Ненавижу, что люблю

— Я любил ее, а она любила меня. Это было честно. По-настоящему. Но я был слишком глуп и уперт, а она слишком ранима… — взгляд Чонгука становится таким далеким, а мыслями парень погружается глубоко в свою память, туда, где прячется тот ужасный день, туда, где по-прежнему на задворках живет улыбчивая Ким Виен. — Я совершил ошибку и причинил ей боль, а она… она знала, что мне жаль. Она всегда знала меня лучше, чем стоило, знала лучше меня самого. Но этого было слишком мало… К сожалению, этого было мало для них обоих. Слишком мало для нее, потому что он почти ничего не давал взамен. Слишком мало для него самого, потому что он нуждался в еще большем. Ей было мало того, что она знала о том, что он думает, о том, что он чувствует, или о том, что имеет ввиду, говоря что-то или делая. Потому что казалось, что он совсем не прикладывает усилий, чтобы перешагнуть через собственные барьеры и сделать то, что для нее было таким важным. Не заставлять ее догадываться о том, что внутри него происходит, а дать понять. Сказать об этом. Дать увидеть. Заставить почувствовать. Ему было мало того, что она и так его понимала. Ему хотелось больше, хотелось глубже, чтобы не приходилось ни о чем говорить… и, в конце концов, они оба просто устали от этого «мало». Каждый в итоге дошел до грани, за которую ступить не было сил. — Она просто устала и не смогла отдать себя еще больше и это… это было самым правильным решением, которое она только могла принять, — в груди что-то тянет, на языке привкус горечи грусти и печальная улыбка на губах. Странно это, сидеть вот так и говорить о прошлом… о том, каково это было. О том, что он чувствовал, о том, что был слаб перед кем-то. О том, как он любил… Думать о Виен было чем-то… сложным. Одновременно приятно и очень болезненно. Все еще. Но в последнее время легче. Сейчас легче, когда приходится о ней говорить. — Она любила меня, а я любил ее, но мы ни разу не сказали друг другу об этом, хотя оба это понимали, — продолжает задумчиво парень, находясь совсем не здесь, там, где было это «когда-то», где он понимал, что Виен его любит, где знал, что любит ее. То время навсегда останется с ним глупыми выходками и честными улыбками высеченным прямо на сердце, которое Ким Виен заставила забиться снова, даже если знала, что оно совсем не долго будет биться для нее. — Я соврал ей, соврал не один раз, а она сделала вид, что поверила, потому что знала, что это то, чего я хотел. Я просто… не хотел проигрывать, но в итоге именно я проиграл. Ему искренне жаль, что все так сложилось. Ему жаль, что он поступил так в тот вечер, что сказал те слова, что другие умолчал. Сейчас он знал, ему стоило поступить по-другому. Но так же он знал, что не поступил бы. В конечном итоге, ему кажется, они бы все равно оказались там, где оказались. Так просто должно было случиться изначально, но даже если так, ему стоило попытаться все изменить. Ему так жаль, что он не попытался… Было много возможностей вернуться и все попытаться наладить, только он не был готов, а поэтому знал, что не сможет честно. И вот прошла целая вечность, а он только сейчас понял все полностью. Только вечность спустя. Убежать от себя не вышло, даже если Чонгук так отчаянно этого жаждал, а на попытку побега от себя самого парень потратил слишком много времени и сил. Ему не стоило убегать изначально. Ему нужно было остановиться и обернуться, чтобы с самим собой встретиться и понять… чтобы узнать себя. Чтобы найти с собой уединение и собраться воедино из разных, порой противоречивых, частей. Он смог, он собрался, чтобы теперь сидеть вот так на огромном подоконнике и смотреть на закат, упершись руками в согнутые колени, чтобы думать о Ким Виен и своем прошлом с грустной улыбкой на губах и горечью сожалений на языке, и чувствовать печальный взгляд, сосредоточенный на нем. — Она много значила для тебя… — Она все еще значит, — произносит он так же отстраненно и честно, прежде чем перевести взгляд на девушку, маленькие обнаженные стопы которой прикасаются к его обнаженным стопам, ведь этот хоть и большой подоконник, созданный специально для вот таких посиделок, не совсем рассчитан на двоих. — Всегда будет. Такие вещи не проходят бесследно. Он качает слабо головой и произносит вполне спокойно, потому что не хочет врать. Чон Чонгук больше не из тех, кто врет о чувствах, даже если приходится говорить о том, что болело. — Она была для тебя такой особенной? — Она научила меня любить. С Ким Виен было сложно. Всегда было. С самого начала и до конца, слишком болезненного для них обоих. С ней всегда было все непонятно, казалось странным и совсем редко было ясно хоть что-то, но с ней было хорошо. С ней было красиво. С ней было о глубоком. С ней не болело. С ней было об осмыслении важного, о проработке проблем, пусть он понял это только сейчас. С ней было об исцелении. О зарождении чего-то важного внутри его неприспособленного для таких вещей сердца. — Твои шрамы… это из-за нее? Ей всегда было больно смотреть на его израненные запястья, пусть тонкие полоски немного светлее окружающей кожи были почти не видны и совсем не заметны, если не приглядываться. Она знала, что за их появлением стоит сложная и, скорее всего, очень запутанная история, но мысли о том, что эти шрамы могли появиться из-за той, о которой Гук говорит так задумчиво, с примесью светлой печали, заставляют ее сердце болеть еще больше. Потому что люди, не должны ранить любящие их сердца. — Шрамы? — немного удивленно переспрашивает девушку Гук и смотрит на свои руки, слегка хмыкая, когда понимает, о чем идет речь, и снова качает головой, с любопытством глядя на тонкие шрамы и с улыбкой. — Нет. Из-за них она залатала мои старые раны и научила любить жизнь. Чонгук смотрит на девушку, сидящую напротив, и не может сдержать нежной улыбки, видя в ее глазах переживания и боль. Прямо сейчас она думает о том, что могло случиться в его жизни такого, чтобы эти шрамы появились на его запястьях, что такого он мог пережить, чтобы потерять тяготу к жизни и умение любить… ее мысли прочесть совсем не сложно, намного проще, чем ответить на все волнующие ее вопросы. — Иди сюда, — просит он, спуская с подоконника ногу и расставляя в стороны руки, чтобы уже через секунду ее спина прижалась к его телу, а подбородок Гука лег на ее тонкое плечо, пока руки обвивали девушку, обнимая ласково. — Тебе не стоит переживать, я в порядке, слышишь? Я в порядке, пока ты рядом, так что просто не отпускай меня, этого достаточно. Хорошо? Он не может рассказать ей обо всем из своего прошлого, сколько бы времени не прошло с их знакомства, сколько бы раз он не говорил ей о любви. Не потому что не доверяет, а потому что хочет оградить ее от этого. Потому что говорить о том прошлом больше нет смысла. Ведь больше не болит. Благодаря Виен, не болит… — Как я могу не переживать, если так сильно люблю? Ты предпочел бы, чтобы мне было на тебя плевать? — Я предпочел бы, если бы ты перестала говорить такие глупости, — зарываясь носом в ее шею, шепчет Гук, а затем мягко целует в щеку и поправляет волосы, заправляя за ухо несколько прядей. — И еще чтобы не думала ревновать. Виен — мое прекрасное прошлое, по правде самая счастливая его часть. Но в настоящем я намного счастливее, и буду еще счастливее в будущем, потому что в моей жизни есть ты. Я очень люблю тебя. Ты ведь знаешь, верно? В ней все плавится от его дыхания на ушко, от ощущения его сердцебиения спиной, от слов, который он говорит каждый день, но которые заставляют сердце трепетать каждый раз с новой силой вот уже почти целый год. — Ты говоришь это каждый день, конечно, я знаю… — в шутку закатывает глаза, а на деле не может сдержать улыбку. Чонгук теперь не из тех, кто молчит о чувствах, он совсем другой человек. Больше ни на кого не обозленный, не считающий, что должен что-то кому-то доказывать. Чон Чонгук совсем не похож на себя в прошлом, даже год назад, но в его окружении нет никого, кто мог бы сказать ему об этом. Потому что Чон начал заново. С чистого листа. В месте, где никто не знал его, где о нем ничего не слышали. Где он не был чьим-то сыном, главным красавчиком универа или другом самого Ким Тэхена. Он был просто обычным парнем… самым-самым обычным. Ему нравилось быть обычным. Пусть на него это так не похоже было, но, приехав сюда, он только и хотел, что быть обычным. Совсем не хотелось больше чувствовать к своей персоне повышенное внимание и интерес. Ему не хотелось для всех быть особенным, ему это не было нужно. И только повстречав ее, Чонгук, наконец, понял давние слова Виен о том, что ей совсем не хочется нравиться всем. Мнение только одного человека имеет для нее значение. Теперь он понимает. Теперь он тоже чувствует нечто похожее. Теперь только девушка в его объятиях имеет для Гука значение. — Что делаешь на выходных? — обнимая любимую крепче, интересуется Гук и поглубже вдыхает воздух, украшенный ее сладким запахом. Он так счастлив, что она есть в его жизни. Благодарен за это небесам и земле, всем благодарен, потому что искренне любит и потому что честно любим. Он благодарен Виен за то, что заставила его выйти наружу и увидеть солнечный свет. За то, что научила сердце стучать быстрее не от желания. Пусть оно не стучало для нее так, как она хотела, сейчас оно стучит именно так, как должно было ради одного особенного человека. Гук был благодарен, что ошибся в отношениях с Ви, что именно с ней все испортил. Звучит эгоистично, но повстречай он ХеИн раньше, он бы не смог быть с ней настоящим. Именно Виен позволила ему быть тем, кем он сейчас является. Именно ее попытка его починить, позволила ему сейчас любить так сильно, быть с ХеИн честным и нежным, дарить ей то, что она заслуживает. Если бы не Виен, он бы ранил ее, повстречав. Если не Виен, он упустил бы шанс быть счастливым со своим человеком. Не могло быть наоборот. Его любимая не смогла бы справиться с тем, через что прошла Ви, не стала бы лезть в его душу и стараться понять. Он бы просто сломал ее намного сильнее, чем Виен, причинил бы ей больше боли, и она не смогла бы его простить. Не смогла бы поправиться. Со ХеИн не такая, как Ким Виен, хотя людей неправильно сравнивать. Гук не мог сказать, что ХеИн ближе к его идеалу или что-то в этом роде и поэтому он сейчас с ней, целый год уже с ней вместо того, чтобы подумать о том, чтобы вернуться к своей прошлой жизни, к Виен попытаться вернуться. Она не была идеальной, была такой хрупкой и нежной, хотя раньше ему так нравился в людях запал, внутренняя сила. Ему просто хотелось ее укутать своей заботой и чувствами, ему хотелось быть с ней рядом всегда. Потому что он знал. Что она — его человек. Он знал это год назад. Он знает это сейчас. Чонгук рад, что все именно так сложилось. Что его малышка Со ХеИн в безопасности от того человека, которым он был когда-то. Что она никогда не узнает, каким он был, никогда не увидит в нем его прошлое. Потому что с ней он совершенно другой. Для нее хочется быть другим. Именно так он понял, что это она. Так он понял, что Виен не была ему предназначена в качестве пары на всю жизнь. Потому что для нее он не был готов меняться… ее он пытался изменить. Но своего человека изменить не пытаешься. Ради него пытаешься каждый день быть лучше. Прямо как сейчас Чонгук пытается быть лучше для ХеИн. — У тебя есть планы? — Мне нужно в Сеул. Поедешь со мной?

***

Чон Чонгук чувствовал себя немного не в своей тарелке, появляясь на свадьбе Тэхена, даже если у него было приглашение. Было страшно возвращаться в Сеул, сталкиваться со своим прошлым, но теперь он был к этому готов. Сжимая ладошку ХеИн, на пальце которой уже полгода сияет счастьем кольцо, он смело шел навстречу своему прошлому. — Ты должен был сказать раньше, что мы едем на свадьбу, я бы подготовила хороший подарок… — девушка дулась, считая, что Гук слишком безответственно подошел к этому вопросу, особенно если учитывать, что они приехали не на абы какую свадьбу, а на праздник его единственного друга. — Нет лучше подарка, чем крупная сумма, которую можно потратить, как захочется, — старается ее успокоить парень, за что тут же получает в ответ осуждающий взгляд. — Ты неисправим. — Не исключено, — Чон ухмыльнулся и быстро чмокнул свою невесту в щеку, а потом извинился, что вынужден ненадолго оставить ее одну. Их взгляды встретились просто. В момент, когда оба улыбались, в момент, когда голова была забита мыслями. Их взгляды просто пересеклись, а улыбки стали чуточку шире. Всего на миллиметр. Но стали. Стали теплее. Всего на градус… но стали. И вот они стоят рядом, в этот раз встретившись на середине пути. — Ты в порядке? — глядя на нее внимательно, о чем-то переживая, интересуется Гук очень осторожно, взволнованно. — А ты? — словно они снова в том кафе, пусть глаза в этот раз сияют, а не почти что погасли. — Да, в порядке, — И Чонгук улыбается, потому что по-другому не может. И в ответ на эту его улыбку, Виен улыбается тоже, так широко и лучезарно, как та девушка, что он знал когда-то. Как та Виен, которая была до разбитого сердца. Та честная и открытая, та любящая этот мир и каждого, кто в нем живет. — И у меня все хорошо. Все замечательно. У нее все правда прекрасно, и он видит это в ее глазах, в которых больше нет места печали. Она не врет, как это принято перед бывшим, чтобы выглядеть круто, она искренна, как и он. Словно они старые друзья, которые не виделись вечность, а теперь рады встрече, спустя года… Словно они не те, кто сделал друг другу больно. — Отлично выглядишь, — ему немного неловко, но он говорит ей правду, потому что Виен выглядит сегодня изумительно. Дело не в платье подружки невесты и не в макияже праздничном или прическе. Она просто светится от счастья, и это делает ее прекрасной. Прекраснее, чем когда-либо. — Ты тоже. Спасибо, что пришел, для Тэ это очень важно. Ви надеялась, что он придет. Потому что для Тэ это правда важно. Она рада, что он все-таки здесь, несмотря на рассуждения Ис и Чимина о том, что Чонгук пропустит свадьбу Тэхена с большей вероятностью, чем появится в Сеуле снова. Она рада, что он здесь. Она рада, что он в порядке. Она рада, что он улыбается, рада видеть в его глазах счастье. Он счастлив. Не важно как, важно, что его сердце в порядке. Важно, что он не чувствует себя одиноким и не мучается от боли. Она рада, что больше не болит… ни у него, ни у нее. — Я не мог не прийти. Для меня это тоже важно, — небольшая пауза снова немного неловкая, а они смотрят друг на друга внимательно. Он думает, что она все такая же, она думает — он теперь совсем другой человек. — Рад видеть тебя, Ви. Я должен извиниться… — Нет, в этом нет необходимости, — девушка качает головой и снова улыбается. В извинениях больше совсем нет нужды. Ей больше не нужно даже просто слова, не нужно ничего, потому что теперь она знает, что он чувствует. Как и говорил Гук, когда-нибудь он будет готов просить прощения, и вот сейчас он готов. А этого достаточно. Этого хватит для них обоих. — Все в порядке. — И все же… Мне жаль, что тогда я… — разбил тебе сердце. — Что все так случилось. Прости меня. А она улыбается мягко, немного грустно, и произносит, ничуть не кривя душой. — Я давно простила. Это никогда не было напрасно, то, что было между ними. Никогда не было зря. Ничего не бывает случайно, и они тоже не случайно появились в жизни друг друга, несмотря на то, что не были друг другу предназначены. Так было изначально. Так будет до конца. Она никогда не была для него. Он никогда для нее не был. Они никогда не смогли бы стать чем-то большим, чем уже стали, а может быть как раз наоборот? Была ли их судьба такой изначально, чтобы их линии жизни пересеклись, а затем чтобы двое по одной дороге так долго, словно так будет всегда. Словно так и нужно. Но в итоге очередная развилка, и каждый дальше движется сам, сожалея о прошлом или его ненавидя, принимая его как данность или же мечтая вернуться в те времена и все изменить. Они никогда не были друг про друга, именно так и должно было быть изначально. Нет, они не случайные люди, конечно же, так не бывает… просто всегда так бывает, в жизни каждого отдельного человека. В ней всегда появляются новые люди в самый подходящий или самый неподходящий момент, на какое-то время в ней остаются, а затем исчезают… и так снова и снова, вновь и вновь, и по кругу… каждый день мы кого-то встречаем. Каждый день мы теряем кого-то. Случайно ли? Спланировано ли? Никто не знает. Никто не может знать… Мы чему-то учимся у этих людей, которые ненадолго, никто не знает на сколько и не знает, не навсегда ли. Мы учимся многому, если по правде, и многому учим других, точно так же появляясь в чужих жизнях, потому что так нужно. Знания, умения, чувства, эмоции... опыт. Нас учат жизни, мы жизни учим. Так устроена эта вселенная, нравится нам это или не очень. Так устроена жизнь. Они были всего лишь ненадолго, всего лишь прохожими. Двумя разными, но похожими людьми, которым было нужно в одну сторону. Им просто было совсем чуть-чуть по пути... И этот их совместный путь был долгим и очень тернистым, он был о честности перед самими собой и о приоритетах, о правильном и ошибочном, о боли и грусти, о прошлом. Этот путь был о проблемах, о сложностях, о гордости и о глупых решениях, о громких заявлениях и дурацких поступках. Этот путь был о любви… о жизни. О заботе. О страсти. О нежности. О жизни. Это было чертовски красиво и так изумительно честно... неповторимо искренне и очень сложно. Это было правильным, пусть и сделано безумное количество ошибок, пусть было больно и порою жестоко. Это было правильным. Это было нормальным. Потому что нормально это - ошибаться. Не бывает по-другому, к сожалению. Ошибаются все, в мире нет исключений из этого правила, даже самые умные, мудрые и рассудительные, такие как Ким Тэхен, например, ошибаются. Люди принимают неправильные решения время от времени, кто-то реже, а кто-то чаще, но ошибаются все. И это нормально... Это по-своему правильно. Иногда мы ошибаемся, именно стараясь избежать ошибок. Такое тоже бывает, никто не знает, где и когда он ошибется в итоге, а знать и не нужно. Просто, ошибившись, нужно двигаться дальше. Идти по той дороге, чтобы не было снова рукоятью грабель по лбу. Они ошибались, много, но проступки их прошлого отразились на их ранимых сердцах и пробрались под кожу коротким и емким словом «опыт», который защитит их обоих от ранений в будущем. Это главное. Вот для чего все было. Чтобы понять. Чтобы почувствовать. Чтобы поверить. Не бояться чтобы. Чтобы не потерять самого себя... Чтобы его обрести, если вдруг уже отпустил собственную руку. Этот отрезок жизни, что Чон Чонгук и Ким Виен прошли вместе, был очень ценным от самого начала и до самого конца. Он был тем, чего им так не хватало для целостности. От был тем, что подготовил их обоих к счастью. Не вместе. Потому что он не про нее. Потому что она не про него. Они не друг для друга, так было всегда и всегда будет, но это не значит, что они не любили вопреки всем запретам и предостережениям. Они любили, конечно, любили, недолго, но искренне, пусть и про себя, а не вслух. Так, как каждый из них умел по отдельности, так, как другой не мог понять, но осознал только после того, как закончилось. Их совместный путь стал таким ценным, только когда их дороги разошлись в самый неожиданный момент, под прямым углом и навсегда, чтобы больше ни шанса на пересечение и никаких совместных шагов вдоль одной дороги. Небольшого отрезка во времени было достаточно, чтобы научиться тому, чему следовало, почувствовать то, что было предназначено, сказать слова, которые должны были поселиться в чужом сердце и прорости. Его было достаточно, чтобы так по-разному прикасаться и открывать новые грани человеческого существа и помочь разобраться в том, кто они есть на самом деле. Этого времени было достаточно, чтобы Чонгук научился обнажать душу и открывать свое сердце, теперь готовый быть любимым и очень сильно любить. Не ее, но ту, что ему предначертана именно для этого, для того, чтобы ее беречь и лелеять, чтобы быть с ней настоящим, тем самым собой, которому Ким Виен когда-то протянула руку и помогла выбраться из холодного сырого подвала, где он прятался в темном углу все это время, и расправить плечи, взглянув на солнечный свет. Этого времени было достаточно, чтобы Виен научилась быть сильной, а затем поняла что ей это совсем не нужно. Его было достаточно, чтобы в себя поверить и научиться игнорировать некоторые вещи, чтобы выстраивать щиты вокруг своего сердца и прятать эмоции, чтобы не беспокоить других. Чтобы перестать притворяться железкой и играть в пластелин, стараясь под всех подстроиться, а честно быть собой даже там, где тебя стараются перекроить. Потому что в этом мире есть как минимум один человек, который примет тебя именно такой, какая ты есть, кто не заставит тебя меняться, приближая к своему воображаемому идеалу. Его было достаточно, чтобы они поняли, что каждое мгновение важно: и прожитое, и предстоящее, и за каждую минуту своей жизни они должны быть благодарны. А еще счастливы. Не наигранно и не как другие, не как пишут в книгах или показывают в кино. Чтобы честно. Чтобы без фальши и недосказанности. Чтобы полностью для другого. Чтобы он полностью для тебя… Они не были предназначены друг другу изначально и не предначертаны друг другу сейчас. Он создавался для другой. Она была создана для другого. Но даже так, они друг друга любили. Пусть недолго. Пусть так, как каждый из них умеет, и как непонятно другому было, как было ему незнакомо. Это было красиво. Это было откровенно. Это было… Их история неповторима, пусть похожа на многие другие. Таких как он не бывает больше. Никто не встретит больше такой, как она. Никто в целом мире не мог так ненавидеть. Никто вот так не любил. Никто не смог бы одновременно любить и ненавидеть. Никто не смог бы ненавидеть себя за эту любовь, ненавидеть сам факт, что так сильно любит. Никто не смог бы так правдоподобно соврать, как Чонгук, и никто не смог бы так отчаянно в эту ложь не верить, как Виен. Никто не разделил бы так честно свои чувства поровну, чтобы в один вечер одной фразой шепотом и сквозь слезы «Ненавижу, что люблю…» Никто не смог бы кроме них в итоге простить друг другу даже вещи, что не прощаются, чтобы случайно встретившись, снова улыбнуться и сказать «Я в порядке»...