Наломай дров

— Что ты здесь делаешь? — спросили они друг у друга практически одновременно. И замялись, не зная, кому первым объясняться. Слишком много надо было сказать друг другу. Они молча смотрели друг другу в глаза. А потом Илэй аккуратно прикоснулся к руке Кейри. Тот схватил его как кобра, не давая возможности выбраться, сжимая пальцы до боли. Впился в губы поцелуем. Зло и жадно. Илэй поначалу опешил. Но поцелуй действительно объяснял все лучше любых слов. Это, видимо, означало, что почти все извинения приняты. Они стояли посреди ночного тракта, целуя друг друга бесконечно долго, насколько хватало воздуха в легких. Казалось, никто не может их прервать. Но вдруг Кейри подпрыгнул на месте. — Ай! Она меня за жопу укусила! — он уже почти рассмеялся, но вдруг задумался, — у тебя же другая лошадь была. — Ооо, это долгая история, — протянул Илэй, одной рукой отпихивая морду Черники, а второй все еще держа Кейри за талию. — Может, присядем у озера? — предложил тот. — Азурит хромает на все четыре ноги. Ему бы как раз отдохнуть. И нам тоже. Илэй не стал возражать. — Если кратко, я завел близкое знакомство с палачом. — Забавно, — ошарашено протянул Кейри, ожидая дальнейших объяснений. — Мы за его дочку сегодня успели выпить. — А еще я умею воскрешать мертвых, — Илэй тяжело плюхнулся на траву недалеко от воды. Только сейчас он в полной мере осознал, как чудовищно устал. Шевелиться не хотелось. — Погоди. Погоди… что? — опешил Кейри. — Есть будешь? — Да как ты это делаешь? — воскликнул Илэй. Откуда Кейри вечно достает еду, когда она так нужна? Илэй уже и не помнил, когда обедал и обедал ли вообще. Или завтракал? Или не завтракал? Да без разницы. — Прости, она наверное помялась. Я вернулся и тут же поехал за тобой. Несся, как мог. Недолго правда, Азурит захромал как-то резко. И все. — Кейри горько усмехнулся. — И я стою посреди леса и не знаю, то ли за тобой пешком бежать, но как тебя догнать, куда бежать?.. — Прости. Я успел предупредить только Сайла. Но ты его наверное и не встретил… — Крыса помойная твой Сайл, я его встретил. Он сказал, что ты перед ним не отчитываешься, — возмущался Кейри, но спешно доставал еду из седельной сумки. — Так себе друг. Это был виноград… Так себе виноград. — Он во мне разочаровался, — устало вздохнул Илэй. То, что когда-то лучший друг перестал с ним нормально разговаривать, не то чтобы совсем добивало, но от обиды хотелось немножечко поорать в лес. К хмурой и неприветливой роже Илэй был морально готов и даже в какой-то мере ожидал. А вот такое вранье — это был просто нож в спину. Просто разрывало, от досады за потраченные на «дружбу» годы, от злости, что обидели Кейри. Ответь Сайл нормально — не пришлось бы никому метаться по ночному тракту, загоняя коня. Илэй представил, каково это — стоять посреди ночного леса, метаться в ужасе и не знать, что происходит и как это прекратить. Но чтобы разбить нос Сайлу утром надо поесть сейчас. Обычно в таких случаях Илэй старался игнорировать и «не мараться» о своих обидчиков. Хотят дуться, пускай дуются, их право. Но когда из-за каких-то своих представлений о том, что хорошо, а что плохо создают проблемы… И не кому-то там, а своему когда-то лучшему другу. — В задницу пусть идет, — будто подытожил его мысли Кейри. — Ты говорил про воскрешение мертвых. Илэй рассказал все как было, глядя, как округляются глаза Кейри. — Ты себя нормально ощущаешь? — он напрягся, придвинулся поближе. — Да! Для человека, только что нарушившего главный закон магии — вообще отлично. — А куда ушел возврат? Илэй? Что у тебя с глазами? — Кейри вот-вот готов был вскочить и побежать искать невидимый возврат. Илэй сам как-то этот момент упустил. — Не переживай! Скорее всего я угробил лошадь. Возврату больше некуда было уйти. Там еще вода была. И кошка. И крыша заскрипела аж. — А с глазами что? У тебя белки красные, целиком. — Нормально, — отмахнулся Илэй, — это сосуды. Просто от напряжения, когда долго рассматриваешь контуры. Пройдет за пару дней само. — Тебе надо показать это магистру Ивену. — Он скажет, что такое уже видел, — попытался отшутиться Илэй. — Но вообще я с утра к нему зайду. Мне самому очень интересно понять, что это было. — Ты такой спокойный? Как ты такой спокойный? — не унимался Кейри. Сказать бы честно, что сил нет на переживания, но Илэй решил, что лучше просто пожать плечами. А то Кейри будет волноваться еще сильнее. Но за собственным состоянием он старался все же следить внимательнее, вдруг что-то пойдет не так. Пока что очень хотелось есть. Илэй бросал в себя все без разбору. — Может, тебе отдохнуть? Я понимаю, что предложение дикое совершенно, — осторожно начал Кейри. Сам-то отдыхает только при смерти. — Придется. Я завтра ничего нормально видеть не буду, толку от меня никакого. Не бойся, себя я насмерть не загоню. — Последние дни ты только этим и занимаешься, — звучало как упрек, пусть и беззлобный. — А ты что не ешь? — Я только что с пира. Я обожрался. Не переводи тему. Тебе точно нормально? Илэй повторил, что все хорошо, еще много раз. Кейри не то чтобы поверил, просто устал спрашивать. — А вообще палач один из самых добрых людей в этом городе, — вдруг сказал он. — Они очень долго ждали этого ребенка, очень. Но ради всего святого — больше так не рискуй собой. — Кейри обнял Илэя, теперь уже окончательно спокойно и как-то обреченно. — Хорошо, не буду, — ответил Илэй, но чуял, что бессовестно врет. — Посидим тут еще немножко? Тут так хорошо и красиво. Илэй облокотился на Кейри, буквально завернулся в его руки, спрятался в объятиях. Шумел легкий ветерок в камышах, стрекотали сверчки, свет луны пробивался сквозь листву и таял в озерной глади. Илэй повернул голову, и Кейри коснулся губами его щеки, поцеловал в шею, зарылся носом в макушку. Но наслаждаться чарующей романтикой не получалось. Утренняя прохлада все же пробирала до костей. А от того, что рассказывал Кейри, и вовсе бросало в дрожь. Он говорил и о дяде, которому резко стало не наплевать. И о старом некроманте. О том, что большая война где-то не за горами, как-то подозрительна суета. И снова о дяде, который вообще «какое право имеет лезть в мою жизнь». И тут же о том, что нужен новый конь. Они сидели, обнявшись, до самого рассвета, пока первые лучи солнца не смешались с утренним туманом. А потом они тащились. Пешком. Шутя про излишнюю бодрость Черники на фоне остальной компании. И что если они проголодаются в пути, можно съесть Азурита, потому что хуже ему уже не будет. Илэй пришел к выводу, что скорее всего у коня просто отвалилась спина. И это все. Кейри на полном серьезе рассуждал, как и куда отправить коня на заслуженный отдых. Илэй забавлялся, представляя, что бы сказали в его родной деревне в ответ на все эти предложения. Богатые с ума сходят, не иначе. Но Азурит и правда казался уже почти человеком. В то время как Черника еще раз укусила Кейри за попу и дважды Илэя — за то же самое место. И наступала на пятки. И вообще казалась очень глупой лошадью. Что за ненормальная привычка? Вернувшись в Академию, Черника первым делом укусила конюха. — Ты все еще в восторге от озорумцев? — подколол его Кейри. — Пока что я готов извиняться за нее всю оставшуюся жизнь. Тебе просто надо на нее сесть самому, чтобы понять. — Она, конечно, красивая безумно. Но нет. Чтобы ездить на таком, надо иметь как минимум две целых руки, — Кейри с сожалением вздохнул. — На замену Азуриту надо покупать кого-то спокойнее, сильно спокойнее. Илэй видел, как у Кейри горели глаза. Уже пройдя по двору Академии, Илэй чувствовал себя как-то странно. Все смотрели на Чернику, все и каждый. Кто с любопытством, кто с завистью, но у каждого задерживался взгляд. Лошадь была действительно очень красивая. Цветом сама как слиток золота, блестела, переливалась, лишь грива с хвостом белые. Тонкие ноги, длинная шея, маленькая аккуратная голова с вогнутым профилем и большие выразительные глаза. Такой бы крылья и скакать по облакам легко и невесомо, возя на спине добрых фей. И чтоб волшебная пыльца летела из-под копыт. Но обычно из-под копыт озорумцев летит лишь смерть и хаос, а возят они суровых степных разбойников. Ну или тех, кто смог отобрать их в бою. Или тех, кто смог за это заплатить. Выйдя из конюшни уже без Черники, Илэй даже обрадовался, что его снова почти не замечают без дорогущей лошади. Не то чтобы ему не понравилось и не льстило такое внимание. Было просто очень странно и хотелось побыстрее привыкнуть. Кейри конечно же заметил и конечно же подколол. И конечно же первым делом потащил к магистру Ивену. Илэй втайне надеялся, что он забыл. Первое, что удивило Илэя, это то, что несмотря на ночное приключение их никто еще не потерял. Старый Магистр, недовольно качая головой, поднялся со своего места. Ругался, что Илэй портит глаза, что работает до полного опустошения. Но стоило рассказать про воскрешение, магистр аж отлетел в сторону. — Ты как еще живой?! — Не знаю, возврат наверное ушел в лошадь. — Кейри, пошли, я быстренько посмотрю, что у тебя с контуром, и можешь идти. Тут сейчас будет долго и скучно, — магистр Ивен моментально вернул самообладание.