Наломай дров

Об озорумских лошадях говорили противоречивые вещи. Одни ценили в них сказочную красоту, невероятную резвость и крепкое здоровье. Другие считали их злобными дикарями, только и ждущими удобного момента, чтобы унести тебя в родную степь. И те, и другие были правы, но спорили чуть ли не до драки. Ценители считали, что им просто завидуют. Озорумские кони стоили безумных денег. Противники считали, что это просто бессмысленная роскошь, хвастаться которой некрасиво. К тому же озорумцы — кони строптивые, вот еще сначала переплачивать, а потом всю жизнь мириться с характером этой твари. «Ты просто ездишь как пьяный тролль», — обычно говорили им в ответ. И так до бесконечности, но в итоге каждый решал сам. Пьяным троллем Илэй себя не чувствовал, он всегда очень крепко сидел в седле. Поэтому короткой дороги до городских ворот ему хватило, чтобы окончательно и бесповоротно влюбиться. Черника шагала энергично и пружинисто и совершенно не пыталась убить. Хотелось выехать уже скорее на широкий тракт и дать ей лететь под тусклым светом луны. Илэй думал, что предыдущая его лошадь — очень неплохая лошадка, а за свою цену просто отличная. Едва выехав на тракт, Илэй осознал, что всю жизнь ездил на каких-то убогих ослах. Он не мог поверить, что в такой небольшой лошадке может таиться столько силищи. Хватило малейшего намека, чтобы Черника перешла на ровный широкий галоп. Мир проносился мимо как-то удивительно быстро, несочетаемо с тем, как легко и не напрягаясь бежала лошадь. Илэю казалось, что вот сейчас его привычная лошадка была бы уже в мыле, а эта не вспотела даже. А потом в ночном лесу зашумела ветвями птица. И мир перевернулся. Мир смазался, проносясь мимо. Черника рванула вперед, оказывается, она могла еще быстрее. Оказывается, такое вообще возможно — низко лететь над ровным широким трактом. Илэй не стал ее сдерживать — это было слишком восхитительно, мчаться, задыхаясь то ли от восторга, то ли от бьющего в лицо ветра. Сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Никогда еще Илэй не чувствовал себя настолько живым. И только стремительно приближающийся двор Академии заставил вернуться к привычной реальности. Он отдал Чернику мальчику-конюху, надеясь, что лошадь никуда его не унесет, а сам пошел будить Фессу. Та ворчала и проклинала все на свете, сначала ночную прохладу, потом лужи, потом Илэя, вызвавшегося ее проводить, потом несчастного конюха, долго собиравшего вторую лошадь. Уже почти садясь в седло, Фесса начала ругаться на Илэя, что тот замерзнет и простынет. Никакого холода Илэй не ощущал, но глядя на то, как остальные зябко кутаются в кофты, подумал, что надо действительно надеть что-то потеплее. И заодно сказал Сайлу, куда поехал и где его искать. Больше Илэй никого не встретил. Он спешил, как мог, но Фесса все равно ворчала: «долго копаешься». Сначала ему показалось, что уж слишком жестоко — в третий раз гнать лошадь в город и обратно. А потом он увидел, как Черника таскает мальчишку-конюха по двору туда-сюда, и решил, что это ей даже на пользу. К тому же отпустить девушку одну ночью Илэй никак не мог. Странный зверь — озорумский скакун. Чем дальше едешь, тем больше у нее сил. Фесса перестала ворчать, а начала верещать и требовать убрать от нее подальше это чудовище. Казалось, что все демоны мира разом вселились в лошадь. Главный минус озорумцев Илэй познал сразу. За возможность быстро ездить надо платить необходимостью быстро ездить. Обратный путь на взбесившейся, не желающей идти шагом лошади Илэю понравился еще больше. Когда-то, совсем в юности, он любил объезжать диких лошадей. Ему нравилась эта борьба с животным, которое заведомо быстрее и сильнее. Но борьба со своими страхами нравилась больше. Даже если лошадь скинула, ты все равно победил себя. Илэю особенно грело душу то, что он все еще сидит верхом, хотя еще с утра казалось, что навыки подобной езды уже давно потеряны. Но такого — он еще никогда не видел и не чувствовал. Те лошади, на которых он сидел, были не лошади. А те, что казались дикими — были не дикими. Черника сначала просто поднималась на задние ноги и ходила как пьяница, размахивая передними. Поначалу это казалось смешным и веселым. Потом Черника попыталась избавиться от Илэя. Всерьез так избавиться. Не получалось, как бы она ни старалась. Это пробуждало шальной азарт, которого и сам в себе боишься. На который со стороны смотреть страшно — убиться ведь проще простого. Пару раз Илэю даже казалось, что он вот-вот поцелует землю. Судя по крикам и ругани Фессе это казалось гораздо чаще. — Я с тобой больше никуда не поеду! — выпалила она, едва коснувшись ногами земли. В ответ Илэй только смеялся. Сам не мог понять, это он от искреннего восторга или просто нервы совсем сдают? Конюх спросил, как ему лошадка. Илэй ответил что-то такое, что обычно при девушках говорить стеснялся. Хорошая лошадь, он в восторге. Это если кратко. — С тобой сегодня что? — Настроение хорошее! Впервые в жизни, представляешь? — Линси! — на весь дом крикнула Фесса, не стесняясь. — Что у вас тут? И что с Илэем не так? Он какой-то не унылый. — У нас в общем-то все хорошо, — Линси вынырнула из дальней комнаты. — Иди сюда, объясню все. Как и обещала, Линси не стала рассказывать про оживление младенца. Соврала, что просто едва-едва успели откачать. Уже к середине ее рассказа Илэй понял, что это все-таки сдали нервы, а теперь он не то чтобы успокоился. Скорее начал засыпать на ходу. В другой ситуации он бы заночевал тут. Но надо было попасть в Академию, всеми правдами и неправдами. Там Кейри. Он ждет и наверняка волнуется. В третий раз Илэй садился на Чернику как будто в полусне и не особо мешал ей нестись вперед. Главное — не уснуть и из седла не вывалиться, настолько мягко скакала лошадь. Перестук копыт убаюкивал. — Не спать, не спать! — повторял про себя Илэй. Работало плохо, мир все равно расплывался яркими пятнами среди темноты. — А куда я еду вообще? Вдруг Илэй осознал, что вообще не управляет лошадью, просто едет куда везут. Придержать лошадь удалось ровно настолько, чтобы успевать немного разглядеть дорогу. Вот пень, кажется, знакомый. Вот мост, правильно, мимо моста, на мост не надо. Овраг, там за оврагом будет озеро… Илэй выдохнул. То ли повезло, то ли лошадь дорогу запомнила. На резвой рыси Илэй обогнал странного человека, ведущего в поводу огромного коня. И тут же проснулся. — А ну стоять! — Кейри?! Ты что здесь делаешь? — Илэй едва ли не на ходу слетел с лошади. — Я тебе голову оторву! — Кейри бросился к нему в объятия, зарываясь лицом в воротник. — Я уже боялся, что ты сбежал. — Извини, извини, я не предупредил… — Илэй обнял его в ответ, стараясь успокоить. — Убью тебя нахрен в следующий раз! — таким злым Кейри он еще ни разу не видел. Хотя то, что он говорил, вообще не сочеталось с тем, что он делал, ломая мозг. — Пуньк! — легкий щелчок по носу разрядил обстановку. — Придушу! — пообещал Кейри. Уже на грани шутки. Но обнимал так крепко, что и вправду задушить было можно. — Фу, какой злюка! Кейри со смехом отпрянул. — Ну тебя! — и тут же снова обнял. На сей раз нормальнее, позволяя хотя бы обхватить себя в ответ. — Убийство отменяется? — Илэй, просто не пугай меня так больше. Пожалуйста! — Кейри шумно выдохнул и обезоруживающе посмотрел ему прямо в глаза.