***
О том, что дома у сбежавших эндорфинцев нет и погреться негде, Ёндже вспомнил слишком поздно. Как и о том, что существуют мотели. И о том, что он страшно голоден. А Джебом напомнил, как просто решается каждая из возникших проблем. Без денег они, конечно, не ходили. Дешевейшие отели для одноразовой ночевки примали посетителей круглосуточно, а найти чем поживиться посреди ночи — разве сложность для них? Без Бэмбэма найти жертву, конечно, сложнее и самую малость опаснее. Но если жертва сама придет, то в чем, собственно, проблема? Мотель располагался неподалеку от пресловутой окраины, что вполне логично для цветника грешников, не брезгующих связями на одну ночь и употребляющих что-то запрещенное. И Чхве, и Иму это место хорошо знакомо. Правда, вызывает немного смешанные чувства. Уже не важно, в этой ли самой комнате, которую они на копейки сняли сейчас, случилось всё тогда. Но на вид комнатушка была такой же. Такие же уродливые обои, частично поломанные жалюзи, старый деревянный пол. Ёндже переступает высокий порог с чувством некой ностальгии. А Джебом лишь усмехается тому, что они снова оказались здесь. И, кажется, он уже знал, чем закончится их нахождение здесь. — Ты когда-нибудь заказывал шлюх, Дже? — вдруг спросил старший, развалившись на скрипучей кровати. — С чего такие вопросы? — усмехнулся одноглазый. — Нет, конечно. Я же был типа примерным мальчиком. — Ну, всё бывает в первый раз. — Что ты хочешь?.. — Чхве недоумённо изогнул бровь. — Заказать доставку еды. Джебом подмигнул. Догадавшись, о чём речь, Ёндже рассмеялся. Умостившись рядом с возлюбленным, он втянул того в легкий и нежный, но пошлый поцелуй, завершив минутный акт любви тем, что прошелся по губам темноволосого языком. Не прошло и получаса, как в дверь номера постучали. К этому моменту по странному стечению обстоятельств Им был уже без футболки, а Чхве — в засосах. Возможно, в какой-то момент оба увлеклись и забыли, что таки заказали проститутку. Но совсем не для того, чтобы устроить горячий тройничок, к слову, совершенно чуждый двум геям. Как и упоминал Джебом, это всего лишь доставка еды прямо в номер. Жаль, всё не так люксово и эстетично, как звучит. — Ёндже, здесь есть ножи? — А я знаю? В дверь продолжали стучать. Порывшись немного в шуфлядках кухонной столешницы в другом конце комнаты, лазурноволосому таки удалось найти лезвие, и не маленькое: для разделки мяса. Дверь открыл Им. Потому что, по словам его парня, он был больше похож на того, кто стал бы заказывать жрицу любви. Та грациозно перешагнула порог и сразу направилась к Иму. Но с расстояния полуметра её остановил Чхве, ранее спрятавшийся за дверью, и одним взмахом ножа перерезал ночной бабочке прежде, чем она начнет кричать. Длинноногая мадам рухнула на пол, дёргаясь, как выброшенная на берег рыба. Из разорванной артерии фонтаном брызгала кровь, заливая пол и стены. — Нечего липнуть к моему оппе, — отшутился Ёндже, усмехаясь и облизывая нож. Закрыв дверь на все замки, он садится на пол и вгрызается в бедро трупа, отрывая щедрый кусок свежей плоти и с наслаждением утоляя жажду. Кровь течет по его губам, подбородку, шее, груди… Джебом засматривается. С вожделением облизывает губы и присоединяется к Чхве, впиваясь клыками в сочную шею, всё меньше сочащуюся кровью. Выгрызает всё до хребтов позвоночника, в то время как Ёндже всё смакует ляжку проститутки. Немногим позже Джебом берется за вторую ногу, оказавшись напротив возлюбленного. Их хищные взгляды встречаются. Безумие достигает точки максимума. Утолив один голод, они начинают чувствовать другой. Им не сводит глаз с дьявольски сексуального Ёндже, совсем мало похожего на человека. И понимает, что это пиздец как заводит. Проглотив последний кусочек, он притягивает младшего к себе, касаясь окровавленных губ своими. Он обожает их вкус, а кровь на них придает ещё и терпкую металлическую нотку, как рюмка хорошего коньяка, которая никогда не бывает лишней. И Чхве, конечно, отвечает. Они сплетаются языками, терзают друг друга так страстно, будто действительно одичали и не хотят ничего, кроме друг друга. Джебом несильно дергает за край толстовки возлюбленного, тянет его к себе, и тот повинуется. Сиюминутно парни оказываются в объятиях друг друга, продолжая ласкать друг друга поцелуями. Ещё пару мгновений — и Ёндже опрокидывают спиной в лужу крови. А тот, вместо того, чтобы что-то возразить, обвивает ногами бёдра любимого. Плевать, что худи насквозь пропиталось темно-алыми соками человеческого тела. Плевать, что на полу не очень удобно. В руках Има удобно будет даже на пике скалы. Запачканными руками Чхве касается щёк возлюбленного, ещё крепче прижимая того к себе. Джебом, опираясь на локти и одной рукой придерживая затылок партнера, трется пахом о его промежность, предельно ясно заявляя о своих намерениях и заставляя младшего скулить под ним. Он слизывает капли крови жертвы с его шеи, затем целуя. Свободной рукой ловко расстегивает ширинку чужих джинс и скользит под одежду, провоцируя ещё больше. Ёндже медленно, но верно теряет голову, цепляясь за оголенные широкие плечи и оставляя багрово-красные пятна на них тоже. Выгибает спину и подставляется под горячие губы озверевшего Има. Нарочно томно вздыхает, подставляя припухшие алые губы для новых поцелуев. Прелюдии не было место в этом внезапно вспыхнувшем пламени страсти. Джебом возбудился ещё до «доставки ужина» и сейчас еле держался, чтобы попросту не разорвать безнадежно испачканные джинсы на своем молодом человеке, который, в свою очередь, готов был молить о том, чтобы его как можно скорее взяли. Потому совсем немного времени было потрачено на то, чтобы оставить нижнего без лишней одежды внизу и распахнуть имовскую ширинку, задрать толстовку Дже повыше — и вперед. Чхве приподнимает бедра, крепче обвив ногами талию мужчины и впуская его в себя. Плавно, не желая причинить боль, Им проникает внутрь — перед глазами всё плывёт, внизу живота сводит… Ёндже кусает его за мочку уха, слизывает капельку запёкшейся крови шепотом просит начать. И он начинает. Резко, но не грубо. Чувствуя каждый миллиметр. Заставляя Чхве вздрагивать от эйфории и забыть о том, что ему местами холодно и неудобно. Приятные ощущения полностью вытесняли всё остальное. Заставили забыть о том, что рядом по-прежнему лежит труп женщины, что когда-то наступит утро и что на свете есть что-то помимо партнера. Подарив любимому ещё один краткий, влажный поцелуй, Им отстраняется, взмахнув длинной серо-синей челкой, запрокидывает голову и вместе со стоном вдыхает пропитанный металлом холодный воздух. Двигается так интенсивно, что Ёндже попросту теряет себя. Лишь успевает поймать этот роскошный момент, когда рельефная мужская шея предстала взору всего на секунду. Одноглазый сам подлазит под свою потрёпанную кофту и начинает касаться себя везде, где только может скользнуть длинными пальцами. И Джебому эта картина, очевидно, нравится до чёртиков. Ёндже ведь видит, как тот облизывает губы, глядя на него. И ему это определенно нравится. А Им делает несколько особенно грубых толчков, наказывая младшего за то, что тот слишком симпатичный. Чем, к слову, провоцирует только продолжить безобразничать и вести себя, как главная распутница Сеула. Тело Джебома — шедевр ренессанса. Каждый изгиб, каждая родинка заставляет Ёндже кусать губы и двигать бедрами навстречу. По телу мурашки. Он чувствует, как сильно внутри него пульсирует член Има, и что сам еле держится, но не хочет сдаваться первым. Стоны звучат всё громче и раздаются чаще. Чхве цепляется за запястье возлюбленного, скользит по руке выше и берет его за руку, до побеления костяшек сжимает и закрывает глаза, позволяя Бому абсолютно всё и даже больше. Старшему нравится обладать. Знать, что Ёндже именно его и ничей больше. Что только с ним он такой, что всегда будет принадлежать только ему. Ни на что он не променял бы эти губы, что сейчас красные и без дорогущей помады от M.A.C. Эти бедра, на которые так хорошо ложится его ладонь. И этот голос, что слаще мёда, шоколадных конфет и ванильного пудинга. Джебом просто без ума от того, что Ёндже просто под ним. Такой беззащитный и в то же время хищный, дикий. Настолько привлекательный, что на данный момент Им может думать лишь о том, как сильно хочешь от него кончить. Проведя кончиками пальцев по животу пассива, он обхватывает член Чхве и всего парой движений практически доводит его до Гонконга. Ёндже едва ли не вскрикивает, голосистыми охами и ахами ублажая слух старшего. Сжимается изнутри, каждой мышцей напрягается. Это было крайней точкой. Им резко выходит, берет в руку уже оба органа. Всего мгновение — и обоих накрывает оргазм настолько туманящий сознание, настолько ни один наркотик не способен. На миг затихает абсолютно всё. А после по всему телу расплывается, словно легкий электрический заряд, тепло. Беззвучие перебивается лишь сбившимся дыханием. И ничто, кроме контакта сияющих глаз, не имеет значения сейчас.Mission: destroy
15 декабря 2019 г. в 02:24
Патрулирование Сеула продолжалось. Часы показывали второй час ночи, но город и не собирался спать. Особенно дикая его часть.
Хвиин имела большую страсть к ночным рейвам по пустым дорогам подсвеченного мегаполиса. И Минхо не мог не поддержать столь заманчивую инициативу ночной прогулки. Юхён, конечно, тоже взяли с собой, установив правило не превышать скорость в восемьдесят километров в час и ехать исключительно по проспекту и главным дорогам.
А у Ёнсан отменная память на лица и на малейшие детали, которые она замечает. Немного не дотягивает дедукция, но она и не Шерлок, чтобы раскрывать тайну убийства в доме викария или загадку собаки Баскервиля. Ей и её напарникам всего-то и нужно, что найти кучку людоедов.
Чон и Чхве всю дорогу о чем-то беседовали, обменивались пустыми фразами и случайными комплиментами, краткими поцелуями на светофорах. Ребенок на заднем сидении мирно спал, пристегнутый к детскому креслу. Мать часто поворачивалась к дочери, зачем-то поправляла ремень безопасности и почти всегда смотрела за своим чадом в зеркало заднего вида, в то время как глава семьи ответственно следил за дорогой. И всё так спокойно, так нормально и обычно. Они действительно заслуживают улыбаться и наслаждаться ночным воздухом через открытое окно автомобиля, и никакое количество убитых ради еды не лишило бы их этого права.
Но всегда есть тот, кто считает иначе.
Серебристая Hyundai останавливается на очередном светофоре. В соседней полосе притормаживает черно-белый патруль с бессмысленно горящей красно-синей мигалкой. Окно у водительского сидения первой машины открыто почти полностью, что позволяло Ким Ёнсан хорошо разглядеть лицо мужчины, знакомого ей как охранника «Endorphin bar». Без проблем узнать его и сопоставить в голове факт того, что точно такой же автомобиль она видела рядом с баром.
— Чжухон, это они, — приглушенно, но четко заверила Ким, положив руку на плечо водителя.
— С чего ты взяла?
— Я видела этого мужчину в баре.
— С ним есть кто-то ещё?
— Ээ… — брюнетка всмотрелась вглубь чужой машины, пытаясь разглядеть ещё одного пассажира. — Да, девушка с платиновым каре.
— Ты уверена, что они одни из этих?
— Задание звучало как «устранить всех, имеющих отношение к бару», — напомнил Чангюн, разместившийся на заднем сидении вместе с Ёнсан.
— Молодец, умники, — съязвил Ли. Вдруг светофор загорелся зеленым, и машина с соседней полосы рванула вперед. С хищным прищуром Чжухон постарался разглядеть номерной знак на том самом авто: — 2-3-7-9… Ну что, погнали за ними.
Машина Чхве завернула на очередное авеню. Прямо на этом повороте полицейская машина, проехав за серебристой Hyundai метров пятьсот, остановилась.
— Выходите, живо. У меня есть план.
— Ты ч…
— Живо, блять, на выход, если не хотите сдохнуть! — криком перебил он Бёльи. Нехотя, но его послушались.
С шумным рёвом колёс Ли сорвался с места. Ничего не объясняя и оставляя товарищей в догадках. Нарушая абсолютно все ограничения скорости, он обогнул одно высотное здание и тем самым срезал путь на то самое авеню, куда только что свернул отечественный автомобиль, и, развернувшись, выехал на встречную.
На трассе была только одна машина, не считая его собственной. Ли по-полной вдавливал педали в пол, а на горизонте уже мелькал знакомый номер 2-3-7-9. Невесть что творилось в его безумной голове, но его глаза, ненормально сверкающие шизой, вполне говорили за себя.
Минхо и Хвиин по-прежнему мило болтали, до поры до времени ничего необычного не замечая. И лишь на секунду Чхве отвлекся от дороги, как уже Чон, заметившая выехавшего на встречку придурка, вскрикнула: «Минхо!».
За считанную секунду до столкновения полицейский автомобиль свернул на ближайший тротуар, а Минхо дёрнул руль на другую полосу. Чжухон благополучно затормозил в овощной ларёк. А машина Чхве, не выдержав силы трения о асфальт, дважды перевернулась со страшным грохотом и треском стекла, рассыпавшегося по целой улице мелкими осколками, и стала вновь на колёса уже в нескольких десятках метров от места происшествия и уже в совершенно неприличном состоянии. Сигнализация поверещала немного и заглохла, но этот шум крушения по-прежнему гудел в ушах.
Чжухону потребовалось минуты две, чтобы отдышаться, выйти из запертого автомобиля и достать с заднего сиденья смартфон с разбитым экраном. На лбу и левой щеке Ли теперь красовался немаленький шрам, и, кажется, у него лопнул сосуд в глазу. Также пострадала и, возможно, сломана правая рука. Но это совершенно не имеет значения сейчас. Левой рукой он кое-как набрал номер Ёнсан, и вскоре тройка агентов уже прибыла на место.
— Ли, твою мать! — возмутилась Мун Бёльи, ещё с расстояния увидев масштаб катастрофы и еле стоящего на ногах коллегу. Она подбежала к нему, чтобы убедиться, насколько этот сумасшедший коп пострадал и нужна ли ему помочь прямо сейчас. Хотя, в любом случае, вызвать скорую сейчас они бы не смогли. — Это и был твой потрясающий план, террорист-смертник?
— А ты бы придумала что-то получше? — усмехнулся он так, будто ничего не произошло.
Ёнсан подошла к разбитому автомобилю под номером 2-3-7-9 первой. Ей было наиболее важно заглянуть в разбитые окна, ибо, если она ошиблась, то будет ненавидеть себя до самой смерти. Каково же было её облегчение (и в то же время ужас), когда водитель, чьи черты лица оказались малоузнаваемы из-за количества ран и кровоподтеков, оказался уже не брюнетом. Его волосы приняли экзотический серебристый оттенок, чего, она уверена, не было десять минут назад, когда она ещё видела его за рулем там, на светофоре. Это означало, если верить догадкам Кибома о мутантах, что он таки является тем самым монстром. Его подруга, чья голова была совершенно неестественно вывернута, была уже не блондинкой, а зеленоволосой. Значит, она тоже предпочитает человечину. Но было в машине то, что повергло инспектора в шок.
— Здесь ребёнок!
— Что?! — всполохнулся Им Чангюн и бросился к напарнице.
Одно из окон на заднем сидении было напрочь выбито, и через него молодой блюститель правосудия увидел детское кресло. Полуопрокинутое. Он поднял его, поставил в нормальное положение. Полугодовалый ребёнок, повсеместно израненный, привел обоих полицейских в ужас.
— Что, эти твари ещё и размножаются? — наигранно удивился Чжухон, вместе с Бёльи подтянувшийся к остальным.
— Может, они хотели его… то есть её… сожрать?
— Чёрт знает.
Все четыре полосы дорожного движения были усыпаны осколками, поблескивающими всеми цветами светодиодов, обломками частей автомобиля, частично залита бензином из лопнувшего бака и машинным маслом. Внутри разбитого авто будто прошел стеклянный снег. Куда ни глянь, везде в глаза бросаются капли крови. Пассажиры Hyundai кажутся уже совершенно не живыми.
…Казались, пока девушка на переднем сидении рядом с водителем не хрустнула шеей, выпрямляясь. Однако она по-прежнему была без сознания. От неё признаков жизни, к слову, ожидали меньше всего.
— Стреляй! — скомандовал Чжухон.
Бёльи, не мешкая, перезарядила пистолет и, просунув руку в разбитое окно, приставила дуло к виску зеленоволосой и надавила на курок. И ещё раз выстрелила. На всякий случай.
Кровь Хвиин разбрызгалась по щеке Минхо. Должно быть, он это почувствовал. Может, не физически, но точно почувствовал.
— То есть они все выжили? — с ужасом предположила Ёнсан.
— Видимо. К тому же у них быстрая регенерация. Если не пострадал мозг и сердце, то они не умирают, — ответила Мун, вытирая со щеки прилетевшую на неё каплю вязкой бордовой субстанции.
— Да ты ботан, — нервно усмехнулась Ким.
— Это наша работа, — непонимающе вскинула бровью блондинка.
— Окей… А что мы будем делать с мужчиной и ребенком? — Им похлопал водителя серебристого авто по щеке, типа пытаясь привести его в чувства, но тот никак не реагировал.
— Мужика возьмем для допроса, а мелкую — в заложники, — выдвинул Чжухон, и никто не стал возражать действительно рациональному решению. — Ставлю сотку, он проснется в скором времени. А ребёнок, даже если мертв, для шантажа сгодится.
Так и решили. Машина, разбитая Чжухоном, каким-то чудом завелась, и на заднее сиденье погрузили двух заложников. Агент Мун поехала с Ли в участок, а Ким и Им пришлось добираться в департамент на своих двоих. Впереди была ещё целая ночь тяжелой и очень, очень грязной работёнки.