***
Сколь бы Гермиона ни билась над задачей, решение не приходило. Через два дня она договорилась встретиться с профессором Макгонагалл после уроков. Будут думать вместе. Разве две гриффиндорки не найдут доказательства того, что витражи — артефакт? Гермиона не сомневалась в их силах. — Представляете, куда я вчера ходил с Джинни под мантией-невидимкой? — восторженно шептал Гарри на зельях. Рон скривился. — Даже знать не хочу. — И к-куда же? — спросил Невилл, который сидел за одной партой с друзьями. — На Астрономическую башню. Она мне зачитала Шекспира! Далеко пойдет! Станет великой актрисой, моя Джинни! — Твоя? — Рона передёрнуло. — Только этого нам не хватало, Гарри. Фу, я же теперь не смогу обсуждать с тобой девчонок! Гермиона закатила глаза и посмотрела на заметно нервничающего Невилла. Его пальцы постоянно стучали по столу, а губы проговаривали счет до десяти. — Что ты делаешь? — Я, я… волнуюсь просто. В прошлый р-раз мы варили же… Гермиона сжала его плечо. — Все будет хорошо. Если что, можешь взять мою руку. А если профессор будет иметь что-то против того, что ты сидишь здесь, так я попробую поговорить с ним. Сделалось спокойнее на душе, как только Невилл воспользовался предложением. Но все вздрогнули, когда позади раздался холодный насмешливый голос: — Поговорим ещё. У вас, мисс Грейнджер, будет достаточно времени для этого на репетициях. Решили стать защитницей не только эльфов, но и мальчиков? — Снейп резковато взмахнул палочкой, и дверь закрылась. Все тотчас уткнулись в учебники. Повисла тишина. Он уверенно прошагал до их парты, на которую бросил толстую увесистую книгу. Её больше поразила не грубость профессора, а то, как вздрогнул Невилл, как быстро он отнял от нее руку и посмотрел на фолиант. — Лонгботтом, что вы забыли за первой партой? — елейно поинтересовался низкий голос. Хоть вопрос и адресовался Невиллу, Снейп смотрел на нее. От его властного взгляда зарождался неизвестный трепет, близкий к страху и одновременно наслаждению. Гермиона вспыхнула. Надо же иметь такую наглость при всех швыряться книгами! Ощущая негодование, она отодвинула книгу на край с такой силой, что та бы непременно упала, если бы не Снейп и его невербальная магия. Подачка зависла в воздухе, будто лежа на невидимом продолжении стола. Профессор прищурился. — Я… Я… Профессор С-Снейп, я решил, что так… — Что «что так»? Тем временем он кротко и осторожно, используя ту же невербальную магию, вернул книжку на место и мягко толкнулся ей в ладони Гермионы. Приняв подарок, она смело заявила: — Это я его позвала. — Мисс Грейнджер, вы Невилл Лонгботтом? — Нет, я Гермиона Грейнджер, та, кто попросила друга помочь с зельями. — Идите к доске, мисс Грейнджер. В последнее время вы нас тревожите. Я могу допустить вашу акцию в защиту домовых эльфов, но то, что девушка защищает здоровенного юношу, уже говорит об отклонениях. — Я не защищаю его! — встала Гермиона и направилась к доске. — А что же вы делаете? Выставляете бесхребетность Лонгботтома на всеобщее обозрение? Минус десять очков за ложь преподавателю. — Я не б-бесхребетный, профессор Снейп! — Вы пойдете к доске следующим, Лонгботтом. Там мы и проверим ваш характер. Если Гермиона больше в минус не уходила, то Невилл лишил Гриффиндор ещё пятнадцати баллов. На удивление, это его не огорчило. Он загадочно улыбался и бросал пытливые взгляды на подругу. И как в голову не пришло, что Гермиона будет подыгрывать Снейпу, сама того не осознавая?! Неожиданно влетела полярная сова и захлопала крыльями. Профессор нахмурился и открепил письмо. — Урок окончен. Свободны. Быстро собравшись, Гермиона вышла с Невиллом и посмотрела на подарок «Витражи средневековья как артефакты и маггловское искусство» издание XIX столетия. Хоть книга и весила немало, девушке было за радость носить ее, прижимать к груди и просто ожидать того прекрасного момента, когда она сможет прочесть её. К Снейпу ее отношение поколебалось. Она не понимала, что он за человек, раз докапывается до всех на уроках, унижает и травмирует, а потом лечит, дарит ценную книгу и нежно обнимает на репетициях. Как все это умещается в несносном характере? Поскольку жила она в противоположной стороне, Гермиона распрощалась с приятелями на повороте и свернула к комнатам старост. Она спешила поскорее открыть книгу и законспектировать, приблизиться к разгадке хоть как-то! И благо, времени имелся вагон. Снейп рано их отпустил. Гермиона почти бежала окунуться в пучину знаний, когда в одном из пролётов мелькнула ушастая фигурка. Она затормозила. Махонький эльф плакал. Его большущие красные уши дрожали, длинный нос шмыгал, само создание сидело на каменном холодном полу и обнимало колени. Она присела и легонько тронула его. — Не подходи, Киппи стрелять будет! Не приближайся, бессердечный человек, к Киппи! Эльф вскочил на ноги и побежал прочь. — Постой! Я не причиню тебе зла! Но домовой не останавливался. — Я Гермиона Грейнджер! — Киппи должен молча страдать! Киппи плохой! Даже Гермиона не сможет помочь Киппи! В рыданиях ушастая кроха умчалась и исчезла.***
В назначенный час лучшую студентку Хогвартса поприветствовала горгулья. С появлением новой хозяйки директорский кабинет изменился. Появился большой вытянутый стол, за которым проводились собеседования. Хлам и изжившие себя вещи отправились на антресоль, а некоторые трансфигурировались в декор. Появились фиалки на подоконниках, а все портреты и картины исчезли со стен: мало кто выносил разговаривающих стариков, которые каждые полчаса напоминали о леденцах в нижнем ящике. Минерва восседала во главе стола и заполняла документы. — Появились идеи? — Немного зародились, — Гермиона села поближе и достала тетрадь с новыми мыслями и тем, что удалось почерпнуть из подаренной книги. — Шкатулочку взяли? — Да, и лучше, если она будет храниться у вас, мэм. Минерва кивнула и заглянула в тетрадь. — Я узнала, что каждая руна, обозначаемая на витражах, является талисманом, и некоторые мне даже удалось разгадать! Чаще всего маги хранили такие витражи в шкатулках, чтобы магическая сила не пропадала… Минерва кивала во время разговора. Гермиона выкладывала версию за версией, но все они не имели твердой аргументации. — Говорите, в списках нет. Но сожгли же ее…— здесь она осеклась, посмотрела на дверь и переменилась в лице. — О нет, только этого ещё не хватало… Спрячь скорее! Догадавшись о сигнальных чарах, Гермиона положила тетрадь на колени, а Минерва быстрее запрятала шкатулку в ящик. Уже через минуту вошёл Снейп. — Как мило: две мои самые любимые девы Хогвартса собрались в одном месте, — съязвил он, направляясь к столу. — Северус, что тебе нужно? Или ты за мисс Грейнджер? — Что вы, директор, если бы мне нужна была мисс Грейнджер, я бы попросту оставил ее после уроков и не выпускал. Нужда в вас двоих, но ты, Минерва, в первую очередь. Брови директрисы приподнялись, а сухие, худые руки слегка напряглись от недовольства. Гермиона заметила, что с ней происходит что-то не то. — Я знаю про витражи и шкатулку — я в деле. Смею предположить, что в вашем кружке не помешают лишние мозги. Мисс Грейнджер здесь ни причём, не стоит на нее так смотреть. У нас ещё завтра репетиция, не волнуй мою Клеопатру напрасно. Это Домшон болтает попусту. Глаза Минервы блеснули. — Попусту или под твоими методами? — Не имеет значения. Он вас сдал. — Я против. — Спорить будешь? Это не обсуждается. К тому же излишне пренебрегать моим с мисс Грейнджер общением, не так ли? Как говорит ваш Квентин Шарль, актерам нужно сплотиться. Минерва откинулась на спинку кресла и посмотрела на него с видом восхищённого игрока в покер, проигравшего партию. — Ты гарантируешь успех в фестивале? — Насколько это возможно. Знающая о главной проблеме Гермионы не понаслышке, Минерва кивнула. — Валяй, но я запрещаю тебе использовать витражи в каких-либо целях, не связанных с нашим проектом. Снейп закатил глаза и присел на край стола вблизи партнерши. От его внимательного взгляда не укрылась реакция. Гермиона явно была не готова к этому. И румянец на бархатной коже тому доказательства. — Вы выписали? Гермиона вынырнула из мыслей, кивнула и подала ему тетрадь. Их пальцы соприкоснулись совершенно случайно, и взгляд Снейпа изменился. В темных глазах загорелся интерес, но Гермиона тотчас посмотрела на Макгонагалл. Ее поражало, насколько Минерва плясала под дудку профессора, будто это не он, а она зависела от него. Ещё более ее поразила мысль, что Снейп и Макгонагалл не враги, а в кооперации. Меж ними существовал негласный, никому не ведомый договор, помогающий каждому достичь своей цели, и от осознания этого девушку прошибало мурашками. Снейп положил тетрадь на бедро и медленно стал листать, изучая знакомый аккуратный почерк. — А почему вы решили, что Шарль неправ? — В смысле? — В смысле, не нужно было зачеркивать этот вариант. Ее могли сжечь, но не за колдовство и ересь, а за что-то маггловское. Альтаирия ясно дает понять, что ее одноклассница была страшнее ведьмы. Возможно, у нее имелись психические отклонения. Смотрите внимательнее. Гермиона задумалась, изучая профессора, его резкие черты лица, тонкие губы и крючковатый нос. Он же смотрел прямо в ее глаза. Твердо и властно, ожидая ответа. — Нет… Неужели вы считаете… О Мерлин… Артемидию сожгли, но не как ведьму, а как одержимую? Снейп кивнул. — Это все равно не делает нам связи. Руны могут принадлежать кому угодно, — разорвала их зрительную перепалку Минерва. — Нет! Явно кому-то из них! Девушки разбирались! — запротестовала Гермиона и указала на зарисовку одного из символа рун. — Посмотрите! Это означает, что она несет разрушение, а вот это одержимость. Снейп покачал головой и взял ее ладошку с вытянутым пальцем и медленно подвел к хвостику на одной из рун. — Промах, мисс Грейнджер. Очень-очень близко, но нет. Это означает любовь, а то, что вы называете одержимостью, — страсть. Запястье он не выпускал, а Гермиона, принимая его правила игры и пытаясь привыкнуть к этому, сказала: — Тогда мы в тупике, мэм, — слегка покраснев, она развела руками и посмотрела на Макгонагалл. Директриса закатила глаза. — Ладно, ладно, я лично поговорю с мадам Пинс. Ваше упорство попасть в запретную секцию поражает. И да, Северус. Нужно кое-что тебе отдать, — с этими словами Макгонагалл исчезла в соседней комнате. Чтобы не молчать, Гермиона перелистнула страницу, совершенно не замечая, что тетрадь лежит на коленях профессора, а ее рука в его. — Спасибо за книгу. Я выписала из нее некоторые данные. Оказывается, шкатулка с такой резьбой оберегает. Если витражи — артефакт, то не поздоровится тому, кто посмеет угрожать хозяину. В ее горло уперся кончик палочки. Гермиона только тогда подняла глаза и побледнела. — Сэр? Сделалось прохладно. В ушах застучал пульс. Нет, неужели он считает ее хозяйкой? Снейп безэмоционально смотрел на потолок, ожидая кары небес. Но её не последовало, поэтому он вернул палочку в рукав. — Что краснеете, что бледнеете — моментально. Все эмоции налицо. Он цокнул и покачал головой. Гермиона вздохнула и сжала кулачок. Северус провел невзначай по нежным костяшкам. Чувствуя магическое тепло, Гермиона буркнула: — Будто вам эмоции не чужды. — Мне? Уж поверьте, я умею их контролировать. Гермиона вздохнула и согласно кивнула. Внутри все кипело от бешенства к несносному профессору. Надо же, умеет контролировать! Козыряется, а учить ее не собирается, выставляет перед всеми неумелой. Она посмотрела на него снизу вверх. Раздражало то, что, даже когда он сидел на столе, от него веяло официальностью и сдержанностью. Будто он никогда не носил эмоции, а только каменные маски. Не зная, как его разозлить, смутить и шокировать, Гермиона приняла капитуляцию, какую обычно делают шахматисты, отдавая коня ради шаха. С томным вздохом она положила голову ему на колени и надула губки. Его мощные бедра тотчас напряглись, он замер и смерил ее гневным взглядом. — Мисс Грейнджер, что… — Снейп замолк, поймав чудную мысль, от которой завороженно посмотрел на ее шелковистые волосы. Рука сама по себе потянулась к кудрям. Гермиона затаила дыхание, прикрыв глаза. Коснувшись кончиками пальцев мягких волос, профессор вовремя остановился. В мрачной тишине им слышалось дыхание друг друга. — Вы правы, сэр, — прошептала Гермиона печально и, боясь поворачивать голову, бросила робкий взгляд. — Вас никогда и ничто не испугает и не смутит. Жаль, что вы отказываетесь учить актерству. В этот момент Снейп был непередаваемым. В его глазах мерцала зачарованность, губы слегка приоткрылись. Он наслаждался и одновременно был растерян. Завидя лёгкий румянец, Гермиона вскочила и воскликнула: — Хах, вы покраснели, о великий Антоний! — она цокнула язычком. Снейп тотчас освободил ее руку и отскочил от стола. На лицо нашла мрачная тень. Глаза сверкнули яростью, но показать ее, накричать и снять баллы было бы очередным поражением, поэтому он прищурился и тихо, спокойно прошептал: — Вы играете в игры не с тем человеком, безумная гриффиндорка. — Это не я начала, сэр. В шаг он преодолел расстояние между ними и навис над ней. Когда за плечом сильная рука сжала спинку стула, Гермиона сглотнула, почувствовав, что перешла границу. — Северус, все необходимое здесь. Он быстро выпрямился, схватил маленькую подарочную коробочку и вышел. — Чаю? — Пожалуй, — неуверенно сказала Гермиона, смотря на дверь.