Мы, люди

Мир кажется огромным и особенным, пока не начинаешь понимать, что всё вокруг – одно и то же. Люди. Места, в которые ходил или помнил нежно, лелеял в воспоминаниях. Страх в глазах солдат, когда Минхо и Хёнджин рухнули прямо на головы сквозь разорвавшийся потолок тоннеля. Всполохи огня и звук перезаряжаемого оружия, скрежет металлических конечностей Хёнджина о бетонный пол. Плоть входит в плоть. Крики, другие звуки. Движения рук. Минхо всё время видит будто только одного человека, убивает из раза в раз. Может, в него тоже всюду стреляют, может, сам в себя. Это глупо и невероятно – то, что они выживают. Только из-за того, что всё случилось слишком неожиданно. Тишины нет, хоть и кажется, что она невидимым полотном укрыла убитых. Хёнджин быстро раздевается и снимает форму с застывших тел. Случайный обвал земли после взрыва ни на секунду его не смутил, понял мгновенно, что и как нужно делать – вот это, наверное, и значит быть «лучшим», «первым». К Минхо новая форма прилегает как вторая кожа, влажная от пота и расплывшейся крови. Наверное, она для всех такая будет, как обёртка для какой угодно конфеты. Переодевать солдат в свой пурпур намного сложнее, а ещё Хёнджин говорит, что нужно измазать себе лицо и шею кровью. Когда совсем близко слышится грохот новых шагов, всё уже выглядит так, будто чужаков перестреляли. - Что произошло? Командующий отрядом, опаснее остальных выглядящий мужчина, подходит ближе, оружие не опускает. Одежда пузырится чернотой на худом теле, нашивки на плечах бросаются в глаза. Капитан. Сосредоточенный взгляд скользит с тела на тело, Минхо чувствует, что здесь им не повезёт, если попытаются вступить в бой. Инстинкты хороши, но не сравнятся с опытом – этот человек застрелит за секунду до того, как палец потянется к курку. То же самое, реши они напасть на Пак Чанёля. - Земляне взорвали верхнюю часть тоннеля, мы их ликвидировали. Хёнджин, отвечая, старается не смотреть в глаза. С этим окровавленным лицом, с налипшим песком и грязью он сам на себя не похож. - Почему вас только двое? - Приказали патрулировать так, не могу знать. Несколько бесконечно долгих секунд молчания вдруг прерываются пронзительным воплем сирены. Не повреждённые лампочки, встроенные в бетонные стены, меняют цвет с белого на ярко-алый. Во взгляде капитана слишком много сомнений, как если бы не доверял, но теперь на это нет времени. Минхо не верит, что им может настолько везти, где-то же это должно закончиться. - Не отставайте, - мужчина, выдохнув, быстро делает жест рукой и уходит. Минхо пытается сдержать рвущуюся улыбку. Ему не весело. Тоннели бесконечны, сменяют друг друга незаметно, разные лишь цвета сигнальных лампочек и запах, от химически-бензинного до тошнотворного человеческого, будто въелся в пол и стены. Минхо и Хёнджин бегут в самом конце маленького отряда, но не могут даже переглянуться, чтобы не вызвать новых подозрений. Ничего не понятно. Помощи ждать неоткуда. Сужающийся тоннель выводит в большое, душное из-за гудящих приборных панелей помещение. Электрический голубой свет, от которого глаза успели отвыкнуть, на мгновение ослепляет, шипит чёрными точками под закрытыми веками. Это же не может быть центр управления или что-то вроде. Слишком опасно. И слишком близко к тому, что Минхо в своей голове представлял – одним ударом уничтожить «всё», – хоть сейчас и понимает, насколько глупым было это желание. - Я нашёл ещё выживших, - капитан обращается к двум высоким фигурам, стоящим у огромного экрана. На нём, потрескивая от помех, быстро мелькают все уголки разрываемой огнём красной планеты. – Солдат, способных воевать, остаётся всё меньше. Чонин, мы либо бежим, либо нападаем. Минхо успевает посмотреть на Хёнджина перед тем, как одна из фигур, стоящих к ним спиной, развернётся. Тот самый Чонин, не просто звучащее похоже имя. Механик. Омега. Целовавший Минхо человек. Хёнджин напряжён так сильно, что это чувствуется на расстоянии. Возможно, именно здесь закончатся их жизни, и всё, что было «до», перестанет иметь значение. Минхо так сильно хочет смеяться, но не может, и челюсть, кажется, свело. Чонин лишь на долю секунды выглядит удивлённым. - Нападаем, капитан Ю. Оставь мне этих солдат и готовься. Через несколько часов будем выходить. Он отворачивается. Ничего больше не говорит.

---

- Поверить не могу, что ты здесь. - В смысле, что я протянул так долго, или что? Минхо теперь может выдохнуть и постоять на месте хотя бы несколько минут – Чонин вывел якобы для «объяснения ситуации», а на деле они теснятся в крошечном помещении, забитом пробитыми военными шлемами и оплавленным оружием. От показной доступности и беззащитности, привлекавшей на Земле, от очаровывающей мягкости омеги в Чонине осталось примерно ничего, так что, нависая сверху, он вполне может сойти за бету. Одногодку. Какого-то незнакомого человека, которого встречаешь второй раз в жизни. Хёнджину пришлось остаться снаружи. - Я подозревал, но не думал, что ты враг. Ты меня использовал. Лицо Чонина кривится в странную гримасу. - Не драматизируй так сильно. Смотрят куда угодно в напряжённой полутьме, но только не друг на друга. - Я не хотел встретить тебя здесь. Было бы проще, если бы ты умер, - наконец, Чонин прерывает затянувшуюся тишину. Говорит почему-то тихо. – Не потому, что ты с Земли, а я с Марса, и мы друг друга должны ненавидеть. Мне не всё равно. То, что с тобой происходит - мне не всё равно. Но я не имею права колебаться, потому что есть что-то, что важнее всего... этого. - Например? Минхо хрипит, отвечая. И сам не знает, почему спросил такое. - Например, то, что я должен занять место правителя, чтобы спасти эту планету. Всех своих людей, не только здесь находящихся, на Марсе, но и тех, кого на Земле превратили в рабов. Я должен задавить эту войну. - Возможно, впервые у Чонина проскальзывает тревога, голос на секунду звучит выше обычного. - Поэтому не надо вставать на пути. Не усложняй без того невозможное. Невозможное. Не дать людям убивать друг друга - разве это не бессмысленная мечта ребёнка? Раньше Минхо казалось, что «план» личной мести, который он старался держать где-то на задворках сознания – неплохой, вполне реалистичный. Всё как-то само сложится, как-то станет понятно, что нужно делать. Окажешься на месте - само придёт. Ты – хороший человек, поэтому нужно убить плохих других, всех, и будет справедливо. Вот король, который держит в своих руках всю власть, развязывает войны и заставляет умирать. Убей диктатора, освободи людей. Вначале на Марсе, потом на Земле. Что делать, если король – пустышка? Если грязных рук за его спиной слишком много, как голов у гидры, а без него тоже нельзя, будет лишь хуже. Чонин хочет занять трон, чтобы что? Сможет ли? Нужно ли убивать его потом, ведь король умер, да здравствует король? Враги – люди, и в головах у них сплошная каша. У Минхо тоже, он не особенный. Жизнь, не имевшая смысла, кроме как убить, теперь кажется бесконечно ценной, потому что вот был Феликс, а вот его нет, и это ничем не исправить. Феликс для кого-то тоже был врагом. - Послушай. – Чонин с трудом протискивает между разгорячёнными телами руку, чтобы взять Минхо за подбородок. Пальцы обжигают. Всё же он такой нахальный. – Послушай, Минхо. Мы хотим проникнуть в бункер, в котором прячутся те, кто ответственен за всё это, за войну, и взорвать его. Мы знаем, что они там - базу со спасательными кораблями вы уже разрушили, биороботов больше нет, да и те, кто мог пилотировать, давно сбежали. Это единственный шанс. Ты понимаешь? Думать так сложно. - Ты умер для Земли. Легионеры прямо сейчас отступают. И они никогда не возвращаются за оставшимися. - Помоги нам. Минхо думает о том, что теперь можно не притворяться, что справляется. С собой, жизнью, происходящим. Можно не врать. Почему-то все вокруг такие смелые и храбрые, умные, сильные. Чонин, который настолько младше, знает, что нужно делать - он готов стать королём целой планеты. Минхо, который столько лет провёл в огне ненависти и боли, понятия не имеет, чего хочет. Это смешно и глупо. Может, он просто самый человечный? Или самый тупой? Самый неподходящий? Себя переоценивший? Возможно, нужно было умереть ещё ребёнком, в том взрыве, и всё это большая ошибка. - Хорошо. Чонин выглядит удивлённым ровно секунду, а затем – так, будто не верит. - Серьёзно? - Хватит терять время, - глухо звучащий голос Хёнджина, внезапно раздавшийся из-за железной двери, заставляет вздрогнуть – о его существовании совершенно забыли.