Наломай дров

После разговора с Эллой первокурсники выглядели совсем понурыми. Уходили с поля все как один пешком. По такой мерзкой жаре-то. Идти долго и тяжело, и по пути есть что обдумать, и мысли эти та еще ноша. Кейри стало их и жалко, и стыдно за все, что он им сказал. Но сказал-то правду. Надо было мягче, но не подумал, как всегда. Бедные дети. От Эллы наверное они и так все это сто раз слышали. Она не бросает человека надолго со своими ошибками, она оставляет вместе с ними томиться, страдать и дозревать. В процессе вся душа мучительно выворачивается наизнанку, но в этом, видимо, вся задумка. Успешно ж работает. Настолько, что Кейри свое второе в жизни заклинание в Эллу же и швырнул. Он сам себе улыбнулся, вспомнив, как осенний туман рассек яростный огонек, рассеялся густым паром. И в голове мелькнуло паническое «о боги, я убил магистра». Правда, в следующую секунду пар развеялся и медленно вырисовался силуэт задорно хохочущей Эллы. Наверное, так приходят в мир призванные демоны. Ужасающе зрелищно. А потом она похвалила Кейри так, будто в предыдущий месяц не его регулярно смешивала с грязью. И начала рассказывать про быстрые простые щиты, которыми можно защититься и от настоящих заклятий. Элла всегда находила больную точку и ковыряла ее, ковыряла, пока не доковыряется до чего-то стоящего. Это сейчас, спустя годы, уже и не обращаешь на нее внимания. Но пока не оброс броней… Бедные дети. — Да ладно тебе, — Викки тихонько ткнула Кейри локтем. — Ты им объяснил очень понятно. Из тебя хороший учитель вышел бы. На случай если с восстановлением не заладится. Кейри до сих пор не понимал, как она чувствует, что ты сидишь рядом с кислой рожей. — Ой, фу, Викки! Что за пессимизм? — прервал ее возмущенный Рувис. — Какой «на случай»?! — Я со своей точки зрения сужу. Всегда надо иметь запасной план! На все случаи жизни. Викки уже начала заводиться, но ее прервал Мэй. — Что это там? Кейри предпочел бы этого не видеть. Новая золотая лошадь Илэя стремительно низко летела над землей прямо в их сторону. Бегом это и не назвать. А сам Илэй… Куда делся его Илэй и кто вот это такой? Он описал круг вокруг дерева, потому что лошадь останавливаться не хотела, прижимала уши, выдирала повод из рук, пыталась сбросить. Илэй спрыгнул почти на ходу. Вид у него совершенно шальной: улыбка от уха до уха, глаза из-под капюшона так и светятся счастьем. Все еще покрасневшие, но не такие ужасающие, как с утра. Пока Илэй привязывал лошадь, Кейри подумал, что хорошо было бы ее отвязать. И чтобы она убежала навсегда. Как-то уж слишком буйно скачет. А если даже ему, Кейри, становится не по себе, то значит все совершенно плохо. Следом приехал магистр Ивен, который не слишком-то отставал. — С ума сойти, какой бодрый дед, — Мэй вслух сказал то, что подумали все. В его-то годы так непринужденно ездить верхом это… мощно. Магистр Ивен плюхнулся на землю все же тяжело. — Не жалеете мои старые кости, заставляете верхом трястись, — он бубнил уже так привычно. — Носитесь как сумасшедшие. — А с ним что? Он не мог случайно на разум собственной магией повлиять? — осторожно, чтобы никто не слышал, поинтересовался Кейри. Магистр Ивен расхохотался, как не хохотал наверное никогда в жизни. — Он просто радостный. Это, оказывается, так выглядит. А вот куда ушел возврат — до сих пор великая тайна, — развел руками магистр. Кейри все еще надеялся, что, испугавшись первого же заклинания, чудо-лошадь сорвется с привязи и ускачет. Навсегда. Хоть и подло было на это надеяться. — Ну что, начнем с самого интересного? — Элла энергично потерла руки, глядя на Кейри. — Я готов! Казалось, что от вынужденного безделья зудело все тело. Наконец-то! Наконец-то! Наконец-то! Хоть на месте прыгай, как собачка перед миской еды, которую ей вот-вот дадут. Илэй смотрел на него с тем же волнением, с которым Кейри глядел, как тот ездит верхом. Что-нибудь, конечно, могло пойти не так. Да пускай идет уже хоть как-нибудь! Сам он боялся совсем чуть-чуть. Но сердце все равно бешено колотилось в груди, а ноги и руки становились тяжелыми, будто налились металлом. Он радовался, что хотя бы внешне этого никогда не видно. Он стоял с лицом сосредоточенным и строгим, какой бы кошмар не творился. Вот так и получают славу высокомерного бессердечного мерзавца. Все смотрели на него настолько заинтересованно, что их взгляды физически мешали, как прилипшая мокрая одежда. Бесит до ужаса, а избавиться не можешь. — Элла? Туда бить? — Кейри указал на мишень, толком и не пострадавшую от атак первокурсников. — Давай! Я уже хочу увидеть, как ее кто-нибудь разнесет. Только наверное отойди от нее чуть подальше. Или… как тебе удобней, в общем. Магистр Ивен? Впервые Кейри увидел как Элла сомневается. Как Элла вообще совершенно не знает, что с этим делать. — Без разницы! Главное не в полную силу. Попробуй практически пустым заклинанием! — крикнул магистр Ивен, отходя на безопасное расстояние. Перестраховывается. Отошел дальше дерева, дальше привязанных лошадей. Кейри кивнул. Ну… удачи. Забыть, как колдовать — невозможно. Но вроде привычные действия казались странными. Тело слушалось плохо и жило как чужое. Кейри зачерпнул силы из воздуха, чуть-чуть, чувствуя, как она жжет ладонь… причем левую, хотя заклинание он держит привычно — правой. Кейри спустил заклинание, пока еще мог это хоть как-то контролировать. Он никогда не бросал их, ужасающей силы огненные шары с иллюзорной непринужденностью скатывались с открытой ладони. В следующий миг мишень разлетелась обугленными щепками. Кейри успел на миг обрадоваться, но тут в него прилетел возврат. Руку, от пальцев и до позвоночника, будто нанизали на нитку, как бусы, и резко беспощадно стянули. Боль прошила его насквозь, лишив возможности дышать и думать. Хотелось просто заорать, но тоже не получалось, к счастью. Кейри так и стоял статуей посреди поля. Илэй подскочил, начал что-то говорить. А Кейри мог только смотреть на него округлившимися глазами и не понимать ни слова. Он мог только послушно переставлять ноги, идя за Илэем, который тащил его чуть ли не бегом. Магистр Ивен выглядел озадаченно, что-то объяснял Илэю, он сосредоточенно кивал. Боль понемногу отступала, давая ухватить немного воздуха. Магистр Ивен прощупывал контур, Кейри понимал, что совсем не осторожно, но этого он просто не чувствовал. Кейри моргнул и все исчезло. Провалилось во тьму, будто он сам упал в глубокую пещеру. Он ощутил себя пустым и невесомым. А потом получил по щекам, распахнул глаза и чуть не ослеп от яркого света. Боль нахлынула так же резко, но в ушах больше не звенело. Теперь Кейри полулежал на траве за кустами, облокотившись на поваленное дерево. Перед глазами мельтешила, нервно переступая с ноги на ногу, золотая лошадь. Все-таки не сорвалась. Жаль. — Пальцы целы, — магистр Ивен сидел рядом и объяснял все это Илэю. — Тут контур самый хрупкий и тонкий, однако же… жаль, ты сейчас не можешь посмотреть. Это занятно. Под лопаткой тоже не оторвалось. Кейри, дай вторую руку. О, ожоги есть, но не страшно, даже трогать не буду, само пройдет. Не знаю, как это будет с более серьезными заклинаниями. Дай Боги, чтобы хотя бы так же. — Кейри? — спросил магистр Ивен, терпеливо подождав, пока на нем сфокусируют взгляд. — Это точно пустое заклинание было? — Почти, — голос звучал сдавлено, и говорить было тяжело. — Как у тебя родной-то контур столько продержался? — магистр Ивен задал вопрос скорее самому себе. — Давай вставай. Голова не кружится? Видишь нормально? Илэй помог ему подняться, Кейри кивал, это было легче, чем говорить. Было уже в целом нормально и даже не так больно. Хотя он вспоминал сотворенное заклинание и было стыдно. Неуклюжее, неумелое, рассыпавшееся раньше времени — будто не его. Голова прекрасно, до мельчайших деталей, знает, как надо делать. А тело в это время творит какую-то жуть: будто оно чужое и пьяное. Досада накатила резкой волной, перебивая даже физическую боль. Хотелось прямо сейчас развернуться — и пойти бить по мишеням, пока все не вернется как было. Или пока не упадешь и не сдохнешь. Всю эту досаду выжечь: пусть эти мысли развеются по воздуху ревущим пламенем. Если всю боль, всю обиду за потерянную магию вложить — может и хватит сил. Ну или хотя бы на душе станет легче. Потому что так жить совершенно невозможно.