(no) control

      Гарри пытался убедить себя, что он очень любит Найла Хорана, когда пятый или шестой раз за вечер отвечал ему, что он не хочет пойти на вечеринку. Казалось, что аргументы ирландца неисчерпаемы, начиная с «ты почти никуда со мной не ходишь» и заканчивая «там точно будут классные музыканты». В ход пошел даже шантаж, основывающийся на том, что Найл обещал познакомить Гарри с кем-нибудь из музыкальных продюсеров. Но Стайлс ненавидел вечеринки. Ему будет нечего там делать, когда через пятнадцать минут после начала Найл встретится с какой-нибудь моделью, с которой он давно хотел познакомиться, и оставит Стайлса одного. Гарри не собирался идти, и при этом у него кончались силы, необходимые для формулировки отказов. Кудрявый был уверен, Найл жалеет, что у него всего один любимый исполнитель, с которым Гарри уже познакомился. «Я куплю тебе ужин если ты со мной пойдешь» Гарри закатил глаза. Найл правда верит, что это сработает? «Зачем тебе я» «Если ты не пойдешь я не пойду» И через некоторое время. «ГАРРИ СТАЙЛС ПОЖАЛУЙСТА» «Это последний раз» «Ты лучший человек на земле» «Лучший человек на земле пошел учиться пока Найл» «Гарри <3» Стайлс свернул вкладку с чатом, открывая документ с интервью. Он расшифровал три вопроса и был жутко горд собой, пытаясь не вспоминать о том, что это очень мало. Вечеринка с Найлом точно не входила в его планы, но у Гарри, кажется, все же были проблемы с отказами. Он понимал, что ничего хорошего ему это в жизни не сулило, но что он мог сделать? Найти психотерапевта? Это в его планы тоже не входило. Парень надел наушники, снова сосредотачиваясь на голосе Луи. За такое количество прослушиваний одних и тех же фраз ему начало казаться, что он узнает дикцию Луи Томлинсона даже с закрытыми глазами. Менеджер очень странно проговаривал букву «р», произнося ее преувеличенно четко. Он никогда не проглатывал концы слов и не прожевывал частицы, из-за этого интервью было довольно легко расшифровывать. Но такая манера говорить не казалась Гарри типичной. Кроме того, каким-то удивительным способом Луи умудрялся не торопиться, а медленно выдавливать из себя слова, как будто он был уверен, что мысль от него не ускользнет, а собеседник точно дослушает фразу до конца. Гарри сложно было оценить собственную речь со стороны, но он был уверен, что так не мог. На взгляд Стайлса, человек, говоривший так, придавал достаточно веса своим словами, а Гарри… он никогда так не сможет. Парень не знал, почему он обратил внимание на произношение Луи, только когда переслушал запись несколько раз, а не заметил этого раньше на работе. Может быть, это была еще одна из особенностей журналистики, к которой ему стоит привыкнуть. А, может быть, он стремился отвлечься на что угодно, чтобы только не заканчивать работу над текстом.

/

      Гарри вышел из машины Найла, почти убедив себя, что он хочет присутствовать на вечеринке. Правда, для этого Стайлсу приходилось игнорировать тревожное чувство внизу живота, но он сталкивался с ним не в первый и точно не в последний раз. Ночной клуб, в который они зашли, был полон молодыми парнями и девушками, которые сновали туда-сюда, то ли в поисках выпивки, то ли партнеров для танцев. Музыка гремела, колонны мигали разноцветными огнями, а Гарри задавался вопросом, почему вечеринка выглядит так, как будто она идет уже несколько часов, если они приехали к самому началу. Найл вручил Гарри бокал шампанского, и парень понял, что он немного скучает по тем временам, когда идеальной отмазкой от вечеринки служила фраза «Найл, мне только 17». Время медленно тянулось, а обстановка в небольшом помещении не менялась. Гарри не знал, как в кино и в книгах героям удается веселиться в клубах, потому что он не чувствовал абсолютно никакой необходимости присоединиться к танцующим или начать заигрывать с кем-то из тех, кто подпирает стены. Если бы кудрявый хотел поделиться новостями с Найлом, он бы точно выбрал менее шумное место, поэтому Гарри просто стоял, не зная, зачем ирландец вообще приглашал его. Можно уже составлять список испорченных вечеров за последние полгода? Стайлс достал телефон, чтобы хоть чем-то занять руки (от бокала он уже успел избавиться), хотя делать в нем ему было решительно нечего. Иногда он даже жалел, что удалил все игры, чтобы заполнить крохотную память музыкой. — Пошли поздороваемся, — Найл потянул его в сторону за руку, и Гарри увидел, к кому он направляется слишком поздно. Зейн с Луи были тут. Конечно, их не могло не быть, но Стайлс в последнюю очередь думал о том, что на такой вечеринке окажется кто-то знакомый. — Найл, — Зейн пожал руку ирландцу, подарив Гарри пару мгновений, чтобы рассмотреть его кофейный костюм. Почему одному человеку доставались и деньги, и внешние данные, и чувство вкуса, и отличный характер? — Гарри, не ожидал увидеть тебя здесь, — Стайлс пожал ему руку, чуть улыбаясь. — Я не собирался приходить. Луи, — он повернулся к Томлинсону, протягивая руку и ему. Гарри пытался верить, что им удавалось привносить вежливость в их отношения. — Гарри, — Луи почти улыбнулся. — Хоран, — он только кивнул Найлу, убирая руки в карманы. — Томлинсон, — этой репликой блондина церемония приветствия была окончена, а Гарри подумал, что, по сравнению с Найлом, его отношения с Луи можно было считать теплыми. — Кстати, Найл… — на лице Зейна возникло задумчивое выражение, — Ты ведь знаешь Джеймса Кордена? — Мы немного знакомы, — Найл отстраненно пожал плечами. Гарри чувствовал себя как ребенок, стоящий рядом со своей матерью, когда она встретила знакомого. А Луи, кажется, был ребенком этого знакомого, с которым Гарри мог бы общаться, пока родители разговаривают, но он никогда не знал, о чем. — Как ты думаешь он бы ввязался в… — продолжение фразы Зейна потонуло в шуме от музыки, когда он развернулся и вместе с Найлом пошел к столику с напитками. Гарри понял, что они с Луи Томлинсоном остались стоять вдвоем, только через несколько мгновений. Стайлс кашлянул. Луи приподнял бровь, чувствуя превосходство. Он наверняка был знаком тут с каждым вторым гостем, а Гарри рисковал остаться в одиночестве. Он прикидывал в скольких кварталах отсюда находится ближайшее метро, когда Луи открыл рот. — А потом ты жалуешься, что у тебя нет времени, — сказал он, и, на самом деле, Гарри был удивлен, что он до сих пор стоит рядом. Кроме того, Томлинсон, кажется, очень хорошо помнил их последний диалог, а, на взгляд Гарри, это было странно для человека, который за один день взаимодействует с несколькими десятками работников. — Я не собирался приходить. И я уже на середине интервью, — ответил он, убирая руки в карманы. — Тут неудобно разговаривать. — А ты собираешься разговаривать? — Гарри было интересно, если он сфотографирует Луи, будут ли на экране его глаза смеяться так же, как и в жизни. В ответ на вопрос он только пожал плечами, направляясь в сторону. Конечно, Гарри не собирался останавливаться возле алкоголя, но, кажется, во всех местах в зале, где музыка играла чуть тише, были столы со стаканами. Луи Томлинсон, как ни странно, последовал за ним. — Ты можешь врать мне сколько угодно, придумывая отговорки, но хоть себе-то не ври. — Он взял один из стаканов, и, судя по цвету, в нем был виски. Интересно, Луи вообще знает, что на вечеринках можно пить что-нибудь менее крепкое? — Хочешь поговорить о самообмане? — Не хочу говорить вообще, — Луи покачал головой, потянувшись за еще одним стаканом. В глубине души Гарри надеялся, что менеджер не был алкоголиком. Конечно, беспокойство Стайлса не задумывалось о том, что, если бы это было правдой, то за почти три месяца работы вместе он бы заметил тревожные признаки. Потому что тревога не поддавалась логике. Гарри чувствовал себя глупо, молча стоят рядом с Луи, который вливал в себя виски. Стайлс не видел смысла здесь находиться, но не мог заставить себя уйти. Тем для разговора у них точно не было. Он скользнул взглядом по Томлинсону, видя, как тот шевелит губами, подпевая играющей песне. Гарри тоже ее знал. Начался припев, и он тихо запел, почувствовав, что Луи смотрит на него. — Ты умеешь петь? — Гарри оперся об стол, смотря на танцпол. Он, конечно, знал ответ, но парень предпочитал делать вид, что в тот день в One Direction его не было. Это избавит их от неловкости. — Нет, — солгал Луи. Гарри посмотрел на него. — Похож на человека, который умеет, — хмыкнул он. Почему Луи Томлинсон не признавал этого, если его видел весь ресторан? — А ты вешаешь ярлыки, опираясь на внешность? — Гарри не знал, какой по счету стакан Луи подносит ко рту. Интересно, подойдя к Зейну, Найл нарушил планы Томлинсона, заключающиеся в том, чтобы напиться сегодня вечером? Или не нарушил, потому что Луи решил, что ничего не мешает ему заливать в себя виски практически в одиночестве (Гарри не видел смысла считать себя самого за хорошую компанию). — Нет. Ты просто выбираешь песни с похожими вокальными партиями, как тот, кто понимает, что он делает, — Гарри немного лукавил, но это было неважно. Он не знал, зачем хотел, чтобы Луи Томлинсон признался в своих музыкальных способностях. — Я понимаю, что я делаю, — Луи пожал плечами. — Я не верю, что ты не умеешь петь, — Гарри закусил губу. Он не был уверен, что он это не зря. Где у них с Луи Томлинсоном проходила граница в общении? — Ты хочешь, чтобы я доказал это? — Луи поднял бровь, которая, кажется, почти никогда не опускалась. Как будто люди вокруг постоянно говорили глупости. — Я должен поспорить с тобой, что ты побьешь меня в караоке? — Гарри пытался не улыбаться. Он был уверен, что выпил всего один бокал, но тогда почему ему хватало смелости задавать такие вопросы? — Ты поддашься, — пожал плечами Луи. Кажется, это его второй любимый жест. — Нечестная игра. — Могу поклясться, что не поддамся, — Гарри показалось, что взгляд Луи затуманивается. Ему это не нравилось. Куда, в конце концов, пропали Зейн с Найлом? — Запомни эту мысль, — Луи тоже оперся на стол, отставляя в сторону пустой стакан. Гарри пытался понять, действительно ли они только что договорились устроить баттл в караоке. Луи был пьян, а Гарри не очень понимал, серьезно ли они все это обсуждают. Он увидел, как рука Томлинсона тянется за новым напитком. — Тебе, наверное, уже хватит, — Гарри нахмурился, поднимая взгляд. Они не были друзьями, но это не значит, что Стайлс позволит в своем присутствии кому-то напиваться до того момента, когда он не вспомнит событий прошедшего вечера. — Ты не диетолог, чтобы знать, сколько алкоголя мне нужно пить, — Луи покрутил стакан в руках. Гарри сам не знал, почему он так волнуется. Казалось, парень вполне отвечает за свои действия и понимает, что говорит. Разве что Стайлсу не нравился его взгляд. Знакомые голубые глаза как будто потеряли свою остроту, Луи смотрел в толпу, но не разглядывал ее. Это не было на него похоже. — Я твой… — Друг? Нет, точно не он. Друг Зейна? Гарри не был уверен, что даже такое определение ему подходит. — … коллега. И не хочу, чтобы тебя пришлось вытаскивать отсюда на руках. — Не волнуйся, Гарри Стайлс, и без тебя справлялись, — и еще несколько миллилитров янтарной жидкости оказались во рту Луи. Он отставил стакан. — Хватит. — Гарри, Гарри, Гарри… — Луи повернулся к нему. — Девятнадцатилетний мальчик, который так хочет помочь людям, потому что верит в лучшее в них, а сам боится начинать диалоги. Если люди так хороши, они ведь не укусят? — Гарри не знал, где у Луи Томлинсона находилась черта оскорблений (точнее грубой правды, брошенной в лицо), которую он переходил только, когда был пьян. Но это предложение, кажется, не относилось к трезвым мыслям. Луи звучал странно. Слова потеряли ту четкость, которую Гарри заметил на записи в диктофоне. Откуда вообще Томлинсон знал, что он волновался, когда приходил к нему, чтобы выяснить какой-то вопрос? Неужели это было так очевидно? Всю старшую школу Гарри отчаянно верил, что ему хорошо удается скрывать волнение. Видимо, он себе льстил. — На сегодня ты достаточно выпил, — Гарри отодвинул в сторону стакан, за которым тянулся Луи. Тот прищурился. — Ты мешаешь мне портить свое собственное здоровье. — Прошу прощения, — Гарри настойчиво сложил руки на груди. — Если у тебя что-то случилось, то алкоголь не выход, Луи, — Стайлс не знал, откуда возникло это предположение, но он озвучил его раньше, чем смог обдумать. По крайней мере, проблемы — то, из-за чего люди обычно заливаются алкоголем. Или ради веселья, но это явно был не их случай. — Ты ничего не знаешь о чем-то, что случается. — А ты ничего не знаешь обо мне, чтобы это утверждать, — Гарри сдул с глаз кудряшку. Он хотел найти Зейна, чтобы Луи оказался под его ответственностью, а он сам смог уйти домой. — У тебя нет сестры, которая говорила бы тебе, что слишком устала от тебя и уезжала из города, почти не попрощавшись! — почти крикнул Луи. На секунду его глаза стали такими же, как всегда, и на протрезвевшем лице Гарри увидел сожаление. Томлинсон точно не собирался об этом кому-то рассказывать, тем более Стайлсу. Но потом выражение его лица стало таким же, как и минуту назад, и он злобно отвернулся в сторону. Тут из толпы вынырнули весело смеющиеся над чем-то Найл и Зейн. — Зейн предлагает поехать к нему и продолжить… — Найл осекся, видя удивленно-потерянное лицо Гарри и злобный взгляд Луи. — И что здесь произошло? — Найл преувеличенно нахмурился. — Я думаю, что мы отложим поездку, — Зейн, который почему-то держал свой телефон в руках, убрал его в карман. Гарри не был уверен, видит ли Найл, что Луи пьян, но Зейн точно это заметил. Внимательные друзья точно были чем-то вроде благословления. Малик аккуратно шагнул к Луи, беря его под локоть. Он что-то прошептал парню на ухо. Гарри отвернулся, подходя к Найлу. Ассоциация с детьми и родителями только усилилась. Как будто они ждали Найла и Зейна, которые их заберут. Так глупо. — Найл, у тебя есть мой номер, — Малик взглянул на них. — Обязательно нужно встретиться. Гарри, тебя это тоже касается. До встречи, — и улыбнувшись так, как он делал это всегда, Зейн с Луи направился к выходу, аккуратно лавируя между танцующими. — Ты первый рассказываешь, что произошло, — ирландец прищурился. Приехав домой к Найлу и потратив полчаса на то, чтобы обрисовать ситуацию с Луи (Гарри счел нужным не упоминать последнюю реплику менеджера, потому что это точно не то, что следовало распространять), Стайлс смог выяснить, что Найл и Зейн прекрасно провели время, обсудив с Зейном пару дел, которые могли стать их общими делами, и выяснив, что у них очень похожее чувство юмора. Найл заявил, что, хоть он и знал Зейна Малика раньше, так близко, как сегодня, они еще не общались. Зейн предложил им четверым, вместо того, чтобы продолжать торчать на этой вечеринке, поехать к нему домой, посмотреть кино и продолжить отдыхать. Тогда они и направились на поиски Гарри и Луи. На этом моменте Стайлс поверил, что Зейн Малик — его фея крестная. Гарри приехал домой в полпервого ночи, и все, чего он хотел, — просто лечь спать, забыв и про чистку зубов и поиск пижамы. Но мысли крутились в его голове, не позволяя уставшему мозгу отключиться. Безрезультатно пролежав полчаса в кровати, он встал и включил ноутбук. Мысли из головы стоило перенести в текстовый документ. В жизни Луи Томлинсона что-то происходит. Тебе кажется, что у него с сестрой все хорошо, потому что ты видел, как он ей улыбался, но все не так легко. В конце концов, видимо, он именно из-за нее напился. Когда Луи напивается, он теряет черты, так явно ассоциирующиеся с ним — яркие голубые глаза и четкую речь. Луи Томлинсон — образец того, как алкоголь меняет человека. Он перестает быть собой, и это отражается во внешних признаках, но ты знаешь его достаточно плохо, чтобы понять, как спирт влияет на его мысли. Луи Томлинсон язвит, даже когда ты хочешь, как лучше. Он, кажется, вообще не готов принимать помощь. Может быть, только своего лучшего друга. Но при этом нельзя забывать, что у Луи есть чувство юмора. Интересно было бы посмотреть на него в караоке. Увлекательно. Луи Томлинсон отрицает, что он умеет петь. Как будто он хочет спрятать эту часть себя, ненавидит, что она у него есть, как будто он предпочел бы от нее избавиться. Это все равно что целоваться на мосту с парнем, а потом заявлять, что ты натурал. Но в чем причина? В том, что он считает пение глупостью? Или в том, что пытается выстроить свою личность из управления рестораном и вечеринок, а не сочинения песен и натягивания струн на гитару? Тебе казалось, что с каждым разом ты будешь лишь больше убеждаться, что Луи Томлинсон не стоит твоего внимания, а потом тирада его язвительных замечаний заканчивается криком, в котором было столько боли, что тебе становится страшно. С одной стороны, ты рад, что он оказался лучше, чем ты предполагал. А, с другой, ты предпочел бы иметь поменьше сложностей в своей жизни.