Мир

      Когда ко входу подъехал черный автомобиль с тонированными стеклами, чтобы забрать их из больницы, Тсуна уже немного оправился от шока. Он открыл дверь машины, пропуская впереди себя Нану, — та совсем не изящно плюхнулась на сидение, зацепившись каблуком за коврик в машине и так до боли напомнила Тсуне его маму из той реальности. Неуклюжестью он определенно пошел в нее, благо, Реборн натренировал его так, что былая неуклюжесть Саваду больше не тревожила.       Машина тронулась с места, когда в нее сел Савада, и парень окинул взглядом салон. Человека Вонголы в водителе узнать было нетрудно. Внимательный взгляд на пассажиров в зеркало заднего вида, дорогой пиджак и определенно недешевые часы на запястье. Мужчина старался не слишком заметно рассматривать парня, что, впрочем, не сильно ему удалось.       Тсуна отвернулся к окну. То, что претендента на место Десятого босса будут охранять, не вызывало удивления. Скорее, было интересно, как его умудрилась сбить машина при такой-то охране. Похоже, в Вонголе не все так гладко. Занзас на такие подлости был не способен, тот скорее пришел бы добить лично, а значит, кто-то ведет свою игру.       Темнело. Машина на высокой скорости неслась по оживленным улицам. В его реальности Вонголу вырезали быстро и практически бесшумно. Он не должен допустить повторения в этой. Если ему дали возможность прожить жизнь заново, то он это сделает.       Проезжая мимо старшей школы Намимори, Тсуна ощутил прилив ностальгии. Как же давно он закончил школу, и сейчас ему снова придется окунуться в школьную жизнь. Интересно, как воспринимали Саваду одноклассники в этой реальности? На крыше школы Тсуна заметил тень и усмехнулся. Все-таки кое-что в любой реальности остается неизменным. Но почему тогда Тсунаеши из этой реальности и Кея не знакомы? Вопросов возникало все больше, а ответов не было. Саваде крайне не нравилось чувство неизвестности. Но пока предпринять ничего было нельзя.       Хоть его и выписали из больницы, но врачи запретили посещать школу еще месяц, чтобы он не перенапрягался. Он и не особо туда рвался, по правде говоря. Не мог он себя ощущать семнадцатилетним школьником. Слишком много в его жизни произошло, так что даже в свои двадцать пять он чувствовал себя минимум на тридцать. Ответственность и дисциплина, что вбил за годы репетиторства Реборн в своего непутевого ученика, никак не хотели уходить, так что, да, Тсуна не чувствовал себя семнадцатилетним, как ни старался.        Может, в этой реальности он и младше своего настоящего возраста и не является в данный момент Десятым боссом Вонголы, но он по-прежнему остается претендентом на это место. Так что Тсуне некогда было расслабляться. Пока они с Наной ехали в машине домой, Савада мысленно продумывал планы тренировок на этот свободный от школы месяц. Была еще необходимость узнать устройство этой реальности. Сейчас пока вполне свободно подходила отмазка с амнезией, но если Тсуна скажет что-то, что отличается от реалий этого мира?       Он не хотел угодить в психушку. Определенно, это не было пределом его мечтаний. К тому же нужно узнать настоящее того Тсуны. Его привычки и желания, его поведение и манеру разговора. То, что у Савады в этом мире не было друзей, Тсунаеши уже понял по тому, что за неделю его никто так и не навестил, а своих соулмейтов встретить, к великому облегчению Десятого, еще не успел. Просто он знал, что его поведение сильно отличается от обычного, хотя бы тем, что у них разница в возрасте, а соответственно разные взгляды на жизнь. Все же семнадцатилетний парень и закаленный боец, теряющий дорогих людей и управляющий целой мафиозной империей, мыслить будут по-разному, и скрывать он это долго бы не смог. Тем более от Реборна.       Были и другие мысли, что беспокоили Тсуну. Подсознательно, увидев имена на своем теле, он эгоистично надеялся, что его хранители тоже переселились в свои тела в этом мире, ведь он не выдержит видеть чужих ему людей с лицами родных. Потом, когда Нана поразила его значением имен для этого мира, он был в ужасе и надеялся никогда с ними не встречаться. Как он сможет смотреть им в глаза? Возникали мысли уехать в какую-нибудь глушь, так далеко, чтобы даже Вонгола его не нашла, но воспоминания об их смерти приковывали Тсуну крепче любых кандалов.       Парень тяжело вздохнул и заметил, как Нана моментально напряглась. И как напрягся их шофер. Боится, что Тсуна откинет коньки прямо у него в машине? — Тсу-кун, что случилось? Где болит?       Он отрицательно покачал головой и улыбнулся. — Мам, я в порядке. Просто думаю о том, сколько домашки накопилось за мое отсутствие.       Женщина легонько покачала головой, и серебряные бабочки на ее сережках создали мелодичный перезвон. Тсуна помнил эти серьги. Их подарил маме отец, когда родился Тсунаеши, и Нана никогда их не снимала. — Только не перенапрягайся. Думаю, преподаватели учтут то, что ты был в коме.       Тсуна не особо-то и волновался на этот счет, он просто хотел, в конце концов, вернуть свои мышцы. Это тело и не знало, как нужно двигаться, атаковать и уклоняться, что напрягало и оставляло чувство незащищенности. По крайней мере, свои знания он не потерял. По-прежнему знал итальянский, который Реборн заставил его выучить три года назад, и всю подноготную Вонголы вместе с союзными с ней семьями. С удивлением Савада поймал себя на мысли, что он заинтригован. Он не был никчемным Тсуной, многое знал и умел, и сейчас у него была возможность переиграть жизнь заново.       Погрузившись в свои мысли полностью, он даже не заметил, как машина остановилась, но когда Нана протянула к нему руку, чтобы потрясти за плечо, то автоматически перехватил ее. Женщина удивленно посмотрела на сына, который после своего пробуждения сильно изменился. Иногда он казался слишком взрослым для подростка, словно в теле ее Тсуны был совершенно другой человек, но потом он улыбался своей привычной солнечной улыбкой, и Савада отметала эти мысли. Главное, что ее сын жив.       Тсунаеши отпустил руку матери, погладив ее напоследок, и вышел из машины. Дом не сильно отличался от того, в котором когда-то жил Тсуна. Та же зеленая лужайка, на которой располагались деревянные качели и небольшая беседка, в которой их семья любила проводить выходные летом, те же ступени с небольшим отколом на третьей, это Тсуна случайно уронил молоток, когда хотел починить сломавшийся стул в беседке, тот же дом, в котором Десятый провел восемнадцать лет своей прежней жизни. Внутри отличий было совсем немного. Обои в гостиной были зелеными, а не голубыми, и под них, видимо, подбирали цвет подушек, лежавших на белом диване. Совсем крошечное отличие обрадовало его. Значит, он не забудется и не скажет то, что другим знать не следует.       Поднимаясь по лестнице в свою собственную комнату, которая располагалась там же, где и прежняя, он рассматривал фотографии на стенке. Там были фотографии Тсуны с семьей. И этот Тсунаеши на снимках Саваде абсолютно точно не понравился. В то время, как Нана и Емитсу счастливо улыбались, сам парень стоял с мрачным видом. Да и выглядел на фото он своеобразно. Весь в черном, в правом ухе были три небольших серебряных сережки и кафф в форме льва с проколотой нижней губой, в которой поблескивало небольшое колечко, и с подведенными черным карандашом янтарными глазами. С одной стороны эффект от подводки Тсуне понравился. Его глаза на фото выглядели такими яркими и манящими, а колечко притягивало взгляд на пухлые губы. Образ достаточно яркий, так что незамеченным Тсунаеши в этом мире точно не был. Парень покачал головой. Если в своем мире он был неудачником Тсуной, которого редко кто замечал, то в этом мире ему придется быть крайне осторожным.       Сюрпризы продолжились и в комнате. Если в той реальности у Тсуны была светлая спальня в бежевых тонах с минимальным количеством мебели, то здесь комната была в синих тонах с большой кроватью с темно-синим постельным бельем, туалетным столиком, на котором были разбросаны сережки, браслеты, различные цепочки и карандаши для глаз, парень даже заметил флакончик черного лака для ногтей, и поистине огромным шкафом. Ладно, по правде говоря, после фотографий он даже не удивлен.       Единственное, что вызвало удивление, это фотография на тумбочке возле кровати. На ней, вместе с Тсуной, стояли Киоко в черной мини юбке и Хару в слишком откровенном платье и с ярко-красными губами. Он сразу мог сказать, что на фото девушкам совсем не семнадцать, и возникал вопрос — сколько же лет хранителям и Реборну?       По дате, стоявшей в углу фотографии, Тсуна отметил, что фото было сделано полгода назад. Позади них располагался вход в тату салон. Вывески не было видно, но общее оформление рассмотреть удалось, и найти салон в городе будет не так уж и трудно.       Тсуна еще раз осмотрел комнату. На рабочем столе в куче лежали учебники и конспекты с лекциями. Из-под книги в желтой обложке виднелся уголок какого-то журнала. Он вытянул его и обомлел. Да ладно. Похоже, Савада из этой реальности достаточно раскрепощен. Все-таки не у каждого школьника есть яой манга. Видоискатель — гласило название. Тсуна пролистнул пару страниц и захлопнул журнал. Черт, в свои семнадцать он такое не читал. Скорее ходил и как идиот грезил о Киоко, с которой со временем стал хорошими друзьями.       В этой реальности ему будет сложно. Но Тсуна чувствовал небывалую заинтересованность. Да, он определенно был заинтригован. Что же приготовила ему судьба? Парень улыбнулся и принялся убираться в комнате.