Мэй, - Напыжишься, станешь важный, как индюк. - И ничего не напыжусь! – возразил я, - И принцесса эта мне ни к чему. Хочет замуж – пусть другого дурака ищет. - Где же она еще найдет такого? – развела руками Мэй, - Чтоб ради нее с кулаками на королей кидался. Стоит ли говорить, что ни на каких принцессах я жениться не собирался, а потому даже и не думал воспринимать разгуливающих по дому стражников всерьез. Хотят искать – пусть ищут. А я собирался и дальше сидеть в комнате и смеяться с друзьями. Мы и не думали, что королевские послы окажутся такими дотошными. Они действительно обыскали весь дом, поговорили с каждой сестрой отдельно, таким образом выяснив, что в приюте сейчас временно обитают двое мужчин, и что находятся они в восточной комнате, для идущих на поправку. Там нас и обнаружили. Экипаж кареты состоял из гонца-посла, пажа и двух стражников. Гонец, мужчина с жабьим лицом и длинными кудрями, разодетый так, будто маскараду лишь предстояло быть, был невероятно вежливым и церемонным. И пока он разъяснял цели визита, я думал, что задохнусь от едкого запаха крахмала и духов. Как и говорили, принцесса разыскивает спасителя, чтобы по достоинству вознаградить. Его Величество не пожалеет ни денег, ни земли тому, кто предотвратил гибель его дочки. - И дабы отыскать настоящего героя среди толпы самозванцев, у меня есть это, - гонец торжественно достал из кармана пустой стеклянный пузырек, - Оружие, которым была спасена принцесса. Тот, кто спас принцессу, должен знать, какого цвета была жидкость в пузырьке. Я улыбнулся, Мэй захихикала в ладошку, а Томас с самым серьезным видом заявил: - Жидкость должна была быть голубой. Знаете, голубой и блестящей. В книгах обычно рисуют все волшебные вещи голубым цветом. - Нет, - подхватил я, - Скорее серебристо-прозрачной. Серебро же обладает великими силами, разве вы не знаете? Гонец улыбнулся, покачал головой и сообщил, что мы оба не правы. Церемониальный тон сразу исчез, видимо, он предназначался лишь для героя. И выглядеть гонец стал даже как-то более человечно, поцеловал ручку Мэй, обменялся рукопожатиями с Томасом, а затем протянул ладонь мне. Я без задней мысли ответил на этот жест, но гонец сжал ее слишком крепко. - А вам, господин, все же придется поехать с нами, - сказал он и кивнул стражникам. Те подхватили меня под локти. - Что? Это еще зачем? – стражники держали меня, будто в тисках, - Я не знаю ничего не о каких героях. И ехать никуда не хочу, отпустите! Мэй с Томом подхватили и в один голос начали просить отпустить, пока стражники тащили меня до кареты. На вопрос Берты о том, что происходит, гонец лишь бросил «ничего личного, королевский приказ». Мэй плакала, когда они погружали меня в карету, но что она могла сделать против вооруженной стражи? Я улыбнулся напоследок и заверил, что все будет в порядке, хотя у самого сердце было не на месте. Карета тронулась, а я до последнего смотрел, как Мэй утирает слезы рукавом, как Томас, выбежавший во двор босиком и в ночной рубашке, обнимает плачущую сестру, как Берта напряженно смотрит нам вслед. Оставалось лишь надеяться, что во дворце я останусь цел и невредим. *** На этот раз я входил во дворец с парадного входа, и смог по достоинству оценить масштаб белоснежных ступеней с ковровой дорожкой, ведущих к поблескивающим на солнце дверям. Коридоры замка при свете дня казались гораздо дружелюбнее и больше не пугали своими внезапными тенями. Я думал, меня отведут в приемную, где должен был находиться трон, но гонец отворил двери в довольно небольшую, по меркам замка, комнатку, где в кресле за столом собственной персоной сидел король Андерс, а за его спиной стояли люди, которых я принял за слуг. При виде короля я согнулся в поклоне вместе со стражниками. Что бы то ни было, а правила вежливости нарушать я не рискнул. - Доставили по вашему приказу, мой господин, - объявил гонец, будто я был не человеком, а куском свинины из мясной лавки. - Уже четвертый за сегодня, - вздохнул король, поднимаясь с кресла, - Угадал с цветом противоядия? - Нет, мой господин, не угадал. Но взгляните на его руку. - Нет нужды, - сказал мужчина, стоявший за спиной Андерса, - Лично я и без того вижу. Как и сказала юная госпожа, этот юноша был рабом ныне покойного Алессандро. И я даю руку на отсечение, что именно его мы и ищем. Я осмелился поднять голову и взглянуть на говорящего. - Ларсен! - воскликнул я и тут же умолк, вновь опустив глаза вниз. Мне стоило почтительнее вести себя перед королем и его свитой. - Отпустите мальчика, - велел Андерс, подошел ко мне, - А ты подними голову. Не знаю, как заставлял вести себя твой бывший хозяин, но передо мной ты можешь взгляд не прятать. Ты же у нас герой, спасший Альянс, да? Как твое имя? Хочешь награды? Руку принцессы. Я держу свое слово. - Мое имя Ник. Но вы ошибаетесь, Ваше Величество, - пользуясь дарованным разрешением, я смотрел прямо в глаза королю, - Я вовсе не герой. И, может, вы и прикажете отрезать язык за такие слова, но мне не нужна вовсе рука принцессы. Лицо Андерса переменилось, и я приготовился к худшему. Не было сомнений, я только что оскорбил королевскую дочь своим отказом и теперь должен буду понести наказание. Я даже закрыл глаза, готовясь принять на себя удар, но Андерс расхохотался. Громко и до слез. Вместе с согнувшимся пополам Ларсеном. - Принцесса сейчас пьет чай с госпожой Алексией. Приведи ее к нам, - весело сказал он пажу, - Пусть мальчик ей это в лицо скажет. Паж убежал, а Андерс продолжал посмеиваться. - Вот ведь дела, отказываться от руки Вирджинии. Да у нас любой бы удушился за такую возможность! Скажи, Ларс, верно я говорю? - Верно. Ник, не спеши бросаться такими словами. Ты же не знаком с Вирджинией. Уверен, ты передумаешь, когда узнаешь ее поближе, - и посмотрел на меня хитро, будто знал какую-то тайну, - А ведь нам должно удивиться, что ты здесь, а не в Южных Солнцах. Сбежал от хозяина? - Друзья помогли, - я машинально поправил ворот рубашки. След от ошейника еще не сошел до конца и все время напоминал о прошлом, - Выкупили мою свободу. - Очень рад, - кивнул Ларсен, - Наш юный спаситель, Ваше Величество, умудряется заводить дружбу везде, где вздумается и с кем вздумается. Помнится, я обещал тебе, Ник, что попробую разузнать об Олафе из Северных Снегов и его дочке. Так вот, они живы и уже заново отстроили свой трактир. И оба были счастливы получить от вас с другом весточку. И если я правильно понял, очаровательная Маргаретта произнесла что-то вроде: «Мы должны вызволить их, папа». Так что я не удивлюсь, если к замку Южных Солнц выстроится целая очередь вас спасать. Я рассмеялся, забыв о том, что нахожусь рядом с королем. Господин Олаф и Мэг живы. Право, стоило приехать во дворец хотя бы ради этой новости. Тем более, Его Величество оказался вполне доброжелательным мужчиной, и я знал, что со спокойной душой могу сообщить принцессе, что руку ее принять я не готов и отправиться назад, в приют Берты. За спиной хлопнула дверь. «Принцесса», - понял я и обернулся, чтобы поприветствовать и выразить почтение. И замер, не в силах пошевелиться. У меня окаменели руки и ноги, голос исчез, а сердце перестало биться. В глазах появилась пелена тумана, и я решил, что это все сон. Или морок. Потому что на пороге комнаты стояла Джина. Она мало изменилась за все эти годы. Лицо стало чуть взрослее, и вместо растрепанной косы на голове красовалась сложная прическа. А вместо простенького синего платья – пышный королевский наряд из блестящего шелка. - Ну чего ты встал, - дружелюбно хлопнул меня по спине Ларсен, - Невежливо стоять как истукан в присутствии принцессы. И снова я почувствовал себя дураком. Джина. Вирджиния. Моя подруга и моя принцесса. *** Слова Ларсена немного встряхнули меня. Я поклонился и пробормотал слова приветствия и извинения, хотя в голове было совершенно пусто. И вертелась лишь одна мысль: передо мной Джина. Самая настоящая, живая и со счастливыми синими глазами. - Довольно глупостей, Ник,- строго сказала она, подошла ближе и крепко обняла, - Я так скучала. И я обнял ее в ответ, хотя и не был уверен, что мне дозволено так вести себя. Все-таки, Джина была принцессой. Но я так долго мечтал об этом, что не справился с возникшим порывом. - Я тоже скучал. Ты.. То есть вы… Так внезапно исчезли в тот миг и… - Ник, - осадила меня Джина, приложив к моим губам ладошку, - Много воды утекло с нашей последней встречи, но мы все еще не чужие друг другу, верно? И то, что мы оба когда-то чувствовали, оно все еще живет. Ты же не врал тогда на балу? И только тогда до меня дошло. - Значит, я танцевал с тобой? Не со служанкой? И ты все это время знала! - Ну конечно я знала, - Джина ласково погладила меня по щеке, - Я хотела открыться сразу после разоблачения Алессандро, но ты исчез. Ох, Ник, я так беспокоилась, что ты погиб. Джина снова обняла меня и уткнулась в плечо. Совсем как в прежние времена. И хоть было немного обидно, что Джина не открылась мне сразу, я был ужасно счастлив, что могу снова прикоснуться к ней. - Она не только тебя надурила, - сказал Андерс, тихо посмеиваясь – Никто не знал, что Джинни придет в голову притворяться другим человеком. Так по ее мнению, было безопаснее, чтобы пустить короля Алессандро по ложному следу. Не держи на нее обиду. - Ваше величество, - смутился я, - Как я могу держать обиду на принцессу! - Помнится, - хмыкнул Ларсен, - Ты даже собирался отказаться от ее руки. Или возьмешь свои слова обратно, а, герой? - Кажется, придется, - улыбнулся я, - Раз уж рука моей возлюбленной и рука принцессы, это одна и та же рука. Раздался взрыв веселого смеха. В тот миг я совершенно не думал о том, что в этом мире мне остался лишь один месяц. *** Джина повела меня на балкон. Тот самый балкон в бальном зале, где я рассказывал ей о заговоре. И хоть вся подлунная романтичность исчезла, в тот миг для меня не существовало места прекраснее. Да и вообще вокруг не существовало ничего, кроме нас двоих. - Сегодня утром я проснулся бездомным скитальцем в приюте Берты, и спустя пару часов стал женихом принцессы Северных Снегов. Теодор бы обзавидовался, - сказал я, прижимая Джину к себе. - Кто такой Теодор? Твой друг? Расскажешь мне о нем? Ну, и обо всем другом, что происходило за эти года. Я хочу знать о каждом мгновении твоей жизни, - Джина прижалась к моей груди и тихо засмеялась, - Помнишь, когда ты был слугой в Серых Елях, то ужасно стыдился, что тебе не о чем мне рассказать. Ты ловил каждый миг жизни и пытался найти в нем хоть что-то необычное, чтобы меня удивить. Думаешь, я не замечала? - Ну конечно, ты все замечала, - я поцеловал Джину в лоб, - Ты всегда все замечала. И мне нелегко было находиться рядом с тобой, будучи всего-то слугой. И чего ты во мне нашла? - Героя, который спас мне жизнь на балу. Ну ладно, пусть не мне, а моей камеристке, - нехотя признала она под моим скептичным взглядом, - Суть не изменилась. Жизнь спасена, а ты герой. - Когда ты поняла, что под маской именно я? - Когда увидела кольцо. То есть сначала я не была уверена, что это именно ты, но в разговоре убедилась. Ларсен говорил, что видел такое кольцо у раба Алессандро. Не удивляйся, оно же принадлежало тете Роуз, все, кто связан с моей семьей, о нем знают. А Ларсен - старый друг отца, потому не раз видел его своими глазами. Когда я узнала, что ты в Южных Солнцах, то чуть с ума не сошла! Знаешь, я искала тебя и в Снегах, и в Туманах, хоть папа и говорил, что это бесполезно. Я такая глупая, Ник, ужасно глупая. Не нужно было оставлять тебя в приюте Берты. Нужно было ждать выздоровления и брать с собой, но почему-то тогда мне казалось, что нельзя совмещать политику и любовь. - А я думаю, это к лучшему. Иначе хладнокровная принцесса Вирджиния не смогла бы быть такой хладнокровной, да? И не было бы того, кто предотвратит заговор. И спасет крошку Мэй и ее брата во второй раз. Точно, я же не рассказал тебе о крошке Мэй! Я говорил, а Джина слушала, ни разу не перебив. И только вздохнула в самом конце. - Трудновато мне представить крошку Мэй повзрослевшей. Да и ты, если честно, в моей голове был совсем другим. Где тот мальчишка в залатанной серой рубашонке, который покорил мое девичье сердце? - Там же, где растрепанная девчонка с лисьими повадками, которая покорила мое. Я набрался смелости и поцеловал Джину в губы. И решил, что теперь-то моя история совсем подошла к концу. К тому счастливому концу, о котором я и мечтать не смел. - Ты еще о многом мне не рассказала. Как жила без меня, и правда ли то, что о тебе говорят? Ты сама противостояла Алессандро? В одиночку? - Я бы так не сказала, - пожала плечами Джина, - Я знала, что войны не избежать. Просиживала в библиотеке, штудировала литературу. Углубилась в то, отчего так долго бежала. Отец был не в восторге поначалу, он-то надеялся воспитать принцессу, а не воительницу. Но когда война началась, оказалось что советник со свежим взглядом на мир не помешает. Отец собрал вокруг себя мудрых людей, но уж слишком зацикленных на прошлом. Я смотрела в будущее, как и Алессандро. Но южный король решил, будто он умнейший из умнейших в этом мире. А я сделала все, чтобы доказать ему обратное. Наши с ним битвы больше походили на шахматную партию, как это ни грустно признавать. Сложно быть правителем. Смотреть на людей, как на бездушные фигуры и все такое. Но без этого не никак. Я – будущее Северных Снегов, помни об этом, Ник, когда будешь давать брачный обет. - Такое уж непросто забыть, Ваше Высочество, - я отвесил шутливый поклон, а Джина грустно улыбнулась. - Я серьезно, Ник. Однажды мне придется стать королевой, и это будет совсем непросто для нас обоих. Вот скажи, что ты думал об Алессандро? – она вдруг резко стала холодной и очень серьезной, - Что он тиран и демон? Что он совсем не жалеет подданных? Ты ведь у меня умный, и если уж был осведомлен о заговоре, то о политике Алессандро точно знаешь. - Погоди, а откуда о ней знаешь ты? – перебил я. - Не только у Сандро были шпионы, - хитро улыбнулась Джина. И в тот миг я понял, как они похожи. Вирджиния и Алессандро были двумя сторонами одной медали, только одну я горячо любил, а другого так же горячо ненавидел. И теперь задумался, имею ли я право на эту ненависть, - Жители Южных Солнц жили в счастливом неведении. Алессандро создал для подданных красивую сказку и поддерживал ее существование очень дорогой ценой. Безжалостный – да, временами подлый – несомненно. Но для своего королевства он сделал многое, и за это я не могу его не уважать. По правде говоря, я не уверена, что смогла бы сотворить хоть что-то подобное для Северных Снегов. - Тебе и не нужно брать пример с Алессандро, - я крепко сжал ладони Джины, - Его политика была слишком жестокой. Сколько еще продержатся иллюзии, сотворенные им? Вряд ли очень долго. А что будут чувствовать люди, узнавшие правду, подумай! Ложь – не лучший союзник. - Иногда ложь спасает. Что бы сказали мои подданные, если бы узнали, что их принцесса скакала на холмах соседнего королевства, а не сидела как послушная девочка в своем замке? Что бы сказал ты, если я сказала тебе в нашу первую встречу, что я дочь короля Северных Снегов, а не просто избалованная племянница помещицы? Да мой обман, в конце концов, мне же спас жизнь. Поверь, настоящая Эмилина ни за что бы не стала слушать твои разговоры о заговоре. И кстати тебя я нашла тоже через обман. «Угадайте, какого цвета жидкость в бутылке», - ну что это за чепуха? Я сразу приказала искать светловолосого юношу с кольцом на правом мизинце, только ему об этом не говорить. - Мне совершенно нечего возразить вам, Ваше Высочество, - покорно сказал я, - Сдаюсь. Я и сам чутка лукавил, выдавая себя за сводного брата. Но все-таки во лжи надо знать меру. Не уподобляйся Алессандро, прошу тебя. - Обещаю, - Джина притянула меня к себе и поцеловала. И я почувствовал, как мои ноги тают, - Но если я все-таки слишком увлекусь, мой принц остановит меня? - Конечно, - улыбнулся я, а сердце тревожно заныло. Я сам делал то, отчего отговаривал Джину. Безбожно врал прямо в глаза. И чувствовал, как начинаю презирать себя самого. «Ложь во благо. Это ложь во благо», - твердил я потом. Жаль самого себя обмануть не получалось. *** Когда мы с Джиной посетили приют Берты, Мэй снова плакала, но уже от радости. - Вы снова нашли друг друга, - сказала она, обнимая нас с Джиной, - Разве не чудо? Прямо как в сказке, да, Том? - Точно, - ответил тот, - Но теперь-то наши пути расходятся. Но это же не значит, что мы опять расстаемся на шесть лет? Мы с Мэй будем скучать. И будем навещать вас так часто, как только это возможно. - Ну, для начала вам предстоит погулять на нашей свадьбе, - улыбнулась Джина, - В середине декабря, в замке Северных Снегов. Вы первые, кто получил приглашения, кстати. - А кто еще будет? – полюбопытствовала Мэй, - Важные государственные шишки? - Только самые близкие, - со всей серьезностью заявила Джина, - Ну, помимо моих родителей это будет тетя Роуз и Ларсен. И королева Алексия. - И принц Леонардо с Теодором, - подхватил я, - Хотя, теперь его следует называть королем Леонардо. И Робин с Картером. - И те ребята-разбойники, что спасли вас. Вместе с их предводителем, Питером, верно? - И господин Олаф с Мэгги, обязательно. - А еще Берта со своими послушницами. И конечно, ваша семья, крошка Мэй. Эльза, Нэнси с Джорджем, их малыш. - И моя мачеха! Как ни крути, если бы не госпожа Софи, я бы так и не познакомился с моей невестой. Мы с Джиной посмотрели друг на друга с такой нежностью, что Том заявил, что еще немного и его стошнит. А Мэй сказала, что мы ужасно милые, и она счастлива видеть нас такими. Наше отплытие в Северные Снега было одновременно горьким и радостным, как и все прочие расставания. Прощаться с теплым и родным, как старый свитер, прошлым и идти вперед, к заманчивому и неизвестному будущему, оставлять позади тех, кого любишь, это было непросто. К счастью, Джина не отпускала моей руки, пока корабль не отчалил. И я чувствовал, что пока наши руки соприкасаются, я способен взмыть в небо и свернуть горы. ***