Наломай дров

Проснувшись, Илэй пришел в ужас от осознания того, что сегодня нужно сдавать руническую письменность. И еще больший ужас вызвало то, что в объятиях такого желанного Кейри он думает об учебе. Вчера вечером они уже договорились с Линси, что будут с самого утра страдать опять в своей комнатке. Магистр Ивен не дал других распоряжений, а эпидемии за один день не проходят. И вообще. Давно он не ощущал себя таким разбитым прямо с утра. Как с похмелья, только сюда добавить еще осознание того, что вчера было не весело, сегодня будет то же самое. И назойливую боль в спине. И осознание того, что к вечеру станет еще хуже. А потом наступит еще одно точно такое же утро. Нет, легче сдохнуть сразу, не выбираясь из постели. Кейри открыл глаза, разбуженный возней. — Доброе утро! Ты как? — Доброе, — Кейри уютно уткнулся носом в одеяло. — Рука ноет ужасно. Остальной я вроде лучше. — Налить голубянки? — Ты в любой непонятной ситуации ее предлагаешь, — усмехнулся Кейри. — Почему же? Помнится, как-то раз я предлагал тебе валерьянки, чтобы успокоиться. — Чтобы помогло, меня надо в валерьянке утопить. А вообще давай просто поваляемся еще чуть-чуть? — это был не то, чтобы вопрос, он тут же обхватил Илэя, буквально обездвиживая. Тот поначалу сдался, но внутренняя тревога не давала ни расслабиться, ни насладиться моментом. — Эй, ты чего такой расстроенный уже с утра? — Кейри не мог не заметить. — Руны, чтоб их… Сдавать сегодня, а я понятия не имею, что мы там изучали эти четыре года. Вообще не соображаю после вчерашнего. А еще эта эпидемия… Надо, кажется, выбираться из постельки и идти на кухню узнавать. Оба они хотели бы провести утро как и вчера, но настроение было не то совершенно. По дороге Кейри объяснил, что именно магистр Ивен собрался делать с его контуром. Илэй сказал, конечно, что все будет хорошо, чуть ли не сапогом утрамбовывая все свои страхи внутрь поглубже. Теперь проблемы вроде грядущего экзамена и новой толпы больных казались такими пустяковыми. Если все настолько серьезно, то это погано, и Кейри то ли не понимает всей серьезности происходящего, то ли слишком убедительно делает вид, что все хорошо. — Надо быстрее есть и переписывать идти. Людишки не вымрут за это время, подождут. Вот если тебя отчислят, помрет куда больше народу, — Кейри болтал по дороге, и в какой-то момент Илэй осознал, что он не слышит собственных мыслей. На кухне с утра было шумно и пугающе многолюдно, в помещение, рассчитанное только на одну группу, набилось как минимум три. По большей части за счет гостей. Безумие было привычным. Кто-то пытался есть заранее приготовленную поварами кашу или какие-то свои купленные в лавке и никем еще не сворованные вкусности. Готовили хорошо, а вот сесть было некуда. — Сайл, подвинься! — Я тебе чем мешаю? Куда мне деться? — взорвался он в ответ. — Я уже на стене эти долбаные руны переписываю! Руны… Надо же Илэя найти. Где этот засранец? — Здесь, — отозвался тихо, но эффектно. — Ты куда делся вообще? Ты куда-то из этого сумасшедшего дома переехал? Илэй молчал, загадочно улыбаясь. — Ты кого-то нашел себе? Улыбка становилась загадочнее. Заинтересованные взгляды становились заинтересованней. — А руническую письменность ты сделал? — издевательски-вкрадчиво спросил Сайл. В ответ сдержанный кивок. Кейри стоял сзади с совершенно нечитаемым лицом. — Серьезно? — Да, — тем же тоном и ответ. — Экзамена не будет. Просто неси работу сюда, я ее сдам, — Сайл прямо сиял. — Да, только он сначала половину у тебя перепишет, — кто-то в толпе усмехнулся. — Заткнись! Мне надо жизнь спасти. — Где-то я вчера это уже слышала, — вдруг подала голос Линси, которая должна была быть сейчас на своей кухне, но сидела здесь на стуле, причем со своей тарелкой и своей кружкой. — Приходит к нам в конце дня девица и говорит «верните мне девственность»… Пока все увлеклись рассказом, Илэй рванул обратно в комнату. Он сел переписывать работу, но спешка еще больше сбивала с толку. — Кейри, а что это за руны? Что тут написано? — Долго объяснять. — А как я перепишу? — Просто перерисовывай их. Задыхаясь от истерического смеха, Илэй перерисовывал. — Все! Побежали обратно. Сунул Сайлу в руки свою работу и быстро, стоя, закидывал в себя кашу, пока тот перерисовывал перерисованное, Кейри пытался руководить процессом. Едва Илэй успел закинуть в себя последнюю ложку, Линси рванула в кабинет. Так отчаянно хотелось попрощаться с Кейри… Но слишком много народу вокруг, и от этого было обидно до горечи. Кейри дружелюбно помахал вслед рукой. Войдя в зал приема, Илэй сразу осознал, что сегодня будет так же «весело», как вчера. Линси же была полна оптимизма, хотя тоже никак не могла перестать зевать. Работа текла своим чередом. Началось все с двух подростков, поспорили, подрались, в итоге один сломал другому нос. И себе руку заодно. В кабинете помирились и уходили уже весело смеясь. Потом был мужик, который съел что-то не то. Потом женщина с затянувшимся на месяц насморком. А потом Илэй понял, что не обращать внимания на боль в спине просто невозможно. Между лопаток как будто заехали молотком, и от этого ныли и плечи, и шея. И где-то на подходе была головная боль. Забавно, хоть Илэй сам лечил людей, но со своим кривоватым позвоночником сделать ничего не мог. Конечно, можно было на время убрать боль, но глобально что-то менять маги так и не научились. Вырастить новое колено — да пожалуйста, а с менее заметными вещами все обстояло сложнее. Только смириться и учиться с этим жить. Сейчас, если намазать спину «холодком», вполне можно дотянуть до вечера. Выпроводив пациента, Илэй под пристальным любопытным взглядом Линси снял рубашку и попытался как-то намазаться. Дотягивался он с трудом. — О, боги… — вздохнула она. — Что мучаешься? Сразу не мог попросить помочь? Но вместо того, чтобы просто намазать и отстать, она принялась с важным видом прощупывать спину: — Ну расслабься хоть немножко. — Ты вообще-то больно мне делаешь! Я знаю, что там все плохо. Хватит меня трогать, Линси! У тебя пациентов толпа, трогай их! — Так, я замуж выхожу. Может, я хочу напоследок симпатичных мальчиков потрогать? — Линси шутила, но руками продолжала делать что-то явно осмысленное. — Ты ж и правда симпатичный, почему у тебя девушки нет? Тише, тише… Вот молодец. — Потому что ты меня насилуешь сейчас! Ты там пытаешься боль блокировать? — Илэй опять увильнул от ответа. Ему было ужасно неловко. И не потому что больно или не по себе от прикосновений молодой красивой девушки. Илэй чувствовал себя не в своей тарелке из-за заботы. Рука у Линси твердая, а магия ощущается очень жестко, но вырваться хочется совсем не от боли. Сквозь ее прикосновения пробивается искренняя, почти что материнская забота. Незнакомо, непривычно, непонятно. Оттого и хочется сбежать. — А можно побыстрей? — Пытаюсь, а ты мне мешаешь. Опусти плечи. Я почти закончила. Потом еще спасибо скажешь. И правда стало вдруг резко легче. — И правда спасибо. Но не стоило. Зря ты на меня силы тратишь… — и если вчерашние пирожки растрогали, то от безвозмездной помощи Линси все еще было неудобно. Не настолько она близкий друг. И взамен дать совсем нечего. — Не зря, — оборвала его Линси. — Мне с живым напарником больше нравится работать. Ответить ей было нечего, оставалось только продолжить прием. Вскоре веселья добавил сильно пьяный мужик, которого приволокла жена. Где-то умудрился раскроить себе руку и разбить голову. — Иногда мне кажется, что я стала совсем уже не брезгливой, — прошептала Линси Илэю на ухо, — а потом приходит вот это вот. На месте жены я бы оставила его лежать в сточной канаве… Илэй не мог не согласиться с идеей Линси. Пожалуй, это была единственная категория пациентов, которая искренне бесила Илэя. Что толку с ними возиться, если, вернувшись домой, они опять примутся за старое. Потерянные люди… Пациент действительно вонял на весь кабинет дешевой выпивкой, немытым телом и какой-то кислятиной. Кроме того еще и неразборчиво, но громко ругался. Жена орала на своего нерадивого мужа, но помочь так и не помогла. Просто так он Линси не дался, пытался махать в ее сторону кулаками, за что был припечатан Илэем к столу. С трудом Линси его зашила. И старалась не дышать в процессе. — Отлично, — ругнулся Илэй, когда наконец-то пациент ушел. — На что я теперь похож? Всегда мечтал обляпаться кровью алкаша. — Давай тут проветрим… Ты видел, эта ушла, даже спасибо не сказав? Гадина тупая, — поддержала возмущение Линси. — Да пошла она в пень, — Илэй открыл дверь. Хотя настроение это тоже испортило. Обычно люди платят не деньгами, но кто урожай с огорода в подарок принесет, кто предложит какие-то свои услуги. А если ничего и нет — так хоть спасибо скажет. — Еще изумрудную настойку на него всю извела. Ну… и на мои руки посмотри, — Линси показала ладони, все зеленые, и принялась откупоривать новую бутылку. — Еще хрен откроешь! Кто ее запечатывал? — Да нормально они запечатаны, ты просто не так открываешь, — Илэй забрал бутылку, с силой дернул пробку… — Б…ь! — Вот так и надо открывать! Идеально! Илэй выплеснул содержимое бутылки себе прямо в лицо и на несчастную рубашку, которой теперь явно пришел конец… Изумрудная настойка отстирывается еще хуже, чем кровь, то есть, почти никак. И отмывается так же хреново. — Не мой день, — выдохнул Илэй. — Ничего страшного, — махнула рукой Линси. — Вот тебе зеркало, вот тебе тряпка. Если сразу, может и удастся оттереть. Не удалось, но пятна стали хотя бы не ярко-зелеными, а в волосы и одежду изумрудная настойка въелась намертво. — Илэй? — Кейри появился в дверях совершенно неожиданно. — Можно тебя на пару слов? Стоило Илэю увидеть его буквально светящееся от счастья лицо, он вмиг позабыл о «неудачном дне» и практически выбежал в коридор. — Только что встретил Сайла. Поздравляю, мы с тобой получили отлично! — Аааа! — воскликнул Илэй, стараясь орать не слишком громко, и бросился в объятия! Кейри прижал его к себе крепко, как мог единственной здоровой рукой. — Ты в чем это весь извозился? — Даже не спрашивай, — Илэй освободился. Побоялся, что долгие объятия могут показаться странными со стороны, хоть никого рядом и не было. А хотелось, наоборот, зарыться носом в волосы и не отпускать никуда и никогда. — Если б я пришел на экзамен, было бы хуже. Я уже боялся, что испорчу себе все оценки. — Зато теперь ты свободен! Чувствуешь? — Еще как, — Илэй и правда ощутил, как будто с плеч свалился если не весь груз, то половина точно. — И я почти свободен. На следующей неделе магистр Ивен собирается переделать мне контур. А Гэргейл собралась заявлять и меня на магический турнир. — В смысле? Ее ничего не смущает? — опешил Илэй. — Начнется же только в сентябре… Магистр Ивен обещал ей починить меня к осени. Правда, они предварительно переругались и чуть не подрались. А потом я удачно прилег в обморок Элле на коленки, пока он прочищал застои в контуре. — Подожди! Ты уже был у магистра Ивена? Сколько сейчас времени? — Часа четыре после полудня… — В смысле? Я забегался! Надо же еще было зайти к пациентам в палатах! — И поесть тоже забыл? — Кейри снисходительно улыбнулся, протягивая ему узелок с пирогами, как и вчера. — Не забыл, но тут и присесть некогда опять. Я так привыкну к хорошему, — Илэй смутился. — К хорошему привыкай. В моих интересах сделать что-нибудь, чтоб ты не умер от голода. У тебя какой-то нездоровый цвет лица… Как будто зеленый… — Ну не издевайся, — Илэй улыбался совершенно искренне. Подумаешь, облился с ног до головы… — Вечером зайдешь? — Да, отмоюсь только. — А пошли вместе тебя отмывать? Предложение было слишком заманчивым, чтобы отказываться. А блеск в глазах — слишком многообещающим. Вместо ответа Илэй лишь таинственно улыбнулся. — Жаль, пора работать, — Илэю совершенно не хотелось уходить, но он чувствовал, что Линси вот-вот начнет ругаться. — Иди. До вечера, — Кейри внимательно оглянулся, легко поцеловал Илэя и торопливо отстранился, ровно настолько, чтобы понять, что это было, и захотеть еще. Теперь шагнуть в сторону кабинета стало еще сложнее, но Илэй нашел в себе силы. И первое, что он там увидел, была совершенно красная и улыбающаяся Линси. — А я поняла, почему у тебя нет девушки. Хреново вы оглядываетесь, ребята. — Фреллы! — несмотря на веселость Линси, внутри все похолодело. — Да ладно, я никому не скажу. Илэй внутренне благодарил всех богов за то, что это увидела именно Линси. И за то, что она не ужасается и не орет «фу!». — Я подозревала на счет тебя что-то такое, — она мурлыкала ехидно и весело. — Ты не страшный, не зашуганый, не сильно-то и долбанутый… — Это сейчас был потрясающий комплимент, — Илэю вновь вернулось ощущение того, что все в порядке. Ну видела Линси, ну мир от этого не рухнул. А когда-то наверняка узнает и кто-нибудь еще, если не весь мир. От этой мысли становилось неуютно, поэтому Илэй всякий раз отодвигал ее подальше. — Вы только так явно на людях не целуйтесь, а то одинокие девочки в Академии спать не будут. — И, видя, как Илэй краснеет, добавила: — Но, если что, из вас двоих я бы выбрала тебя. — Почему говоришь ты, а стыдно мне? — причем стыдно Илэю было уже второй день. То смущает его как специально, то скажет пациенту, что у него во рту полная жопа. — Не знаю, — беззаботно ответила Линси. — Можно съесть пирожок? — Ты его уже и так почти доела… — покачал головой Илэй. Вот в чем-то он завидовал Линси, казалось, что она не парится, просто никогда и ни о чем не парится. Но «обратную сторону» он вчера все же видел. — Тогда я вот еще с вишней съем и пойду проверю, как там наша гнилая коленка и остальные. — Хорошо. А я пообедаю и продолжу прием. Линси вернулась поздно, Илэю пришлось справляться в одиночку почти до самой ночи. Действие заклинания ослабло и спина заболела снова, но это уже не волновало как с утра. С каждым новым пациентом Илэй чувствовал, как день наконец-то близится к концу. Потом, уже под вечер, зашел Сайл, рассказал, что с эпидемией они справляются с трудом и вообще он устал как скотина. Нашел кому жаловаться. Илэй сказал, что вместо того, чтобы отмываться, предпочел бы утопиться сразу. Хотя смысл топиться, если ощущаешь себя мертвым? Вечером, после работы встретившись с Кейри, он этого не сказал, но усталость слишком явно была написана на лице. И слова как будто закончились. Поэтому он позволил Кейри приволочь себя на кухню и чуть ли не насильно накормить творогом с вареньем. С каким именно, Илэй так и не понял. Потом так же послушно потащился за Кейри вниз, в купальни, чувствуя, что по дороге, кажется, оживает. И был бесконечно благодарен за заботу и понимание. Возможность так помыться была, наверное, только в самых шикарных замках. В небольших темных комнатках стояла большая деревянная бочка, в которую набиралась вода с помощью труб и хитрых вычурных кранов гномьей работы. Грелась вода магически, в помещении рядом. А еще все целители-первокурсники практиковались в «убийстве» плесени в этих комнатушках, как будто ее тут разводили специально. А еще тут использовали магическое освещение вместо привычных свечей. От него шел уютный приглушенный свет, от которого и в нормальном состоянии клонило в сон. Пока Кейри набирал воду, Илэй стоял в углу статуей. — Давай помогу, — Кейри медленно расшнуровал ворот его рубахи и стянул ее через голову. Штаны и ботинки Илэй снял сам, не понимая, как так Кейри успел раздеться быстрее него и уже запрыгнуть в ванную. Илэй осторожно вошел в горячую, на грани обжигающей воду, уселся спиной к Кейри и, откинувшись затылком на плечо, в блаженстве закрыл глаза. Только расслабившись полностью, Илэй осознал, насколько же был напряжен, спина не прошла, но стало ощутимо лучше. И лежать в объятиях было настолько хорошо, что желания утонуть больше не возникало. Илэй хотел бы, чтобы это длилось вечно, и время текло неспешно и неторопливо. — Ты когда-нибудь с кем-нибудь купался? — даже нашлись силы на вопрос. Слова, сказанные вполголоса, отскакивали гулким эхом от каменных стен. — Да, с Ореей. В ручье, в апреле… А еще меня Азурит сбросил в тот же ручей и сам же туда упал… С тобой купаться куда приятнее, чем с конем. — Второй охренительный комплимент за день, — добродушно хмыкнул Илэй. — Кто еще делает комплименты моему молодому человеку? — в шутку возмутился Кейри. — Линси. Сказала что я не совсем долбанутый. И кстати, она про нас знает… — Ты рассказал? — Кейри совсем не напрягла эта новость. Да и как вообще можно напрягаться в горячей ванне? — Нет, она видела. — Ну и хрен с ней, — Кейри лениво приоткрыл один глаз. — Даже если шарахаться по углам, когда-нибудь все станет известно. — И тебя это не пугает? — Илэй обернулся к нему. — Я как представлю всякие осуждающие взгляды, меня аж передергивает. — Нет… Я только сегодня думал на эту тему. Был у меня друг в прошлой жизни, еще до академии. Я ему рассказал все как было, считал его достаточно близким человеком. Обидно потом было замечать, как он всеми правдами и неправдами меня избегает. До слез обидно. А сейчас понимаю, что это его проблемы, если кто-то не вписался случайно в идеальную картину мира. Быстрый способ проверить, кто тебе на самом деле друг. — Ты прав. Надо заранее быть готовым к тому, что некоторые люди отвалятся, — Илэй буквально растворился в спокойствии купальни. И проблема в виде друзей, которые могут отвернуться, казалась такой далекой и неважной. Илэй сквозь прикрытые веки наблюдал, как поднимаются облачка горячего пара над ванной. — Ну отвалятся, и не жалко. Как грязь на ботинках, не совсем то, что следует бережно хранить, — Кейри запустил пальцы в волосы Илэя и ласково потеребил их. — У тебя челка вся зеленая. — Да и наплевать, — Илэй выдохнул и «стек» поглубже в воду. — Что ты там делаешь? — Отмываю тебя, — а прикосновения в этот момент стали еще настойчивее и увереннее. — Зачем? — Потому что ты испачкался. Может, это будет бестактный вопрос, но что ты собирался делать с Брантом? — Нет, все нормально. Давно уже отболело, — Илэй понял это сейчас. Что пытался цепляться за прошлое слишком долго, в итоге получилась рана, которой не давали зажить, постоянно вновь сдирая ее до мяса. Оставили на месяц — и вот она болит где-то отдаленно и почти незаметно. И даже Кейри давно уже перестал казаться копией Бранта, настолько, что от сходства не останавливалось дыхание. — Я рад, что здесь все иначе, чем было дома. У меня была невеста, которую я сделал бы несчастной. Брант тоже посватался бы к какой-нибудь даме своего круга. Встречались бы тайно и жили бы так четыре несчастных человека. Ужасно, но других вариантов не было. Это был замок и маленькая деревушка среди холмов и виноградников. Я видел, как отворачивались от тех, кто не вписывался в рамки очень странной местами морали. — Илэй, после того, как ты сожжешь человеку половину лица, толпа просто не знает, какую рамку к тебе примерить… Мы тут действительно на особом положении, от нас стерпят почти любую дурь. — А я четыре года не могу к этому привыкнуть. Некоторые вещи вбивают в голову слишком креп… — Илэй не успел договорить прежде, сверху на него вылился ковш воды. — Почти отмылось. — А ее так просто и не отмоешь. Дай мне еще мыла, — Илэй протянул руку, но мыла не получил. — Просто расслабься и не мешай, — расслабиться было проще простого. Кейри теребил волосы как-то особенно приятно, мыло пахло хвоей, Илэй готов был лежать так вечно. Но вдруг на голову вылился еще один ковш, и это было скорее тепло и приятно, чем внезапно. — Отмылось. Кажется, ты говорил, что у тебя болела спина, — здоровая рука Кейри скользнула на плечи. — Слушай, мне неудобно… У тебя же рука. — Одна. Вторая нормальная, так что не вырывайся. — Хорошо. Делай со мной что хочешь, — Илэй смирился, снова закрыл глаза. От усталости казалось, что все это происходит чуточку не с ним, как в тумане. Кейри разминал затекшие мышцы нежно, но ощутимо. Было что-то притягательное в том, чтобы ослабить контроль надо всем вообще, отдав даже свое тело. Тем более, что Кейри обращается с ним так бережно. И в голову не лезли никакие мысли, ни хорошие, ни плохие. Он мог только прислушиваться к ощущениям. К тому, как аккуратно рука опускается от плеча к животу, к дорожке поцелуев на шее и вкрадчивому шепоту: — Можно делать совсем что хочу? — Совсем, я весь твой. Весь — так весь. И рука скользнула к паху. Илэй понял, что, пока отмокал в горячей воде, успел ожить даже больше, чем ожидал. Туман из головы улетучился вмиг. Пусть делает действительно что хочет, только пусть не останавливается. Илэй не мог внятно ответить, оставалось лишь приглушенно стонать, вцепившись в острые коленки Кейри. — А эта мазь у тебя еще с собой? — спросил Кейри, выбираясь из-под навалившегося на него тела. — Да, — кивнул Илэй, — в переднем кармане. Хочешь поменяться местами? — А можно? — Кейри сейчас выглядел забавно. Мокрый, голый, возбужденный и с таким восторженным лицом, будто получил гору подарков на Середину Зимы. Сейчас было можно и даже нужно. Момент подходящий как нельзя кстати. Илэй отлично знал за собой привычку зажиматься в случае малейшего дискомфорта. Был не очень приятный опыт с Брантом и совсем не приятный уже после него. Но сейчас это не вспоминалось, как будто и не было ничего. Он предвкушал, что сейчас будет хорошо, и ничего более. Только Кейри, который уже вернулся в ванную. Илэй стоял перед ним на коленях, держась за бортик, просто не представлял, как тут еще можно развернуться. — Она как будто холодит, — заметил он. — Потому что мазь от ожогов, а не для того, что ты с ней делаешь, — усмехнулся Илэй и улегся лбом на руки. — Только осторожнее, ради всего святого. Он сам не знал, зачем сказал это. Кейри он доверял едва ли не больше, чем себе. Ни от кого он еще не получал столько заботы и нежности за такой короткий срок. Это подкупало, это не оставляло места никакой тревоге. Кейри, пожалуй, даже слишком осторожничал, робко скользнув внутрь него двумя пальцами. Вторая рука, с кольцами, гладила спину так жадно и требовательно, будто бы принадлежала другому человеку. Илэй толкнулся навстречу руке увереннее, еще и еще. Забыл о том, как лениво было двигаться буквально несколько минут назад. Пока Кейри вовсю экспериментировал с его телом, он пытался нащупать собственные границы, но привычного «Ай! Здесь нужно остановиться» найти так и не смог. Даже когда пальцев стало три. Все еще хотелось большего. И совершенно не напрягало не видеть происходящего. Как будто слыша его мысли, Кейри потерся членом между ягодиц. — Ну? Давай… — Илэй сам удивился, насколько жалобным скулежом это получилось. — Я не сделаю тебе больно? — Нет, — улыбнулся Илэй. Он не стал говорить о том, что ни с кем еще не удавалось расслабиться настолько. Он не выдержал и сам двинулся навстречу на выдохе. На секунду знакомое желание метнуться обратно все же проскочило, стоило члену оказаться внутри. Но ласковые руки гладили бедра и поясницу, успокаивая. Отвлекал Кейри умело. Снова не оставалось мыслей в голове, что во сто крат усиливало приятные ощущения. Поначалу Кейри двигался так плавно и осторожно, что Илэй снова ослабил контроль. Он так и не понял, в какой момент движения стали куда энергичнее и быстрее, лишь немного удивился, видя, как бурно плещется и переливается за борт вода. И когда вообще его тело позволяло такое с собой обращение? Надолго все же не хватило, слишком волнительная близость. В последний раз жадно подавшись назад, Илэй кончил и уже в этот момент почувствовал себя счастливым и абсолютно живым человеком. Незаметно вычерпнув сперму за борт, он предложил: — Может, помоемся уже? — Вот теперь можно, — ответил такой же живой и счастливый Кейри.