Ты сразил меня астрофизикой

— Клянусь, у меня нет страсти к публичному сексу, — пробормотал Рид в ключицу Моргана. Морган не знал, верить ему или нет, потому что они находились буквально в метре от дорожки, ведущей ко входной двери жилого комплекса Рида, и у них заняло бы, сколько, пару минут? — чтобы добраться до кровати. Но Рид, черт возьми, был неудержим, и, хотя Морган мог прижать его к кирпичной стене, именно Рид обвил ногу Моргана, крепко удерживая его на месте, и требовалась гораздо большая сила воли, чем обладал он, чтобы уйти от пальцев, впившихся в задницу, и зубов, терзающих участок между шеей и плечом. — Ты уверен? Потому что мне это кажется довольно публичным, — ответил Морган. То, что он не мог оторваться от этой бледной кожи, медленно проступающей перед ним, когда он расстегивал пуговицу за пуговицей, не исключало того, что Рид в любой момент мог прийти в себя и перенести происходящее в более уединенное, чем переулок позади своего дома, место. Более укромное и желательно с более мягкой или, по крайней мере, горизонтальной поверхностью. — Хм, — рассеянно изрек Рид. — Вряд ли это так уж важно, поскольку я не один, но термин, обозначающий кого-то, кто возбуждается от осознания, что кто-то видит или подслушивает его во время занятий сексом — это агрексофилия. — Я думал, это просто эксгибиционизм? — на автопилоте ответил Морган, поскольку его язык очерчивал каждый наливающийся засос, которым он одержимо осыпал тело Рида всего пару часов назад. — Эксгибиционизм — это разновидность агрексофилии, — выдохнул Рид в ухо Моргана, — но агрексофилия больше по части получения сексуального возбуждения при мысли, что окружающие знают, что ты занимаешься сексом. Эксгибиционизм больше связан с возбуждением от публичного представления себя. Потребовалась каждая капля воли, которой обладал Морган, чтобы не застонать, когда голос Рида шептал ему все это прямо на ухо, и каждое слово капало, как расплавленная лава, в жар, скапливающийся внутри него. — Это может включать в себя все — от бега нагишом до обнажения в чьем-либо присутствии или простой демонстрации своей сексуальности перед другими людьми, — беспечно продолжал Рид. — Очень короткая юбка или узкие джинсы вполне подойдут эксгибиционисту. А вот для агрексофилии потребуется что-то более явное. — И откуда ты все это знаешь, красавчик? — спросил Морган, крепко прижимая руки к узким бедрам Рида. — Чтобы понять сексуальных садистов, нужно понимать, что их заводит, — ответил Рид. Он отстранился, чтобы Морган увидел ухмылку на его губах. — Кроме того, я не могу пройти мимо исследования, в какой бы форме оно ни было. Мысль о Риде, сидящем за столом, с закатанными длинными рукавами, расстегнутым галстуком и стопкой огромных томов у локтя; с ручкой, постукивающей по нижней губе, пока он читает запыленные книжки, рассказывающие о сексуальных извращениях в клинических научных терминах, почти замкнули мозг Моргана. Он задохнулся и выругался при виде самодовольного выражения на лице Рида. Доверьте невыносимо проницательному вундеркинду пользоваться его преимуществом при каждой возможности, теперь, когда он знал, что делает. — Считаешь себя самым умным? — выдохнул Морган и коснулся ребер Рида, скользнул по груди и запутался в мягкой копне волос. — Я очень умный, — поспешно сказал Рид. — У меня IQ... — Молчать, — рявкнул Морган и запечатал рот Рида крепким поцелуем. Руки Рида бессильно бились о плечи Моргана, словно молили о пощаде, а потом он обмяк и повис на нем. Не сказать, чтобы звуки, которые проглатывал Морган, хоть как-то намекали на прекращение, пока не послышалось «пожалуйста, не...». — Будь ты действительно таким умным, — Морган тяжело дышал, когда наконец пришлось глотнуть воздуха или рухнуть в обморок в переулке с бушующим стояком, — позволил бы нам добраться до твоей квартиры, а не запрыгивал на меня. Тогда мы могли бы достичь чего-то большего, чем этот пусть и фантастический, но все же неудовлетворительный сеанс взаимной дрочки. — И тут ты неправ. Я действительно невероятно умный, — сказал Рид, хитро улыбаясь, — потому что я все спланировал. Морган подозрительно прищурился. — Ты это о чем? Щеки Рида внезапно покраснели, и он смущенно отвел взгляд. — Я... эм, возможно, заглянул в туалет и, эм... Для достоверности своей «болезни», — пробормотал Рид и опустил голову, чтобы можно было спрятаться за вездесущим занавесом волос. — И пока я был там, то подумал: «Эй, никогда не знаешь, когда...» и, ну... Морган закрыл глаза и прислонился лбом к плечу Рида, чтобы не побиться головой о кирпичную стену за спиной своего мечущегося любовника. — И что именно ты там сделал, раз теперь весь на нервах? — Его голос прозвучал особенно нейтрально. — Я, э-э-э... Возможно... ну, может я... — Спенсер! — рявкнул Морган, теряя терпение. Рид пискнул и, сделав глубокий вдох, выпалил: — Я стоял и ничего не делал, ожидая, когда ты придешь за мной и не знал, насколько хватит моей силы воли, поэтому решил, что небольшая дискретная предусмотрительность не помешает, и, возможно, на всякий случай приготовился, вдруг мы не доберемся до моей квартиры, тогда я бы уже был растянутый и... — Рид резко замолчал, когда Морган хрипло и протяжно выдохнул. Пока Морган сидел в кабинете Хотча, обливаясь потом от стараний не выдать слишком много ораве агентов ФБР, Рид растягивал свою задницу в туалете? — Господи, ты реально тихий омут, да? — удивленно прохрипел Морган, когда его мозг снова овладел речевым аппаратом. Рид напрягся. — Если ты... Морган снова оборвал его простым и целесообразным способом — засунул свой язык ему в рот, пока Рид не завертелся теперь уже от нетерпения, а не какого-то неуместного чувства стыда. Одна рука оставалась в волосах Рида, чтобы можно было как следует откинуть его голову и добраться до бледного горла, а другая двинулась вниз, чтобы расстегнуть пояс и брюки Рида. Агрексо... как там ее может катиться к черту — если Рид выкинул этот непристойный, но все равно невинный фокус, Морган охотно возьмет его везде, где пожелает этот сексуальный девиант. Морган засунул руку в брюки Рида и, нежно улыбаясь, сжал мускулистую задницу. У мальчишки на костях не было ни грамма мяса, и задница не была исключением. Он позволил пальцам опуститься чуть ниже и резко вдохнул от своей находки. Не то, чтобы он не поверил Риду, но... Господи ж ты Боже мой! Морган схватил его за руку и развернул, резко притягивая к себе за живот. — Оближи, — прошипел он в ухо Рида, держа ладонь перед его лицом. Рид захныкал и ухватился за запястье Моргана, словно за спасательный круг. Он старательно облизал его ладонь, и Морган не сдержавшись, так вжался в задницу Рида, словно от этого зависела его жизнь. Сдавленно чертыхаясь, он снова отодвинулся и, немного поворчав, одной рукой, расстегнул собственные штаны и освободил свой стояк. Расстроенный всхлип Рида согрел душу, когда Морган освободил вторую руку, чтобы схватиться за член, размазывая слюну и предэякулят короткими, резкими движениями. — К стене, — приказал он хриплым от желания голосом и сжал бедро Рида свободной рукой. Рид оперся руками о стену и наклонился, штаны сползли по бедрам, а рубашка распахнулась. Моргану на мгновение пришлось закрыть глаза и не убирать руку, чтобы не кончить от одного этого вида. Жалобный стон вернул его на землю, и Морган еще ниже стащил штаны Рида, раздвигая его ноги и бедра, пока тот не встал почти на цыпочки, всем весом опираясь на стену. В любой другой ситуации Морган входил бы медленно, заставляя Рида прочувствовать, как тонет в нем, сантиметр за сантиметром, до самого конца. Но сейчас он не думал, что хотя бы у одного из них хватит на это терпения. Поэтому он схватил Рида за бедра так крепко, что кожа вокруг его пальцев побелела, и толкнулся. Спина Рида напряглась, а голова дернулась так, что, казалось, ему грозит хлыстовая травма, и он гортанно застонал. Морган до крови прикусил губу и установил быстрый, жесткий темп. От этого ладонь Рида соскользнула, и он оперся рукой о шероховатый кирпич, склонился еще ниже и прижал щеку к руке. Новый угол оказался еще лучше, позволяя Моргану толкнуться глубже, и Риду пришлось вцепиться зубами себе в руку, чтобы от удовольствия не заорать на всю улицу. Полуприкрыв глаза, Морган наблюдал, как острые зубы Рида заставляют его алебастровую кожу сначала еще больше белеть, а затем наливаться красным, и терял остатки контроля. Он наклонился, прижимаясь грудью к спине Рида, сжал его бедро и схватил жаждущий, сочащийся член. Пара движений — и Рид кончил с приглушенным криком. Морган еще несколько раз вонзился в дрожащее тело Рида, сумев приглушить звуки собственного оргазма, уткнувшись в лопатки Рида. Так они простояли несколько долгих секунд, их тяжелое, сбившееся дыхание было единственным, что нарушало тишину, пока Рид не задрожал от сдерживаемого веселья, пытаясь унять смех. Морган тихо застонал и отступил на шаг, ласково придерживая бедра Рида, пока тот не встал и не обернулся. — А дальше что? — спросил Морган почти умоляюще, уловив веселье и блеск в глазах Рида. Они на скорую руку поправили одежду, надеясь, что этого будет достаточно для короткой перебежки в квартиру Рида. — Судя по всему, не видать мне первого свидания, — сияя, сказал Рид, заправляя рубашку. — Каким-то образом мне удалось потрахаться раньше, чем сходить на свидание. Гарсия оторвет мне голову. Она хотела, чтобы я поужинал в новом тайском ресторанчике, который только открылся в центре города. — Может, закажем доставку из индийской забегаловки и обозначим это выходом в свет? — отчаянно спросил Морган. Он определенно больше не был подростком и на форму не жаловался, но от одной мысли, что придется тащиться в город, он уже чувствовал себя выдохшимся. — Хорошо, — пожал плечами Рид, — но это ты будешь объясняться с Гарсией. — Морган недоверчиво посмотрел на него. — Эй, в последний раз я взял огонь на себя! — Значит на этот раз ты будешь объясняться с Хотчем? — усмехнулся Морган. — Если потребуется, — с забавной усмешкой ответил Рид. Морган с шутливым раздражением покачал головой и обнял его за плечи, притянув к себе. — Хорошо, красавчик, — фыркнул он. — Я спасу тебя от большого и страшного технического аналитика, и в следующий раз, возможно, именно тебе придется нервно потеть под взглядом мистера Я-Знаю-Что-Ты-Задумал-И-Нисколько-Не-Удивлен нашего шефа. Рид набросился на Моргана с игривым «Эй!», и оба вышли из переулка навстречу первому, как они надеялись, из плеяды приятных вечеров, проведенных вместе.