Община Бездомных Богов

— Ты? — Удивлению Ято не было предела. — Да. Именно я. А тебя что-то смущает? — Игараси убрал челку со своего лба. — Просто никогда не видел лидеров, прыгающих по крышам в самурайских доспехах и разносящих листовки. — Черноволосый отвел взгляд. — На самом деле, тут ничего такого нет. Уж ТЫ должен понимать это особенно. — Бог Помощи сухо посмеялся. — Интересно, и как же ты справляешься со всем один? Листовки разносишь, на заказы отвечаешь, за порядком следишь… Неужели ты все успеваешь? — Ято скрестил руки на груди. — Вижу, ты так и не понял сути нашего общежития. Его смысл заключается в том, чтобы никто не остался один. И никто одиноким не остается. Ни в организационных вопросах, ни в вопросах порядка. И даже в вопросах по типу «кто будет готовить ужин» мы стараемся не быть одни со своим мнением. — Парень выдохнул и обвел гостиную взглядом. — И у вас такое работает? Ято превосходно помнил попытку Дайкоку установить относительный порядок в доме. Все это вылилось в то, что каждый старался слинять из дому пораньше и не попадаться ему на глаза. После нескольких дней такого кавардака Дайкоку смирился, и вновь его ежедневно можно было видеть за плитой или поливанием сада, а не за поисками дежурного по кухне и уборке. — Поначалу было трудно. Но когда мы поняли, что командой мы добьемся больше, чем по одиночке, тогда мы и скоординировали нашу работу. И вот… Имеем то, что ты видишь перед собой. — Игараси поправил синюю рубашку и начал подниматься наверх. — Идем, я покажу тебе комнаты. «Почему бы и нет? Заценю, отличаемся ли мы и Кофуку от малобюджетников в общаге». — Ято молча поднялся за лидером. Как оказалось, довольно сильно отличаются. Пусть Ято и вкладывал некоторые финансовые средства в чердак Богини Нищеты, дабы Юкине было удобно учиться с Хиери, по уютности он значительно уступал комнатам в многоэтажке, которая на вид казалась серой и покинутой. За время прогулки по комнатам, бывший Бог бедствий понял, что Игараси ничуть не преувеличивал, говоря о колоссальности проделанной работе. В каждой комнатушке было хотя бы по два матраса и одеяла. Неважно, где — на полу, аккуратной стопкой в уголке, под простыней — также имелась стопка каких-то книг или журналов. Китайские лампы с различными пожеланиями ярко освещали комнату. Некоторые стены украшали плакаты с рок-группами, спортивными командами, местами попадались детские рисунки, выполненные неумелыми руками и цветными карандашами. — Тут живут наши шинки и другие Боги, а в некоторых комнатах они учатся. Кое-какие кабинеты переделаны под спортивные залы или даже какие-то кружки самодеятельности. Я не могу сказать, что это — предел наших возможностей, мне хочется сделать для всех чуточку больше. Но пока что это — наш результат, — тоном экскурсовода вещал русоволосый, водя Ято по комнатам. Ябоку же ничего не мог ответить, лишь хлопал глазами. «И это все сделано такими же, как я… Сделано… А что же такого хорошего, колоссального и запоминающегося сотворил я?» — с грустью думал Бог счастья. Парень изо всех сил напрягал голову, однако на ум ничего хорошего не приходило. Как бы это печально ни звучало, но единственное запомнившееся, что сделал Ябоку — бесконечные убийства и вырезка целых кланов, в том числе и клана «Ма». На фоне всех тех деяний, запятнанных кровью, такие благородные и смелые поступки, как спасение Эбису и Бишамон, казались сущей мелочью. — Ято, с тобой все хорошо? Ты выглядишь... грустным. — Голос Игараси плохо доносился до синеглазого. Тот потряс головой, прогоняя плохие воспоминания прочь. «Я больше не Ябоку. И не Мигуцукуёми. Я — Ятогами. Бог Счастья». — Да так… Просто хочется спросить: у тебя есть здесь еще одна свободная комната?

***

— Цвети-цвети, моя прелесть! — напевала Кофуку, поливая из желтой лейки-слоника свои любимые бонсаи. С давних пор было непонятно никому, как Богиня Нищеты, с негативной аурой которой могла посоревноваться позитивная аура Эбису, управляется с цветами и деревьями, не вызывая на них ураганы саранчи и короедов. Разгадку не мог найти даже Дайкоку, хотя он уже и не старался. Меньше хлопот. Внезапно большие глаза Кофуку заметили здоровенную, но ловкую тень, быстро пронесшуюся над крышей и забором. Львиные лапы приземлились на маленькую поляну у дерева, разросшегося до колоссальных размеров. Иногда густые и массивные ветви с зелеными листьями доставали до крыши домика Богини нищеты. Именно поэтому ежегодно и без того занятый шинки нищебожки был вынужден брать пилу и спиливать деревяшки, сопровождая процесс не самыми благозвучными словами, которые однозначно не стоило слышать Кофуку. Как только Бишамон ступила на твердую землю, на ней тут же на повисла девушка в желтой футболке, стараясь расцеловать каждый сантиметр лица своей подруги. — Бишечка! Биша! — восклицала Бинбогами. — Ты все-таки приехала! — Разумеется. Как я могла проигнорировать предложение моей лучшей подруги? — Бишечка натянула на лицо улыбку. — Понятно, что никак! А где Эби и Куними? — Богиня с внешностью старшеклассницы огляделась, словно ожидая, что упомянутые сейчас выскочут из кустов. — Они сказали, что приедут попозже, — подал голос Казума, расстегивая свое пальто. — Казу! И ты здесь! — восхищенно проговорила Кофуку и, подбежав к парню, наградила его «божественным» чмоком в щечку. Правда только одним, но и этого Казуме было много. Он не сильно любил подставлять своё лицо под поцелуи, а уж на нежности Богини Нищеты и того подавно! — Кстати, я надеюсь, Кураху можно перевоплотить? Пусть походит на двух ногах. — Бишамон свела пальцы клинком и указала ими на одноглазого льва. — Вернись, Кура! Вспышка — и вот уже перед нами не лев с пушистой гривой, а взрослый пятидесятилетний мужчина с шикарной бородой. Калитка заскрипела, и шуршание шагов послышалось на дорожке, усыпанной гравием. Кофуку мигом обернулась и увидела новых гостей. — Эбичка! Куничка! Отпустив блондинку, Кофуку подбежала к людям в деловых костюмах. — Тетя Кофуку, здравствуйте! — Спрыгнув с шеи Куними и чуть не разбив себе нос, Эбису обнял Богиню нищеты. Куними лишь улыбнулся. — Ладно. Нечего гостям на пороге стоять! Давайте, быстро в дом! — Размахивая руками, как маленькая обезьянка, розовоглазая начала загонять всех внутрь. — Биша, Казу, пальто повесите на вешалке, что у дверей. Дайкоку схватился за голову, когда увидел всю ораву, которую ему придется кормить. Но делать нечего. Он не мог противостоять, когда Бинбогами начинала топать ножкой. С ворчанием повязав на себя потрепанный черный фартук и позвав Юкине, мужчина забаррикадировался на кухне, из которой вскоре стал разноситься приятный запах выпечки. Пока основное блюдо подходило, жизнерадостная Кофуку радовала гостей мандаринами. Принеся вазочку оранжевых упругих шариков с сочной мякотью, Кофуку поставила ее в центр стола. Правда, вазочке едва не пришел конец: неловкий Эбису, потянувшись за фруктом, в итоге чуть не оставил одни осколки. А потом еще пятнадцать минут упорно пытался почистить себе мандарин сам. В итоге, Курахе и Куними пришлось помочь маленькому Богу торговли, дабы избежать последующих разрушений. — А вот и еда! — громко произнес Дайкоку, занося поднос с кексами, вареньем и булочками. — Всем приятного аппетита! Девичий голос разнесся по гостиной. Все развернулись на источник голоса и увидели Хиери, стоявшую в дверном проходе с небольшим коричневым портфелем в руках. — Хиери! Ты все-таки пришла! — На эмоциях Юкине быстро поднялся с места и обнял девушку. — Хиерин! — Следующей на шее старшеклассницы оказалась Кофуку, расцеловывая гостью. — Здравствуйте, Хиери-чан, — вежливо поклонился Эбису. — Привет, Хиери, — улыбнулся Казума. Бишамон тоже улыбнулась и кивнула головой, а Дайкоку тихо уполз на кухню, готовить очередную порцию еды. — Я тоже рада всех вас видеть! — лицо шатенки озарила улыбка. Аккуратно подойдя к низенькому столу, Ики уселась поудобнее. — Я вообще-то хотела просто занести Юкине домашнее задание, но, как вижу, пришла в самый разгар чаепития. Кофуку умудрилась собрать всех нас вместе? — Почти всех. Господина идиота еще нет, — кое-как промямлил Эбису с двумя булками во рту, повертев головой. — Эээ… Господина идиота? — выпучила глаза Хиери. — Да. Это же настоящее имя господина Ято. А вы не знали, Хиери-чан? — удивился мальчик. На какой-то момент в гостиной воцарилась тишина, а потом ее разрезал громогласный дружный смех. — Ахахахах! Господин идиот! Ну вы, конечно… — Юкине от смеха чуть не подавился. — ПФАХАХАХАХАХАХА! — Держась за бока, Кофуку каталась по полу, смеясь так сильно, что напоминала, скорей, простывшего тюленя, а не симпатичную школьницу — Прозвище, конечно, ему идеально подходит, — улыбнулся Дайкоку, выходя с подносом. Смех утих, и гости принялись за выпечку, сделанную мастером-Дайко. Именно так Кофуку нарекла своего шинки-повара. — Куними, я все! — широко улыбнулся Эбису. Губы мальчика были вымазаны шоколадом и покрыты крошками. — Как, уже?! — удивилась нищебожка. — Эби, ты почему так быстро ешь? Ты ведь пережевываешь? — Мой господин предпочитает тратить на еду как можно меньше времени… — Куними покачал головой. — Кто-нибудь может передать мне салфетку? — Кураха, ты ведь согласишься поиграть с Эби, чтобы ему не было скучно? — переспросила Богиня войны, протягивая гиганту в деловом костюме то, что он попросил. — Если юный господин так желает… — вежливо склонил голову Кураха. — Разумеется, желаю, — важным голосом проговорил мальчик, стараясь не обращать внимание на надоедливую салфетку у своего рта. — Тогда я буду вас ждать на улице. — Кураха встал и отряхнулся, после чего аккуратно и бесшумно, подобно льву, отправился на свежий воздух. Когда шинки покинул жилое помещение, Биша убрала локоны за ухо и громко крикнула: — Приди, Кинки! Выпутавшись из крепких рук Куними, Эби тут же побежал на улицу. Куними с тревогой посмотрел вслед своему маленькому хозяину: — Надеюсь, Кураха не навредит моему господину. — Ну, как вы можете сомневаться в моих шинки? — покачала головой Бишамон, — Кураха — полностью ручной. И детей очень любит. — Простите, конечно… — Куними отвел взгляд. — Просто я волнуюсь за хозяина. Мало ли. — Ничего удивительного. — Казума поправил очки. — Любой из нас, ведущих шинки, обязан защищать своих хозяев. — И не только их, но и остальные орудия. — Девушка с соломенными волосами подняла палец вверх. — Верно, Казума? — Н-да… Разумеется. — Парень отвел взгляд. Почему-то после таких слов ему стало тяжело на душе. Мигом вспомнились все плохие случаи, которые Тёки старался упрятать в самую глубину своей души: смерть клана «Ма», убийства в клане «Ха», оскверненная, плачущая Аиха в рваной коричневой накидке, убитая Цугуха… — Госпожа Бишамон, вынужден спросить: неужели в нашем клане уже нет свободных шинки? — Казума глянул на свою хозяйку. Та, прекратив жевать, некоторое время глупо смотрела на Тёки, но потом взяла себя в руки. — Вряд ли, Казума. После трагедии в клане «Ха» работы прибавилось, а вот количество рук, ее исполняющих — нет. В итоге каждый мой шинки берет на себя несколько заданий. — Фиолетовоглазая покачала головой, а потом снова устремила взгляд на свой священный сосуд. — А почему ты спрашиваешь? Ты же у нас эти вещи должен знать так же, как и я. Ты же мой управляющий, в конце концов. — Просто решил уточнить. В последнее время за Аихой некому ухаживать. Ей даже по лестнице приходится подниматься самой. Нам нужно найти того, кто мог бы за ней присматривать, потому что ей очень тяжело. — Русоволосый выдохнул и отложил мандарин на место, после чего обратился к Куними. — Куними, у вас нет в знакомых благонадежных орудий? — К сожалению, у нас самих сильный недобор, — покачал головой мужчина. — Может, кто-то еще знает? — Вопрос был адресован всем присутствующим. — Без понятия, — пожала плечами Кофуку. — Не встречала, — ответила Ики Хиери. — Простите, господин Казума, я никого такого не знаю, — отвел взгляд Юкине. — Вообще без понятия. — Дайкоку поставил чашку с супом на столик и, наконец-то, уселся. — Ну вы, может, не знаете, а я вот знаю. Все обернулись на голос, который здесь и сейчас услышать точно никто не ожидал.