Мне не жаль...

                    Городской дом Репниных давно не видел семью в полном сборе и теперь сиял намытыми окнами, приветливо улыбаясь распахнутыми дверьми. Чехлы с мебели были сняты, каждая статуэтка протёрта от пыли, а в хрустальных люстрах отражалось апрельское солнце. Княгиня и князь, едва утихла радость первых приветствий, тут же отвели Михаила в кабинет, пока Лиза следила за тем, как распаковывают вещи, и наблюдала за нянюшкой, которая бережно несла маленького Славу в их комнаты.       — Так что это за птица — граф Орлов? — начал князь, едва все расселись. Натали задерживалась во дворце и должна была прибыть к вечеру, а знакомство с женихом планировалось на завтра.       — Я несколько раз видел его во дворце, когда служил при цесаревиче, он показался мне честным офицером и порядочным человеком. — Михаил, закинув ногу на ногу, рассеянно постукивал пальцами по колену. — Но от Наташи я никогда не слышал ни слова о нём.       — Тогда с чем может быть связан этот брак? Откуда такая спешка? И почему сама августейшая чета хлопочет о нём? — Князь нахмурился и переглянулся с женой. Та кашлянула:       — Не думаю, что здесь замешано что-то постыдное, но всё-таки хотелось бы узнать об Орлове немного больше до нашего знакомства.       — Боюсь, если благословение дали императрица и принцесса Мари, наше согласие уже ни на что не повлияет, — протянул Михаил задумчиво. У него были некоторые догадки относительно этой свадьбы, но озвучивать их родным он не собирался. После того, как Натали сбежала из церкви в день свадьбы с Андреем, её слова долго звучали в его ушах.       «Лучше безнадёжная любовь, чем отсутствие её». Тогда он пытался отговорить её возвращаться во дворец, в то время как сестра была полна желания искать утешения после предательства Андрея в объятиях цесаревича. Смерть князя Долгорукого расставила всё на свои места, но Натали всё же вернулась ко двору. Пусть через год, но остыла ли за год её решимость? Не переросла ли она в нечто большее, то, что сейчас заставило искать прикрытия постыдной связи в браке?       — Наташа всегда отличалась благоразумием, — вновь заговорила княгиня. — Уверена, вечером она всё нам объяснит.       И Натали объяснила. Приложила всё красноречие, весело отшучиваясь от попыток Лизы заставить рассказать романтичную историю любви, и спокойно пояснила родителям своё решение.       — Граф — приятный во всех отношениях человек, папа, он не причинит мне боли, в отличие от Андрея. Не предаст. Он любит меня. — Она встретилась взглядом с Михаилом и быстро перевела глаза на маму.       — А ты? Ты любишь его? — тихо спросила та. Натали пожала плечами:       — Я полюблю, — ответила она. — Придёт время — полюблю. Я уверена, что он сделает меня счастливой.       — Я же говорила — она — само благоразумие, — улыбнулся князь, поднимая бокал.       Позже, когда все разошлись по комнатам, Михаил постучал в дверь спальни Натали, прося дозволения зайти.       — Ты, должно быть, устал с дороги, — улыбнулась она его отражению в зеркале. — Знаешь, сегодня у меня вновь возникло чувство, будто мы вернулись в детство. Все вместе, за столом, обсуждаем последние новости… Как давно это было.       — Скажи мне правду, Наташа, — попросил Михаил, подходя ближе.       — Какую правду ты хочешь услышать? — Она распустила волосы, тряхнула головой и принялась медленно их расчёсывать.       — Почему ты выходишь замуж за Орлова?       — Я же говорила, — Натали нервно дёрнула плечом, — он любит меня, он будет хорошим мужем.       — И это говоришь ты? Ты, которая сбежала из-под венца, потому что не смогла простить измену любимому?       — Люди меняются, Мишель, — раздражённо откликнулась княжна. — И я тоже. Изменилась.       — Но не так сильно. — Михаил подошёл вплотную, положил руки на её плечи, заставляя посмотреть в зеркало. — Ты всё-таки совершила эту ошибку, правда?       — Не понимаю, о чём ты говоришь, — хрипло ответила Натали.       — Понимаешь, — голос Михаила звучал твёрдо и непримиримо. — Ты беременна от Александра?       — Что за бред! — Она рассмеялась так искренне, что брат на миг почти поверил, но испуг, промелькнувший в глазах, не укрылся от внимательного взгляда. Крепко сжав её плечо, Михаил повернул Натали к себе, присев перед ней на канапе.       — Так это правда?.. — прошептал он.       — Нет. — Натали вскинула голову, но подбородок предательски задрожал, а желание поделиться с родной душой своей тайной накрыло с головой, прорываясь плотиной. — Я не беременна от него, — повторила она. — Но мы действительно вместе.       — Бог ты мой, Наташа! Как ты могла! — воскликнул Михаил, но, видя, как хлынули слёзы из её глаз, порывисто прижал к себе, поглаживая по голове. — Глупая. Какая же ты у меня глупая…       — Не говори никому, — всхлипывая, взмолилась Натали. — Никому, даже Лизе, слышишь!       — Не скажу.       — Я… я люблю его, Миша, так сильно люблю…       — Ты всегда ставила честь превыше любых чувств, неужели теперь всё наоборот? — грустно проговорил Михаил.       — Я не думала, что так бывает. — Постепенно успокоившись, Натали прижалась щекой к его груди. — Знаешь, как будто я не жила до этого, совсем.       — И куда тебя завела эта любовь? — спросил он тихо-тихо.       Натали не ответила. После ссоры и бурного примирения с Александром за спиной вновь выросли крылья, придав уверенности в своих силах. Пока они вместе, она всё переживёт. А скорый отъезд из дворца… что ж. Это к лучшему, ведь находиться там с каждым днём было всё сложнее. Чувствовать на себе тяжёлый взгляд императрицы, пытаться избежать подозрений со стороны принцессы, сдерживаться, чтобы не выдать любовь к цесаревичу… Нервы Натали пребывали в таком расстройстве, что она забыла, когда могла просто спокойно лечь и заснуть. Она чувствовала себя вором, тайком пробравшимся в чужой дом, но больше всего пугало то, что о связи узнает Мария. Натали считала дни до того момента, когда сможет оставить службу, только бы перестать ей лгать. То, что творилось прямо под её носом, давно переросло все понятия мерзости и предательства, превратившись в нечто настолько отвратительное, что даже название подобрать было сложно. Глядя на то, как принцесса с любовью поглаживает постепенно округляющийся живот, Натали внутренне сжималась, понимая, что не достойна даже стоять рядом с Марией, не то, что помогать ей и быть доверенным лицом. Эгоистичное желание просто быть счастливой всё ещё помогало окончательно не упасть в пучину нравственных терзаний, но Натали понимала, что ещё немного, и сорвётся с головокружительной высоты, признается во всём принцессе и будет молить простить.       Единственное, что удерживало от этого отчаянного шага — сознание того, что признание облегчит душу ей, Натали, но сделает несчастной Марию. Это Натали хотела сбросить груз предательства, это она хотела исповедоваться перед той, что считала её своей подругой. А принцесса? Она не заслужила обмана от людей, которых считает самыми близкими и родными при дворе. Она определённо имеет право узнать правду. Но кому от этого станет легче? Натали понимала, что время для признаний безнадёжно упущено. Ей следовало с самого начала рассказать о том, что произошло. Упасть к её ногам, молить о прощении, удалиться от двора… А теперь уже слишком поздно. Как будет звучать признание? «Ваше высочество, мы с Александром обманывали вас. Сколько времени это длилось? Скоро будет год»…       Но самым большим терзанием для измученной души княжны была исповедь, которая ждёт перед венчанием. Она забыла, когда в последний раз исповедовалась, горячо молясь перед иконами, но боясь раскрыть свою тайну святому отцу. Натали знала, что не сможет солгать Богу, не сможет утаить то, что камнем лежит на сердце. Что скажет батюшка, услышав о причинах брака? Сможет ли отпустить этот грех, или же, напротив, примется отговаривать от венчания?..       — Наташа, ты сегодня необычайно бледна, — с беспокойством заметила княгиня за завтраком. Михаил бросил быстрый взгляд на сестру, но промолчал, а Лиза, улыбнувшись, весело сказала:       — Ну, конечно же, маменька, Натали волнуется — сегодня вы познакомитесь с её избранником. Помню, как я боялась признаться папеньке в том, что мы с Мишей решили пожениться. А ведь он был вхож в наш дом. Уверена, Натали, граф произведёт прекрасное впечатление на всех!       — Ты права, Лиза, — вымученно улыбнулась Натали, — я волнуюсь за то, как примет Дмитрия папа.       — Кто-то обсуждает меня в моё отсутствие? — раздался весёлый голос князя. Он вошёл в столовую и оглядел притихших родных.       — Мы обсуждали графа, мой друг, — мягко ответила княгиня. — Натали переживает над тем, какое впечатление он на вас произведёт.       — Уверен, самое что ни на есть приятное, — добродушно откликнулся князь. — И надеюсь, в этот раз невеста не подберёт юбки в самый последний момент, сбегая прочь от алтаря.       — Нет, — покачала головой Натали, вновь поймав взгляд брата. — В этот раз всё будет по-другому.       Граф прибыл к семи, в белоснежном мундире, с букетом цветов, которые торжественно вручил княгине. Он был обходителен, улыбчив, и не отходил от невесты ни на шаг, согревая влюблённым взглядом. Улучив минуту, Натали отвела его к окну.       — Не знаю, как вас благодарить, — начала она, но он, взяв её ладони в свои, поочерёдно поднёс их к губам, низким, глубоким голосом проговорив:       — Уверяю вас, быть вашим женихом не составляет для меня ни малейшего труда.       Чета Репниных была в восторге от будущего зятя, и пока князь, закрывшись с ним в кабинете, обсуждал размеры приданого и финансовые дела самого Орлова, княгиня и Лиза наперебой обсуждали его внешность, найдя его исключительно мужественным, статным и красивым.       — Вы прекрасно смотритесь вместе, — сказала Лиза, мечтательно закатив глаза. — Какие же красивые у вас будут дети!       — После свадьбы мы все вместе поедем в Италию, — безапелляционно заявила княгиня. — И вы, Лиза, тоже. Славушка уже достаточно большой для путешествий, да и морской воздух явно пойдёт ему на пользу…       Пока они, увлёкшись, обсуждали будущую поездку, Натали молчала, раздумывая над словами мамы. Конечно же, впереди ещё медовый месяц, о котором она совершенно забыла за своими переживаниями. Как отреагирует Александр на эту вынужденную меру? В это время принцесса уже родит, он станет отцом, и когда они с графом вернутся в Петербург, захочет ли он её видеть?..       Новые страхи поглотили всё внимание, и ужин прошёл для Натали как во сне. Она говорила, улыбалась, смущалась, где надо, но, спроси хоть кто-то о предмете разговора на утро, едва ли смогла бы вспомнить хоть слово. Помолвку решено было назначить через неделю, чтобы успеть подготовиться и сшить хотя бы для Натали новое платье. Дамы увлеклись обсуждением приёма, князь, сославшись на боль в колене, отправился отдыхать, а Михаил увлёк Дмитрия в кабинет, осторожно прикрыв за собой двери.       — Я хотел поговорить с вами наедине, — начал он, наполняя хрустальные рюмки густой вишнёвой наливкой. Протянув одну из них Орлову, он отсалютовал своей и, дождавшись, пока граф пригубит наливку, сказал: — Мне всё известно.       К удивлению Михаила, граф не вздрогнул, а поднял глаза, спокойно выдерживая его взгляд.       — И многое ли вам известно?       — Достаточно, чтобы иметь некие опасения по поводу ваших намерений.       — Скажите, Михаил, что именно вас беспокоит? Мне хотелось бы развеять ваши тревоги, но я, признаться, не знаю, с чего начать.       — Начните с самого начала, — сказал князь, опускаясь в кресло и жестом приглашая Орлова присесть напротив. — Я очень люблю Наташу и очень за неё переживаю. Мне бы хотелось, чтобы она была счастлива, но я понимаю, что в её положении это невозможно. Вы должны понять мои тревоги по поводу её будущего, но больше меня волнует то, как вы примете возможные последствия связи с… кхм… его высочеством.       — Я уже говорил Натали, теперь повторю вам: этот брак будет ровно тем, чем захочет его видеть княжна. Уже достаточно длительное время я являюсь поверенным их тайны, можно сказать, — он усмехнулся, — с самого начала. Я так же достаточно глубоко посвящён в душевные терзания обеих сторон, поэтому все осуждения позвольте оставить при себе. Что же касается, как вы изволили выразиться, последствий… Я приму их, князь, потому что одно не исключает другого.       — Вы согласны воспитать чужого ребёнка, дать ему своё имя и титул? — бровь Михаила приподнялась. Он внимательно разглядывал графа, пытаясь угадать, отчего он так спокоен и решителен.       — Вас это удивляет?       — Да, — кивнул Репнин. — Согласитесь, всё это слишком необычно, чтобы не вызывать удивления. Что обещал вам цесаревич за этот брак?       — О, — Орлов усмехнулся, закидывая ногу на ногу и удобно устраиваясь в кресле, — его высочество обещал достаточно, чтобы любой другой на моём месте с радостью взял княжну в жёны.       Михаил нахмурился, подавшись вперёд:       — Мне следовало бы оскорбиться от одного лишь тона, с которым вы это сказали, но, подозреваю, после ваших слов должно следовать «но», или я не прав?       — Правы. — Дмитрий вмиг стал серьёзен. Глядя прямо в глаза Михаилу, он медленно произнёс: — Но дело в том, что я люблю Натали. Это достаточная причина для брака?       Репнин потрясённо замолчал, потом поднялся и взял графин, молча наполнил их рюмки и прислонился к столу, глядя на безмятежно улыбающегося Орлова.       — Это правда? — наконец спросил он. — Скажите, вы…       — Да. Я люблю вашу сестру и готов сделать всё, чтобы она была счастлива. Если её счастье заключается в Александре, то кто я такой, чтобы мешать ему?       — Не понимаю. — Михаил растерянно взъерошил волосы. — Не понимаю, Орлов, вы или слишком благородны, или слишком глупы.       — Скорее всего, и то, и другое, — усмехнулся Дмитрий.              — Мы непременно должны пригласить цесаревича и принцессу Марию! — сказала княгиня на следующее утро, когда сели обсуждать список приглашённых.       — Не думаю, что это хорошая идея, — заметил Михаил, но тут же замолчал под предостерегающим взглядом Натали.       — Мишель прав, мама, — сказала она. — Принцесса только недавно почувствовала себя хорошо, не думаю, что она сможет выезжать.       — Вы меня поражаете! Принцесса Мария сама благословила этот брак, неужели вы считаете, что мы не должны хотя бы просто пригласить их? Явятся они или нет — другой вопрос, но не позвать принцессу, которой Натали служит верой и правдой столько времени — я считаю, это верх неблагодарности.       — Ну да, — протянул Михаил, проходясь по комнате. — Вы правы, мама, не пригласить было бы верхом неблагодарности.       — Рада, что ты меня поддерживаешь, — сухо откликнулась княгиня. — Не думала, что такой простой вопрос вызовет столько обсуждений.       Кареты подъезжали к дому бесконечной вереницей, высаживая у парадных дверей пышно разодетых гостей. Слуги с факелами стояли вдоль всей лестницы, устланной пёстрым ковром, а внутри уже ждали закуски и охлаждённое шампанское. Натали наблюдала за вереницей гостей из окна своей спальни. Происходящее сегодня казалось фарсом, в который невольно оказалось вовлечено столько людей. Игра с её судьбой, которая перерастала в настоящую жизнь, и всё из-за простого желания быть счастливой. Почему, когда Натали ответила Александру согласием, она не подумала над тем, к чему всё может привести? Почему тогда смело смотрела в лицо неизвестности, а теперь, когда эта неизвестность приняла свои пугающие формы, не может заставить себя спуститься вниз и принять, наконец, ответственность за свои поступки?       Глубоко вздохнув, Натали отошла от окна. Зашелестели юбки перламутрового платья, отделанные пышным белым кружевом тончайшей работы мастериц Новодевичьего монастыря. На шее матово переливались три нитки жемчуга, жемчужные капли в ушах раскачивались в такт шагам. Натянув атласные перчатки выше локтя, Натали бросила последний взгляд в своё отражение и вышла, расправив плечи и высоко подняв голову.       — А вот и наша невеста! — улыбнулся князь, протягивая руку. — Жених уже прибыл, они с Мишелем где-то здесь. О, вот и они!       Граф заметил Натали, стоило той появиться на верхних ступенях лестницы. Сейчас она казалась ему настоящим ангелом, спускающимся к нему с небес, чтобы сделать счастливым, и от этой мысли у Дмитрия разом перехватило дыхание. Он замер, не шевелясь, следя за каждым её шагом, а губы невольно растянулись в улыбке. Михаил осторожно тронул его за локоть, привлекая внимание:       — Глядя на вас сейчас, я понял, что вы непременно сделаете Натали счастливой.       — Приложу к этому все усилия, — проговорил Орлов, нехотя отводя взгляд от княжны. Но через минуту она уже стояла перед ним, и в спокойном взгляде зелёных глаз не было и тени страха или сомнения, только полная покорность судьбе.       — Позвольте вашу руку, — улыбнулся Дмитрий, и Натали, коротко кивнув и улыбнувшись, опустила ладонь на подставленный локоть.       Блеск драгоценностей, яркий свет сотен восковых свечей, музыка, разговоры, смех — с каждой минутой Натали чувствовала, что теряется в этом круговороте. Она непроизвольно сжимала пальцы вокруг руки графа, и с каждым шагом её улыбка деревенела, а взгляд, казалось, смотрел сквозь собеседников.       — Вам надо освежиться, — заметил Орлов, когда Натали в очередной раз кивнула невпопад, рассеянно улыбаясь. Не слушая её возражений, он увлёк княжну к дверям, ведущим в сад. Апрель ещё дышал прохладой, но после душных залов лёгкий ветерок, принёсший запах залива, подействовал отрезвляюще. Натали глубоко вздохнула, обняв себя, и граф тут же оказался за её спиной, осторожно кладя обжигающие даже сквозь перчатки ладони на её плечи.       — Я понимаю, как тяжело для вас играть роль счастливой, беззаботной невесты.       Голос его звучал глухо, слегка надтреснуто. Натали не видела его лица, но отчего-то была уверена, что сейчас он смотрит прямо перед собой, и даже смогла представить выражение его лица.       — Я переоценила свои силы, — тихо откликнулась она. — Слишком устала, слишком мало спала, слишком переживала, что что-то может пойти не так…       — Значит, ваше состояние вызвано усталостью? — осторожно спросил Орлов, опуская взгляд на её плечи, на которых всё ещё лежали его ладони.       — Именно так, — криво улыбнулась Натали, зная, что выражения её лица ему сейчас не разглядеть.       — Это всего лишь очередной бал в череде привычных развлечений, — тихо произнёс Дмитрий, которого не обманули её уверения. — Просто смотрите на него, как на шаг, который приблизит вас к свободе.       — К свободе? — нервно откликнулась Натали. — К свободе от чего?       — А это уже решать вам, — тихо прошептал Дмитрий. — От страха? От чувства вины? А может… от боли?..       Натали подняла на него глаза и повернулась, пытливо всматриваясь в его лицо. В нём было что-то такое знакомое, что-то, находившее отражение в её душе, словно на его сердце бушевали те же чувства, те же сомнения. Но разве это возможно? Он ведь обещал, обещал, что скажет! Дмитрий смотрел в её глаза, будто гипнотизировал мерцающим, серым блеском, медленно склоняясь к её губам, и в голове Натали мелькнула отстранённая мысль о том, что сейчас он её поцелует, а она не сможет возразить. И, вероятно, не станет и пытаться…       — Наследник Российской Империи, его высочество, цесаревич Александр Николаевич и её высочество Мария Александровна! — прогремело громом, и Натали, резко отпрянув, обернулась к дверям.