Мне не жаль...

                    С реки тянуло сыростью, и промозглый ветер стучал в стёкла кареты мелким дождём. Натали, откинувшись на сидении кареты, не обращала ни малейшего внимания на проплывавшие за окном улицы. Куда они едут, что её там ждёт — княжне было абсолютно всё равно. Ею овладела странная апатия и покорность судьбе, которая несла её, будто щепку в бушующем море. Силы, гораздо сильнее и могущественнее её воли, вступили в свою игру, и Натали поняла, что у неё нет никакого желания противостоять этому. Сердце разрывалось от боли, обливалось кровью от невозможности видеть Александра, говорить с ним, делиться своими страхами. Ей не хватало его поддержки, его уверений, что всё будет хорошо. И будущая помолвка с каждым днём казалась кандалами, в которые её вот-вот закуют и увезут в новую, тусклую и серую жизнь. Жизнь без него…       Карета дрогнула и остановилась, а в следующую минуту дверца распахнулась, и Орлов протянул руку, помогая сойти.       — Добро пожаловать в ваш дом, — проговорил он, склонив голову. Вопреки равнодушию, охватившему её, Натали с интересом огляделась: они стояли во внутреннем дворе, достаточно широком, чтобы карета свободно могла развернуться и покатить к каретному сараю. Прямо перед ними начиналась широкая лестница, ведущая к гостеприимно распахнутым дверям, а вдоль неё стояли слуги.       — Я представлю вам их позже, для начала будет достаточно, чтобы они увидели свою будущую хозяйку, — вполголоса сказал Дмитрий, заметив смятение, отразившееся на её лице. Натали кивнула, положив подрагивающую ладонь на подставленный локоть, и принялась подниматься. Стены просторного холла были выкрашены в приятные, светло-бежевые тона, белоснежные колонны подпирали потолок, в высоких кадках зеленели яркие пальмы.       — Здесь красиво, — невольно восхитилась Натали, разглядывая двери из светлого дерева с позолоченными вензелями и потолки с белоснежными розетками, окружавшими витые многоярусные люстры.       — Этот дом достался мне от отца, — неспешно начал Орлов, ведя её через анфиладу комнат. Диваны и канапе радовали глаз жемчужной обивкой, с картин взирали мужчины и женщины в одежде прошлого века. — Я ведь довожусь праправнуком сиятельному князю Орлову, — тонко улыбнулся Дмитрий, когда Натали остановилась у высокого портрета мужчины в мундире екатерининских времён. — Да-да, княжна, именно тому, кто помог сесть на трон Екатерине Великой.       — Надо же! — Натали улыбнулась. — Раньше вы об этом не упоминали.       — В этом не было необходимости, — с кроткой улыбкой ответил Орлов. — Теперь же, как моя будущая жена, вы вправе узнать о моей родословной.       — И просветить свою семью, вы это хотите сказать? — пробормотала княжна, отводя взгляд. — Вы могли бы составить лучшую партию.       — А может, мне лучшей не надо? — Дмитрий пытливо смотрел на неё, но Натали не поднимала глаз, упрямо рассматривая узор на своём платье. Он вздохнул и повёл её дальше.       — Вы зря считаете, что я делаю вам одолжение, Натали, — снова заговорил он, когда они поднялись на второй этаж. — Я ведь, к слову, вовсе не собирался жениться, поэтому наш брак — лучшее решение для обеих сторон.       — И вы никогда не думали о семье и детях? — Казалось, Натали была искренне удивлена. Он посмотрел на неё внимательно, обжигая непроницаемым взглядом серых глаз. Потом его губы тронула грустная улыбка, и Дмитрий покачал головой.       — Не думаю, что это возможно.       — Отчего же? — живо спросила Натали, и тут же смутилась, пробормотав: — Конечно, я отобрала у вас и эти мечты.       — Бога ради, Натали! — со знакомым раздражением в голосе воскликнул Дмитрий. — Сколько можно вам твердить, что вы составите моё счастье и принесёте покой в этот дом! С этого момента обещаю говорить вам об этом как можно чаще, чтобы вы не думали, будто обрекаете меня на ужасное существование!       — Простите, — потупилась Натали, — видимо, это вошло в привычку — просить у вас прощения.       — Это не та привычка, которой стоит следовать, — добродушно проворчал Орлов, подводя её к очередным дверям. — Позвольте познакомить вас с вашими покоями.       Двери распахнулись, являя взору светлую гостиную в бледно-зелёных тонах. За следующей дверью оказался уютный будуар, а следом — спальня с кроватью, стоявшей на небольшом возвышении. Тёмно-зелёный балдахин держали резные столбики с пухлыми херувимами.       — Это была комната матушки. — Граф тихо остановился за её спиной, мечтая положить ладони на её плечи, коснувшись губами волос. Так близко, она была так близко! И так невероятно далеко… Он сжал кулаки и выдохнул, опуская голову. Пока Натали медленно обходила свои будущие владения, он, не отрываясь, следил за ней, представляя, как мог бы заходить к ней по вечерам, и не было бы никаких причин выставлять у дверей охрану. Как она ждала бы его с мягкой улыбкой, сидя в кресле перед зеркалом. А утром, озаряемая нежными лучами рассвета, уставшая и счастливая, просто смотрела бы на него, сияя удивительным внутренним светом, который свойственен только ей… Орлов кашлянул, прогоняя невозможное видение.       — Вы можете переделать здесь всё по своему вкусу, только скажите.       — Ну что вы! — воскликнула Натали, которой на самом деле пришлись по душе эти комнаты. — Здесь всё прекрасно, мне очень нравится! А ваши покои где?       — В соседнем крыле. — Дмитрий взмахнул рукой. — Вам действительно хочется посмотреть?       — Я же должна знать, как и где живёт мой будущий муж. — Натали хитро улыбнулась. Она легко представила себя здесь, представила, как занимается домашними делами и пишет письма, сидя за элегантным бюро. Подойдя к окну, княжна выглянула и вздрогнула, сразу же разглядев громаду Зимнего дворца на противоположном берегу Невы. Отсюда можно было разглядеть все его окна и при должном желании посчитать, где и какие покои находятся. Так близко, так далеко от неё… Её плечи опустились, взгляд потух, и Натали обхватила себя руками.       Саша… Удастся ли встретиться им ещё хотя бы раз? Хотя бы один раз поговорить без свидетелей, выложить всё, что скопилось на душе. Заверить, что любит, и услышать «люблю» в ответ…       — Вы не передумали смотреть на мои комнаты? — напомнил о себе Орлов, легко читая настроение Натали. В его душе полыхало огнём такое бессилие, что впору было бросаться в тёмные воды, несущие к морю остатки льдов. Может, тогда удалось бы загасить то пламя, что мешало дышать, стоило подумать о Натали и том, что с ней происходит. Он мог понять цесаревича, мог оправдать его поступок, как мужчина. Но как отчаянно влюблённый человек, осуждал счастливого соперника. Эта любовь с самого начала была обречена, так имел ли он право поддаваться пагубной страсти и губить Натали? Впрочем, она сама с готовностью согласилась, потому что любила. В памяти всплыл давний разговор с ней о том, на что можно пойти ради любви. Сейчас он с определённой точностью понимал — на всё. Ради Натали он был готов пойти на всё, только бы она улыбалась.       Экскурсия продолжилась, и княжна с интересом осмотрела крыло, в котором располагались комнаты графа, бальный зал и несколько залов для приёмов, кабинет и зимний сад, а так же крытую галерею, опоясывавшую дом с внутренней стороны и выходящую в небольшой сад.       — Ваш дом прекрасен! — искренне сказала она, когда им накрыли чай.       — Наш дом, — поправил Дмитрий, с удовольствием наблюдая, как краснеют её скулы. Сейчас она походила на обычную невесту, волнующуюся перед главным событием в жизни, смущённую и боящуюся перемен. Его невесту. До сих пор не верилось, что это станет правдой.       — Чего вы ждёте от этого брака? — вдруг спросила Натали, подняв глаза. Он слегка нахмурился, пытаясь понять, какой именно ответ она от него ожидает.       — Вы ждёте, что когда-нибудь я стану вашей не только перед людьми, но и перед Богом? Или же готовы до конца своих дней быть мне просто добрым другом?       — Не могу понять, отчего вы об этом заговорили, — нервно улыбнулся Орлов, опустив чашечку на блюдце. — Мы, кажется, обсудили детали нашего брака ещё в самый первый раз, когда его высочество предложил мне вашу руку.       — И вы действительно согласны? — требовательно спросила Натали. — Без оговорок? Скажите мне сейчас честно. Помните, вы обещали незамедлительно сообщить, если ваше сердце решит избрать меня в качестве своей дамы.       Дмитрий молчал, глядя на свои руки. Сказать правду сейчас? Сказать, что живёт только тогда, когда видит её, слышит? Сказать, что до сих пор не верит своему счастью, что готов сложить всю свою жизнь к её ногам, только бы она улыбалась?.. А если она испугается и передумает? Если попросит цесаревича найти себе другого мужа? Страх ледяной липкой волной растёкся по спине, скрутился в тугой клубок, теснясь в груди. Глубоко вздохнув, Орлов посмотрел на княжну и твёрдо ответил:       — Наш брак будет таким, каким вы пожелаете, Натали. И это всё, что я могу вам сказать. Этого достаточно?       — Достаточно, — прошептала Натали, внезапно севшим голосом, смутившись того, как ярко вспыхнули его глаза, когда он заговорил. — Думаю, нам пора возвращаться во дворец, принцесса отпустила меня только до вечера.       — Вы правы. — Пытаясь скрыть досаду от того, что придётся так быстро уезжать, Дмитрий поднялся. — Когда приезжают ваши родные?       — На будущей неделе. — Натали вложила ладонь в протянутую руку и легко поднялась. — И вы понимаете, что они…       — Ничего не знают и не узнают. — Дмитрий улыбнулся, предвкушая, как сможет, наконец, не скрываясь, вести себя с ней так, как просит сердце, играя роль влюблённого жениха.       Дворец светился сотнями окон, и с каждым метром, что приближал к нему, в душе Натали вспыхивали счастье и надежда, но стоило карете миновать ворота, как привычная глухая тоска затопила душу, выпивая из неё всю радость. Переодевшись, княжна поспешила к принцессе и, входя к ней, на миг сбилась с шага, сразу же заметив знакомую фигуру, замершую у окна.       — Натали! — Мария приветливо улыбнулась, как всегда сияя от счастья, когда её навещал Александр. — Мы заждались тебя! Рассказывай, как прогулка? Как ты нашла свой новый дом?       — Он прекрасен, ваше высочество, — ответила Натали, покосившись на Александра, который до сих пор не обернулся. Но вот он вздрогнул, медленно поворачиваясь, будто только что заметил, как она вошла.       — Княжна, — кивнул он без тени улыбки. В глазах застыло напряжение, он дёрнул уголком рта и склонил голову. — Принцесса поведала о вашем променаде, рад, что вы приятно провели время.       — Благодарю вас, ваше высочество, — смятённо проговорила Натали, силясь понять причину несвойственной ему холодности.       — А знаете, — хитро улыбнулась Мария, — сегодня мне пришла на ум одна мысль. Помните, как часто мы собирались втроём, когда я только приехала во дворец? Отчего бы сегодня нам не возродить эту традицию?       — Действительно — отчего бы и нет? — пожал плечами Александр, бросая короткий взгляд на Натали.       — Тогда мне, возможно, следует сходить и принести карты? — спросила она, чувствуя, как подступают слёзы.       — Я сама схожу, — живо откликнулась Мария. — Вилье рекомендовал мне побольше двигаться после того, как прошла дурнота.       Она поднялась и вышла в сопровождении Дашковой, что сегодня дежурила при ней. А Натали, сцепив руки на коленях, боялась поднять глаза на Александра, который успел подойти и встать рядом.       — Надеюсь, вы повеселились сегодня, — холодно заметил цесаревич, глядя поверх её головы.       — Без вас время бесконечно тянулось, — прошептала Натали.       — Не думаю, что граф настолько неинтересный собеседник. Он показал вам вашу спальню?       — К чему эти расспросы?! — Княжна подняла на него глаза, блестевшие от слёз. — Зачем вы мучите меня?       — Быть может, потому что я завидую графу, который имел возможность провести с вами столько часов, в то время как я не могу сказать и пары слов наедине!       — Но разве в этом есть моя вина? — горько воскликнула Натали.       — Нет, — прошептал Александр, опуская голову, — но вы — с ним, а я — здесь, и это невыносимо. Невыносимо думать, что вы сможете полюбить его и забыть обо мне.       — Ваши подозрения больно ранят. — Натали поджала дрожащие губы. — Вы сегодня невероятно жестоки, ваше высочество.       — Возможно. Но меня извиняет одна простая вещь — я безумно ревную! — Он резко отвернулся и отошёл к окну, сцепив руки за спиной. Натали быстро стёрла пару слезинок, выкатившихся из глаз, и выпрямила спину.       — Возможно, теперь вы поймёте хотя бы малую толику тех страданий, что испытываю я каждый день!       — А вот и карты! — Мария замерла на пороге и перевела взгляд с Натали на Александра. — Вы поссорились?       — Нет, что вы, — с трудом улыбнулась Натали. — Его высочество напомнил мне о князе Андрее и о помолвке, которая так и не стала свадьбой.       — Очень жестоко с его стороны, — укоризненно проговорила Мария, усаживаясь на диван. — Я надеюсь, что вы не будете больше так жестоки, Александр. Натали и так приходится несладко со всеми этими разговорами о быстрой свадьбе.       — Впредь я буду более сдержан, княжна, — прохладно сказал Александр, садясь напротив.       Никогда ещё вечер не был столь мучителен и не тянулся так медленно, как сегодня. Натали старалась улыбаться и шутить, но, в конце концов, сдалась и, сославшись на головную боль, попросила позволения удалиться. Спустя полчаса Александр тоже откланялся, пожелав спокойной ночи, и, оказавшись в коридоре, остановился, раздумывая, что делать дальше. Весь день он не находил себе места, понимая, что жизнь Натали теперь не зависит от одних только её желаний, и что некоторые вещи, которых от неё ждёт свет, она не может игнорировать. Но при мысли, что она ходила с Орловым по пустому дому, представляя будущую совместную жизнь, ревность застила глаза, заставляла сердце заполошно стучать, путая мысли. Только сейчас он начал понимать в полной мере, что значит замужество для их отношений. И то, что прежде казалось простым и понятным, теперь усложнялось, растя недоверие и страх её потерять. Александр понимал, что своими подозрениями больно ранил Натали, но ничего не мог с собой поделать. И её последние слова заставили по-другому взглянуть и на то, что приходилось переживать ей всё то время, что он исполнял супружеский долг. Её брак хотя бы будет фиктивным, а что говорить о нём?       Александра разрывало от желания броситься к ней, молить о прощении, но как он мог это сделать? Ничего не оставалось, кроме как дожидаться утра, просиживая за столом в кабинете, в то время, как Натали тоже не сомкнула глаз, думая о нём. Едва забрезжил новый день, как цесаревич вызвал к себе одного из камергеров:       — Передайте фрейлине Репниной, что я желаю немедленно её видеть, — непререкаемым тоном заявил он, и, едва дверь за слугой закрылась, поднялся из-за стола, за которым просидел всю ночь, и подошёл к окну. Солнце ещё не выглянуло из-за стен Зимнего дворца, и лишь вдалеке начинало золотить крыши домов. День только начинался, готовясь заполнить каждую минуту делами, расписанными до мелочей, но обида, которую он вчера нанёс Натали, требовала немедленных извинений. Лишила сна, заставила сухим, лихорадочно блестящим взглядом смотреть в огонь, снова и снова прокручивая в голове их короткий разговор, её слёзы и то, как дрожал её голос. Он был жесток, она права. Во всём права, его любимая, единственная Наташа…       — Вы желали видеть меня, ваше высочество?       Она стояла в дверях, полностью одетая, будто и не ложилась спать или же проснулась давно. Под глазами залегли тени, которые моментально заметил любящий взгляд, а губы, сжатые с тонкую полоску, даже не пытались сложиться в подобие улыбки. Александр смотрел на неё, растеряв все слова, что готовил, просто смотрел, с ужасом понимая, что, быть может, уже потерял навсегда.       — Княжна, — начал он, кашлянув, — в горле пересохло, и ком, разраставшийся с каждой секундой, мешал сделать вдох.       — Я полагаю, у вас было какое-то срочное дело, ведь меня разбудили ни свет, ни заря, — холодно сказала Натали, глядя прямо перед собой. Только бы не встречаться с ним взглядом, не видеть, не искать надежду там, где её не может быть.       — Вы правы, — через силу проговорил Александр, делая шаг навстречу. — Это дело было столь безотлагательно, что я позволил себе прервать ваш сон, без сомнения, драгоценный.       — Вы ходите вокруг да около, Александр Николаевич. — Натали впилась в него искрящимся от непролитых слёз взглядом. — Говорите всё, как есть, и покончим с этим.       — Вы… Господи!.. Наташа!.. — Он бросился к ней, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, и упал на колени, хватая её холодные руки, покрывая неистовыми поцелуями. — Я так обидел тебя, Наташа, мне нет оправдания… Никогда больше… Только бы ты простила…       Она чувствовала, как его слёзы капают на её ладони, и сама не обращала внимания на то, что плачет. В ногах разлилась такая слабость, что Натали невольно покачнулась, и Александр, подняв на неё глаза, тотчас встал, чтобы усадить в кресло и вновь оказаться у её ног.       — Я не представлял, что ты чувствовала всё это время, как ты живёшь с этим, Наташа! — В его синих глазах застыло столько вины, отчаяния и неприкрытой боли, что дрогнуло бы самое холодное сердце. А ведь сердце Натали и так билось лишь ради него. Она прикусила губу и покачала головой, осторожно касаясь его волос, не задумываясь о том, что делает, лишь бы касаться его. За эту бесконечно долгую ночь Натали успела распрощаться с ним навсегда, похоронить свою любовь и снова воскресить её, стоило зайти слуге. Она запуталась, так запуталась, что даже пытаться разобраться в клубке чувств, что царили в душе, не пыталась. Это было бы бесполезно. Но одно Натали знала совершенно точно: если Александр когда-нибудь решит её оставить, она умрёт.       — Не говори так больше, слышишь? — с горечью прошептала Натали. — Никогда не говори, что ревнуешь, ты не имеешь никакого права так говорить.       — Я знаю, всё знаю, — исступлённо зашептал Александр, вновь целуя её руку. Порывисто обняв её, он спрятал голову в её коленях, боясь поднять глаза. — Я совсем погубил тебя, — наконец проговорил он, прижавшись щекой к ногам. — На что ты должна идти ради моей любви?       — Ради своей любви, — тихо и твёрдо сказала Натали. — Ты помнишь, что я говорила: я никогда не пожалею. И сейчас не жалею. Пока ты рядом.       Буря первой ссоры прошла, унося за собой тучи обид, боли и разочарования, и робкие лучики счастья снова осветили две души, запутавшиеся в собственных сетях. Александр медленно поднялся и протянул руки Натали, помогая ей встать. Потом приник к ним долгим поцелуем, прикрыв глаза, и прошептал:       — Мне так тебя не хватает.       — А мне — тебя, — ответила она, со счастливым вздохом падая в его объятия и позволяя себе утонуть в нежных касаниях его губ. Не спрашивая ни о чём, он подхватил её на руки и понёс в спальню, захлопнув за собой дверь.