Maktub. Так предначертано

Прошло полгода. Весна сменила холодную долгую зиму. Дни стали длиннее, ночи более звездными. Снега давно сошли, уступив место первой девственно нежной зелени, а птицы всё чаще затягивали свои звонкие трели. Мия перебралась жить в квартиру Макса. Так ей было спокойнее. Там она ощущала умиротворение, безопасность и… его. Стая не возражала переезду. Казалось, Фоллы были даже рады этому. Иногда к ней забегал Шон, стандартно пару раз в неделю заезжала Одри, которая, несмотря на причитания полувампирши, старалась до отказа забить холодильник. Они очень сблизились за это время, делились друг с другом самым сокровенным. Однажды Мия попыталась заикнуться о своих чувствах, о том, что, как ей казалось, она ощущает присутствие Макса. Лицо волчицы слегка напряглось, поддернутое легкой тревогой, а в глазах мелькнула тень печали и сожаления. Голосом вкрадчивым и нежным, будто бы боясь задеть не ту нервную струнку души Мии, Одри настоятельно советовала прямо сейчас же начать собираться в лес, парируя тем, что стая скучает и девушке чаще нужно быть на свежем воздухе. Не поверила. – «Ну как?! Как она может не чувствовать?! Не ощущать? Они же были так близки… а может… может я и впрямь начинаю сходить сума? Стараюсь выдать желаемое за действительное?» – варясь в несладких мыслях, Мия нацепила фальшивую беззаботную улыбку и принялась собираться в дорогу. … За прошедшее время Макс успел смириться со своим состоянием. Он даже научился жить, если вообще уместно назвать это жизнью. Сначала это было полнейшим сумасшествием. Четыре стены и тело в проводах. Затем он смог выбраться за пределы палаты. Он изучал бурлящую жизнь больницы. Видел чудесные исцеления и как умирают люди… и не совсем люди. Первых, будто в некую воронку, затягивало в теплый охровый свет, иных же поглощала пропасть. Фолл упорно пытался взывать к бездне, но та ему так и не отвечала. Он даже пару раз устремлялся в ту непроглядную тьму, что забирала волков и вампиров, умудрившихся уйти в мир иной в стенах больницы, словно в разверзнувшийся портал, но и эти попытки были тщетны. Его никто не слышал. Он остался наедине со своим обречением. И лишь Мия каким-то необъяснимым образом его ощущала. Спустя ещё какое-то время он осознал, что может перемещаться на места, к которым был привязан. Это было похоже на подобие телепортации. Сначала совершенно неудачной, но со временем оборотень овладел ей в совершенстве. Впервые полноценно это произошло, когда Макс дико затосковал по родному лесу. По тем чувствам, когда он оборачивался, ощущая свободу во всей её полноте. Когда ветер купается в шерсти, лапы взрывают рыхлый влажный мох, а молочный свет луны освещает твой путь. Фолл с болью зажмурился, а затем… ощутил тонкую сладость ночного воздуха, напитанного смолой деревьев, хвоей и легкой прелостью земли, после жаркого дня. Распахнув серые океаны глаз, он изумился. Это не было наваждением. Это действительно был его лес. Хоть об обращении не могло идти и речи, но того, что Макс оказался здесь было более чем достаточно. Прохаживаясь по высеченным на веки в памяти тропкам, покрытым свежей молодой травой, наслаждаясь букетом весенних ароматов, Макс не заметил, как ноги сами вывели его к озеру. Его озеру. Как же он скучал по этим местам. Здесь всё напоминало о тех временах, когда не было ни заговоров, ни войн. О беззаботной жизни. И о Мие. Волк опустился на прохладный песок под раскидистыми ветвями плакучей ивы, оперевшись фантомной спиной о древний валун. Именно здесь Мия подарила ему себя. Память парня стала наполняться теми жаркими моментами. Перед его мысленным взором мгновенно возник образ обнаженной девушки. Вид соблазнительных форм её загорелого и такого желанного тела, упругость кожи, томный взгляд завораживающих глаз оттенка темного болота, нежный голос с ноткой хрипотцы… Душа Фолла взрывалась яркими вспышками сладостной боли. Память воспроизводила в настолько мельчайших подробностях момент их близости, что это отдавалось вполне реалистичной волной возбуждения нематериального тела парня, а сознание отчетливо твердило о том, что это не повторится больше никогда.