Любовь, смерть и киборги

Когда Клэр открыла глаза, был вечер. Ноги по-прежнему не слушались. Судя по знакомому мерзкому вкусу во рту, лекарство все-таки влили, предварительно растворив в воде. Сидни рядом не было, но Клэр не была уверена, что хочет его сейчас видеть. Кого она хотела увидеть, так это родителей. — Клэр, что случилось? — Уилл, заспанный и встрепанный, ответил первым. На Леразии еще была ночь. — Где. У. Сидни. Блок. Самозащиты? — отрывисто спросила Клэр. — Так. Переформулирую. Что случилось с Сидни? — Уилл окончательно проснулся, а на экране уже появилась Аманда, еще более встревоженная. — Я отправила его отвезти таможенную декларацию. Какого-то ляда понадобилась непременно письменная, — бесцветно начала Клэр. — За пару сотен, м-мать их, километров. Его и-изнасиловали. И избили. Аманда! Уилл! — она растерянно смотрела на них. — Я ничего не понимаю! Вы передали мне права доступа. Он что, не мог защищаться? А где же право на самозащиту?! — Успокойся, — холодно и тяжело произнес Уилл. — Он регенерирует, а ты нет. — Да плевать я на себя хотела! Что происходит! Я напишу заявление в полицию и… — Не нужно, — тихо сказала Аманда. — Это не будет обвинение в насильственных действиях сексуального характера, как ты хочешь. Неподходящий объект, у киборгов нет свободы на выбор партнера. Максимум может быть приписано хулиганство и порча имущества, если технические характеристики и работоспособность упали ниже пятидесяти процентов. А это так? Клэр внимательно слушала. Аманда была юристом, и юристом замечательным. В юности обожала работу pro bono и часто выступала общественным защитником. Особенно в делах против прав личности. Если она говорила «не выйдет» — ни разу не выходило. — Тогда гражданский иск, — прошептала Клэр. — Должно быть что-то… — Ты потратишь на тяжбу полгода и выбьешь унизительные убытки, которых не хватит даже на оплату ночного визита врача. Он регенерировал, Клэр. И все прошло. Нечего возмещать. — Моральный вред, — не сдавалась Клэр. — Чей? Твой? Из-за травм киборга? — Аманда только грустно покачала головой. — Только если ты докажешь, что теперь переживаешь жуткие моральные страдания при эксплуатации, зная, что им уже пользовались… — Перестань! — …но этот аргумент не выдержит критики, учитывая, что киборг не новый. Ах да, можно попробовать поспекулировать твоей болезнью. Будь я адвокатом, сразу опровергла бы это тем, что приступы у тебя по пять раз на дню случаются, и причинно-следственной связи не видно. — Он мог их раскидать! Уилл как-то странно вздохнул. — Послушай. Да, раньше он был застрахован на крупную сумму. И по леравийским законам это давало страховщику ограниченное вещное право и возможность ограниченной неболевой самозащиты для киборга. Как если бы его защищала сама компания. На Асцелле такой возможности нет. Киборг имеет право защищать хозяина всеми доступными средствами. И будь ты рядом, он обладал бы соразмерной нападению свободой раскидать нападавших под теми углами, под которыми ему нравится. Сам по себе он максимум может воспользоваться «антиугонной системой» — послать сигнал в ближайший полицейский участок и бежать. Не допуская столкновений с людьми. Прости, но я видел, как работает эта антиугонка на практике. Достаточно схватить киборга за руку, и он не убежит: а вдруг человек ухватился слишком сильно и от резкого рывка рука вылетит из сустава? — Он говорил с горькой, болезненной иронией, и Клэр верила. — И что тогда делать? — прошептала она. — Значит, это полицейские не прибыли на место или… — Хочешь засудить полицию — попробуй, — усмехнулась Аманда. Сейчас дочь поразительно напоминала ей себя прежнюю. — У нее немедленно окажется подтверждение десятка вызовов в то самое время. Причем от людей, а не чьего-то имущества. Даже если полицейские в потолок плевали все это время. — Подожди! Но что-то же можно сделать? — Как ты и начала: иск уголовный, иск гражданский. Ни много ни мало. Просмотри видеозапись Сидни, — впервые за разговор родители назвали киборга по имени, — опознай людей на ней и вперед! — Кстати, Клэр, — прищурился Уилл. — Как ты себя чувствуешь? Последний раз ты звонила четыре дня назад. — Хорошо, — равнодушно ответила Клэр. По сравнению с Сидни она и правда чувствовала себя хорошо. — Пойду посмотрю, как он. — Клэр… Не дослушав, она выключила видеофон. Огляделась. На кровать ее еще перетащили, а вот кресло подкатить не догадались — в доме было и такое, со времен поступления в Асцеллу, когда она три месяца ходить не могла. Клэр понимала, что логичнее всего позвать Сидни, и одновременно страшно боялась увидеть его лицо. Поэтому пришлось по старинке соскальзывать на пол и по-пластунски, а в ее исполнении почти червячком, с перерывами доползти до двери в гардеробную. Старое инвалидное гравикресло еще стояло там, в самом углу, со стопкой одежды на сиденье. — Привет тебе, старуха-кляча, и горсть овса к нему в придачу*, — откуда-то из памяти всплыли строки. Кажется, эти попали туда от Уилла, в детстве часами сидевшего у ее постели и рассказывавшего веселые стишки. — Хоть ты теперь скелет ходячий, но ты была когда-то лошадью горячей и рысью шла, — ставя на тормоз колеса и подтягиваясь за подлокотники, выдохнула Клэр. Сидни она нашла в ванной перед зеркалом. Он размеренно и не особо аккуратно обрезал волосы маникюрными — самыми острыми в доме — ножницами. Блестящие каштановые пряди змеились по раковине, падали на пол — киборг не обращал внимание на то, куда они летят. Он пристально, с каким-то вызывающим прищуром смотрел в зеркало и, казалось, даже не следил за руками с ножницами. Клэр замерла на пороге, зная, что он ее заметил, но не окликая. Она поняла, что все оказалось еще хуже, чем она думала. Лицо Сидни почти полностью восстановилось, и, наверно, поэтому после волос он нацелил ножницы на скулы. — Ты все равно похож на Irien’а. Романтичные шрамы на пол-лица тебе не помогут. Сидни обернулся. К прищуренным глазам добавилась надменная усмешка, он показательно оглядел Клэр от макушки до подножки кресла и снова отвернулся. — Можно попробовать татуировку. На лице, — задумчиво добавила Клэр, не испугавшись. Абсурдность происходящего не выбила ее из колеи, а надежно туда поставила. Обоими колесами. Давно проработанная защитная реакция: если вокруг творится абсурд, не пытайся логически осмыслить его, просто вливайся. — Тогда она первой будет бросаться в глаза, а на лицо будут смотреть во вторую очередь. Неизвестно, расслышал ли он, но ножницы отложил. — И давно ты поняла? Сидни смотрел на ее отражение в зеркале, и Клэр казалась самой себе в нем маленькой и ничтожной. Жалкой. — Я догадывалась. Смутно. «Как хорошо лежать на дне у беловинного заката…» Помнишь? Абстракция. А ты видел ее. Так что, пойдем в салон или вызовем мастера на дом? Волосы… тоже привлекают излишнее внимание. Сидни как-то странно дернул головой. Задержавшаяся на плече прядь упала на пол. — На дом. Если мастер и удивился, что киборг сам выбирает рисунок татуировки, то не подал вида. Клэр не смотрела в их сторону, погрузившись в смету расходов одним глазом и в расписание ближайших рейсов другим. Она все ждала ответа Зимы на ее раскладку мероприятия. За сутки он обычно успевал прислать ответ. Большинство пассажирских рейсов шли с пересадками в Гамме Стрельца, что тоже было неудобно. Конечно, все они были достаточно оборудованы, чтобы принять на борт инвалида-колясочника, но попробовали бы эти проектировщики сами попутешествовать в кресле! Оставалось надеяться, что ноги к тому времени отойдут. У нее еще есть до выставки неделя. — М-м-м, хотите посмотреть? — позвал ее мастер. Парень заметно стеснялся смотреть на нее сверху вниз и предпочитал продолжать крутиться вокруг Сидни, подправляя, филируя и нанося пленку защитного крема. Если он ожидал бури восторга от своего творения, то просчитался. Сидни держался с королевской отстраненностью и, едва убедившись, что экзекуция закончена, поднялся с кресла. Клэр посмотрела на результат и подавила улыбку. Лицо приобрело выражение бесстрастное и утомленное. Представленный прайс она оплатила без вопросов, и оба — киборг и его хозяйка — посмотрели на мастера. Тот, разочарованный их реакцией, удалился. Клэр запустила наконец пылесос на поиски мусора по всему дому и задумчиво спросила: — Ты уверен, что хотел именно этого? Сидни только кривовато улыбнулся. По левой стороне лица, от виска и дотягиваясь до ключиц, шла странная изморозь из бесконечных мелких льдинок, словно лицо осыпалось или собиралось осыпаться, в общем — было в движении. Динамика была не в вульгарных завихрениях и воронках торнадо — она была заложена мастером в глубине и трехмерности рисунка. Действительно, теперь при взгляде на лицо киборга бросалась в глаза именно эта татуировка-голограмма. Немного асимметричная, со «сдвигом» на правую нераскрашенную часть лица. Клэр только покачала головой и отвлеклась на сигнал нового сообщения: Зима утверждал смету, приглашение и план мероприятия. С одной поправкой: он удлинил вступительную часть, забрав под нее целый день. Клэр немного удивилась. Зима редко произносил на открытии больше пары фраз, приветствуя гостей, и сразу удалялся. Возле окошка оставался синий огонек — он еще был в сети. — Хочешь познакомиться? Или сразу уйдешь? — неожиданно для себя предложила Клэр. Сидни склонил голову набок, прищурился, будто оценивая новую прическу. — Благодарю за предложение. Пожалуй, да. Связывай нас. Зима ответил быстро, как будто все еще ждал у терминала. Оценивающе прошелся взглядом по киборгу и вернулся к Клэр. — Он все-таки разумный, — начала она, немного смущенная молчанием. — Как и ты, Зима. Это не мои фантазии, он разумный. И… — Не оставишь нас? — мягко попросил Зима Блю, продолжая смотреть в лицо Сидни с нечитаемым выражением. Irien так же уверенно посмотрел на собеседника. Отсутствие малейших сокращений лицевых мускулов его настораживало. — Хорошо, — растерянно отозвалась Клэр, откатываясь назад. Выражение лица Зимы ей не нравилось: будь они в реале, его просьба звучала бы как скрытое приглашение Сидни вульгарно набить морду. При виде гравикресла его настроение отнюдь не улучшилось. Клэр металась по своей комнате, гадая, о чем таком важном захотел поговорить Зима. Он не задал ни вопроса о подготовке выставки, о том, купила ли она билет, когда она прилетит и что предпринято в связи со значительно возросшим с прошлой выставки числом гостей. Сидни вернулся как ни в чем не бывало, отключил пылесос и сообщил, что кухня готовит ужин. — Зима еще на связи? — Нет, у него срочные дела. Клэр почувствовала, как ее брови неудержимо ползут вверх. «Срочные дела»? Какие срочные дела могут быть перед срочной выставкой? — Сидни… — Клэр вспомнила, что еще должна была сделать в этот странный день. — Как ты? Киборг определенно обладал способностью комфортно устраиваться в любом помещении. А в ее комнате и вовсе чувствовал себя как дома. Он и сейчас смотрел на нее, уютно сидя в кресле, чтобы лица были на одном уровне. — Я в порядке. Неожиданность не всегда означает неприятность. — Ты уйдешь? — почти утвердительно спросила Клэр. — А ты этого желаешь? — провокационно ответил вопросом Сидни. — Я желаю сделать хоть что-то, чтобы разобраться со вчерашней — уже позавчерашней — ситуацией с твоей прогулкой. — Я дал роботу приказ отмыть сиденье флаера, — презрительно ответил киборг. Клэр не обратила внимания на его тон. — Самым разумным, по словам Аманды, — а я ей верю — будет подать заявление и чуть позже гражданский иск. — Нет. — Что нет? Заявление или иск? — И то, и другое. Единственное, что тебе это даст, это снятие твоего психологического дискомфорта и чувства вины. Мне же это не даст ничего. Киборг протянул руку и обвил запястье Клэр пальцами. Пульс забился сильнее под указательным пальцем. — Ты только сейчас испугалась, — констатировал он. — Почему? Клэр только поморщилась от кольнувшей под левой лопаткой боли. Стало труднее дышать, а говорить и того сложнее. — Сидни… — удивленно начала она. Продолжение не понадобилось. Понадобились травидол внутривенно, гексинам внутрь и пять часов бесконечных кошмаров. Припадки перетекали один в другой, никак не оставляя ее в покое: сердце, левое легкое, ноги и печень — зоны поражения чередовались совершенно бессистемно и оттого страшно. Когда Клэр наконец выплыла в реальность, признаваясь себе, что лекарства действуют все слабее, к сгибу локтя приложили еще одну капсулу. — Что ты дел… — не успела она удивиться, как уплыла в сон. Обыкновенный, без кошмаров. Сидни только тогда отошел от спящей, убирая снотворное. Сел в опустевшую кресло-каталку и задумался.

***

Вторая стадия синдрома проявляет себя тем, что приступы перестают быть связаны со стрессом. С одной стороны, казалось бы, можно переживать сколько и когда хочешь: отсроченное действие накроет спустя час, день или неделю. С другой — без триггера нельзя сделать хоть сколько-нибудь достоверные прогнозы. Одно Клэр знала точно: приступы не могут длиться без перерыва пять дней. Но именно это случилось. — Зачем ты дал мне снотворное? На утро пятого дня она сидела напротив киборга, с отстраненным интересом наблюдающим за кухней. Кухня действительно была занятной, родители даже перевезли ее в съемный дом на Асцелле с Новой Европы. Временами она казалась еще одним членом семьи, Уилл даже говорил ей «спасибо» в ответ на механическое «приятного аппетита». Сейчас кухня одновременно на разных площадях выжимала сок, варила кофе и готовила омлет. Зрелище было завораживающее. Сидни принял чашечку кофе, отпил и только тогда соизволил ответить: — В инструкциях, данных на твой счет, дается настойчивая рекомендация восстанавливать организм во сне. Зачитать пункт? — Нет, спасибо. — Клэр приняла сок. — Успокоительное вкалывают, если в запасе есть время. А у меня его не было. Ты понимаешь, что мы уже безбожно опаздываем на выставку? Да, у меня есть договоренность с менеджером event-агентства о моей подмене на крайний случай, но это не решение вопроса. Через Майеру пролегает не так много маршрутов. Вернее, их вовсе нет. Даже если мы сейчас вылетим регулярным рейсом до Гаммы Стрельца, оттуда нас никто не подберет. Единственный чартер до Ырыи вылетел два дня назад, а это самая близкая точка до Майеры, там можно было договориться на частный рейс. Клэр разжевывала ситуацию, как ребенку, со спокойными дружелюбными интонациями. Злиться было бесполезно, и в череде последних событий пропуск выставки был не худшим, что могло случиться. Клэр только недоумевала, отчего все пошло кувырком сразу после отъезда родителей? В универе, дома, с киборгом, с выставкой, с обострением синдрома… получалось, что виновата во всем этом бедламе именно она, и злиться стоит только на себя. Оставалось отписаться Зиме и извиниться. За все. Отставив недопитый сок на край терминала, Клэр вздохнула и занесла руку над вызовом Зимы. В динамиках тихо тренькнуло — все звуки в доме были настроены на минимальную громкость, — был принят встречный вызов. — Здравствуй, Леня, — вздохнула Клэр, изображая приветливость. Она знала этот заискивающий взгляд слишком хорошо. — Клэр. — Он взлохматил и без того торчащие вихры. — Эм-м-м, крайне неловко тебя беспокоить по поводу столь незначительному, и все же не будет ли дерзостью с моей стороны поинтересоваться… — он широко улыбнулся, — не осталось ли у тебя пригласительных? Клэр только красноречиво приподняла бровь. Вообще-то еще года два назад Зима оставил за ней право самой раздавать пригласительных билета два-три, не больше. Как раз для таких кадров, как Леонид. Зиме было не жалко, но сама Клэр пользовалась предоставленным правом крайне осторожно: эдак на шею сядут, ножки свесят, и за ее счет еще и транспортные расходы возмещать станут. Стоп! А это идея… — Не ты ли, о брат мой во студенчестве, говорил, что тебя нанял какой-то инфосайт для освещения культурных событий и он же достает тебе пропуски? — вдохновенно припомнила Клэр, откинувшись на кресле и глядя в потолок. — Неужто омрачила столь низкая ложь уста твои, премного красноречивые? Неужто ты, отрок любомудрый, вдругорядь испрашиваешь дерзновенно разрешения без гроша единого на выставку попасть, с фуршета канапе откушать… — Ну Клэр! — Вид у Лени был ничуть не раскаявшийся, только уши покраснели. — Серьезно, шеф сказал, что билетов они не достали, но статья все равно на мне. Вид у Лени был при этом разговоре с начальством разочарованный, как у всякой трепетной лани, почувствовавшей на себе тяжелое ярмо предпринимательской телеги. А когда брали на работу, небось, обещали тысячу единиц зарплаты, полный соцпакет и служебный флаер! — Лень, какая это уже выставка, на которую я тебя протаскиваю? — Последняя! — Давай так: услуга за услугу, — решилась Клэр. — Ты помогаешь мне добраться до Майеры, а я выбиваю тебе пригласительные. Идет? — До Майеры? Это где?! — Там, где будет проходить выставка. В пределах разумного любой маршрут — лайнер, рейс, чартер, хоть космический альбатрос. Хоть тушкой, хоть чучелком**, но в пределах разумного! А то знаю я тебя, и в грузовой трюм не постыдишься запихнуть. — Да ни в жизнь! — клятвенно заверил Леня. Судя по разочарованному промельку в глазах, такая мысль у него все-таки была. — Сегодня же найду! — Если тебя это интересует, сорок шесть процентов искренности. — Сидни не дал себе труд сделать вид, что не слышал разговор. — Это выше, чем вероятность, что я сама найду способ добраться да Майеры, — допивая сок, пожала плечами Клэр.