Марк и не предполагал, что с его ментальным здоровьем всё настолько плохо. Единожды ему уже выписывали стопку антидепрессантов, транквилизаторов и прочей психотропной химии, которая, по идее, должна была лечить его депрессию. Свой диагноз он отрицал постоянно и крайне упорно, однако первое время таблетки всё же пил, хотя бы чтобы избавиться от бессонницы и вернуться в режим рабочего дня после выписки из травматологии. А когда бросил, всё стало гораздо хуже, чем было до этого. Суицидальные мысли перешли в селфхарм, круг общения свёлся фактически к нулю, мысли были забиты лишь тем, что причиняет боль. Слёзы то лились беспрерывными солёными реками, то не появлялись вообще, даже когда выпустить их было очень нужно.
То, что случилось прошлой ночью, вовсе не было попыткой суицида, как может показаться. Тут даже психическое расстройство-то, по большому счету, ни при чём. Это был вполне характерный человеку страх смерти в муках. И, как ни странно, порой люди действительно сбегают от того, чего боятся больше всего, именно таким неприятным и, возможно, грешным способом. К тому же, влияние алкоголя обесценивать тоже не стоит. Особенно в таком количестве. Туан в самом деле задел вену, сам того не планируя, и был доставлен в больницу. Однако потеря крови была не столь большой, чтобы начальник изменил своё решение и соблаговолил не отправлять своего секретаря на задание вне его компетенции. «Подлатали — и вперед. Не забывай, что ты находишься на войне», — так он выразился.
Разумеется, уснуть Марк уже не смог. Да и некогда было. Врачебная волокита завершилась часам к пяти утра, а наступление было запланировано на шесть, плюс-минус пятнадцать минут. Можно было лишь успеть выпить пару банок энергетика и переодеться во что-нибудь, в чём не стыдно умирать. Спастись от смерти, чтобы затем пойти ей навстречу спустя час? Пожалуй, это такая же часть его работы, как варить боссу кофе.
***
Пьяная ночь была не только у него. Пустыми бутылками была заставлена и комната Джебома и Ёндже, если так можно назвать то помещение. Бакарди, пино нуар, мартини и прочее дорогостоящее пойло лилось литрами, «закусывалось» сигаретами, а горькость затмевалась бесчисленными поцелуями. Будто в самом деле этот раз был последним. Каждый пытался урвать друг от друга максимум. Будто бы соскучился. Очевидно, одними поцелуями не обошлось.
Для приличия стоило бы закрыть двери и зашторить окна, но такой возможности попросту не было. Потому громкоголосого Чхве слышали, пожалуй, все, кто не покинул здание на тот момент. Им в ту ночь был необыкновенно голоден и страстен. А его любовнику это только нравилось. Среди холодных стен было невозможно жарко, и лишь теплом друг друга они согревались, прижимаясь один к одному так близко, как только можно.
Никто из них в ту минуту не мог даже подумать о том, что эта ночь единения в самом деле будет последней в своём роде. Не до того было, чтобы думать о чём бы то ни было, кроме своего возлюбленного. И пока Джинён с Конпимуком, Феликсом и Юной наслаждались последним совместным ужином, общались на крыше опустевшего здания, в департаменте спокойно и без особых усилий обнаружили место, где был убит Чангюн, по где-то упавшей пуговице с датчиком слежения. Уже на утро от прежнего спокойствия, и без того довольно относительного, не останется ничего.
***
Межа города пересечена тяжелыми ботфортами полицейских в специальной черной одежде с якобы бронированными жилетами. В их руках — не просто пистолеты, а тяжелые дробовики. И только один выделился, надев элегантный синий смокинг в клетку и вооружившись лишь пистолетом. На их лицах сосредоточена вся серьезность и напряжение вперемешку с неизбежным страхом. Каждый имеет равные шансы быть убитым. Мышцы напряжены до предела, руки сжались на рукояти оружия до побеления костяшек. Но пути назад нет.
— Всем выйти с поднятыми руками, блядские отродия! — крикнул Ли Чжухон, бросив в незастекленное окно гранату, что тут же взорвалась. Потолок пятого этажа обрушился мгновенно вместе с частью несущей стены. Но, судя по всему, пока не пострадал никто.
Все четверо агентов перезарядили оружие и приготовились стрелять без разбора.
Шестеро должны упасть замертво.
Взрыв не мог не привлечь к себе внимание. Напуганную до полусмерти Юну Джинён попытался выпроводить через задний ход, пообещав вместе с Бэмбэмом что-нибудь придумать. Где-то в глубине здания только проснулись Ёндже и Джебом. А Феликс, оказавшись вдруг самым обозленным и полным решимости, ломанулся на рожон первым. Всё, что у него было — это собственная ловкость и пара бутылок, кое-кем вчера оставленных.
Рыжие волосы австралийца стали ядовито-голубыми, в пасти потеснились острые, как ножи, клыки. Прокравшись туда, где меньше минуты назад прогремел взрыв и ещё не сошел туман от пыли, Ли прицелился получше и бросил одну из бутылок с такой силой, с какой бейсболист отбивает мяч битой. Он промахнулся, но лишь частично: осколки отлетели от песчаного гравия и полетели в глаза врагов. Не повезло, что на троих из четырех были очки, так что те отделались парой царапин, а четвертый стоял слишком далеко.
— Вон один! — закричала зоркоглазая Ёнсан и тут же выстрелила.
Задело плечо. Пуля не пробила насквозь, но на некоторое время Ли фактически потерял руку.
— Я знал, они найдут нас! — прорычал Джебом, подрываясь с места так, как никогда раньше.
— Ты же не собираешься выходить прямо сейчас? — взволнованно, дрожа, спросил Чхве, хватая старшего за штанину.
— Они всё равно здесь.
— Я не хочу, чтобы ты умирал, Джебом! — повысил голос Ёндже. Как ни странно, такой интонации Им послушался.
Он присел на одно колено, поцеловал сидящего на полу брюнета и потрепал его по волосам.
— Я не умру. Никто не умрет. Но мы должны избавиться от этих ублюдков, пока они не пошли искать нас.
В коридоре послышался шум: кто-то бежал. Оба приготовились, схватили по пустой бутылке… И чуть не бросили в товарищей.
— Даже спрашивать не буду, какого чёрта они здесь, — с отдышкой проговорил Джинён. — Если сейчас же не дать отпор, нам всем пиздец. Надеюсь, сейчас вы не будете строить из себя протестантов и послушаете меня.
— Ого, у тебя есть план, — усмехнулся Джебом, опустив "оружие". С улицы раздалось ещё несколько выстрелов и неразборчивых криков. — Что делать, лидер?
— Атаковать.
— Ты ебнутый что ли?! — нервно хохотнул Бхувакуль, очевидно нервничавший больше всех.
— Есть ещё варианты? Нужно выйти разом и стараться не попадать под пули. Мы ловче и реагируем быстрее. Главное подобраться ближе и нанести удар.
— Гений! — саркастично улыбался Джебом.
— У тебя есть другое предложение?
— Бом, или все сражаемся, или все умираем, — поддержал Пака Ёндже. — Где Феликс и Юна, кстати?
— Юна вышла через черный ход. Где носит этого суицидника — бог весть.
— Ты… ты совсем умом тронулся?! — взвопил Им, бросаясь на вожака и хватая его за ворот футболки. — Зачем ты отпустил Юну?
— Затем, что она слишком напугана, и сделает только хуже. Если она сделала всё, как я сказал, то останется жива. Если нет — это уже не на нашей совести.
— Ах ты!..
— Джебом! — воскликнул Чхве, взяв любимого под локоть и оттащив в сторону. — Потом.
Бом перевел дыхание, с ненавистью глядя на Пака. Но хотя бы ради Ёндже он должен был оставить личные разборки. Иначе вовек себе этого не простит. Кивнув, Им подтвердил своё участие в плане.
Тем временем у «карателей» кончилось терпение. Решено было разделиться, но быть всегда на связи по рации. Марк и Мунбёль взяли на себя правое крыло здания, а Чжухону и Ёнсан осталось левое.
Топот тяжелой обуви жутким эхом раздавался по коридорам. Каждая комната, каждый поворот был обыскан вдоль и поперек.
— Как только увидите что-либо — докладывайте! — приказал Туан, оббегая очередную комнату.
— Так точно! — отозвались трое.
Искать самого
храброго безбашенного мутанта пришлось недолго. Чжухон побежал туда, куда им же была брошена граната, в первую очередь. Не самый безопасный ход, но он рассчитывал именно на то, что, по его мнению, безмозглые твари сбегутся туда в надежде на то, что в одно место дважды не бьют. Ведь он мыслил себя лучшим тактиком, лучшим воином, королём мира почти что. И ведь не поспоришь, что он как минимум особенный.
— Я нашел одного! — сообщил огненноволосый в приемник, тут же делая несколько предупредительных выстрелов и целясь. — Он ранен, я легко его прикончу.
— Так держать, Ли!
В облаке пыли сложно что-то разглядеть. Перед глазами полицейского то и дело мелькал быстро перемещающийся силуэт, который он не успевал поймать. Прислушавшись, Чжухон понял: его пытаются обойти вокруг и зайти со спины. Потому зарядил обойму и стал стрелять без разбору, кружась по своей оси. И единожды, похоже, попал. Послышался вскрик, по всей видимости, юноши, и грохот падения. Ли стал стрелять на источник звука, как вдруг его толкнули в сторону места обрушения здания, сбив с ног. Но агент, не растерявшись, упал на спину и стал стрелять прямо перед собой. Как вдруг обнаружил, что…
— Черт, пули кончились!
Вдруг из тумана на него выпрыгнуло жуткое голубовласое подобие подростка, и уже готово было вонзить в него клыки, как вдруг… Прогремело три выстрела, и мутант упал наземь, раненый в сердце. За считанную секунду до этого Чжухон откатился в сторону, чтобы «НЛЛ» (неопознанный летающий людоед) не грохнулся прямо на него.
Феликс был в сознании ещё несколько секунд, чувствуя, как агония охватывает его тело. Во время падения его рука изогнулась безобразно, а от сильного удара головой был разбит висок. Парень осознал, что шансы выжить свелись к нулю, и закрыл глаза навсегда, одними губами прошептав: «Джисон».
Следователь Ли отдышался и отошел от секундного шока, поднялся на локтях осторожно. Перед ним стояла напарница с чёрными волосами, собранными в высокий хвост. О такой, ещё и вовремя сработавшей, можно только мечтать. Но вслух Чжухон, конечно же, не поблагодарит, а только усмехнется с каплей самоиронии. Но Ким как-то всё равно. Она подает коллеге руку, помогает встать.
— Ты полный лох, — констатирует она, протягивая мужчине новую обойму гильз.
— Иди к чёрту, Ким Ёнсан.
— Только после тебя, — подмигнула она.
— Как обстановка, Ли? — связывается с ними Туан через прикрепленную к груди трубку.
— 1:0 в нашу пользу, — гордо сообщает Чжухон. Девушка рядом закатывает глаза.
— Так держать.
Красноволосую девушку трясло ужасно, словно в неё вселился демон. На полусогнутых ногах, дрожащих в коленях и почти ватных, она кралась к заветному выходу, указанному Джиненом. Другого варианта на спасение у неё не было. А страшнее всего было потому, что она одна. Шин Юна всегда была по правую руку с Йеджи. Что же делать теперь без неё? Если она погибнет, будет ли хоть кто-нибудь оплакивать её? Ведь даже Минхо уже нет. Вдруг её посещает мысль, возможно, не самая лучшая, но точно достойная уважения: она решает не бежать. Не быть трусихой. Доказать, что она — не просто малолетний балласт, какой её считает Пак.
Глубокий вдох, протяжный выдох. И ещё раз, и ещё, пока нервы не успокоились. Послав панику ко всем чертям, Шин решила сперва найти остальных. Сломя голову, избегая прямых дорог и больших коридоров, она неслась так быстро, как только могла, опираясь исключительно на свою удачу. И тут, пробежав уже до пятого этажа, она заметила нечто необычное. Необыкновенно залитое светом помещение, в котором, когда она остановилась и присмотрелась поближе, не оказалось почти целой стены. Осторожно подкравшись ещё ближе, Юна ужаснулась. В безжизненном теле у края обрушения она безошибочно узнала друга, помочь которому она уже не в силах. На мгновение её вновь охватила паника и истерика, но ей удалось побороть эмоции и в этот раз. Девушка решила идти дальше.
Однако далеко идти не пришлось. До слуха донеслись чьи-то шаги и незнакомые голоса. Юна скользнула за поворот, в ту комнату, в которую не решалась зайти, и приготовилась неведомо к чему, вооружившись крупным осколком потолка верхнего этажа. Шаги становились всё громче и громче. Она уже могла отчетливо слышать, о чём говорят эти люди, но была слишком сосредоточена, чтобы разбирать слова. Когда Шин поняла, что неприятели прошли мимо уже «побежденной» территории, она выскочила из-за угла, метнулась к противоположной стене и… Тут же оказалась под прицелом двух винтовок.
— Кто это у нас тут такой, м? — с лисьей хитростью заговорил мужчина в полицейской форме с ярко-золотистой шевелюрой. — Последние слова будут?
Шин молчала. Вновь всё тело охватила дрожь, и в этот раз, находясь одной ногой уже на том свете, она не могла контролировать это. Прогремел одиночный выстрел, и Юна уже закрыла глаза заведомо, как вдруг что-то толкнуло её в сторону, за долю секунды проносясь через всю ширину коридора прямиком в ближайшее окно. Это нечто в прямом смысле вытолкнуло её из здания на улицу, за считанные секунды развернулось в полете так, чтобы защитить девочку собой от удара. Шин вжалась в своего спасителя, что было мочи. Они двое упали на землю с глухим хлопком, подняв столб песка. Отойдя от шока, Юна подняла глаза и увидела…
— Йеджи!
Героиней действительно оказалась Хван. Только, похоже, ударилась сильнее, чем нужно было. Младшая похлопывала её по щекам, пытаясь привести в сознание как можно скорее. Та ещё дышала и сердце её билось, но посмотреть ей в глаза Юна не могла. Когда же Йеджи наконец разомкнула веки, щурясь от яркого света, радости Шин не было предела. У неё было столько вопросов, однако даже одного она не успела задать, заметив, что старшая истекает кровью, раненная в бок. Для мутанта это не смертельно, однако не могло не тревожить.
— Ты… закрыла меня собой? — переспросила Шин, не веря своим глазам и чувствуя, как от вины и безмерной благодарности на глаза наворачиваются слезы.
— Разве я могла позволить тебе погибнуть? — усмехнулась Хван.
Вдруг темноволосая подмяла младшую под себя, закрыв её своей спиной. Очевидно, выстрелили снова. И в этот раз Йеджи вновь приняла на себя удар. А затем и, по меньшей мере, десяток пуль пронзил её свинцовым дождем вдобавок к уже едва совместимым с жизнью ранам.
— Н…не двигайся, — прохрипела она. Вдруг по её губам стекла капля крови, и голова упала на плечо Шин.
Сердце Юны билось так быстро и тревожно, будто пытаясь компенсировать за них двоих: и за неё саму, и за Хван, чье сердце только что перестало стучать. Хотелось кричать, но даже вдохнуть нормально не получалось. Аловолосая закрыла глаза и притворилась мертвой, обняв свою бездыханную спасительницу-подругу. По фарфоровой щеке сбежала одинокая слезинка, целый океан которых скопился в горле комом.
— Неплохо, Ким, неплохо, — с лживой улыбкой «хвалил» Чжухон напарницу. — Выстрелить в лежащую цель и попасть с третьего раза! Понятно, почему тебя уволили.
— Да будет тебе известно, я сама ушла с работы в Штатах, — ухмыляясь, Ёнсан щелкнула перезарядкой и нацелилась на Ли, думая пристрелить надоедливого парня, но не стала этого делать, опустила оружие. Поднеся рацию ближе к губам, она сообщила главному: — Устранили ещё двоих. В нашем крыле чисто.
— Разделитесь и обыщите лучше.
— Так точно.
Туановский костюм вызывал у его коллеги лишь улыбку. Мун Бёльи бы пошутила, что Марк точно собрался на свидание со смертью, только этикет не позволяет. Тем временем ей, как бывшему агенту спецназа, доверили самую бронебойную и тяжелую «игрушку», отчего она возгордилась до невозможного. Ни в одной операции, коих на её счету было прилично, она не была уверена так, как в этой.
Вдруг Марк останавливается у поворота в другой коридор и тормозит её. Девушка прислушивается. Едва уловимые человеческим ухом звуки очевидно говорили о чьем-то присутствии. Взглядом и жестом Туан убедился в готовности Мун нападать — а она всегда готова.
Пожалуй, всего однажды Бэмбэм видел Джинёна в ярости и готовым заживу выгрызть противнику щитовидку: в тот раз, когда он дрался с Чхве Минхо за авторитет в «Эндорфине» и сейчас. Его рубиновые волосы выглядят устрашающим пламенем по сравнению с розовыми прядями Бхувакуля, и подкачанное телосложение говорит само за себя: этот мужчина может за себя постоять. Они вдвоем двигались вдоль стены, чуть слышно ступая по холодному пыльному полу, и младший неосознанно прятался за спиной вожака. На руках не было совершенно ничего, никакого заместителя оружия, не то что настоящего средства защиты и нападения. Оставалось лишь полагаться на скорость реакции.
Бёльи выбегает вперед, стреляя дробью за дробью. Туан закричал «стоять!», пытаясь остановить незапланированное действие, однако было уже поздно — она его попросту не слышала из-за грохота. Красногривый демон тут же бросился на неё, спокойно принимая несколько ударов в живот и совсем не подавая вида того, насколько ему больно. Он толкает Мун со всей силы, и та отлетает к стене, ударяясь затылком и вскрикивая. Однако стрелять ещё может и пытается попадать. Но бесполезно: попадает то в руку, то в ногу, то снова в живот. Марк теряется, застывает и не видит, как может ей помочь. Потому что в следующую секунду один мутант впивается в неё клыками, вгрызается в плечо. Бэмбэм не замечает второго полицейского, спрятавшегося за углом, и кидается на помощь Паку, ибо даже будучи атакованной, сиреневоволосая продолжает сопротивляться и стрелять в упор, превращать Джинёна в решето.
В какой-то момент Бёльи выпускает пушку из рук, из последних сил отталкивает её в сторону, чтобы ни одна из тварей не схватил, и кричит Туану:
— Бегите!
Но Марк не побежал. Пока оставаясь незамеченным, он дал команду Ёнсан и Чжухону выходить из здания, ибо в стенах у мутантов больше преимуществ. Сам же сделал примерно то, что выделывал на съемках в былые годы: кувырком прокатился к тому самому месту, куда Бёльи бросила оружие, схватил его и, не тратя времени на перезарядку, со всей силы ударил рукоятью по чьей-то розовой башке и разбил висок другого людоеда дулом винтовки. Он не рассчитывал, что сила удара окажется недостаточной, и оказался прижат к стене одним, с виду совсем худым и хрупким, но на деле гораздо сильнее Марка физически. Бэмбэм, чьё лицо было перепачкано чужой и своей кровью, выглядел не то что свирепо — чудовищно, а взгляд из-под челки и исподлобья едва не прожигал душу.
Джинёну, от легкого сотрясения скорчившемся на полу и плевавшемуся кровью, это было даже выгодно. А Бхувакуль сам оказался на расстоянии винтовки, расположенной перпендикулярно между ним и полицейским в брючном костюме, так, что дуло упиралось ему прямо в грудь. Он мог толкнуть её и сломать Марку грудную клетку, а вместе с тем пробить лёгкие осколками костей, однако под подбородком у него оказался пистолет.
Глаза мутанта и полицейского сцепились в презрительном контакте взглядов, горящих враждебным огнем. Тяжелое дыхание вперемешку с рычанием было единственным звуком, зависшим в тишине, в ожидании момента, когда хоть кто-то рискнет первым нанести удар. Пак тем временем еле-еле поднимается, шатаясь, и становится свидетелем того, как Туан нажимает на курок. Бэмбэм падает замертво. Джинён встречается взглядом с перепачканным каплями крови брюнетом. Он тут же поднимает на него оружие, и Пак медленно поднимает руки над головой. Пусть лучше его поймают сейчас, попытают немного, лоханутся где-нибудь и позволят ему сбежать, чем он сейчас умрёт. Марк задумался. Бросил взгляд на мёртвую напарницу, на только что застреленного им парня, затем вновь на красноволосого, что неподвижно стоял на расстоянии метров трёх. Не опуская пистолет, но отбросив винтовку, он схватил сдавшегося мутанта и надел на него, совсем не сопротивлявшегося, наручники, и повел на выход, приставив к виску ещё горячий после выстрела Mark 3 Model 0.
Выведя заложника, Марк передал его в руки Ёнсан. Джинена затолкали в пуленепробиваемый грузовик, в котором обычно возят наиболее опасных и охраняемых серийных убийц (впрочем, такое описание было ему действительно подстать), и увезли в участок под стражу. Ли и Туан остались на месте проведения миссии, ибо не устранённые цели ещё оставались, и, более того…
— Мы нарушаем протокол немного, — признался глава миссии, заряжая пистолет новыми гильзами.
— Почему? — Чжухон усмехнулся, оглядывая старшего, всего в крови и явно измотанного. Про перебинтованные запястья он даже не хотел спрашивать. — Не достаточно эффективно отстреливаем каннибалов? К слову… где Бёльи?
— В ней и дело, — американец выдохнул, смахнув с лица челку и устремив взгляд в серое небо. — Она мертва.
— Тогда какого чёрта мы не валим? Был приказ!
— И без тебя знаю! А забрать её не надо?
— Для этого есть спецотряд.
— Мы и есть спецотряд, придурок! Мы избавились от половины и взяли одного. Может и тех двоих уже нет — обломками придавило!
В любом случае слушать младшего, который его ещё и раздражал ужасно, Марк не был намерен. Пока в этой миссии главный он, слушаться должны его, а не Кибома. Он-то в своём уютном кресле и в ус не дует, что здесь происходит!
Возвращаясь по практически ничем не отличающимся коридорам в то самое место, где на его глазах агент Мун была загрызена насмерть, Туан шел крайне осторожно, самой невесомой кошачьей походкой, на какую только были способны его лакированные туфли с каблуком. В руке мужчина крепко сжимал готовое к выстрелу оружие, игнорируя то, как сильно болели недавно наложенные и, возможно, уже разошедшиеся швы.
Он ожидал нападения мутанта в любую минуту, но не мог ожидать, что увидит то, что на самом деле попалось ему на глаза. Он рефлекторно навёл пистолет на цель, стоящую к нему спиной, и крикнул «ни с места!», а сам приглядывался что было мочи, не показалось ли ему. И вдруг, когда лицо того, в кого он собирался стрелять, оказалось до боли знакомым, ему захотелось кричать. Перед ним — никто иной, как парень с волосами цвета холодного океана, милой родинкой под глазом и ласкающим слух голосом. Никто иной, как лучшее и худшее, что случалось в жизни Марка, в одном человеке. Когда-то раньше человеке, теперь же — монстре. Чудовище, которого он так болезненно любит полжизни и так сильно скучает. Чхве Ёндже.
Сбивается дыхание, руки начинают дрожать, наворачиваются слёзы. Перед глазами пробегает всё, что связано с этим парнем, когда-то дарившим миру улыбку ярче июлького солнца: школьные дни за одной партой, один чизкейк на двоих в любимой кофейне, тихие вечера за обсуждениями сериалов, студенческие будни и литры вина после тяжелого рабочего дня, любимые песни и мечты о путешествиях… Всё, что делало их лучшими друзьями и заставило сердце Марка тянуться к Ёндже независимо ни от чего.
Ёндже тоже смотрел на старого друга не без ощущения, будто грудь сводит спазмом и пронзает тысячей мелких иголок. Он только остался один, разделившись с Джебомом для поисков остальных, как вдруг такое… Тот ли это Марк, которому он мог доверить абсолютно любую тайну, чьей компании изо дня в день он был безгранично рад и благодарен? Неужели парень, который всегда был ему как семья, теперь его враг и в самом деле должен убить его прямо сейчас?
Они оба едва узнавали друг друга. И это, пожалуй, наихудший пример того, как со временем всё меняется. Удивительно, что прошел лишь год, а они стали настолько чужими друг другу.
— Это правда ты, Ёндже? — натянуто усмехнулся Марк, до последнего отказывась верить своим глазам. Да, он знал, что Чхве с наибольшей вероятностью будет здесь, но, может, было бы легче, если бы они сегодня не виделись.
— Самому не верится, Марк-хён, — отвечает синеволосый, ухмыльнувшись уголком губ с очевидной горечью во взгляде. — Ну что, ты будешь стрелять?
Туан не отвечал. Он
не мог. Не мог ни ответить что-либо, ни выстрелить. А Ёндже лишь принимал тот факт, что Марк
должен.
Внезапно, словно молния, вылетел Джебом, тут же закрывший Ёндже собой и готовый уже наброситься на полицейского. Однако Чхве вцепился в его запястье такой крепкой хваткой, что он попросту не мог сдвинуться с места. Марк столкнулся с разъяренным взглядом Има впервые в таком его обличии и шагнул назад. Мутант готов был порвать за возлюбленного, и Туан его ох как хорошо понимал…
— Бом, не надо…
— Ты умом тронулся?!
— Нет же, это Марк!
— Кто?.. Плевать, Ёндже, он коп!
— Не трогай его, — сказал Чхве настолько настойчиво, насколько было нужно. И Им действительно был вынужден его послушать. Но…
— Беги, Ёндже, — полурыком приказал старший.
— Что?! Нет! — возмутился Ёндже, выходя вперед и смотря мужчине в глаза. — Я не пойду никуда без тебя!
— Дже, — ввязался в чужую ругань Марк, по-прежнему не опуская оружия, — беги, быстрее.
— Может, хоть его послушаешь? — огрызнулся Джебом. На этот раз слушаться пришлось Ёндже, иначе могло быть гораздо хуже.
Лишь с надеждой на то, что Джебом справится и вернется за ним, Чхве отпустил его руку, поджав губы едва ли не со слезами на глазах, и бросился бежать. Марк выстрелил в потолок, и в ту же секунду прилетел Чжухон с винтовкой наготове.
— Какого чёрта он ещё стоит? — недовольно скривившись, Ли нацелился на каннибала с грязно-голубой гривой.
— Не стрелять! — выкрикнул приказ Туан, направив пистолет на Чжухона в ответ. — Ты слышал приказ — после смерти одного из нас миссия закончена. Он сдался.
Джебому не оставалось ничего, кроме как поднять руки добровольно с мыслью о том, что не может предать Ёндже и сдохнуть сейчас, ещё и вот так. Только не так, как все остальные… Он еле вспомнил, кто Марк такой. Однако больше доверия у него не появилось: то, что он в прошлом постоянный клиент уже несуществующего бара, не отменяет того, кто он сейчас.
На Има надели наручники и закрыли там же, где и лидера эндорфинцев. Туан вернулся за трагически погибшей напарницей, на чьем теле уже появились признаки трупного окоченения, и вынес на руках, накрыв чёрным мешком и оставшись дожидаться работников морга. Это был конец миссии, унесшей не только несколько жизней, но и целую историю, на тот свет.
