***
Это огромный павильон, где растут деревья. Перед ними огромный лес невысоких, под три метра деревьев, Арсений задирает голову вверх, где на бледно-голубом потолке с облупившейся местами штукатуркой сияют солнцами светодиодные лампы. Эд остается снаружи, на улице, под накрапывающим дождем, а Арсения Антон берет с собой, и вот молчит, разглядывая зелень карликового леса. Арсений вдыхает влажный воздух, из-под ресниц поглядывая на тонкие деревья, от восторга — настоящие, настоящие! — сердце бьется, он идет за не оглядывающимся на него Антоном, не сдерживается, исподтишка трогает шершавую кору ближайшей березы. — Это искусственно созданный кусочек природы, Долл, — поясняет очевидное Антон. — Я люблю сюда приходить один. — Говорят, цвет ноль-ноль-шесть-четыре-ноль-ноль благотворно влияет на нервную систему, — ненавязчиво говорит Арсений, лениво надеясь, что не перепутал код темно-зеленого с бирюзовым. Мама заставляла учить стихи, сейчас он учит кодировку RGB. Антон на это фыркает, оглядывается через плечо, поджатые губы сдерживают ухмылку. — Хочешь посмотреть на лошадей? — У меня нет желаний, — тут есть настоящие лошади?! Они проходят сквозь лес, и Арс, пользуясь тем, что идет за Антоном, восхищенно крутит головой. Он знает, что раньше деревья были выше (он не знает названий кроме березы), и фильмы смотрел, и на девочку, бегущую через поле без респиратора, а сейчас идет сам — и воздух мягко оседает в легких, не оставляя чувства, что проглотил свинцовую крошку; ветка, небрежно откинутая Антоном, возвращается к зазевавшемуся Арсу хлесткой зеленой оплеухой, и он едва сдерживает вскрик. Прижимает ладонь к лицу, моргает — Антон оборачивается, и рука Арсения тут же падает мертвым грузом — все в порядке. Только глаз слезится, ерунда. Они проходят теплицы с растениями и режущими сетчатку люминесцентными фитолампами, у Арсения рябит красно-синим излучением, и он даже не обращает внимания, что именно там выращивают. На этот раз люминофору он предпочитает широкие угловатые плечи идущего впереди Антона, чья темная футболка отрада для глаз. Они проходят сквозь кварцпластиковую прозрачную дверь, где обычное спокойное освещение диодов и что-то вроде пастбища? Арсений с трудом видит темное пятнышко двери на другом конце поля, да и все внимание привлекают лошади с выпирающими ребрами, овцы с шерстью клоками, остервенело сосущие мать поросята. — Не хватает микроэлементов для питания, — вздыхает Антон, подходя к ближайшей лошади, тянет руку к ней. Лошадь обнюхивает его, фыркает, отворачивается, возвращаясь к бурой щетине травы. На лице Антона секундная обида сменяется безразличием, Арсений сцепляет ладони в замок за спиной, чтобы не потянуться к бархатному теплому носу. Лошади вычищенные, ухоженные, но худые, никогда не видевшие свободу поля, — сколько здесь места для всех? Триста квадратов? Четыреста? И тысячи не хватит. Антон замолкает, усаживаясь прямо на пол — у Арсения язык не повернется назвать это землей, и он аккуратно присаживается рядом. Смотрит прямо перед собой, как жеребенок неловко перебирает тонкими пока еще не пораженными артритом ножками, вот-вот какая-нибудь тростинка из четырех сломается. Сидят молча, и Арсу становится даже почти комфортно, зеленый цвет и вправду успокаивает. Любой зеленый, кроме глаз Антона — в этом случае Арсений не может перестать волноваться. В итоге у него затекает распрямленная спина, но шевелиться он не смеет, ноги начинают покалывать, и Арсений осторожно шевелит пальцами в ботинках в надежде, что это ему поможет. Антон же не шевелится почти, ему вполне комфортно в одной позе, что ж он-то такой бестолковый? У Антона пищит коммуникатор, он игнорирует, раз, другой, и молча сидящего Арсения это начинает раздражать, и он уже формулирует подходящую фразу в голове, что-то вроде «ответь уже, блядь, может, это срочно» или «вам не кажется, что следует ответить?». — Да? — раздраженно говорит Антон. Этого мужика Арсений еще не видел, с залысинами, в очках, и с настолько осуждающим взглядом даже в воспроизведении пикселей, что даже Арсу неловко. — Решил отшельником заделаться? — укоризненно спрашивает мужик. — Шаст, кончай, я тебя сто лет не видел. — И? — равнодушно отвечает Антон. — Сегодня движуха в СПА, все наши, ты обязан… — Антон вздыхает, поднимается, уходя подальше. Он поднимается тоже, растерянно глядя ему вслед. Подпрыгивает, тянется, с наслаждением хрустит суставами. Арсений остается, не решаясь последовать за ним без приказа. Он смотрит на животных с рогами, силясь вспомнить названия — он никогда бы не отгадал загадку «на лугу пасутся ко…». Оглядывается — Антона не видно; несмело подходит к индифферентной к окружающему миру лошади, присаживается рядом с узкой мордой на корточки. Жалко яблока нет, ничего у него нет, даже кубика сахзама, но тянет ладонь все равно безнадежно. Не к ней, рядом, чтобы она наткнулась на него невзначай, ненавязчиво, и улыбается как придурок, когда теплый влажный воздух обдает его пальцы. Лошадь обнюхивает его внимательно, ему кажется — мягко, нос мягкий, и губы мягкие тоже, которыми она прихватывает его костяшки. — Ай, — тихо смеется он, а потом понимает в чем дело: слизывает остатки подсохшей сладкой каши с его ладони. — Умница, девочка, умница. Влажный карий глаз смотрит на него, понимает она все, конечно, Арсений еще никогда такого умного животного не встречал, он никакого не встречал, кроме крыс. Даже птиц если и видел, то только мертвых. В Нижнем городе они стаями погибают, сгорая в яде гниющей экологии, если по глупости перелетают из пузыря Верхнего. В красной книге теперь не редкие животные, а пока не вымершие. Он поднимается, с сожалением отходя от лошади (еще минута, и он бы придумал кличку), как раз вовремя: к ним приближается Шастун, недовольно вбивающий команды в коммуникатор. Арсений убирает руки за спину снова, только теперь они мокрые от лошадиной слюны, и ему немного жаль, что Антон так быстро пришел: он бы наверняка успел дойти до рогатых ко-ко-кого? Он знал, что есть говядина, а из чего — кого — ее делают, из головы вылетело. — Мы идем на вечеринку, Долл, — оповещает его Антон. — Тебе понадобится костюм. — Буду рад сопроводить вас, Антон. — Заедем за новым, да? — удовлетворенно говорит он совсем не вопросом. — Мой красивый мальчик. Как скажешь, мой ебанутый мальчик, передразнивает Арсений мысленно.***
Антон очевидно раздражен, Арсений заражается нервозностью тоже, сидя в машине как на иголках, один Скруджи безразлично смотрит в окно, не обращая внимания на закипающего Антона. Арсений не может этого выдержать, внутри все сводит в предчувствии взрыва. — Я маленький чайник, веселый и курносый, вот моя ручка, а вот и мой носик, — нервно начинает Арс, не глядя на Антона. Левую щеку обжигает взгляд Эда — смотрит на него как на идиота. — Что ты несешь, Долл? — прерывает его Антон. — Моя система считывает раздражение по вашей позе, — дрожащим голосом отвечает он. — Согласно моим данным, в таких случаях людям нужна успокаивающая мелодия. Антон фыркает, и когда Арсений все же осмеливается взглянуть на него, его губы подрагивают в улыбке. — Раз так, продолжай. — Налей в меня воду, поставь на огонь, — строчки маминым голосом всплывают в голове сами собой, высокий голос ломается, — я закиплю, и будет бом-бом*. — Очень успокаивает, — ядовито бормочет Антон, отворачиваясь. Успокаивается он в ТЦ, монотонно перебирая одинаковые черные костюмы и оглядываясь на Арсения. Эд на диване залипает в лэптопную игрушку, дергая ногой; Арс незаметно закатывает глаза. Антон предпочитает самостоятельно стянуть с Арса форму, и он покорно вышагивает из упавших к щиколоткам штанин, боты-продавцы замирают поблизости, он подавляет порыв поежиться под искусственными синими глазами, обнаженный в темной прохладе помещения, ему повезло, что нет других людей. Скруджи, конечно, отрывается от рыбок кои на экране, оглядывая его внимательно. Арсений смотрит на него искоса, сглатывает, Эд склоняет голову набок, удерживая взгляд. Рубашка приятно скользит по плечам — наконец, что-то кроме жесткой ткани комбинезона, Антон застегивает пуговицы, и одна пола выходит длиннее другой, он начинает квест заново, идя на этот раз снизу, мимоходом гладит торчащие тазовые кости. Антон опускается перед ним на колени, держа брюки, одевает вдохновлено, как игрушку, заправляет рубашку, оглаживая его ягодицы; Арсений смотрит на Антона, как он надеется, без ужаса — это ненормально. Эд на мимолетный настороженный взгляд ведет плечом, мол, у всех разные кинки. Антон внимательно оглядывает его — все по классике: кипенно-белая рубашка и черные брюки, хмурится. — Я всегда брал один размер, — сообщает он тихо. — Но сейчас он великоват. Арсений замирает, опускает взгляд вниз, где пояс брюк болтается слишком свободно, сглатывает, бросает беспомощный взгляд на Эда — тот морщится. Ну просто черт тебя возьми, Шастун. Боты гудят стройным хором, сообщая, что это точный размер одежды для модели М-9, и Арсений видит свое побелевшее лицо в зеркале. Антон растерянно кусает губы: — Видимо, у вас брак. Эд вытаскивает откуда-то подтяжки, его — их — вытаскивает из этой ситуации, протягивает небрежно руку помощи с белыми шелковыми ремнями; Антон задумчиво кивает, закрепляя их на нем, цокает. — Ретро-стиль, — удовлетворенно тянет он, и Арсений выдыхает едва слышно, — Скруджи, дай лучше черные. Эд закатывает глаза, но послушно роется среди вешалок, бесцеремонно скидывая на пол серые, красные, синие ленты, один из ботов уже вьется рядом, неодобрительно пища. Черный контрастирует с рубашкой и его бледностью, Антон вяло ругается с ботами по поводу размеров, Арсений шепчет беззвучное «спасибо». — Лучше делайте свою работу, не так сложно. Роботу, поправляет мысленно Арсений.***
Все залито бледно-желтым цветом, отражающимся в кварце стен. Арсений еще не видел столько людей вне Сети — людей ли? — красивых, в сверкающих платьях и темных костюмах. Они движутся вдоль огромного панорамного окна, и он видит только пронизанные солнцем-1 облака, искусственные скопления водяного пара, никаких высоток — они на Олимпе. Арсению боязно зацепиться за что-нибудь ремнем подтяжек, он почти с завистью смотрит на тонкую прозрачно-белую рубашку Скруджи, через которую просвечивают темным татуировки. Антон склоняется к нему, придерживая аккуратно за локоть: — Поблизости, Долл. Арсений удрученно — внутри, безразлично снаружи — кивает, наблюдая, как к ним подходит тот самый мужик с коммуникатора. — Наконец-то, — он протягивает руку, жмет крепко, а потом притягивает Антона в объятие, хлопая по спине. Из-за плеча Антона Арс видит, что на лице мужика мелькает неясное удивление, которое мажется тут же радостью встречи. — Давно не виделись, Дим, — констатирует Антон без энтузиазма, Дима закатывает глаза. — Если б не я сегодня, мы б и не увиделись, — фыркает, — так и шкеришься по углам. — Что за слово? — Антон усмехается, но Арсений слышит неуверенность. — Вовсе нет. — Оксанка вся извелась, — доверительно сообщает Дима, не обращая на них с Эдом внимания, берет пару высоких бокалов с подноса у проплывающего мимо бота, — я с ней редко вижусь, соседние отделы же, знаешь. Черт пойми, чем она там занимается в твое отсутствие, но выглядит хреново. — В мое отсутствие? — Антон удивленно вскидывается, оборачивается на них в невидимой просьбе поддержки. — Я езжу на работу как обычно. Дима кашляет, отмахивается от желания Шастуна постучать ему между лопаток. — Куда ты ездишь? — напряженно выдавливает Дима, оглядывается тоже, приподнимается на носки, стремясь оглядеть всех гостей разом, выцепить нужное. — Да в лабораторию же, куда еще, — растерянно отвечает Антон. — Ну да, — Дима соглашается как-то проформально, Арс интуитивно соединяет проформу и ненормально, ловит взгляд Эда. — Конечно. Антон вливает в себя шампанское под их настороженными взглядами, Дима чешет бровь, жмет на браслет: — Окс, тут Антон, на этот раз с телохранителем, — он переводит взгляд на стоящего позади Эда. — И с дружком своим. Они стоят, алкоголем заполняя неловкую тишину, Арсений разглядывает тонкую черту стыка креплений импланта у стоящей рядом женщины. — Покурим? — предлагает Дима. Арсений подходит еще немного, чтобы видеть лицо Антона — и на нем таящая нерешительность, Арсу не нравится эта постоянная растерянность. Антон как большой потеряшка здесь — ему не хочется идти дальше, вглубь зала, к людям; не хочется разговаривать, не хочется быть в социуме — в этом большом аквариуме с панорамными стенами, он будто среди акул и не чувствует себя как рыба в воде. — Нет, я бросил. — Давно? — брови Димы ползут вверх. — Наверное, вот почему тебя не видел. — Давно не тусили в курилке, — кивает Антон. — Не очень, с пару недель, наверное. Но по ощущениям — год. Почти столько же, сколько Арсений живет у Антона — зачем курить вообще, если можно съездить на экскурсию в Нижний город без респиратора — последствий в виде разъеденных будто молью легких хватит с одного раза. Хотя, тут же задумывается Арс, он может быть плодом труда таксидермиста, набит синтетикой под завязку, и без проблем. — Антон! — окликает их девичий голос, Антон дергается ему навстречу, разворачивается с грацией медведя в посудной лавке, сносит локтем пару бокалов, осуждение в Димином взгляде переливается шампанским. Бот пищит, прерывая ассоциативную Арсову цепочку от посуды до суда, и он отступает от сверкающих стеклянных осколков. — Оксана, — неловко улыбается Антон, виновато шепчет: — Давайте уйдем отсюда. Арсений и Эд молча идут за ними, притормаживает на мгновение около какой-то двери, и Арсений, пользуясь, что они идут позади, недовольно на него оборачивается. — Ну, как? Еще не кипят мозги? — весело спрашивает Оксана, останавливаясь около фуршетного стола. Антон фыркает в ответ, закидывая в рот канапе — Арсений издалека видит чрезвычайно привлекательную оливку и сыр и подходит ближе, наплевав на застрявшего Эда. — Не передумал насчет репликации? — уточняет Оксана, красивый закрученный локон качается, задевая нежную пухлую щеку; красиво, Арсений подходит чуть ближе. — Я все еще противник этой теории, — Антон поднимает выше прозрачную красную шпажку, — и за свои убеждения готов сражаться до конца! — Я знаю, — Оксана хмыкает, и нотки в ее голосе странно-насмешливые, — ты старая консерва. — Консерватор, — полувопросительно говорит Антон. — Мы это обсуждали тысячу раз, я не отрицаю, что возможно создать андроида с симуляцией человеческого мозга, и кто знает, что из этого выйдет. Я до сих пор могу только догадываться… Они встречаются взглядами, Арсений моргает, тянет уголки губ вверх — Антон криво улыбается в ответ. — Но репликация мозга человека до сих пор недостижима, — припечатывает он. — Во-первых, это займет несколько лет — копирование каждой клетки мозга, во-вторых, при живом носителе копия будет копией, самостоятельным сознанием, и точно не тем самым человеком, будет развиваться сама, родит абсолютно новое… — И я слышала это тысячу раз, — закатывает глаза Оксана, отодвигается от дергающейся перед ее лицом шпажки, поверхность ее лица рябит. — Так ты не здесь? — удивленно спрашивает Дима и машет ладонью: ладонь проходит сквозь Оксану, ее лицо переливается синими пикселями. — Эти мероприятия всю душу вытянут, не заметишь, — Оксана жмет плечами, и указывает вверх, высоко над ней парит дрон. — Я дома, развлекаюсь с мартини. Так вот, — она снова поворачивается к Антону, — что, если я тебе скажу о репликантах? Мы хотим создать нечто совершенно новое, полностью биологических созданий со своим мышлением, неотличимых от человека. — Многого хотите, — резко обрывает Антон, морщится как от зубной боли. — А что насчет ДНК? А клеток? Деление, обновление? — Нейрогенез уже открыли, — проекция Оксаны морщится, — еще пару веков назад, значит, рождение новых нейронов в коре головного мозга и таламусе возможно. В следующем году, как завершим текущий эксперимент, мы планируем заняться этим вплотную. — А что за текущий эксперимент? — с любопытством спрашивает Дима. Оксана нервно поджимает губы — или не нервно, поверхность ее лица снова рябит как круги на воде, все еще потревоженная Диминой ладонью. — Секретные опыты остаются секретными даже для соседних отделов, — обрубает Оксана. Антон смотрит на Диму и обнажает от сыра и чего-то зеленого еще одну шпажку. — Они просто не хотят делиться неудачами, — поясняет Антон. — Мы лузеры. Эд вдруг дергает его сзади за подтяжку. — Как ты в программировании, нормально? — А что надо? — шепотом отвечает Арс, не сводя взгляда с жующего Антона. — Поколдовать с камерами, — так же шепчет Эд. Арс от удивления оборачивается, встречаясь с наглыми бесстрашными глазами. — С ума сошел? — Ладно, никакой больше работы, — отмахивается Дима. — Давай бухать и развлекаться. Антон согласно кивает и тянется к стакану с виски. — Это касается геймеров, — поясняет Скруджи и тут же морщится. — Надеюсь. — То есть, ты даже не знаешь, стоит ли рисковать? — вспыхивает Арс, даже не прикидывая, чувствует проблемы. — Рисковать всегда стоит. Так что, ты со мной? Арсений кивает, особо не колеблясь. Они наблюдают за накидывающимся Антоном, Эд нетерпеливо стучит пальцами по тощему бедру, ожидая, пока тот съебет с Димой на танцпол или куда угодно; Арсений пытается прикинуть, что от него потребуется и заранее смириться с правонарушением. Наконец, Антон, слегка шатаясь, отходит к толпе, тянется к нему, но такой же пьяный Дима что-то «шепчет» на ухо, Арс слышит только «живые телки». Эд кивает ему на выход, и они не привлекают особого внимания. — Куда идем? — В отдел кибербезопасности, — кратко отвечает Эд, поворачивая в кишках коридоров, Арсений думает, что ни за что не найдет дорогу назад, сбившись на втором налево. Им попадаются целующиеся парочки в коридорах, Арсений, проходя мимо, встречается с притиснутой к стене девушкой взглядом, ее глаза стеклянно-пустые, она не отвечает на поцелуи до тех пор, пока мужчина не бормочет пьяно: — Активация: секс, — Арс застывает, впитывая, как она медленно закрывает глаза и запрокидывает голову, обнажая тонкую шею. — А почему не активировал «красный»? — шепчет он, нагоняя Эда. Он презрительно оглядывается. — Другая модель. Они останавливаются около стальной двери с датчиком ДНК. — У меня есть туда доступ, — сообщает Эд, и Арс удивленно вскидывает брови. — Ты должен перепрограммировать изображение со всех камер на час назад, понятно? Без помех, их вычислят. — То есть, взломать систему безопасности? — уточняет Арс, чувствуя, как потеют ладони. — Взломать всю ебаную систему безопасности СПА, найти конкретную камеру отдела кибербезопасности, который защищен еще лучше всего остального, ты ебанутый? И как я это сделаю? На коленке? Эд вытаскивает карманный лэптоп — тонкую пластинку с сенсором клавиш и экраном ввода, где зеленым мелькал знак коннекта с сетью СПА, аналог кибердеки в Сети. — Тебе не потребуется входить, — он качает головой в сторону двери. — Туда пойду я, всего лишь камеры, Арс. — А датчик движений? — щурится Арсений. — Даже если отключу камеры, нас все равно засекут! — Блядь, Арс! — ладони Эда неожиданно оказываются на его плечах, встряхивает как свинью-копилку. — Не паникуй, ладно? Я все продумал. Только камеры. — Но… — Арсе-ений, — тянет Эд, из-за его плеча Арс видит приближающихся работников, охает: уже засекли! Эд, видимо, считывает по его лицу это или слышит шаги, или у него свой встроенный радар движения, но реагирует быстрее — вжимает его в стену, держит за подтяжки, чтобы не дернулся, целует напористо; у Арсения мелькают калейдоскопом похожие банальные сцены в фильмах, но сейчас не до шуток, когда чужой скользкий язык в его рту, и он не может расслабиться и закрыть глаза, следя за сотрудниками СПА — кто они? СПАсовцы? Арс пасует, они не спасатели, — и на бледных лицах отражается одинаковая брезгливость. — Места лучшего не нашли, чтоб лизаться? Эд демонстрирует средний палец, не оборачиваясь; Арсений встречается испуганным взглядом с одним из проходящих парней, и тот тут же хмурится, чуть притормаживая, сомневаясь. Ладонь Эда скользит по внутренней поверхности бедра, холодный пот течет между его лопаток, и его страх выдаст их обоих, и Арс закрывает глаза, имитируя страсть, почесывает короткими ногтями чужой загривок. Шаги раздаются снова, парень, видимо, убедившись, что все на добровольных началах, идет дальше. Его карман тяжелеет от карманного лэптопа; Арсений выдыхает, смиряясь, обмякая в чужих руках. — Не паникуй, — шепчет горячечно ему в ухо. Арсений кивает пару раз, как болванчик, чувствует себя соответственно — болваном; а потом влезает в систему, разбираясь в сплетениях кода кибербезопасности. Нормально вчитаться в ip-адреса в поиске мешает сам Эд, тихо дыша над его ухом, не отходит, прикрывая его от ходящих мимо людей и камер своим телом; скан в ближайшем диапазоне выявляет пару камер в коридоре и с десяток в самом отделе. — Ты уверен? — шепотом спрашивает Арс. — Как ты собрался взломать базы данных? И что искать? — Давай займемся насущным, — раздраженно предлагает Эд. Арс вздыхает, снова утыкаясь в лэптоп. Номера портов камер указаны по дефолту, он отфильтровывает ненужные, подключается. В голове иронично мелькает воспоминание о взломе системы безопасности маленькой организации и собственные успокаивающие мысли «это хотя бы не СПА». А сейчас он ввязывается в авантюру серьезней, петлю б не забыть завязать, пока их тут не повязали обоих. От нервного напряжения он вечно начинает думать однокоренными словами — связанными друг с другом. — Это опасно, — бубнит он себе под нос. — Куплю тебе конфет, — устало предлагает Эд. — И никакой каши неделю. Арсений вскидывает ошарашенные глаза. — Ты совсем идиот? Как месяц минимум, если сегодня нас не угандошат. — Он еще и торгуется, — фыркает Эд. — Давай быстрее. — Подключаюсь к ip-видеорегистратору, — ворчит Арс, вбивая новые настройки. — Секунду… Скруджи нетерпеливо дергается, пока Арсений переключает режимы настроек, и после утвердительного кивка забирает деку обратно. — Мне пойти с тобой? — неуверенно спрашивает Арс. Эд пристально смотрит в ответ, колеблясь, стоит ли брать его с собой или оставить стоять на входе. — Я быстро, — наконец, говорит он. — Сам.***
Минуты кажутся вечностью, Арсений подавляет порывы зайти и убедиться, что с ним все в порядке, но Скруджи выглядел уверенным, и к ним еще не бегут отряды ГБР. Что он планирует делать? Как искать? «Погибшие при выходе из Сети»? Как это вообще могло произойти — взлом очков виртуальной реальности или шлемов? У некоторых геймеров были шлемы — Арсений не знал, чем они отличаются от очков, возможно, глубиной погружения и чувствительностью персонажа; такие геймеры назывались «хелмет-бои». В связи с текущими событиями и смертностью к черту эти шлемы. Однако это было палкой о двух концах: у шлемов были лучшая прошивка и антивирусник, никакие очки не могли тягаться, взломать шлем было почти нереально. Эд вылетает, хлопая дверью, на Арса особо не смотрит даже, направляясь сразу обратно в зал, поэтому Арсений дергает его за локоть, затаскивая в какой-то альков. — Ну? — нетерпеливо спрашивает он. — Нашел список погибших, разбираться некогда было, скачал все, что мог, — Эд улыбается вдруг самодовольно, с этой улыбкой внутри все разжимается, он снова может нормально дышать. — Тебя не засекли? — все же встревожено спрашивает Арс. — Неа, я же Бонд. Джеймс… — Как сигареты. Арсений смеется высоко, от выходящего напряжения, упирается руками в колени, Эд молчит, не препятствуя этой забавной истерике. Внутри — ни разу не смешно. — Ты безмозглый, — все еще хихикая, уныло говорит Арс. — Не я. Они возвращаются к людям — Арсений легко задумывается: люди ли? — Эд подталкивает его в спину, оставаясь один, говорит, что глянет пока информацию. Арс выискивает Антона взглядом, не так трудно — высокий, мельницей молотящий руками воздух, пьяный Дон Кихот. Арсений с сожалением смотрит на закуски и, не удержавшись, быстро хватает пару галет, жует, пробираясь к Шастуну; начинает пританцовывать и делать вид, что давно, с самого начала рядом, а он вот не заметил, но волнуется напрасно — Антон так и не замечает. У Антона в дырявых руках девица с прозрачными пластмассовыми глазами, активирован какой-нибудь дэнс-режим; у Антона от алкоголя глаза такие же стеклянные и пустые, но Арс не рискует вытащить его из круга. — Вы скучаете? — вежливо спрашивает одна из девушек. У нее в руках коктейль, в волосах искусственный цветок. Арсений с удивлением смотрит в темные глаза, мгновенно забыв, как реагировать на других людей. — Нет, — говорит он и выжимает такое же вежливое: — Вы здесь работаете? Она улыбается, протягивает ему руку. — Ариадна, отдел аналитики. Арс замирает, горло пересыхает мгновенно. Как он должен представиться? М-9? Долл? Арсений? Бросает взгляд на Антона — точно не Арсений. — Очень приятно, — ее пальцы механически сильно сжимают его ладонь. — Долл. — Долл? — он буквально видит ее загружающиеся процессы. — Вы а́нди Антона Шастуна, верно? Какое странное название для андроидов, какой ощутимый налет небрежности. — Вы анди СПА, верно? — спокойно парирует он. — Верно, — кивает она. — Недавно было проведено сокращение штата и выяснено, что замена персонала андроидами сокращает расходы компании и благотворно влияет на климат в коллективе. — Искусственный климат всегда лучше, — хмыкает Арс. Она молчит, получив нестандартный ответ, обрабатывает его фразу. Арсений успевает взять едко-оранжевый (как у нее) коктейль тоже и вернуться, делает глоток аккуратно и едва не выплевывает обратно: безвкусица и витамины. — Идентифицируйте себя, мои системы не распознают речевую программу, — ее голос, бывший дружелюбным, вдруг стал механическим и растерянным? — Не распознают, не распознают, ошибка, ошибка… — Модель М-9, — прерывает ее Арсений, оглядываясь, не заметил ли кто закоротившего робота. И смотрит на нее, запоминая сжатые губы, и сжимает свои тут же, повторяя. — Информации о модели М-9 не найдено, — сообщает Ариадна. — Вы андроид, созданный в лаборатории АШ-27. Ваш ответ не был распознан, так как проект Антона Андреевича… — Ариадна! — прерывает Антон, возникший за ее плечом. — Завали ебучку, будь добра. Она оборачивается, равнодушно взглянув на него. — Алкоголь неблаготворно влияет на нервную систему, — сообщает она Арсу. — А также повреждает дендриты головного мозга… — Ариадна! — предупреждающе рычит Антон. — У вас их, кстати, немного осталось, — сообщает она ехидно. — Восстановятся, — отмахивается Антон и переводит взгляд на Арса: — пойдем со мной танцевать? Арс кивает, и Антон возвращается в гущу. И перед тем, как пойти за ним, он не выдерживает, наклоняясь к девушке: — Эй, Ариадна, выведешь меня из лабиринта? Она смотрит на него безразлично, от этого вдруг мороз по коже, как спросить у кукушки, сколько осталось жить и услышать тишину в ответ. Арс пару раз в детстве видел кукушек — искусственных, но мама рассказала о поверье. Она молчит, и он разочарованно разворачивается, оставляя коктейль на столике. — Вы сами себя туда загнали, — говорит она ему в спину. Что? Он дергается, оборачиваясь, но толпа уже смыкается перед ним, за ним, рядом только прохладная ладонь Антона, обхватившая его запястье, его движения бедрами, его алкогольно-джиновое дыхание, лживо обещающее исполнение желаний. Арс смотрит на остальных и движется так же, не быстро, подстраивается под требовательные руки Антона, его воротник распахнут, чуть ниже на рубашке, на уровне его носа, Арс видит вишневый след помады. Видимо, оставила та девичка, думает он, и в очередном обороте пытается выискать ее взглядом. Антон не позволяет задержаться, разворачивая к себе лицом, улыбается широко и пьяно, и в голове вдруг вспыхивает: «Я не отрицаю, что возможно создать андроида с симуляцией человеческого мозга…», «Ваш ответ не был распознан, так как проект Антона Андреевича…». У него вспыхивает в голове «активация: секс», тогда как Антон всегда активировал «красный», так размыто и ни разу не указывая конечную цель режима, он только задавал желаемый эротический подтекст действий. Арса вдруг пробивает дрожь — стал ебаным проектом, единственным роботом с симуляцией мозга человека; его фразы не шаблонны, поэтому Антон никак и не может догадаться, кто перед ним. Его возможные сбои и девиантность принимались как данное — потому что оно и есть данное. Что, если М-9 обладает способностью к самосовершенствованию? Что, если Сережа его починил, как он скажет об этом, если не сможет выйти в Сеть? Он отступает, тревожно озирается, оступается, Антон ловит его ладонь, дергает к себе. Вокруг них качаются пары, сверху нависает огромная сверкающая люстра, стилизованная под старину, с огромными хрустальными водопадами стекол, Антон такой красивый и улыбающийся в своем костюме, и его пальцы под подтяжками Арса гладят напряженную взмокшую спину через прилипшую рубашку. Склоняется к нему, скользя губами по мокрому виску, не реагирует на это особо, просто касается, покачиваясь, и Арс вдыхает глубже, море волнуется, море, не он. Здесь так не похоже на все, что он видел до этого, нет неона, нет другой её, оставляющей следы на Антоне, они будто на Титанике, Арс видел фильм. Они кружатся под медленную музыку, и надрывно взмывает к кремовым кремниевым сводам скрипка, и Арсений примеряет на себя роль нищего художника, смотрит снизу вверх на свою Розу; но отбрасывает эту мысль, нет, Роза, тщательно хранимая тут он, та Роза, которую Принц прячет под стеклянным колпаком, Роза, не боящаяся когтей тигров. Арсений смотрит снизу вверх на острый подбородок Антона, его пухлые губы ровно-розовые, его опущенные вниз, на него, зеленые глаза, и думает: если ты прыгнешь, я не прыгну.