Патронум

— Готовься, друг. — радостно посоветовал Зам, оглядываясь вокруг. — Больница скоро покажется тебе раем. Даже несмотря на всю твою ненависть к ним… — О чём ты?.. — Ловец Сборной Болгарии даже слегка притормозил, пытаясь понять, что же такого углядел друг и… — Нет. Нет, чтоб вас, нет!.. Вы умеете кричать шёпотом?.. Это несложно, честно. Этому легко научиться на тихом часу, на уроке, живя в соседней комнате с родителями или если постоянно садится голос. Однако в данный момент у болгарина голос сел отнюдь не от болезни или чего-то того подобного, а от банального страха. От страха при виде девчонок. Девчонок, которые шли на него: Виктора, мать его, Крама. Недавно вылечившегося «героя». Ну да, ну да… А ведь жизнь была так прекрасна. — Йорданов, клянусь, если ты скажешь хоть слово… — Я? — сделал большие глаза парень. — Да никогда!.. Я самый… — Ага. — перебил Крам, в довесок кивая. — Я знаю. Кажется, Замфир закатил глаза. Как обычно. Или фыр… А, нет, точно фыркнул. Сейчас всё внимание Виктора было обращено на спешащих к ним девушек и примерную оценку степени опасности, представляемой этими, несомненно прекрасными, леди. Выходило не так, чтобы очень радостно, но жить можно. Наверное многим мальчишкам будет непонятна такая искренняя нелюбовь Крама к фанаткам. Ведь возраст Чемпиона был как раз самый, что ни на есть, любвеобильный… О, Виктор не был ангелом и давно успел воплотить все те мечты подростка, которые были воплотимы, ввиду ограничения растяжки его любовниц. Как оказалось, зачастую они просто физически не могли встать во все те позы, что он так ярко представлял себе в воображении. Однако, перепробовав всё, Крам охладел. Он догадывался, что наедине или с кем-нибудь другим, эти девушки становились вполне себе нормальными, соображающими существами. Но как-бы ему не хотелось, он не мог изменить того, что вблизи него они превращались в толпу пищащих куриц, с которыми уже даже спать было противно. А с конкретно этими, спешащими к нему прямо сейчас, ещё и нельзя — противозаконно. Посадить — не посадят, но взбучку получить можно. За совращение малолетних… Ну да, ну да… Тут ещё кто кого совращать будет. Крам ухмыльнулся, окидывая совсем подошедших девушек последним долгим взглядом и повернул голову к другу. — Так ты меня услышал? Тот недовольно скривил губы, но всё же кивнул. Как-бы они не вели себя за закрытыми дверями каюты, на людях они всегда ведут себя… — Как обычно. …таков уговор. Брюнет удовлетворённо кивнул, но его тот час же отвлекли. — Мистер Крам, а правда, что вы болели?.. — Сам Виктор Крам! — нет, этот шёпот точно преследует его повсюду!.. — Мистер Крам, а что с вами было?.. — Вы уже выздоровели?.. — Ты видела? Видела?! — Вы точно справитесь со вторым испытанием?.. Пока Всемирно известный Ловец Сборной Болгарии привычно одаривал всех улыбками и намеренно неразборчиво что-то повествовал, Зам огляделся. Он вынужден здесь находиться, сглаживая фон. Ограничивая фанаток своим присутствием. Не давая тем опуститься до чего-то неприличного… Йорданов давно привык, что его используют в этом качестве. Он даже не возражал… Однако иногда это было чертовски скучно и… Глаза болгарина сами собой нашли Гриффиндорский стол и сидящую за ним шатенку. Девушка, так приглянувшаяся его лучшему другу, была весьма заметна по двум причинам. Первая, это её волосы. Они были очень густые и ярко выделялись на фоне окружающих. Как-бы девушка не пыталась их укротить. А вторая, ещё более примечательная, это сидящие рядом с ней два охламона: один чёрный, другой рыжий. Не совсем как в сказке у бабуси, но тоже вполне себе гуси. Взгляд Гермионы был сейчас направлен как раз на толпу девушек с Крамом посередине, однако Зам, к своему удивлению, не заметил ни капли недовольства или раздражения. Скорее интерес. Тут было два варианта: либо Грейнджер очень понимающая и исключительно трезво рассуждающая девушка, либо ей на самом деле глубоко плевать на Виктора. По мнению парня оба варианта были невозможны, что существенно осложняло ситуацию.